Между кроватью и шкафом стоял столик. На столике — электроплитка, стаканы, кружки, ложки, чашки и тарелки. Еще было несколько закрытых крышками металлических баночек из-под кофе «Пеле», и что-то вроде хлебницы. Под столом «спрятались» две табуретки.
— Здесь зампотыла живет, — еще раз напомнил Олегу Артур, — так что имей в виду. Он мужик прижимистый, и себе на уме. Но если с ним подружишься, тебе будет хорошо.
Мищенко усмехнулся.
— Вот одеяло, вот наволочка, вот простыня, — перечислила вслух Нутелла, передавая постельное белье Олегу. — А вот здесь надо расписаться. Я за белье лично отвечаю.
Она дала лейтенанту ручку, и тот написал свою фамилию, поставил дату и подпись.
— Ну, вот и славно, — улыбнулась кастелянтша. — Приятного отдыха!
Олег сказал «Спасибо», и Нутелла исчезла.
— Ладно, мне пора на КПП, — тоже заторопился Артур. — Устраивайся, отдыхай. Думаю, уже скоро увидимся.
Дверь за «пиджаком» закрылась, Олег поставил сумку прямо на пол, белье бросил на кровать, уселся на нее, и с наслаждением вытянул ноги…
За окнами стало совсем уже темно, Мищенко лежал на заправленной постели, во всем сухом и чистом. Периодически он впадал в забытье, но где-то в коридоре громко хлопала дверь, и он тут же открывал глаза, думая, не зампотыл ли, наконец, пришел? Но нет, по коридору топали чьи-то ноги, скрипели замки, открывались и закрывались двери… Но все это было в соседних номерах. Мищенко снова закрывал глаза.
Наконец, в замке завозился ключ. Олег усмехнулся. Дверь была не заперта. Кто-то за дверью постоял в недоумении, потом толкнул ее, и вошел.
Вошедший был мужчина крупный. И руки, и ноги, и крепко сбитое туловище с первого взгляда свидетельствовали о недюжинной силе и большой энергии. А вот голова подкачала. Для столь крупного тела она оказалась непропорционально маленькой. И, не в обиду человеку, лицо слегка напоминало поросячье. Нос был явно похож на пятачок, и маленькие карие глазки прятались под густыми черными бровями.
«Его все зовут не иначе как Свин. Ну, или поросенок», — подумал Олег. — «Только называют его все так исключительно за глаза. Потому что иначе голова может после первого удара превратиться в тыкву — как в сказке».
Мищенко вскочил с кровати:
— Лейтенант Мищенко. Зовут — Олег. Закончил Алмаатинское общевойсковое. Буду служить у вас.
— Капитан Булкин. Можно просто — Володя. Зампотыла второго батальона. Второй год служу в этой сраной местности и части. Надеюсь, скоро уволюсь. У меня в Ростове друг в налоговой полиции служит. Обещал помочь устроиться туда.
Булкин прошел к своей кровати, и грузно опустился. Пружины жалобно звякнули. Олег также опустился.
— Ты у нас, во втором будешь служить? — спросил капитан.
— Нет, — ответил Мищенко.
— Вроде бы нет, — поправился он. — Гуталинов сказал, что в первый батальон меня рекомендует. Но мне надо будет к комбату еще зайти — представиться.
— Да, тебе лучше будет в первом, — подумав, сказал Володя. — Там, при штабе батальона, хоть какой-то порядок есть. Здесь вообще бардак страшный… А может, тебя сюда все-таки отправят. Тут с кадровыми полная жопа. «Пиджаки» рулят… Ну, эти нарулят. Дорулились!
Капитан встал, и начал переодеваться. В этот момент в комнату, даже не постучав, заглянул Артур.
— Олег! Пошли! — сказал он. — Тебя уже ждут!
— Ну, вот, — покачал головой зампотыл, и показал пальцем на Артура. — Типичный «пиджачный» представитель. Ни субординации, ни уважения, ни понятия никакого — хоть самого минимального.
— Где меня ждут? — непритворно изумился Олег.
— Ну как где? — сбавив тон, и неуверенно поглядывая на капитана, ответил Артур. — Тут все наши офицеры собрались у Петровича, тебя ждут.
— Иди, — кивнул Булкин. — Знакомься.
— А вы? — прямо спросил Мищенко.
— А я? А что я? Я их всех уже давно знаю. А пить много нельзя — печень у меня своя, не казенная, и не железная.
Олег, на всякий случай, похлопал себя по внутреннему карману, где лежали деньги, ощутил легкую тяжесть сложенных пополам купюр, и пошел за Артуром. Нужная комната находилась на противоположной стороне здания, через две двери направо. «Пиджак» распахнул двери, и зашел первым. Олег, слегка напрягшись, (все же первое знакомство), но без особой робости, зашел вслед за ним.
Комната была прокурена, сизый дым словно все окутывал туманом — от самого пола до потолка. На столе стояли две еще не открытые бутылки водки, и уже разрезанный на ломти арбуз.
На трех сдвинутых к столу кроватях сидело человек семь — восемь. Мищенко автоматически отметил двух лейтенантов, одного старлея и капитана. Еще один кадр оказался с «экзотическими» погонами — младший лейтенант. Остальные были прапорщики.
На звук открывшейся двери все разом оглянулись. Разговор смолк.
— Вот, я вам нового офицера привел. Кадровый! — гордо сказал Артур, как будто это он сам лично где-то достал кадрового офицера, и теперь предъявлял его восхищенным и благодарным зрителям.
— Лейтенант Мищенко, — представился Олег. — Буду служить в вашей части.
— А как тебя зовут? — спросил капитан.
Лицо у капитана было располагающее — пшеничные волосы, пшеничные усы и голубые глаза. Он был очень похож на белоруса. (Да так и оказалось впоследствии). Только цвет кожи был нездоровым — возможно, от табака, да голос хрипловат.
— Олег меня зовут. Я закончил Алмаатинское общевойсковое. Отделение разведки.
— О-о-о! — сказали окружающие. — Хорошее к нам пришло пополнение.
— Я хотел бы проставиться сейчас, — продолжил Мищенко, — но только сегодня прибыл. Не знаю даже, где и что можно тут у вас сейчас взять.
— Это не вопрос! — перебил его прапорщик — кавказец с орлиным носом и тонкой полоской иссиня-черных усов на лице. — Давай деньги — сейчас все устроим.
Олег вытащил из кармана наличность, отсчитал часть, и передал прапорщику. Тот встал с койки и выглянул в коридор.
— Василий! — закричал он, и постучал кулаком по косяку.
Василий примчался как молния. Видимо, этого прапорщика он хорошо знал и боялся.
— Вот тебе деньги, принесешь водки на все. И смотри не попадись, а то я тебя лично придушу. Понял?!
Солдат кивнул.
— Ты еще здесь? — прапорщик сделал вид, что сердится, и Вася исчез еще быстрее, чем появился.
Для Олега освободили место прямо у стола, и сразу налили стакан водки. Все выжидательно замолчали.
Олег усмехнулся про себя. («Пей водку как воду! Не думай о том, что ты пьешь! Представь себе, что это вода. Стакан выпить не трудно» — эту вредную науку он прошел еще в училище). Мищенко подержал стакан, тепло улыбнулся всем, выдохнул, и принялся пить. Он выпил все, отставил стакан в сторону, быстро ухватил большой кусок арбуза и начал его есть. В общем-то, никаких сомнений, что скоро его развезет, у него не было. Он почти ничего не ел весь день, и высадить стакан водки натощак…
Но пока комната еще не плыла, и язык не заплетался.
— Наш человек, — зашумели собравшиеся, и начали разливать себе.
Прапорщик с черными усами попытался было налить Олегу водки еще раз, но «пшеничный» капитан его остановил:
— Пусть передохнет пока, хоть поест, что ли. Сыра ему лучше дай.
Прапорщик убрал бутылку, а достал штык-нож, взял со стола большой кусок белого сыра, разрезал его пополам, и одну из половинок протянул Олегу. Мищенко с благодарностью принял угощение. Он уже чувствовал, что арбуз — это, конечно, не закуска, и его конкретно развозило.
Сыр был до ужаса соленым, но в совокупности с арбузом это было как-то даже и приятно. Потом ему пришлось еще раз выпить, уже не стакан, конечно, а всего лишь колпачок с артиллерийского снаряда.
— Вот за что мне нравятся эти колпачки, — сказал старлей, — так это за то, что не допив — не поставишь. Тут профилонить сложно.
Олег и не филонил, но все больше терял контроль и ориентацию в окружающей обстановке. Дальнейшее то прорывалось яркими, четкими картинками, то уплывало куда-то в туман…
Артур чего кричал, что Жирков — это, конечно, молодец. А ему возражали, что при Жиркове разворовали пол автопарка. А «пиджак» снова кричал, что автопарк разворовали бы при любом комбате, зато этот умел ставить местных на место, и они его хотя бы побаивались.
Что-то начал кричать и возмущаться экзотичный младший лейтенант. Было похоже, что его сильно разозлил наезд на местных. Он даже замахал руками, но суровый прапорщик ухватил его сзади за руки, и что-то начал втирать на местном наречии. Младший лейтенант недобро зыркал своими черными глазами на окружающих, но потом выпил, и, наверное, уже забыл, из-за чего только что кричал и порывался…
Пришел кто-то очень крупный. Могучий и здоровый, как гора. И кровать, на которой легко размещались три человека, сразу стала очень тесной, а сетка провисла чуть ли не до самого пола. Он сразу выпил полстакана водки, но даже не поморщился, и, как показалось изумленному Олегу, даже не закусил. Только вытер губы, и начал — «А вот у нас в Германии…». Потом эта фразу повторялась постоянно. «Вот натовская фуражка», — сказал пришедший, — «выменял у фашистов из ФРГ». И засмеялся…
Олег еще два раза вынимал деньги на водку. Но деньги, очевидно, давал и кто-то еще, потому что водки было много, принесли еще несколько арбузов. Дым становился все гуще и гуще, общий разговор плавно перетек в индивидуальные беседы…
Было еще несколько колпачков с водкой, пели песни, кто-то уходил, кто-то приходил… Потом Олегу нестерпимо захотелось в туалет по малой нужде, но он вышел из коридора на улицу, завернул за угол дома, и облил всю стену. В этот момент он слегка, (совсем немного), протрезвел, и понял, что нужно идти к себе, спать. Иначе, где он проснется завтра — большой, просто гигантский вопрос.
С трудом перебирая ногами, Мищенко дошел до своей комнаты, толкнул ручку, дверь была незакрыта и подалась. Олег зашел в темную комнату.
Из угла Булкина послышался его голос:
— Запри дверь — ключ в замке, и ложись.
Из последних сил лейтенант запер двери, пробрел к кровати, снял обувь, и обрушился в сон. Во сне его мутило, было плохо, душно… Ужасно. Под утро сильно заболела голова. Ничего не хотелось, но беспощадный зампотыл растолкал Олега.
— Ты вчера говорил, что тебе сегодня к Гуталинову нужно? Все, вставай. Пора идти.
Олег с трудом разлепил веки, и приоткрыл мутные глаза. Свой собственный чудовищный выхлоп он чувствовал даже сам.
Булкин усмехнулся.
— Когда я был зеленым лейтенантом, — сказал он. — Я тоже однажды просидел всю ночь с командным составом. А утром они отправили меня проводить зарядку… Я удивился и обиделся — как же так? Мы же вместе, всю ночь!.. А мне объяснили, что дружба и выпивка — это одно, а исполнение служебных обязанностей — совсем другое. Так что я провел ту зарядку на автопилоте. Не помню, как у меня получилось… Так что, вставай! У меня кофе есть — попей, он помогает алкоголь разлагать. Давай!
Вот, бери ключ, будешь уходить, зайти в дежурку второго батальона, отдай дежурному, скажешь, что для меня. Я потом заберу.
Олег поднялся:
— Где умыться можно?
— А нигде. Тут воду редко подают. За стенкой — бывший санузел. Там раньше душевые были, и все такое… Раньше. Сейчас краны открыты постоянно. Если пойдет вода, ее услышат, и начнут подставлять ведра. Вон в углу — мое ведро. Но это — вода для питья. А умываюсь и бреюсь я в части — там с водой проблем гораздо меньше. Там почти напрямую водопровод, а сюда многоэтажка перед нами воду перехватывает. Хотя там уже до четвертого этажа вода не доходит. А на пятом ее никогда и не видели.
«Боже, куда я попал?» — вопрос бился в голове как колокол. Булкин словно услышал этот вопрос.
— Это Махач-Юрт, товарищ лейтенант! Привыкайте! Впрочем, если попадешь в первый батальон, с этим будет полегче. Там снабжение лучше, и с водой проблем таких нет… Ладно, все, я пошел. Давай там, не теряйся!
Зампотыл ушел, а Олег все еще оставался в постели.
«М-да…», — думал он. — «В таком виде пойти к начальству? С таким перегаром? Это, конечно, не самое главное в жизни, и все-таки… По одежке встречают…».
Внезапно он услышал плеск воды за стеной. Вспомнив рассказ Булкина, Мищенко догадался, что это пустили воду, быстро, насколько ему позволяли это головная боль и слабость, поднялся, и вышел из номера.
За стеной, действительно, оказалась душевая, покрытая, местами отбитым, кафелем, с частично выдранными кранами, и прочими показателями разрухи. Из двух оставшихся кранов вода, тонкой струйкой, лилась только из одного. В душевой никого не было. Осмотревшись, Олег неторопливо начал реабилитацию.
Он долго умывался, потом чистил зубы, вымыл голову — хоть с холодной водой, но с шампунем, а потом проглотил таблетку анальгина. В номере налил отстоявшейся воды в чайник, вскипятил ее на электроплите, сделал себе кофе, не торопясь, выпил его, и только когда почувствовал, что слабость и боль заметно отступили, окончательно оделся. Замкнул номер, и, насвистывая, отправился во второй батальон, чтобы отдать ключ дежурному по части.
На этот раз Мищенко оделся в армейское. Так, как он думал, будет гораздо проще. И угадал. Военных в городе было полно, поэтому на улице на него никто не обращал внимания. Зато и через КПП лейтенант прошел без звука. Уверенная, деловая походка, слегка выцветшая полевая форма, взгляд насквозь — и солдат даже не дернулся.
Насвистывая «Леньку Пантелеева», Олег пошел по дорожке вниз — к штабу бригады. После пешей прогулки, и выпитой по дороге бутылке минеральной воды стало почти совсем хорошо. Голова перестала болеть, а на легкий похмельный озноб Мищенко уже не обращал внимания.
Даже часовой в штабе ничего не сказал — проходя мимо него, Олег только усмехнулся про себя.
Гуталинов сидел за своим столом, и курил, задумчиво глядя в окно.
— О, лейтенант Мищенко! — сказал он, и потушил сигарету в пепельнице. — Рад видеть. Как провели ночь?
Олег загадочно улыбнулся. Майор внимательно осмотрел собеседника, но ничего не сказал.
— Ладно, — наконец перешел он к делу. — Сейчас пойдете вниз по дорожкам, справа будет зенитно-ракетный дивизион, потом офицерская столовая, потом нижнее КПП. Следующее здание — расположение первого батальона. Там спросите кого-нибудь, найдете штаб батальона, ну и, соответственно, майора Аманатова. Кстати, для справки… Так сказать, чтобы не смазать первое впечатление — Аманатов мужик с юмором, и не дурак выпить.
Спасибо за наводку, — искренне сказал Олег. Теперь он, в принципе, уже мог представить себе, что и как ему нужно сделать.
Он миновал нижнее КПП, но не пошел в расположение первого батальона, как можно было бы предположить, а вышел за пределы части, и отправился на поиски ближайшего магазина. Как выяснилось еще по дороге к КПП, «чепок» по-прежнему был закрыт.
Поблизости было несколько киосков, но их ассортимент лейтенанта не впечатлил. Пришлось пройти значительно дальше, чем планировалось, но зато на пути оказался вполне приличный магазин, где Мищенко купил большую бутылку водки «Финляндия» и палку «докторской» колбасы.
По просьбе покупателя продавец плотно упаковал покупки в серую бумагу, а потом положил в непрозрачный плотный пакет. Олег забрал покупку и почти бегом отправился обратно в часть. Перед самой частью он перешел на ровный мерный шаг, и снова без проблем прошел через КПП. Около помещения крутились несколько подростков в черных джинсовых куртках. Они лузгали семечки, все, как один, вылупили глаза на нового, незнакомого им офицера, но промолчали. Видимо, пока.
Олег прошел по направлению к первому батальону, спросил у солдат на входе, где штаб, и поднялся на второй этаж. Было чисто, но, как это часто бывает в казармах, пахло какой-то сыростью. Видимо, подумалось Олегу, недавно мыли полы.
— Комбат на месте? — спросил Мищенко у дневального на тумбочке. Тот кивнул.
— Один? — снова спросил лейтенант.
— Да, на месте и один, — с готовностью ответил вышколенный дежурный.