— Ах ты ж ё-моё, — Славик вдруг переполошился. — К самому интересному не успеваем!
— То есть?
— Рёрик! Рёрик Скёльдунг! Призвание варягов! Как раз шестьдесят второй год!
— Точная дата? — спросил Иван.
— Откуда я знаю? Определенно, сезон судоходства — зимой, во время ледостава, норманны предпочитают дома сидеть.
— Вот и не паникуй. Кроме того, каким способом ты решил добираться до Альдейгьюборга, чтобы поучаствовать в этом знаменательном событии? Двести километров пешком по лесам-болотам? Или финнов попросишь на лодочке отвезти? Запомни накрепко: не лезь без нужды в жизнь той стороны, из одного только любопытства. Понадобится — Трюггви сам за тобой придет, как в прошлый раз…
— Что предпримем по возвращению? — продолжила настаивать Алёна.
— Я передохну и отправлюсь в Москву, по инстанциям. На очереди создание первичной базы в Новосибирске. Купить квартиру, ознакомится с окрестностями, моего отца навестим вместе — он знает о предстоящем визите и готов принять гостей. Если механизм, на который я возлагаю большие надежды, сработает, строиться начнем в апреле-мае, производство запустим нынешним же летом — оборудование доставят контейнерами во Владивосток, оттуда по Транссибу перевезут на место. А дальше — как Бог даст. Цель определена: объединение в единую цепь максимально возможного количества доступных «червоточин» и начало пристального исследования «неидентифицированных» Дверей. Второстепенные задачи и проблемы будем решать по мере возникновения и степени приоритетности…
— С огнем играем, — нарочно сказал Славик, воздев очи горе. — Как бы чего не вышло.
— Переформулирую: как бы чего вышло, да побыстрее. Жизнь коротка, многое хочется успеть. Дурень, нам всем через три-четыре года стукнет по тридцатнику, а что мы сумели сделать? Давай наверстывать упущенное во времена бестолковой молодости.
— Мальчики, вы заболтались, — сказала Алёна. — Иван, вас не затруднит объяснить, какое из этих яств можно употребить внутрь без риска для жизни? Я привыкла к пресной английской кухне, а судя по ароматам, повара «Кхэй-Ин» использовали все существующие в природе пряности в равных пропорциях…
— Начнем, — Ваня потер ладонь о ладонь. — Слава, тебе рекомендую «Лапу дракона», ты же наоборот, любишь острое?
— Что за «Лапа дракона»?
— Прожаренная ступня крокодила с травами, рисом и черными грибами. Больше нигде не попробуешь!
Глава вторая
HOME, SWEET HOME
Санкт-Петербург.
Февраль 2010 года.
Общеизвестно, что скрытые способности человека могут проявиться в самых неожиданных областях — весьма посредственный сотрудник коллегии иностранных дел Александр Пушкин становится поэтом номер один на все времена, выдающийся политик Уинстон Черчилль заслуженно получает Нобелевскую премию по литературе с формулировкой «за высокое мастерство произведений исторического и биографического характера», сын безвестного торговца матрасами и перинами Альберт Эйнштейн создает теорию относительности, да и кто бы мог подумать, глядя на тифлисского семинариста Иосифа Джугашвили, что перед ним будущий генералиссимус Сталин?..
Впрочем, дремлющие таланты просыпаются не только у великих. Незаметный обыватель зачастую и не подозревает, сколь многого сумел бы достичь, складывайся жизненные обстоятельства благоприятнее. Сереге, старому приятелю Славика, повезло — неблагосклонная фортуна внезапно повернулась к нему лицом, а не местом прямо противоположным, и Серега нежданно-негаданно обрел свою стихию. Были, конечно, некоторые малоприятные издержки, но ведь никто и не обещал тихой бестревожной жизни. Особенно, принимая во внимание страшненькое наследство Славика и проблемы, связанные с пространством за Дверью — той стороной, или же «субъективным временем».
На Серегу, технаря по образованию, бывшего прораба-теплотехника ныне формально числящегося безработным, вдруг снизошла искра Божия в самом буквальном смысле этих слов — у него проявилась библейская способность «говорить яз ыками». До размаха апостола Павла, конечно же, было как пешком от Земли до Луны, но по сравнению со Славиком, едва связывающим десяток слов на древнескандинавском и относительно безболезненно освоившем только простую «кухонную латынь», Серега выглядел сущим Цицероном и Демосфеном в одном лице.
Откуда что берется, вот вопрос? Серега ухитрялся без малейших затруднений воспринимать на слух чужой мертвый язык, с которым в XXI веке работает лишь ограниченный круг лингвистов, интуитивно угадывая значение слов, строй фразы, произношение, и моментально запоминая любые морфемы, аффиксы и всякие прочие флексии, на изучение которых у студентов уходят долгие годы и триллионы нервных клеток. Таким образом, Серега по прошествии полутора лет со дня обретения Славиком Двери и первого робкого похода в «историческую реальность», трещал на древнескандинавском будто на родном, вызывая у супруги, — Наталья сама закончила питерский университет по кафедре филологии, — вполне объяснимое изумление.
Ладно бы только наречие норманнов — в конце концов, визиты Трюггви по теплому времени года случались частенько, да и пожить в «архаичной языковой среде» удалось, но Сереге настолько же легко давались диалекты коренного населения окрестностей Невской дельты: финского племени емь, с которым установился прочный дружеский контакт, а заодно и прямых предков — кривичей и ильменских словен, разговаривавших, понятное дело, на языке, абсолютно не похожем на современный русский.
Отдельно следует отметить, что Трюггви, Кетиль и прочие даниры использовали язык германской группы, емь — финно-угорской, а кривичи — славянской, что поставило бы в тупик любого лингвиста с узкой специализацией, но Сереге эти тонкости оказались безразличны: он одинаково хорошо усваивал степенный говор еми, мягкую речь скандинавов и трудные обороты кривичей, причем никогда не путался, и мог моментально перейти с одного диалекта на другой.
Наталья только плечами пожимала, уверяя, что видит перед собой феномен, почище «червоточины» — ну не может человек, не получивший должного образования (и у которого в школе по английскому была твердая тройка!), достичь подобных высот за столь краткое время! Серега отшучивался — английский учить его заставляли, а здесь всё делается ради удовольствия, по собственному хотению и без принуждения. Нравится и точка. Ничего сложного, просто память хорошая.
…Славик попытался набрать номер Сереги еще во время пересадки в аэропорту Дубай на питерский рейс, но телефон молчал — «абонент вне зоны действия сети». Наталья тоже не отвечает, в чем дело? Они уже вторую неделю молчат, хоть бы СМС прислали с подтверждением — всё в порядке, не беспокойтесь!
Пришлось отзвониться господину Алаверу — курировавшему «червоточины» со стороны питерского управления ФСБ и отдела спецтехники. Вернее, не столько «курировавшему», сколько прислеживающему за тем, чтобы питерские Двери не доставляли неприятностей властям и обывателям: любой серьезный прорыв из «неидентифицированной» Двери мог стать чрезвычайным происшествием, сопоставимым с появлением в городе разбушевавшегося маньяка с бензопилой.
Майор искренне обрадовался звонку, напомнил, что давно не виделись и, по возвращению Славика домой, надо бы выпить водки и пообщаться. Квартира? А что квартира? Да, наблюдаем вполглаза, никаких происшествий за минувшее время. Погоди минутку, гляну сводку… Коммунальные платежи приходят исправно, однако последний месяц фиксируется снижение потребления электроэнергии почти на девяносто процентов — словно в доме никого нет. Может, съездить навестить?
— Нет, спасибо, — мрачно ответил Славик. — Как приедем — позвоню. До свидания, Юрий.
— Что? — Иван уставился на аргуса. — Полагаешь, они на ту сторонуотправились? Ничего удивительного, люди взрослые и самостоятельные, технике безопасности обучены. Я бы сдох со скуки, безвылазно сидя в квартире. Не дергайся, ничего не случится.
— Ты всегда так говоришь.
— А так всегда и происходит.
Летели из столицы эмирата «Аэрофлотом», долго и утомительно. В хвостовом салоне эконом-класса почти беспрестанно орал младенец, да так, что даже в «бизнесе» закладывало уши — на третьем часу Ваня пригрозил, что сейчас вышибет аварийный люк и отправит мерзкого пискуна за борт. Потом командир корабля сообщил, что Питер не принимает по погодным условиям, вероятно придется сесть в Москве или Нижнем, это тоже не добавило хорошего настроения. Обошлось — снегопад прекратился, приземлились по расписанию, в одиннадцать вечера.
Славик город не узнал, да и Алёна видя, что творится за окнами такси, лишь чертыхалась полушепотом: ни дать, ни взять — декорации фильма-катастрофы о новом глобальном оледенении.
На улицах сугробы в полтора человеческих роста, автомобили перемалывают ледяную кашу, коммунальные службы будто чума выкосила. Водитель не сумел повернуть с Гороховой на Мойку и проехать во двор — набережная более напоминала пейзаж эпохи перехода Суворова через Альпы: узенькая протоптанная тропинка между горами снега, на карнизах гигантские сосульки.
Сразу за аркой дома обнаружился унылый таджик в зеленой жилетке и с лопатой в руках; выглядел он настолько обреченно, что казалось, гость северной столицы недавно потерял всю семью из пятидесяти человек и сам готовится к неминуемой лютой погибели.
— Ай, что делается, — посмеивался Иван. — Почему сейчас нет никакой войны, такая зима пропадает?! Представляете заголовки — «Танковая дивизия Бундесвера погибла под Смоленском, утонув в четырехметровой толще снега», а?
— Я бы предпочла «Губернатор Санкт-Петербурга вместе со всем жилкоммунхозом бесследно исчезла после схода грандиозной лавины с крыши Смольного», — фыркнула Алёна. — Нечто похожее я наблюдала исключительно на фотографиях времен Блокады… Настоящая катастрофа! Славик, ты ключи не потерял?
— Не потерял.
Пискнул электронный замок на двери парадной, поднялись по лестнице, Славик отпер дверь квартиры. Темно, свет почему-то не включается. Ах вот оно что, надо щелкнуть тумблером на электросчетчике — вырублен!
— Тебе депеша, — Алёна первая заметила листок бумаги, прилепленный к зеркалу прихожей шариком жевательной резинки. — Не удивлена ничуть.
Текст, выведенный ровным округлым почерком Сереги гласил: «
* * *
— Ну и дела, — Иван озадаченно почесал в затылке. — Чего только не выдумаешь от безделья. Славик, ты не знаешь, кто у Сереги дилером? Я тоже хочу попробовать эти чудесные вещества. Надо же, как его накрыло — прорыв в химической науке, банальный алкоголь такого эффекта не дает, проверено…
Серега за время отсутствия владельца нехорошей квартиры времени даром не терял — парнем он был рукастым, отсутствием воображения не страдал, а потому в свободное время занялся преображением полянки в соответствии со своими вкусами и представлениями о языческой мифологии.
Мысль о том, что обитателей «исторической реальности» следовало отвадить от прогалины, где находилась Дверь, посещала Славика еще прошлым годом. Здешние финны народ дремучий и суеверный, сами не пойдут, другое дело славяне со скандинавами — эти в устье Невы высаживаются частенько, а от берега до «червоточины» всего-ничего, десять минут прогулочным шагом. Нечего им тут делать, вполне достаточно того, что в секрет перехода в «Дальнюю Гардарики», Гардарики-фьярри, посвящен жрец-годи датской слободы Альдейгьюборга. Следовательно, надо пустить слух — место, мол, недоброе, чужим богам посвящено.
Серега ухватился за идею и пришел к выводу, что пугануть местных вполне можно устроив на поляне собственное капище, пострашнее да повнушительнее. Сомнений нет, без деятельного участия Трюггви сотоварищи дело не обошлось — Серега физически не мог воздвигнуть в двадцати шагах от Двери трех здоровенных истуканов, вытесанных из цельных сосновых стволов.
Если основным инструментарием для обработки богомерзких идолищ послужили привычные рубанок, долото и топор, то для придания страшилам надлежащего облика была использована черная морилка — где Серега раздобыл эту редкость неизвестно, но его старые связи в ремесленно-производственных кругах Питера наверняка принесли известную пользу.
Результат: кошмарные изваяния приобрели иссиня-черный цвет, резко контрастировавший с веселой зеленью трав, золотистыми точками лютиков, лиловым клевером и белыми стволами березок, росших по краям поляны. Три мрачных столба смотрелись настолько чужеродно, что даже Славику стало чуток не по себе.
— Уши надрать за такую самодеятельность, — констатировал Иван, обойдя идолищ кругом. — Впрочем, за тысячу двести лет от статуй и трухи не останется, а на любопытствующих современников впечатление произведет. Действительно, жуть. Аттракцион ужасов.
Центральная фигура (по оценке Славика метра три высотой) венчалась шлем-маской Дарта Вейдера из «Звездных войн». Сделано нарочито грубовато, но вполне узнаваемо, а рубленые резкие линии заставляют думать, что сверху за тобой наблюдает незрячими глазницами не герой кинофантастики, а монстр, вылезший из самых потаенных глубин Нифельхейма. Впечатление усиливается вырезанными ниже по стволу символами, для пущего эффекта осветленными краской-серебрянкой.
— Шутник, блин, — Иван, внимательно изучивший таинственные письмена, заржал в голос, согнувшись едва не пополам. — Знаешь, что это? Деванагари, индийская традиционная письменность. Он просто взял и перекопировал рекламный текст с пачки чая «Дарджилинг», даже товарный знак сохранил, вот, гляди! Ну, пройдоха! А ведь правильно, человеку несведущему почудится черт-те что — самое пагубное колдунство, бежать отсюда нужно сломя голову!
Идол справа представлял из себя лавкрафтовского Ктулху — округлая башка спрута со шупальцами-тентаклями и щелями узких глазок. Русскими буквами стилизованными под руны на столбе выведено: «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн» и, еще ниже, «Ктулху зохавает твой моск». Тут Серега оказался неоригинален, но любой скандинав знакомый с руническим алфавитом быстро спятит, пытаясь осознать смысл знаков, складывающихся в непроизносимые словеса. Если, конечно, осмелится подойти к безобразному деревянному болвану.
Левое изваяние приняло абстрактный образ крайне неопрятного гибрида Дракулы, Фредди Крюгера и Джиперса Криперса — зубы настежь, харя глумливо-бесстыжая, по бокам обозначены руки с пальцелезвиями. Красавчик. Тут явно поработали даниры — очень уж характерные завитки и узоры на резьбе, надписей никаких, кроме огромной перевернутой руны «Альгиз», предупреждение об опасности. Добавочно, руна была покрыта слоем запекшейся крови — зайца они что ли порешили, изверги? Точно, косточки да полусгнившая шкурка…