Я после этого долго думал, ну что, в конце концов, такое - внешний вид? Ну, изменю я его, может после этого все наладится? Я сказал мужу, что согласен на операцию. Знаешь, после этого он действительно изменился. Он опять стал внимательным и добрым, мы даже занимались сексом. Он подобрал клинику, и меня там стали готовить к нескольким операциям по смене пола. Муж очень подробно объяснил врачам, какие изменения он хочет видеть во мне, а мне было все равно. Я был доволен уже тем, что он вежлив со мной не только на людях, но и наедине.
Пока я сдавал анализы, прошло время, и однажды после очередного анализа вдруг выяснилось, что я беременный. Я не поверил, но сразу же сделали УЗИ и подтвердили: плодное яйцо, диаметр два сантиметра, сердцебиение ритмичное. Представляешь, два сантиметра, а уже сердцебиение есть, и оно ритмичное. Я был счастлив. Я отменил операции и побежал обрадовать мужа. Он не обрадовался. Он очень сильно избил меня, причем методично бил меня именно по животу. Но, как ни странно, я хоть и писал потом два дня кровью, но ребенка не потерял.
Он после этого подчеркнуто игнорировал меня, чему я был очень рад. А ребенок стал моей тайной. Я прятался от других омег, чтобы те по запаху не определили, что я беременный и не побежали поздравлять мужа с пополнением. Я ходил в омежью консультацию для малоимущих, там помогали всем, не спрашивая документы. Когда я пришел туда первый раз у меня на теле еще были синяки, но их это не удивило, для них это было привычно. Посоветовали центр помощи одиноким беременным омегам и все.
Когда был уже третий месяц, выяснилось, что у ребенка неправильно развиваются ножки, а на четвёртом месяце у ребенка определили порок сердца. Я сильно плакал. Я не хотел делать аборт. После него я мог стать стерильным, да и, если честно, я не думал, что когда-нибудь смогу забеременеть с таким-то мужем. Врачи объяснили, что у наркомана не может быть здорового ребенка. Они мне тогда многое объяснили про мужа.
Мне повезло с врачами. Они меня поддержали. Нашли бесплатных консультантов и, вообще, не позволили мне окончательно отчаяться. Мне объяснили, что были бы деньги, операцию на сердце можно сделать. Уровень платной медицины очень высок, и с ножками можно что-нибудь придумать, в самом крайнем случае есть высокотехнологичные протезы. Их просто надо будет менять по мере роста ребенка. Уровень современного протезирования очень высок, и ребенок даже не будет испытывать ощутимого дискомфорта.
Все было неплохо. Ровно до тех пор, пока у мужа не спросили, почему он прячет от всех беременного меня. Он ворвался ко мне в комнату и, увидев большой живот, избил меня. У меня началось кровотечение. Когда меня привезли в больницу, то он сказал, что я упал. Врачи видели синяки, но им было все равно. У меня нашли разрыв плаценты, и обколов обезболивающими, сделали кесарево сечение. Ребенок родился очень слабым. Он даже не кричал.
Муж присутствовал на операции, и когда увидел ребенка, то у него случилась истерика. Он запретил оказывать ему помощь. Ребенка просто положили в тазик и прикрыли салфеткой. У мужа была такая сильная истерика, что врачи стали помогать ему, а не ребенку.
В итоге я остался в операционной наедине с моим малышом. Я его так и не увидел, только слышал, как он кряхтит и видел, как пару раз дернулась салфетка. У меня не было сил подняться, все силы уходили, чтоб не заснуть. А потом он замолчал.
Комментарий к История Ангела, совсем не ангельская
простите за жестокость, но история из жизни. Слава Богу не моей.
========== Спасибо армии ==========
Омега не скрываясь, плакал. Роберт обнял его крепко-крепко. Что сказать в такой ситуации? Из дома выскочил Свен с горящими глазами. Анджей остановил его, махнув рукой.
- Все в порядке, я рассказывал о ребенке.
Свен остановился и замялся, как маленький, было видно, что ему неудобно. Следом вышли остальные. Донг потряс кофейник, он был пуст. Кто-то из близнецов предложил заварить чай, «пока у Эн руки заняты». Они вдвоём ушли хозяйничать на кухню. Вскоре пришли с чистыми чашками, чайником и горой бутербродов. Анджей покачивал ребенка, и было видно, что он успокаивается.
- Меня признали стерильным, а после этого через пару дней, ко мне в палату пришел муж и сказал, что очень жалеет, что я не сдох, вместе «со своим уродцем». Я ушел из больницы. Стянул в приемном покое брюки и ушел, как был: в больничных шлепках, больших штанах и пижамной кофте. Я приехал к родителям, но меня обвинили в неблагодарности к хорошему мужу, который терпит такую истеричку, как я. Они ПОТРЕБОВАЛИ, чтоб я вернулся к мужу и не позорил фамилию.
Я ездил по кольцевому маршруту в метро и думал, что же делать… Мне двадцать лет, я никому не нужен, и идти мне некуда. И тут, на глаза попался рекламный баннер: АРМИЯ ДАСТ ТЕБЕ ВТОРОЙ ШАНС. И подумал, а почему бы и нет?
Ну, а там встретил Свена. Мы вместе заполнили анкеты, и все как-то закрутилось. В армии не спрашивают документы, они берут всех. А потом разбираются кого куда, и что делать. Старшие в «учебке» говорили, бумажки ничего не стоят, неважно, что в них написано, жизнь сама все расставит по своим местам, и покажет, кто есть кто. Отсеивали многих, просто выгоняли и все.
Если видели, что стараешься - помогали, если хотел чему-то научиться, давали такую возможность. Меня всегда занимали двигатели и прочие железки. Показали мастерскую, познакомили с механиком, и мы с азартом перебирали различные двигатели, пока я не понял и не запомнил. Разбирать и собирать механизмы было здорово, и потом это знание не раз выручало. Стала интересна медицина - отправили на курсы фармакологии и фармакотерапии. Мне, как химику, это было близко и интересно. И так во всем. Старшие только помогали и направляли, ничего не запрещая.
Кстати, первого человека я убил тоже в «учебке».
Там собралась компания отморозков, приставали ко всем. Я увидел, как Свена держат двое, а третий его бьет, и останавливаться не думает. А у того уже кровь горлом идет. Я подошел со спины и свернул ему шею. Старший, который наблюдал, сказал: все чисто! Я потом допытывался, а что мне за это будет? Мне ответили: твои действия были мотивированы. Ты взял на себя ответственность за безопасность друга и принял единственно верное решение. Если бы стал «жевать сопли», то вас обоих убили бы. Хочешь жить – сражайся сам. Никто тебе помогать не обязан. Добрый дядя не придет и не поможет. В бою можно рассчитывать только на себя и друзей. А тот отморозок был слишком самоуверен и не смотрел за тылом, за что и поплатился. Вынеси урок для себя – если никто не прикрывает тебе спину, то смотри за ней сам. Понял?
Спасибо армии, она действительно дала мне второй шанс. Спустя время, оглядываешься назад и удивляешься, неужели я был таким слабым и наивным? Я ведь мог сдаться и жить с ним до сих пор. И чувствовать себя виноватым и никчемным. Быть правильным, хорошим и послушным. И прожить долгую неинтересную жизнь.
- У нас с этой работой действительно интересная жизнь,- сказал Донг, - мы на ней стали адреналиновыми маньяками. Я не представляю, чем бы занимался на гражданке.
- В этом море адреналина, главное, берегов не потерять, – поправил его Анджей. – Ладно, пойду, положу Боби в кровать. А то, под такие разговоры, малышу что-нибудь страшное приснится.
Омега понес ребенка в дом, Роб потянулся за ним, как стружка за магнитом. Они поднялись в спаленку. Там уже стояла полутороспальная кровать, маленький столик и детский стульчик. Роберт вспомнил об игрушке, оставленной в машине.
Анджей постоял на пороге, о чем-то размышляя, а потом просто протянул спящего Боби Роберту. Боби мягко посапывал, к вспотевшему лбу прилипли мелкие кудряшки, от него сладко пахло молочной карамелькой.
Анджей застелил кровать и положил на него мелкое очарование. Потихоньку раздел и аккуратно укрыл одеялом. Мягко погладив сверху, тихо добавил:
- Надо купить ночник. Он никогда не спал в темноте.
Он подошел вплотную к Робу и, заглянув в глаза спросил:
- Тебе не страшно? Ты влюбился в убийцу. Меня не за что любить. Я порой сам боюсь того, кто смотрит на меня из зеркала.
- Знаешь, - Роб обнял омегу и, притянув к себе, стал шептать в висок, - это ненавидят за что-то, а любят просто так. Когда любят за что-то - это не любовь, а влюбленность. А боюсь я только одного - потерять тебя. Все остальное неважно.
Омега обнял своего альфу. Прижался поплотнее, и всем телом почувствовал спокойное биение его сердца. Так тихо и спокойно. Он прав, все остальное действительно неважно. За окном послышался гомон. Омега вздохнул и отстранился.
- Пошли, эти хулиганы без долгожданного кофе все равно не разойдутся. Только соседей перебудят, а их покой надо уважать или рискуешь тем, что все будут выгуливать собак именно в твоем дворе.
Они спустились на кухню. Анджей стал заправлять кофе-машину, порылся в специях, добавил немного из одного пакетика, немного из другого. Принес и вымыл посуду с улицы. Кофе зашипел, и он перелил его в кофейник. Он так обыденно крутился на кухне, будто жил здесь давным-давно. Чмокнул быстро Роба, и ускакал на улицу с чашками и кофейником.
Роберт вспомнил о вещах в машине и вышел во двор, чтобы вызвать с паркинга авто. Не успел он открыть багажник, как на него налетели со спины и обняли. По шее пробежал влажный язычок, будя табун мурашек и отправляя их в причинные места. А следом шепот: не отпущу.
- Я сам никуда не уйду, - улыбнулся Роберт, - даже не надейся. Избавиться от меня совсем не просто. Я хотел достать твои вещи и игрушку для Боби.
Открыв багажник, он продемонстрировал сваленную кучу.
- А сложить аккуратно - не судьба? Они же теперь мятые, а обувь привез? Ну, как ты мог ее забыть? - продолжал капризничать омега.
Роберт с интересом посмотрел на омегу и, поняв, что его разыгрывают, счастливо рассмеялся. За что был очень страстно расцелован. Вечер переставал быть спокойным. Свалив вещи в кучу на диваны в гостиной, они стали пробираться в спальню, но опять были остановлены взрывом хохота на улице. Омега застонал с досады.
- Пойду, утихомирю негодяев. Нам отпуск дали догулять, поэтому ребятам можно ночевать вне казармы. Если они надумали ночевать у меня во дворе, то пусть хоть не шумят.
Роб пошел следом, оставаться одному было невыносимо. Выйдя во дворик, услышал продолжение разговора. Омега стоял уперев руки в бока и явно сердился, а ребят эта ситуация забавляла.
- Мы не уйдем отсюда, пока не придумаешь, чем нам заняться, – заявил Донг, – акулу давай!
- Ты у нас самый умный, вот и думай. Сам виноват, разбаловал нас своей заботой и опекой, – сказал один из близнецов.
- Теперь сам расхлебывай, – поддержал его второй, и хором добавили, - АКУЛУ ДАВАЙ!
Свен пожал плечами:
- Я, конечно, могу сейчас уйти, но проблемы это не решит. Я приду утром. А вдруг еще надо что-нибудь покрасить или перенести что…
Анджей сложил руки на груди.
- Я знал, что от отпуска одни неприятности будут. Мне, что, по-вашему, теперь все оставшиеся десять дней развлекать вас? Вы издеваетесь? Я все еще ваш капитан, совсем оборзели.… У меня свои планы есть, выгнать вас что ли?
- Ну, Эээннн, - начал канючить Донг, - ты так с нами не поступишь, ты же нас любишь, мы же хорошие, нам скучно… ну, что тебе стоит?
- Распустил я вас совсем, сволочи, - злился Ангел, - что же вам придумать?
Анджей присел на стул и стал постукивать пальцами по столешнице.
- У вас такая вольница, - удивился Роб, - я думал в армии все строже, ну, дисциплина там…
- А ну их, - отмахнулся омега, - у нас, скорее, семейные отношения, чем уставные. Я командиром стал только потому, что взялся писать отчет в штаб после первого задания. И мне автоматически стали поступать из штаба следующие задания. Так как-то потихоньку и привыкли, что я главный. Какая дисциплина! Я для них, скорее, старший брат, вот они и вредничают на правах младшеньких. Сволочи…
- В отчетах начальству он у нас профессионал, - улыбнулся Свен, - какую бы глупость ни сделал, в отчете будет выглядеть, как беспримерный героизм и самоотверженность во имя идеалов. Мы как-то по пьяни в баре с легионерами подрались, так Эн так расписал, что нас всех вместо гауптвахты наградили внеочередными увольнительными и поощрением в личное дело. Он самый классный и умный, просто не любит выпендриваться. За это мы его и любим и ценим.
- Поговори мне тут, - зарычал омега,- сейчас слезу пущу от умиления. По шее надаю, чтобы розовые сопли выбить. Терпеть ваши наглые морды здесь не намерен, - омега прищурился и злобно ухмыльнулся, - сами нарвались. Слушайте внимательно, олухи! Помните, года два тому назад мы захватили каперское судно, переделанное под дальние перелеты? Я его оформил, как военный трофей, квартирмейстер его осмотрел и сказал, что мы его можем оставить себе. Он стоит где-то в лунном доке. Я даже оплачивал аренду парковки пару раз. Так вот, сволочи, слушайте приказ: найти и привести в полную боеготовность. Команде с прапорщиком во главе иметь собственное судно было бы верхом наглости, но я теперь капитан, поэтому моей команде иметь собственное судно самое оно. Да, и, кстати, помните, что они перевозили? Я думаю, квартирмейстеры тайник, скорее всего, не нашли.
Ребята подобрались и заулыбались.
- Где ремонтировать? – уточнил один из близнецов, – в лунном доке цены вдвое выше против гарнизонных.
- Уточни объём работы. На что делать упор - скорость или вооружение? – подал голос второй близнец.
- Нам важнее скорость и маневренность, боевые действия с орбиты это не наше. Просто, чтобы не дожидаться доставки домой, а самим добираться хотя бы до ближайшего гарнизона. Да, и перепроверьте каждый винтик, чтобы не вышло, как у той яхты. Безопасность важнее всего. Ремонтируйте в гарнизоне, там и спокойнее, и надежнее, а, главное, рожи ваши дольше видеть не буду.
Ребята довольные попрощались и со словами: «Вы тут лентяи отдыхайте, а у нас бедных, несчастных работы полно», поплелись по улице, развязно насвистывая. Омега цыкнул на них, и четыре черные тени метнулись вдалеке.
- Я не знал, что военные берут трофеи, – удивился Роберт.
- Мы и не берем, просто бывает, так что хочешь, не хочешь, а притащишь. Ну, например как с ним получилось. Иногда нам дают судно добраться до места назначения и обратно, но чаще выкидывают на поверхность и улетают, а когда мы завершаем задание, то кидаем сигнальный маячок, что готовы к отправке домой. Любой корабль, принявший наш сигнал, обязан изменить курс и принять нас на борт. Власти за этим очень строго следят, и, если выяснится, что сигнал приняли и не помогли, то капитана сажают в тюрьму на пожизненный срок без права выхода, а судно конфискуют. Поэтому ни капитан, ни хозяин судна такого сигнала не пропустят. Нас всякие суда подхватывали и свои военные, и гражданские, и грузовые, пару раз даже личные корабли богатеев.
Так вот, сидим, ждем отправки, подлетает маленький торговец и принимает нас на борт. Вроде все нормально. Ребятам тогда здорово досталось, Бим был едва живой, думал, не довезем, и Бому по ногам досталось сильно. Ему две кости полностью заменили в госпитале. Одним словом, выглядим еле живыми. Вот команда и скурвилась, решили нас взять в заложники и продать тому, кто больше заплатит. А в итоге - мы прилетели своим ходом и с боевым трофеем.
- Знаешь, что меня сейчас больше всего радует? – поблескивая глазками, спросил омега. – Мы теперь их целую неделю не увидим. А значит, я смогу порвать на тебе еще пару рубашек…
- Только не эту, пожалуйста, - взмолился альфа, улыбаясь, - у меня смены нет. Придется валяться в постели, пока новую не подвезут. Тебе же хуже будет, я же тебя всего до смерти зацелую, я же тебя до потери сознания затрахаю…
- Обещаешь? – облизнулись ему в ответ.
========== Секс это прекрасно ==========
Глаза притягивали и манили. Не отрывая взгляда, омега попятился к двери. Тихонько. Шаг за шагом.
Роберт почувствовал себя тигром, хотелось зарычать и кинуться следом. А почему бы и нет? Откинув стул в сторону, он рванул следом. Юркая тень мелькнула в дверном проеме. Нет, не убежишь. Желание захлестывало. Адреналин добавил ускорения. Альфа перехватил омегу на лестнице за неуловимую ногу. Нога дернулась и остановилась, позволяя исследовать ее, от захваченной в плен щиколотки до округлого колена. Попался.