Хлоя со свойственным ей, благоразумием кивнула:
– Согласна.
– А вот и вы! – В гостиную вошла улыбающаяся Бриджит. – Я должна была бы догадаться, что вы будете принимать солнечную ванну вместе с Бурей. – Ее взгляд обратился к Ноэль: – Ты здесь с самого завтрака?
– Да, мама. – Ноэль склонила головку. – А что? Ты меня искала?
– Откровенно говоря, да. – Бриджит приблизилась и нежно обняла Хлою. – Дорогая, я должна поговорить с твоей сестрой без свидетелей. Нам с ней надо обсудить несколько важных вопросов, касающихся приближающегося сезона. Ты нас извинишь?
– Конечно. – Хлоя бросила быстрый взгляд на сестру. Эта просьба матери оставить их с Ноэль наедине несколько необычна. Но похоже, у матери было отличное настроение. Значит, эта ее просьба не таила никакой угрозы и не имела отношения к ночной авантюре. – Я пока закончу роман, который читаю, – сказала Хлоя» направляясь к двери.
Бриджит выждала, пока Хлоя выйдет. Потом закрыла дверь и приблизилась к Ноэль.
– Ты выглядишь усталой, – сказала Бриджит нежно, показывая на темные круги под глазами Ноэль. – Похоже, ты мало спала.
– Честно говоря, это так, – ответила Ноэль, поеживаясь и пытаясь понять по лицу матери, таит ли этот разговор опасность.
– Я тоже, – призналась Бриджит. – По правде говоря, я очень беспокоилась. Сначала и сама не могла понять почему. Я очень устала. Путешествие из Дорсетшира, потом несколько дней, пока мы распаковывали вещи. И все же я забылась сном всего на несколько коротких часов, и сон мой был прерывистым и не слишком крепким. Я встала до рассвета и пошла на кухню приготовить себе чай. Выпила чашку чаю здесь, глядя в окно на рассвет.
Ноэль опустила голову, теперь сообразив, что мать хотела ей сказать.
.-Ты меня видела, – тихо сказала она, гадая, что можно рассказать матери из того, что с ней случилось. Она не могла сказать, что раскаивается, – ведь она провела лучшую в своей жизни ночь. Не могла и лгать: между ней и Бриджит всегда были особые отношения – полного доверия и откровенности. Так что же ей сказать?
– Ноэль! – Бриджит приподняла головку дочери за подбородок, и их глаза встретились. – С тобой все в порядке?
– О мама! – Ноэль проглотила образовавшийся в горле комок. – Со мной не просто все в порядке. Мне очень, очень хорошо!
На глазах Бриджит показались слезы, но она не позволила им пролиться.
– Эта ночь оправдала твои надежды? – Больше, чем я могла мечтать, – прошептала Ноэль.
– И между вами не осталось никаких тайн? Никаких секретов?
– Никаких! Все это в прошлом!
– Я знала, что так и будет! – Бриджит улыбнулась,
– Мама, – начала Ноэль, лотом прикусила губу, ища подходящие слова. – Я так люблю тебя и папу! Я бы никогда и ни за что не причинила вам горя. Но… – Но ты любишь и Эшфорда, – закончила за нее Бриджит, и в глазах ее сквозь слезы блеснули понимание и радость за дочь. – Что вполне естественно. – Она взяла руки дочери в свои. – За любовь не стоит извиняться, Ноэль. Не надо ее стыдиться, – добавила она тихо. – Мы с папой всегда надеялись на это и молили Господа, чтобы ты нашла свое счастье. А изъявление любви – это самое лучшее, что может быть на свете. Это когда человек встречает чудо и понимает, что это чудо принадлежит ему.
Видя изумление на лице дочери, Бриджит не могла сдержать улыбки и почувствовала, что улыбается.
– Представь себе, что я не только твоя мать, дорогая, но и женщина. А этот невероятно прекрасный мужчина, охраняющий тебя, как свирепая медведица охраняет своего детеныша, не только твой отец, но и мужчина. И нам знакомо чувство любви, и мы знаем, что это значит – влюбиться.
Глаза Ноэль стали огромными.
– И папа знает?
– Нет. – Бриджит решительно покачала головой. – Он не настолько свободомыслящая личность. Он бы запер тебя, а Эшфорда застрелил бы, если бы узнал. Нет, это останется между нами.
Они рассмеялись, и Ноэль обхватила мать руками и крепко сжала в объятиях:
– О мама, это было чудом! Эшфорд нежный и романтичный, и он попросил меня выйти за него замуж, – продолжала она шепотом. – Сегодня утром он придет поговорить с папой.
Лицо Бриджит осветилось счастьем, теперь она была похожа на сияющую восторгом юную девушку.
– Тогда я предлагаю начать готовиться к свадьбе. Они были глубоко погружены в свои планы, когда Блэйдуэлл постучал в дверь гостиной:
– Простите, миледи, но здесь джентльмен, и он хочет видеть леди Ноэль. Это…
– Эшфорд! – воскликнула Ноэль, не дожидаясь, пока дворецкий закончит свою речь. Она бросилась из комнаты, чуть не опрокинув Блэйдуэлла, и промчалась через холл, где чуть не налетела на… Андре Сардо.
– Боже, Боже! Я уже должен был бы привыкнуть к столь бурным приветствиям, – рассмеялся Андре, обнимая Ноэль за талию, чтобы не дать ей упасть. – Я в восторге от того, что вы так рады меня видеть.
– Андре! – Уже произнеся его имя, Ноэль заметила нотку разочарования в своем голосе. Но она ничего не могла поделать. И более того, не могла заставить себя перестать оглядываться по сторонам в надежде на то, что увидит еще одного визитера или экипаж, подъезжающий к дому. Но подъездная аллея была пуста.
– Похоже, что вы ожидали другого гостя. Ноэль вздрогнула, уловив интонации гнева в его голосе. – Да… нет… – пролепетала Ноэль;
– Так что же, eherie? – спросил ой ледяным тоном. – Да или нет?
Ноэль кляла себя за несдержанность. Она могла быть влюблена, но не должна была терять головы. Рассердить Андре в такой момент, когда они были готовы уличить Бариччи, было непростительной ошибкой.
Она перевела дух и заставила себя улыбнуться;
– Откровенно говоря, я ждала свою модистку. Она должна быть здесь с минуты на минуту с моим новым платьем, и я… – выпалила Ноэль, стараясь придать своему тону как можно больше искренности и с покаянным видом трогая его за рукав. – Простите меня. Вам все это неинтересно, Андре. Извините мои дурные манеры. Дело в том, что скоро начнется бальный сезон, и я с каждым днем волнуюсь все больше.
– Понимаю, сherie, – пробормотал он, но вид у него оставался обиженным и недоверчивым. Он прикрыл ее руку своей ладонью, и после ночи, проведенной с Эшфордом, это прикосновение показалось ей невыносимым. Ноэль пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не отшатнуться.
– Горю желанием пригласить вас, – только и смогла она вымолвить, – но, увы, буду занята весь день примеркой и подгонкой новых туалетов. Видя, как мрачно он сжал губы, она принялась мучительно соображать, как смягчить и успокоить его, а главное – выпроводить из дома до появления Эшфорда.
– У меня появилась мысль – нашлась она наконец. – Почему бы завтра нам не отправиться в галерею Франко? Если, разумеется, вы свободны. У меня нет никаких планов, и уверена, папа разрешит мне выйти из дому на часок-другой.
«Господи, помоги Эшфорду за это время выяснить, кто купил сережки, и убедить полицию повторно допросить Бариччи», – мысленно молилась она.
– Отличная мысль! – просиял Андре. – Отправимся сразу же после обеда. Вам подойдет, скажем, два часа дня?
– Прекрасно, – отозвалась Ноэль, оттесняя его к двери. – Я жду момента, когда смогу полюбоваться вашими чудесными картинами.
Андре поднес ее руку к губам:
– В таком случае я покидаю вас. An revoir, cherie.
Закрыв за ним дверь, Ноэль в изнеможении прислонилась к косяку и вытерла о платье руку, к которой только что прикасались его губы. Этот фарс, который она играла, становился для нее все более тягостным.
Не прошло и трех минут, как раздался стук в дверь, и, сделав Блэйдуэллу знак удалиться, Ноэль сама бросилась открывать.
На пороге стоял мрачный как туча Эшфорд.
– Слава Богу! – приветствовала его Ноэль, едва обратив внимание на его очевидное недовольство.
Он вошел, в сердцах захлопнув за собой дверь, и тут же схватил Ноэль за плечи:
– Я видел, как уезжал этот сукин сын. Я ждал, пока он уберется вон. Что он здесь делал? Я думал, твой отец запретил ему являться еще несколько дней. Что, этот негодник не умеет считать?
Ноэль пожала плечами – она была удивлена неожиданным визитом художника не меньше Эшфорда. А уж о своих планах встретиться с Андре на следующий день она даже не знала как и заикнуться.
– Если ты уже сейчас вне себя от ярости, то не знаю, что с тобой будет через минуту, – объявила она бесстрашно.
– Не могу дождаться этой минуты.
– Так вот слушай. Когда Блэйдуэлл объявил о приходе гостя, я думала, что это ты, и побежала навстречу. Оказалось, что это Андре – Мне не удалось скрыть своего разочарования. Он пришел в ярость, и мне надо было срочно что-то придумать. Я придумала, что сегодня у меня назначена встреча с модисткой и ему придется немедленно уйти. Он продолжал дуться, и мне пришлось сказать первое, что пришло в голову, чтобы поскорее избавиться от него. Я взяла и предложила ему завтра вместе посетить галерею Франко. – Ноэль бросила на Эшфорда испытующий взгляд, надеясь все же на понимание. – Вот если бы ты ко времени нашей встречи – а это в два часа пополудни – успел узнать, где и кем были куплены эти серьги, и поговорить с властями?…
К ее удивлению, Эшфорд рассмеялся:
– Для тебя – что угодно. – Он поднес ее руки к губам. – Ты заставляешь меня ходить на задних лапках. И как никто, можешь в минуту унять мой гнев… когда ты смотришь на меня своими удивительными сапфировыми глазами и излагаешь самый нелепый план, рожденный в твоей головке, я забываю, что зол на тебя. Ты пробуждаешь мой ум, сердце и душу!
– А тело? – спросила Ноэль с лукавой улыбкой.
– В этом нет ни малейшего сомнения, – охотно согласился он, и его жаркое дыхание коснулось кончиков ее пальцев, которые он поднес к губам. – И ты отлично знаешь, что для тебя я готов горы свернуть.
. – Но у тебя остается на эту гору только один день, – пробормотала Ноэль с озабоченным видом.
– Я уже провел кое-какие предварительные расследования об этих сережках с помощью своих не самых респектабельных знакомых.
– Когда? – спросила Ноэль. – Когда ты успел? – Недавно, но до одиннадцати часов вчерашнего вечера, – ответил Эшфорд, подмигивая ей. – У меня, правда, ничего не получилось. Нынче утром я обратился с официальным запросом ко всем уважаемым лондонским ювелирам, и результат был таким же – ничего.
Он разгладил пальцами морщинки, образовавшиеся на гладком лбу Ноэль. между ее изящно очерченными бровями.
– Не стоит так огорчаться, моя радость. Я ожидал этого. Вспомни, что эти сережки могли быть куплены где угодно – в Англии или за границей. Даже скорее всего за границей. Но я буду продолжать изыскания. А пока что навешу отдел расследовании при Скотланд-Ярде и сделаю это сегодня же, У меня там есть несколько влиятельных знакомых, с которыми мне уже приходилось работать. Попробую использовать н другие возможности, проверю, насколько правильно усыновлено время встречи Бариччи с леди Мэннеринг, а также насколько был обоснован страх, который Мэри заметила у своей госпожи в ночь ее убийства. И потом ты забыла о картине Гойи. Вэнли, я полагаю, уже сообщил о пропаже. Скотланд-Ярд непременно свяжет оба случая – похищение Гойи и Рембрандта, приписав вору и убийство леди Мэннеринг.
– Но ведь Бариччи не крал картины Грим, – прошептала Ноэль. – Ведь это сделал ты.
– Да, но полиции это не известно! И я все поверну так, дорогая, что полиция захочет снова допросить Бариччи. Жди завтра в галерее Франко и полицию, и меня в половине третьего. Я не оставлю тебя наедине с Сардо ни на минуту, даже в присутствии твоего верного стража Грейс.
– Ты и впрямь благородный рыцарь – защитник дамы. Благодарю тебя за то. что ты готов мчаться мне на пометь и спасти от лап похитителя, – улыбнулась Ноэль,
– Как это сделала и ты, – напомнил он ей, понизив голос. Прижался губами к ее ладони и запечатлел на ней самый пылкий поцелуй. – Я не так собирался приветствовать тебя после вчерашней ночи. – Голос его упал до едва слышного шепота: – Позволь мне начать сначала. Доброе утро, моя прекрасная возлюбленная. Последние пять часов вдали от тебя были для меня сущим адом. И я все это время заново переживал то, что случилось между нами: вкус твоих губ, аромат твоих волос, изумление в твоих глазах, когда ты стала моей. Ощущение твоей горячей влажной плоти, обнимающей меня, и то, как ты затрепетала, когда я овладел тобой, и то, как ты лежала в моих объятиях. Я помню все-все восхитительные подробности и мелочи. И вот сегодня утром я приехал поговорить с твоим отцом и представил, как ты идешь навстречу мне по проходу между рядами скамей, а церкви, идешь, чтобы стать моей женой. И я снова понял, что на меня снизошла Божья благодать. Я люблю тебя, Ноэль, даже больше, чем прошлой ночью.
Ноэль почувствовала, что слезы подступили к горлу. Эшфорд оглянулся по сторонам и, заметив, что холл пуст, привлек Ноэль к себе и поцеловал в губы. Это был страстный и властный поцелуй мужчины, считающего ее своей, мужчины, всего несколько часов назад овладевшего ею и любящего без памяти.
Ноэль схватила его за отвороты сюртука, и ее губы раскрылись для нового поцелуя.
– Пожалуй, надо остановиться, – пробормотал Эшфорд глухим голосом, усилием воли заставив себя оторваться от нее. – А то чего доброго, не дожидаясь брачной ночи, отнесу тебя в постель, вместо того чтобы идти в кабинет отца просить твоей руки.
– Я сказала уже маме и Хлое о наших брачных планах, – сообщила Ноэль.
– И?…
– Они в восторге.
– А мне ты предоставляешь Право сообщить об этом самому скептически настроенному члену семьи. Но ты не беспокойся, Ноэль, твой отец обрадуется этому известию не меньше, чем остальные. Обещаю! – Он провел пальцем по ее щеке. – Только позволь нам поговорить с ним с глазу на глаз.
Оправив юбки, Ноэль прошла через холл в кабинет отца, недоумевая, отчего это ее вдруг охватило такое смятение. Она знала, что Эрик принимал и любил ее такой, какой создала ее природа. Он прощал ее, когда она вела себя слишком вольно и даже дерзко. Но сейчас ей так хотелось получить его согласие на брак. Она жаждала его одобрения и благословения. Она хотела, чтобы он испытывал такую же радость, какую испытывала сама.
Глубоко вздохнув, Ноэль постучала в дверь его кабинета.
– Папа, это я. – Ноэль просунула голову в комнату. Он встретил ее нежной и радостной улыбкой;
– Вижу, вижу. Хочешь обсудить со мной какой-нибудь важный вопрос?
– Здесь Эшфорд, и он хочет тебя видеть. Что-то в ее тоне взволновали Эрика, он внимательно посмотрел на дочь:
– Он здесь? Ну что же, пришли его ко мне, Выйдя к Эшфорду, она кивнула на дверь отцовского кабинета:
– Он ждет тебя.
Эшфорд нежно поцеловал ее волосы.
– Перестань волноваться. Все будет хорошо. -Ободряюще подмигнув ей, он направился в кабинет.
– Входите, Тремлетт, – приветствовал его Эрик Бромли, поднимаясь из-за своего бюро и жестом приглашая гостя сесть. – Ноэль говорит, что вы хотите меня видеть. Это насчет серег?
Затворив за собой дверь, Эшфорд покачал головой:
– Нет, сэр, дело не в этом.
– Вы хотите поговорить о Бариччи?
– Нет, о Ноэль.
– О Ноэль! – Эрик подошел к столу и остановился, опираясь о него. – Я слушаю вас.
– Не буду ходить вокруг да окало, – начал Эшфорд, глядя прямо в глаза Эрику – Для вас не станет неожиданностью, если я скажу, что люблю вашу дочь, а она любит меня. Я готов предложить ей свою руку, себя и все, чего она заслуживает и чего, надеюсь, вы сами ей желаете. Я беру на себя обязательство любить ее и заботиться о ней всю жизнь. Итак, я пришел к вам просить руки Ноэль. – Тон Эшфорда после этой тирады утратил свою торжественность. – Я сделаю ее счастливой, лорд Фаррингтон, – просто произнес он. – Она будет со мной в безопасности. Я сумею дать ей пишу для ума и души. Сделаю так, что ее беспокойный дух всегда будет находить достойное дело. И что самое главное – я наполню ее жизнь такой любовью, что даже ее неугомонное сердечко будет переполнено ею. Даю вам слово, что все будет именно так.
– А как же насчет преград, которые вы постоянно упоминали в последнее время? – поинтересовался Эрик, пока что не выразив восторга по поводу всего услышанного.