- Но нам же придется сказать.
- Франческо дал мне добро. Остальным пока не нужно. Добро пожаловать! - Куда, Максим не говорит.
- Мне не нравится этот их Камински, - говорит Алваро. - Почему он не пошел к Аболсу или сразу к нам? Раскидался тут...
- Сначала, - назидательно говорит Максим, - мы возьмем дело и посмотрим, какие яйца несет этот Камински. И только потом будем решать, как к нему относиться.
Максим Щербина, заместитель по внешней безопасности руководителя флорестийского филиала корпорации "Sforza С.В."
15 декабря 1886 года, Флореста, Терранова
Криминалистику в новгородском филиале преподавали неправильно. Неправильно и неудовлетворительно. Максим, несмотря на свою относительно "детскую" специализацию, мог вполне грамотно совершить целый ряд преступлений, но вот расследовать нормальное гражданское дело - а уж тем более ненормальное - и на свежую голову бы не рискнул. А дело перед ним было кривым как альбийские скрюченные дорожки. Первые шесть эпизодов в него вообще включили задним числом, когда полиция наконец полностью перешла на электронную систему хранения, соорудила себе нормальный каталог и начала заливать туда архивы. Поскольку пять из шести случаев относились ко времени гражданской смуты, то расследование вели разве что приблизительно. Соответственно, никто не был уверен, что связь на самом деле есть - а не привиделась людям и машинам.
Но эпизодов в деле было куда больше. И даже если вычесть все, что произошло во времена бумажного делопроизводства, то получалось, что за три года прицельной работы по литерному делу "Вивисектор" - их двенадцать. По четыре в год, раз в квартал, как по расписанию... стоп. Тут не двенадцать, тут четырнадцать. Раз в квартал плюс еще два. Об этом есть подробный доклад доктора К. Камински. Интересно, К. - это что? Забавная манера не ставить имя в подпись. Но в доклад мы пока что смотреть не будем, просмотрим краткие справки по каждому из четырнадцати, которые делались для Аболса. Сливки и выжимки.
И получим, что двенадцать строго идентичны, а два - отличаются некоторыми деталями. Конечно, подумал Максим, это не я один такой умный: вот, несколько запросов к доктору на то, включать ли два эпизода в эту серию. Оба раза ответ отрицательный. Почему дела еще в серии? По решению капитана П. Дельгадо. Обоснования - солидные и на первый взгляд, и на второй. Сходные приемы. Сходный способ сокрытия улик и трупов. Сходные данные экспертизы. Но в двух у нас налицо совершение насильственных действий сексуального характера - а в остальных нет. По мнению капитана Дельгадо, это не основание для исключения...
А по моему мнению? Это только пристрелочное, данных пока мало, но... я бы сказал, что из серии торчат три дела. Последнее, которое точно за Гонсалесом, и еще два. Одно - годичной давности и внесезонное, кстати, и второе - очень похожее было в Винланде три года назад, там тоже использовали электроток. И о случае, кстати, кричали все газеты. Но это мнение дилетанта, извне. И то, что мне очень не нравится капитан Парис Дельгадо и его манера хранить документацию и руководить отделом - тоже не фактор.
В здешней столовой подают совершенно изумительное молоко кокосового ореха. Есть по-прежнему не тянет, но и пить-то много нельзя, вот досада. Приходится цедить единственный позволенный себе стакан по четверти глотка. Так, пожалуй, и лучше: вкус пробивается через мерзкое - словно антигистаминных препаратов наелся - онемение на языке.
Жаль, что мне нужен реальный человек - хоть видеозапись, хоть аудио - чтобы что-то разобрать. Но вот тогда, когда да Монтефельтро вздумалось проповедовать, что мне показалось? Что маньяк в телевизоре избит вхлам - но это не мешает ему наслаждаться каждой камерой, каждым микрофоном под носом. Что он счастлив по уши, потому что дорвался до внимания, признания и интереса. И что этот человек врет, а вот тот, кто дал делу имя "Вивисектор", и даже журналисты, притащившие связь между манерой совершать преступления и популярным лет сорок назад романом, и популярным лет десять назад фильмом - не ошибся. Il Dottore Moro. Вивисектор. Экспериментатор. Не деятель искусства, не гениальный непризнанный скульптор. "Ученый", а не "художник". И его не возбуждает причинение жертвам боли - в отличие от деятеля из телевизора, за которого Максим бы поручился, что только многие пинки по яйцам мешали ему испытывать то самое возбуждение во время рассказов о якобы своих подвигах.
Кстати, целый ряд произведенных Моро операций без обезболивающих препаратов просто невозможен - жертва умрет от шока. Что, судя по всему, и произошло с двумя подростками на ранних стадиях. А больше таких смертей не было. Все остальное - последствия инфекций, отторжения и прочего. Доктор наш в какой-то мере и степени обучаем, и мучительство для него не самоцель. Он пытается чего-то добиться. Это хорошо. Для нас хорошо. Это дает нам немного времени - и одну зацепку. Лекарства.
Запросы по аптекам делали - но вот беда, в этой благословенной стране уже несколько лет можно заказать через сеть и получить по почте все то, что свободно продается в мире. А в мире у нас, по причине расхождений в местных постановлениях, можно купить практически все. Включая наркотики. Одно тут, другое там. И получать, предварительно оплатив кредиткой, в любом почтовом отделении. При этом опись не прилагается - тайна вложения, - а для получения можно предъявить все, что угодно, включая пропуск на работу. Тут копали год подряд - и умыли руки. Ложных сигналов было море, попутно вот раскрыли четыре дела о жестоком обращении с престарелыми. А Доктора не нашли.
А вот средства, подавляющие иммунитет, он не применял никогда. То ли у него не было этой страницы учебника, то ли последствия Доктора Моро не интересовали. Интересно. А еще интереснее, какие резоны были у Дельгадо, помимо очевидных, карьерных. Да и эти-то не особенно очевидны... достаточно доктору убить снова и Аболс обрушится на нарушителей всей своей обманутой тушей.
Под это же дело проверили едва ли не всех врачей и младший медицинский персонал во Флоресте, включая уволившихся и уволенных за нарушения. Наркоторговцев нашли десяток, подпольных абортариев - шесть штук, борделей для извращенцев, где требуются услуги медика, как персоналу, так и клиентам - два. Практикующих без лицензии - троих, на одном два трупа вследствие непрофессионализма. Этих, кстати, нашли благодаря доктору Камински. Гребет частым гребнем. Вообще не дело, а воплощение collateral profit. Оздоровление криминального климата Флориды налицо. А Доктора Моро все нет...
Предварительный вывод номер раз: нам жизненно необходим доктор Камински.
Предварительный вывод номер два: доктор Камински прав, а Дельгадо... а с Дельгадо нужно поговорить, благо, он в нашем госпитале.
Набрать номер доктора Камински. Первый звонок срывается. Второй тоже. Далее "абонент временно недоступен". Далее звонок срывается... так, понятно. Дожди и дешевый мобильник с номером местной компании. Что нам мешает подключить полицию к своему спутнику? Надо внести предложение. Отбить сообщение с краткими выводами. И - ждать ответа, параллельно продумывая процедуру эвакуации.
А чтобы не биться головой о стены в пустом ожидании - Векшё работает, и как работает, умница, мальчик, а мне там и делать-то нечего, разве что ему мешать - навестить Дельгадо. С одним простым вопросом: какова мотивация.
И если она не будет признана достойной...
Но вот Алваро при этом лучше не присутствовать. А просто так он не уедет... Что ж, там, где не действуют приказы, действуют другие вещи.
- Вот что, - говорит Максим, - сейчас мы заедем в аптеку и я кое-что себе куплю. Потом я возьму такси, а ты поедешь ко мне, затащишь купленное в кабинет и сядешь там читать дело. А потом - перечитывать. Чтобы оно у тебя от зубов отскакивало. Но ты никому ничего не говоришь, никому ничего не показываешь и открытые файлы нигде не оставляешь.
- Ы... - говорит страшное оружие воздействия, и смотрит на часы. - Я, конечно... но я обещал отвезти пиратов к Раулю. Можно, я сначала отвезу, а потом сяду? Я на обратном пути начну.
Можно было и не уговаривать.
- Вези. Хорошо придумано, им там самое место.
- Ну если я оттуда сбежать не смог... - ухмыляется Алваро.
- Да ты и не хотел. Это главный секрет заведения. Поехали.
Остановить машину под огромной светящейся вывеской "Farmacia de guardia". Глюкоза в ампулах, шприцы, жгут, "Гаммалон", "Фурон", "Маброн". Лекарственный Мировой Союз: одно из Японии, другое - из Франконии, третье и вовсе с Кипра... ну и что наши мединструкторы и всемирная информационная сеть имели в виду под словом "гормоны"? По логике - кортикостероиды. Значит, "Дексамед" - местного производства. Поддержим флорестийского производителя - а он в ответ поддержит нас.
Дозировки уточним во все той же всемирной информационной. Равно как и подлинный смысл понятия "гипертонический раствор глюкозы", сколько именно в нем процентов. Вот понятие "внутривенно" в расшифровке не нуждается. Учили, спасибо большое. "Это может сделать любой стухший наркоман с трясущимися руками и гнилыми венами - а у вас какие проблемы?" Никаких, спасибо, Николай Глебович. Но почему вы не учили нас прогнозировать эффект взаимодействия стимуляторов с анальгетиками - вы все-таки готовили спецагентов, а не секретарш... хотя хорошая секретарша должна знать и это.
Было бы обидно заснуть от "Маброна" - и еще обиднее получить какую-нибудь неконтролируемую реакцию, но головная боль должна пройти, и усталость тоже. Одновременно. Времени слишком мало.
- И четыре упаковки презервативов.
Аптекарь смотрит на препараты, на покупателя, на препараты... выразительно хмыкает, лезет под прилавок. Нет, дело не в том, о чем он подумал. В том, что нужно бросить в пакет сверху что-то яркое, знакомое и заведомо безопасное. И в том, что на востоке, на плоскогорье, льют такие дожди, что размыло все дороги.
А аптекарь, несомненно, позвонит по номеру, который ему оставила полиция. И донесет: мол, покупал нетривиальные для эротического тура препараты, шприцы и жгут. Лицо госпожи Суарес, которая сведет приметы, ассортимент и недавний визит, представлять в минуты особой душевной непрухи.
Господин Парис Дельгадо, наверное, очень не любил свое имя. А в эти дни - особенно. Хуже ему было бы только, если бы не знающие судьбы родители назвали его Ахиллом. Потому что осколки обнаружились в нем везде - вплоть до щиколотки. Сначала верхняя, прозрачная часть перегородки, а потом графин и три стакана на том столе, на который Дельгадо приземлился. Не любил свое имя - и на обращение "капитан Дельгадо" просто расцвел навстречу.
В ответ на вопрос о причине нанесенных повреждений капитан морщится, словно уксусу хлебнул.
- Эта гнида... Эта вошь поганая... Ни черта не смыслит в криминалистике, все со своими психологическими портретами носится. И если что-то в картинку не лезет, то сразу в драку. Да мы Гонсалеса с пацана сняли, и все там было - и лекарства, и инструменты!
- А вас не смутило как раз то, что вы его, как вы выразились, "сняли"? - Очень громкий человек. И злой. И вздрюченный. И совершенно уверен, что арестовал, кого надо. - Ведь обычно Доктор Моро своими жертвами в этом смысле не интересовался.
- Да вы что, сговорились? Тут не интересовался, там интересовался... он псих. Какая-то логика у него есть, так вот он, за решеткой, спросите его - он расскажет. Не пускают? Тьфу ты, глупость, я все закрыть приказал, еще тогда, чтобы эта скотина польская к журналистам не пошла. Верней, чтоб прищучить, если пойдет. Я позвоню и вам все откроют. Извините.
- А что такого вы сказали польской скотине?
В уютной одноместной палате - специальная койка, передвижной столик, телевизор, музыкальный комбайн - нестерпимо благоухает антисептиками, ранозаживляющими мазями, изопропиловым спиртом. К концу первого курса все в Новгородском филиале УМСУ умели отличать этот запах от этанола, и ассоциировался он с медпунктом и занятиями по служебно-прикладной физической подготовке. Прикладной - от слова "приложили", как шутили курсанты. Капитана Дельгадо приложили от души.
Человек, лежащий на животе и прикрытый специальной простынкой из нетканого полотна, дергает массивным загривком, щурится. Не хочет сочинить безобидную версию, а вспоминает. Понятное дело: последующий полет ему запомнился куда ярче.
- Примерно - уйди, завистливая задница, не порть людям радость. Не стоило, конечно, надо было отвести в уголок и объяснить все то же, но для этой заразы персонально, понятным образом. Но я же Гонсалеса сам брал, ну сорвался...
- А Камински?
- А Камински орет, что у нас еще до следующего трупа время в запасе было, а теперь его, может, и нету. А я терпеть не могу, когда на меня давят, да еще и на пустом месте. И, главное, дурак, забыл же, с кем дело имею. Мы от этого доктора всех на свете наук получили только кучу головной боли. Кого только не выловили, всем отделам показатели повысили. А от Камински только портретики и суета под ногами. То проверьте заявления о трудоустройстве в моргах, то проверьте уволенных за некрофилию. И так три года... а кто мне план с подсадными закопал? Дескать, слишком опасно... бла-бла-бла! Ну опасно - а так не опасно было, что ли? И вот взяли уже, и тут эта сволочь на меня орет. Я и сказал, что если б не ты, мы бы его, может, на полгода-год раньше повязали...
Нет, думает Максим, тут совершенно некого зарывать живьем в термитник. Этот скандальный человек - мастер своего дела. Своего. А его заставили заниматься не своим. Ловил бы он взломщиков - цены бы ему не было. Потому что там, где у меня дыра, в криминалистике - у него все отлично. А вот про криминологию, видимо, конек доктора Камински, он не знает и знать не хочет. Какие портреты, какой анализ личности - главное, что руки связывали клейкой лентой, значит, один автор. И он не знает и знать не хочет, что Камински ему все правильно советовал. Так ведь оно и делается - частым гребнем, выборками, проверками всего на свете, вплоть до подглядывания за девочками в детсаде...
И понятно, что произошло. Столкнулись два профессионала в разных областях на самом поганом деле - дети мрут. По расписанию, как часы. И одному кажется, что его все время толкают заниматься ерундой, а второй видит, как драгоценное время уходит впустую... и тут подворачивается этот Гонсалес. И поведение Аболса понятно. Эти двое наверняка не первый раз ссорятся и не первый раз с мордобоем.
- Спасибо, капитан, вы очень мне помогли.
Надо будет о нем позаботиться. То есть, взять Аболса за лацканы и тихо попросить, чтобы никогда, никогда, никогда больше капитан Дельгадо не расследовал дела такого типа. Пусть ловит кого угодно - взломщиков, террористов, бандитов... всем будет хорошо. А что такое доктор Камински - посмотрим живьем.
Доктор К. Камински, ведущий криминолог Полицейского управления Флориды
15 декабря 1886 года, Веракрус де Санта Мария, Флореста, Терранова
Вечер, ночь и вторая половина утра отданы работе. За окнами - все то же беснование стихии, прорвало стояк в небесном водопроводе. В здании полицейского участка дрожат и трясутся при каждом ударе грома перегородки и внешние стены. Но крыша не подтекает, а дом не отправляется вплавь по волнам и даже не улетает по ветру. Видимо, между доктором Камински и девочкой из Винланда слишком много отличий.
Время с 3 до 7 утра отдано сну. Засыпать легко, даже невзирая на лист коки, просыпаться - совсем другое дело. Почти что невозможно. И, кстати, не нужно. Пока не открываешь глаза, не сдергиваешь пропитанную влагой простыню с головы - можно поймать, перехватить то, что за время сна рискнуло высунуться из океанских глубин подсознания. Там, где вечная тьма и невероятно высокое давление, там водятся истины, открытия и разгадки тайн. Но тащить наружу их можно только медленно, потихоньку - иначе разорвет на клочки - хорошо, если рыбу. Может и рыболова.
Вчерашний священник, например.
- Вы, конечно, ограждены тайной исповеди... - цедит Кейс.
- Может быть, я плохой служитель Господа, - у падре непроглядные глаза индейца и сильный акцент. - Но я родился в этом городе. Я назвал бы убийцу даже вам, не то что полиции. Но никто не каялся в этом грехе.