– Вы не могли бы мне сказать, где ваш сын? – вырвалось наконец у Эрика.
Бриджит издала едва слышный возглас ужаса и отвернулась, пряча глаза.
– Наш сын? – заговорил Пирс, и его темные брови изумленно поднялись. – Который из них? И это волнует вас? Не понимаю.
– А я, кажется, понимаю, – возразила Дафни. – Вас интересует, где Эшфорд. – Она выдержала паузу и добавила: – И ушел ли он один.
– Совершенно верно, – ответил Эрик. – Я не отличаюсь грубостью, ваша светлость, – продолжал он. – И я благодарен вам за ваше гостеприимство. Но…
– Не трудитесь объяснять, – мягко перебила Дафни, Однако даже при всей мягкости графини в ее манерах и голосе присутствовала властность.
– У нас пятеро детей, лорд Фаррингтон, из них две дочери. Ваши чувства мне понятны.
В глазах Пирса тоже отразилось понимание ситуации, он окинул залу своим зорким взглядом.
– Эшфорд и Ноэль. Вы поэтому беспокоитесь?
– Да, – честно признался Эрик. Он смущенно провел рукой по волосам. – Весьма неловкая ситуация, выражаясь словами моей жены. Я не хотел показаться вам бестактным и вообще говорить об этом. Ваш сын – зрелый мужчина, и вы не несете ответственности за его действия. Я просто не ожидал… точнее сказать, я знаю, что их потянуло друг к другу с первой встречи, как я ни пытался оградить Ноэль… Мне хотелось, чтобы Ноэль появилась в свете, как полагается, но…
– Я только знаю, – сказал Пирс, – что они встретились в поезде, а потом Эшфорд очень настаивал на том, чтобы Ноэль присутствовала на нашем приеме.
– Я это подозревал, – пробормотал Эрик и снова оглядел бальную залу – с каждой минутой его беспокойство усиливалось. – Должен честно признаться, что Ноэль в той же степени интересуется вашим сыном, как и. он ею. Но она совсем неопытна…
Пирс откинул назад голову и расправил плечи – его отцовские чувства взыграли:
– Я знаю своего сына, Фаррингтон. Он никогда и ни за что не воспользуется неопытностью молодой невинной девушки. Ни за что и никогда.
– Разумеется, – вмешалась в разговор Бриджит, стараюсь смягчить напряжение, возникшее между ними. – Возможно, они просто вышли подышать свежим воздухом.
– В январе? – поинтересовался Эрик. – Бриджит, земля скована льдом. Едва ли погода благоприятствует поздним ночным прогулкам.
– Я тотчас же все узнаю, – решительно сказал Пирс, – единственно, чтобы успокоить вас.
Пирс еще раз оглядел всю комнату в надежде увидеть Эшфорда и Ноэль, погруженных в оживленную беседу в каком-нибудь углу, скрытом от их взглядов. Но увидел своего почтенного дворецкого, направлявшегося к нему через комнату с весьма смущенным видом.
– Простите меня, ваша светлость, – сказал дворецкий, – но у вас гость.
– Гость? В этот час?
– Да, сэр… Это мистер Блэкстрит. Он утверждает, что у него дело чрезвычайной важности. Я проводил его в ваш кабинет.
– Понимаю. – Пирс не показал, как относится к этому сообщению. Его единственной реакцией был вежливый краткий кивок, адресованный Эрику и Бриджит: – Пожалуйста, простите меня,
– Разумеется. – ответил Эрик, помрачнев.
– Лэнгли, – Пирс повернулся к своему дворецкому, – вы, случайно, не видели мистера Эшфорда?
– Да, сэр, я видел его в холле. Он болтает с леди Ноэль.
Лицо Эрика просветлело.
Мгновение Пирс помедлил.
– Меня не будет всего минуту, Снежинка, – сказал он, погладив Дафни по щеке.
– Не волнуйся, – ответила его жена. – И не спеши очевидно, дело мистера Блэкстрита действительно важное если он приехал сюда в столь поздний час.
– Да, – согласился Пирс, не отрывая взгляда от лица Дафни. – пожалуй.
Глава 8
– Вы, вероятно, большой специалист столь хитрого проникновения в дом, – поддразнила его Ноэль, оглядывая холл. Эшфорд смотрел на нее прищурившись.
– На что вы намекаете?
– Конечно, на интрижки с женщинами. – Тон ее был шутливым, но в глазах затаилась печаль. – И часто вам удавалось улизнуть из дома, а потом вернуться таким способом?
– Смею вас заверить – нет.
– Рада это слышать. – сказала Ноэль, глядя куда-то за его спину, туда, где сновали гости, входя в бальную залу и выходя из нее.
– Мои родители, конечно, интересные собеседники, но все же не настолько, чтобы заставить вашего отца забыть о роли вашего опекуна и защитника.
– Если мой отец и занят сейчас разговором с кем-то, то уж точно не с вашими родителями, – заметила Ноэль. – Его светлость покинул бальную залу несколько минут назад, как только мы вошли сюда.
Наступила короткая пауза.
– Да, знаю, – ответил Эшфорд, переминаясь с ноги на ногу и явно озабоченный.
– Эшфорд, вы меня слышите? – донесся до него встревоженный голосок Ноэль.
– Я хочу обсудить с вами план разоблачения Бариччи… использовав Андре Сардо. – Эшфорд ломал себе голову, как свести к минимуму участие в его плане Ноэль, но выходило, что без нее осуществить его невозможно. – Я… – Эшфорд умолк, заметив, как его отец вошел в холл. – Отец идет к нам, – сообщил Эшфорд лаконично. Е – Ах, Ноэль. – Пирс постарался скрыть свое беспокойство и улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой. – Нравится ли вам ваш первый бал?
– Очень, ваша светлость. Каждая минута, проведенная мною в Маркхеме, – это чудо. – Весьма рад это слышать. – Пирс повернулся к Эшфорду: – Пожалуйста, прости, что я прервал вашу беседу, но я хотел на минуту отвлечь тебя.
– Я оставлю вас ненадолго, – обратился Эшфорд к Ноэль.
– Я буду вас ждать.
Пирс наблюдал короткий диалог с явным интересом.
– О, пока я не забыл! – обратился он к Ноэль. – Ваш отец несколько обеспокоен вашим отсутствием. Я уверен, он будет рад увидеть вас.
Ноэль ответила покорным вздохом:
– Я так и предполагала. Благодарю, ваша светлость. – Подхватив юбки, она решительно направилась в залу.
– Я уверен, ты понял, что Блэкстрит здесь, – начал Пирс, тогда дверь в его кабинет плотно закрылась.
– Должно быть, у него важные известия, – предположил Эшфорд.
– Так и есть. Прошлой ночью произошла кража.
– Прошлой ночью? – Брови Эшфорда изумленно поползли вверх. – И ты только теперь узнаешь об этом? Почему Блэкстрит так медлил?
– Тут есть смягчающие обстоятельства. – Пирс стоял, опираясь о бюро. – Украденная картина – ценнейшее полотно кисти Рембрандта, а лицо, у которого ее украли, лорд Мэннеринг.
– Мэннеринг? Его жена – возлюбленная Бариччи.
– Была его возлюбленной, – поправил Пирс, засовывая руки в карманы. -
– Что ты хочешь сказать?
– Она мертва.
– Мертва?! – Эшфорд вздохнул. – Она убита?
– Увы. По-видимому, ее убили именно в то время, когда была совершена кража. Ударили по голове тяжелой статуэткой. Полиция постаралась придержать факты до окончания предварительного расследования, и Блэкстриту пришлось приложить немалые усилия, чтобы узнать некоторые детали этой истории. – Иначе говоря, они хотели убедиться, что муж леди Мэннеринг или другие заметные члены общества не замешаны в этом преступлении, – уточнил Эшфорд.
– Совершенно верно. Теперь, когда алиби этих особ не вызывают сомнения, расследование становится достоянием общественности.
– И какие же факты есть у Блэкстрита?
– Только непроверенные, полученные им от головорезов, понимающих язык фунтов и пенсов, но не язык истины. Прошлую ночь Бариччи провел у леди Мэннеринг и покинул ее городской дом незадолго до рассвета. Муж ее куда-то отлучился по делам.
– Какое везение. А эти головорезы, случайно, не упомянули, что Бариччи выходил из ее дома, держа картину под мышкой? Или какой-нибудь из его приспешников, опять жё случайно; посетивший дом Мэннерингов этой ночью?
– Осведомители Блэкстрита были слишком пьяны, чтобы упомнить частности. Нам еще повезло, что они смогли описать Бариччи, а также назвать время его прихода и ухода.
– А где же были в это время слуги Мэннерингов? Впрочем, зная Бариччи, могу предположить, что он заранее позаботился отослать их. Дьявольщина! У нас по-прежнему нет на него ничего!.
– У нас есть время, когда Бариччи пришел и когда ушел из дома леди Мэннеринг.
– О, это все равно что ничего. И не только потому, что видевшие его люди – мерзавцы с криминальным прошлым. К тому же, зная изворотливость этого негодяя, могу предположить, что у него наверняка найдется свидетель, какая-нибудь горничная Эмили Мэннеринг, которая сообщит, что они всю ночь занимались с леди любовью. А эти сведения не для криминальной полиции.
– Думаешь, убийство было предумышленным? – Нет. – Эшфорд с сомнением покачал головой. – Если бы ее убили из пистолета или ножом – тогда ясно, что убийство преднамеренное. К тому же Бариччи по натуре трус. Только если, конечно, его загонят в угол. Возможно, что он ублажал даму в постели, потом она уснула, а он занялся Рембрандтом… Она проснулась и застала его на месте преступления.
– Он запаниковал и убил ее, – заключил Пирс.
– Верно. – Эшфорд встретил негодующий взгляд отца. – Эта картина Рембрандта стоит целое состояние. Я видел ее. И сам бы не отказался от нее, будь Мэннеринг похож на Льюиса и многих других. Но он другой человек – чувствительный, прекрасно обращается со слугами, обожал жену и даже занимается благотворительностью. Он и понятия не имел о неверности Эмили. Не ведал, что в обществе слывет старым чудаком-рогоносцем. Мне жаль его.
Пирс кивнул, соглашаясь. Они оба знали, по каким критериям «работал» Эшфорд. Ими пользовался и сам Пирс в те дни, когда носил маску бандита Оловянная Кружка, поднаторевшего в краже драгоценностей, которые потом обращал в деньги, а затем эти суммы появлялись на крыльце самых нуждающихся работных домов.
И Пирс, и Эшфорд именовали своих «клиентов» самыми «неблагородными из благородных». Большинство людей, обладавших богатством и занимавших высокое положение в обществе, как правило, не обладали состраданием. Они-то и становились мишенями сначала для отца, а позже для сына.
– Итак, у нас нет сомнений в том, что это работа Бариччи, – заключил Пирс. – И ты полагаешь, что его задержат, найдут у него Рембрандта и вернут владельцу?
Эшфорд поджал губы:
– Я постараюсь, чтобы это произошло с помощью компании Ллойда или с помощью самого Мэннеринг. Я нанесу ему визит – загляну к нему домой, выражу соболезнование и предложу помощь. Если мне удастся убедить его, что я смогу найти и убийцу его жены, и того, кто украл Рембрандта, я не сомневаюсь, что он поручит мне это дело.
– Разумеется, уж с твоим-то послужным списком – с гордостью за сына отозвался Пирс. – Но ты сознаешь, что вступаешь в новую область исследования деятельности Бариччи и что это сопряжено с особой опасностью? – Пирс с тревогой посмотрел на сына.
– О, прекрасно понимаю.
Мозг Эшфорда лихорадочно работал, Он должен изобличить Бариччи как вора и как убийцу. И вдруг как удар молнии – Ноэль! Это все же ее родной отец. Не опасно ли это? Негодяй хотел использовать Ноэль как пешку в своей игре. Но ведь в какой-то момент может понадобится ее уничтожить. Ясно одно: он должен вывести Ноэль из этой игры.
Он готов был бы расхохотаться, если бы все не было так опасно. Кто и что может остановить Бурю? Она шла к своей цели с бесшабашностью и азартом. Как же ее защитить – и от Бариччи, да и от себя?
Мгновенно и неожиданно пришел ответ. Конечно! Он это сделает, если Эрик Бромли согласится помочь ему…
– Отец, мне нужна твоя помощь, – заявил Эшфорд. – Вернемся в бальную залу. Скажи лорду и леди Фаррингтон, что я хочу поговорить с ними. В твоем кабинете, А потом найди способ чем-нибудь занять Ноэль. Я не хочу, чтобы она узнала о нашем разговоре.
Наступило молчание. Пирс, сложив руки на груди, некоторое время буравил сына острым взглядом.
– Для начала, сын, я хочу знать, что происходит между тобой и Ноэль Бромли. Когда Фаррингтон заподозрил, что ты похитил его дочь с бала и увлек куда-то в ночь, он готов был вызвать тебя на дуэль. И я не смог бы его осудить. Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь, Эшфорд, но сейчас вынужден сделать это. Неужели ты пытаешься соблазнить дочь Эрика Бромли?
– Пытаюсь ли я соблазнить Ноэль? – повторил он вслух слова отца, обдумывая ответ. – Разумеется, нет. Напротив, я прилагаю отчаянные усилия, чтобы не сделать этого. Что касается моих мыслей, то я еще не пришел ни к какому решению. Понимаю, что это нельзя считать исчерпывающим объяснением, но другого пока у меня нет.
– Понимаю. – Лицо Пирса оставалось непроницаемым, – А ты осознаешь последствия, если все-таки затащишь Ноэль в постель?
– Я никогда не пойду на то, чтобы обесчестить ее. Никогда. – Эшфорд поднял голову и встретил прямой взгляд отца. – Ты прекрасно знаешь, насколько сложна моя жизнь. Об этом не знает никто, кроме тебя и мамы. Я и не предполагал, что теперь эта ее сторона со всей тяжестью обрушится на мою голову. А пока я должен поговорить с леди и лордом Фаррингтон, потому что все остальное зависит от их ответа. И в личной жизни, и в делах. Иначе говоря, я пока еще не готов обсуждать это с тобой. Ты просто должен поверить мне.
Снова наступило молчание, наконец Пирс кивнул:
– Хорошо. – Он встал из-за бюро. – Полагаю, что твой разговор с графом и графиней тоже будет иметь какое-то отношение к Бариччи?
– Да, и позже я расскажу тебе о нем;
Пирс помедлил в дверях бальной залы, оглядывая пеструю толпу гостей. Празднество изобиловало разнообразными развлечениями на любой вкус – от карт до бильярда и от бильярда до скачек, и чаши для сбора доброхотных даяний были полны до краев, тысячи стофунтовых банкнот уже сыпались через край. Дафни на этот раз превзошла себя, превратив Маркхем в настоящий рай для взрослых и детей. И размягченные гости становились щедрыми, что должно было пойти во благо беднейших приходов. Сердце Пирса наполнилось благодарностью к жене. Но где же Дафни?
Мысленно Пирс возблагодарил Господа за никогда не подводившие инстинкты своей жены. Ее интуиция иногда даже пугала его. Каким-то образом она угадала, что ей надлежит оставаться на месте и удерживать графа и графиню Фаррингтон рядом с собой.
– А, это ты, Пирс, – встретила его Дафни чарующей улыбкой и тотчас же завладела его рукой. – Рада, что тебе удалось вырваться к нам.
Головка Ноэль сделала резкое движение, и теперь она вытягивала шейку, оглядывая комнату в бесхитростной попытке найти Эшфорда.
– Эшфорд все еще в моем 'кабинете, – пришел ей на помощь Пирс. – Он помогает мне подсчитать все пожертвования, собранные нами, и решить, как их распределить между нуждающимися по приходам… Кстати, – он бросил взгляд на Эрика, – У моего сына есть финансовый вопрос, касающийся прихода мистера Каррана. Он надеется получить ответ на него от вас и просил вас и графиню незаметно ускользнуть из залы всего на несколько минут и заглянуть в мой кабинет. Я понимаю, что сегодня у нас неделовой вечер, а светский, но…
– Но ведь это празднество затеяно с целью собрать деньги для бедных, – вмешалась Бриджит, отметая извинения. – А что касается нашего прихода, то дедушка бесконечно благодарен вам за помощь. Мы с Эриком сочтем за честь помочь вам хоть в чем-нибудь.
Пирс повернулся к Дафни, и взгляд его был красноречивее слов:
– Ты ведь не обидишься, Снежинка? Я провожу графа и графиню в мой кабинет.
– Разумеется, нет. – Она поняла его безмолвное послание. – Мы с Ноэль прекрасно проведем время, развлекая друг друга. Не так ли? – И она одарила Ноэль теплой улыбкой.
Пирс, Бриджит и Эрик удалились. Ноэль с задумчивым видом сделала было шаг вслед за ними, но рядом с ней появился Карстон:
– Леди Ноэль, не окажете ли честь подарить мне этот танец?
Увидев, как ее родители исчезли за дверью, она нехотя повернулась к Карстону:
– Конечно, милорд, я буду счастлива. Благодарю вас. Он предложил ей руку и повел в центр залы. Пирс проводил Эрика и Бриджит в свой кабинет и закрыл за ними дверь,
– Чем мы можем быть полезны? – спросил Эрик, с недоумением оглядывая пустое бюро. Эшфорд стоял у окна, казалось, погруженный в созерцание пейзажа. – Ваш отец сказал, что у вас возник вопрос, имеющий отношение к нашему приходу. Мы пришли помочь вам…