Помешивая кофе, Ян бесшумно вышел из кухни и оглядел прихожую. На вешалках висели только женские вещи, и женский зонтик стоял в углу, и домашние тапочки были только маленьких размеров. Здесь не ступала нога мужчины. Значит, можно было не опасаться внезапного прихода мужа — даже если он был.
Так зачем же терять время? Он заглянул в комнату. Алина сидела перед компьютером и читала свою электронную почту. Свободной рукой она, не глядя, палила по телевизору из дистанционного пультика, переключая каналы, но на всех каналах шла реклама. Увы. Никакого пеньюара. Она даже не скинула туфли, а когда заговорила по телефону, Ян понял, что сегодня у него ничего не получится. Деловая женщина просто перешла из одного офиса в другой, по дороге посетив массажистку и выспавшись на плече бесплатного таксиста.
— … Я успокоюсь, только когда увижу, что все работники кафе надели нашу униформу, — говорила она. — Постарайся понять. Да, по принципу маркиза Карабаса, ну и что? Им что, трудно? Такая симпатичная униформочка. Извини, меня ждут.
Она повернулась к нему, и Ян улыбнулся, но ее ответная улыбка была скорее прощальной.
— Все нашел? Извини, куча дел. Алло, Валерия Валентиновна? Алина. У меня все движется. Да, конечно, Корш согласен. Нет, с ним у меня намечен контакт на послезавтра. Да, новый устав уже согласован, осталось две подписи…
«Хозяйка за работой, а ты тут под ногами путаешься», — с болезненной ясностью прозвучал где-то в мозжечке укоризненный голос Петровича. Да, она — хозяйка, а ты кто? Никто. Ян понял, что оказался на самом дне социальной пропасти, так и не сумев ее перепрыгнуть.
— Я пошел, — сказал он. — Спасибо за кофе.
— Подожди минутку.
За эту минутку он успел выпить свой кофейный напиток «Вялость», а она четыре раза попыталась найти кого-то по телефону. Ян не сразу понял, что Алина ищет Корша.
— Ты торопишься? — спросила она, набирая очередной номер. — Алло? Можно Илью Исаевича? А когда он будет? А как его найти?
Тут у Алины зазвонил мобильник, и она взяла его, положив другую трубку на стол.
— Да. Где я? Дома, конечно. Когда? Прямо сейчас?
Она повернулась к Яну:
— Мои планы опять меняются. Очень важная встреча. Надо ехать в баню. Хочешь со мной?
— В качестве персонального банщика?
— Ну, почему. Скажу, что ты — мой водитель. Разве не так? — она сообщила в мобильник: — Я буду с водителем.
Похоже, собеседник ее возражал.
Ян поднял руки:
— Всё понятно. Тебя отвезут туда и обратно.
— Да, — сказала она виновато. — Они ждут меня внизу. Как-то нескладно все получается.
— Наоборот, очень даже складно.
Они спустились во двор, где стояла «Тойота» с ярко горящими фарами.
— Не забудь, завтра у тебя занятия с девочками, — напомнила Алина.
Он молча кивнул.
«Тойота» фыркнула и плавно выкатилась со двора. Ян остался один.
— Очень мило, — сказал он. — Хозяйка поехала в баню. А ты занимайся с девочками. Все правильно. Каждому свое.
Он пошел домой. Пешком, потому что в карманах не было ни копейки.
Дома он долго стоял у окна, глядя на сад, окутанный синими сумерками. Внизу играла музыка в ночном кафе под шатром. Можно было бы посидеть там за кружкой пива и вернуться к себе с какой-нибудь любительницей ночных прогулок. Он поступал так каждый раз, когда накатывало одиночество. А таким одиноким, как сегодня, Ян Стрельник еще никогда не был.
Но он никуда не ушел. Почему-то вспомнилась странная беседа с этим следователем, Магницким. «Кто у них пропал?» — глупый вопрос. И тут Ян хлопнул себя по лбу: ей ведь так и не удалось нигде отыскать Корша! Может, он-то и пропал?!.
7. Кобры в бане
Неожиданное приглашение на важную встречу в баню оказалось очень своевременным, позволив Алине выпутаться из неловкой ситуации. Ведь она и сама не знала, зачем пригласила Стрельника к себе, зачем удерживала его?
Ей не хотелось расставаться с ним, это очевидно. Хотелось слышать его голос. Инструктор был неглуп и ненавязчив. Рядом с ним она чувствовала себя удивительно легко и спокойно, словно они были знакомы уже давно. Да, с ним приятно было бы поболтать за чашкой кофе. Но что потом? Потом пришлось бы разочаровать его, ведь парень наверняка рассчитывал на какое-то романтическое продолжение.
Нет, Артем позвонил очень вовремя. Правда, Алина все же немного обиделась на то, с какой легкостью Стрельник воспринял поправку к сценарию. Возможно, все его комплименты были просто обычной любезностью…
— Место, куда мы едем, называется «Кобра», — говорил Голопанов. — То есть «Клуб Одиноких Богатых РАспутниц». Женское общество очень закрытого типа.
— Ты сказал, что встреча назначена в бане, — напомнила Алина.
— Это и есть баня. Сегодня там парятся нужные нам люди. Женщины, которые раздают землю. А нам нужна земля. Поэтому постарайся им понравиться. Ты должна подружиться с ними.
— Я не умею.
— Умеешь, умеешь. Ты нравишься всем.
— Артем, я очень трудно схожусь с людьми, — предупредила Алина. — Новые люди, новая обстановка, это для меня просто кошмар.
— Я заметил. Не волнуйся, тебе никого не придется соблазнять и очаровывать. Знаешь, у летчиков есть такая команда: «делай, как я». Вот и ты — делай, как я. А если придется говорить, во всем поддерживай меня. Вероятно, зайдет спор насчет автостоянки. Если спросят твое мнение, говори то же самое, что и я, — он достал сигарету, повертел в пальцах, но, так и не прикурив, выбросил в окно. — Черт, нельзя курить, они не любят табачного запаха. Продолжаю инструктаж. Пойдешь с ними в парилку, там начнутся ваши женские разговоры. Имей в виду, они о тебе наводили справки. И последнее. Если вдруг я не смогу их убедить, и если они не пойдут на наши условия насчет аренды, то ты скажешь, что должна посоветоваться с Пауэрсом.
— Кто такой Пауэрс?
— Реальный хозяин «Юноны». Американец. Под ним вся эта банковская система, а наш фонд у него типа любимой игрушки. Ты что, Пауэрса не знаешь?
— Теперь знаю.
— Вот и скажешь, что должна с ним переговорить.
— А как я с ним свяжусь?
Голопанов рассмеялся и похлопал Алину по колену:
— Ты моя радость… Зачем с ним связываться? Сами решим вопросы. Ты скажешь, что
— Они лесбиянки? — спросила Алина, подавив раздражение.
— Нет. Впрочем, не знаю. Но это хорошо, что ты спросила. Если бы они того захотели от меня, я бы пошел и на секс. Бизнес есть бизнес.
После такого инструктажа у Алины не осталось ни малейшего желания париться в бане. Однако ее настроение поднялось, как только она переступила порог небольшого флигеля, окруженного кустами сирени. Милые сердцу запахи березовых веников и разогретого дерева быстро успокоили Алину. «Работа есть работа», — повторяла она, раздеваясь в уютной тесной комнатке, где уже все вешалки, кроме одной, были заняты чужой одеждой, источавшей запах дорогих духов.
Обернувшись простыней, она вышла в коридор. Артем ждал ее, туго затягивая узлом махровое полотенце на бедрах. В этот раз на его шее вместо золотой цепочки болтался на кожаном шнурке деревянный крестик.
Он потянул на себя тяжелую дверь и подтолкнул Алину вперед.
Посреди просторной столовой с дощатыми стенами она увидела длинный стол. Голубая клеенка едва проглядывала между множеством тарелок с закусками, а над всем этим изобилием сиял медный самовар. По одну сторону стола сидели четыре женщины — кто в халате, кто в простыне по грудь. Кресла по другую сторону стола были отодвинуты.
— А вот и наши москвичи! — раздался знакомый голос, и Алина узнала Жанну. — Штрафную им!
Не успела Алина оглядеться, как Жанна уже стояла перед ней, держа на подносе две запотевшие рюмки, вазочку с черной икрой, откуда торчал черенок серебряной ложки, и блюдце с мелкими солеными огурчиками.
— Хлопнем, Алиночка, — скомандовал Артем. — Ваше здоровье, милые дамы!
— Я… Вообще-то я не пью, — растерялась Алина, поднимая рюмку. — Но… Ваше здоровье!
Она храбро проглотила водку, зажмурилась и нащупала скользкий огурчик.
— Сразу видно — наш человек! — сказала женщина в красном махровом халате, сидевшая во главе стола. — Под водку — только огурец!
— А чужие здесь не ходят, Раиса Георгиевна, — ответил Голопанов, подвигая Алине кресло. — Садитесь, госпожа президентша. Девчонки, вы тут сами знакомьтесь, а я — в парилку. Мужики все уже там, как я понимаю?
— Скажи им, чтоб закруглялись, — попросила Жанна. — А то мы сейчас ввалимся всей толпой и повыкидываем их оттуда на фиг.
— Зачем же выкидывать, да еще сразу на фиг? Науке неизвестны факты, чтобы мужчина и женщина не смогли разместиться на одной лавке, — сказал Артем.
— Иди, иди, старый развратник, — властным жестом напутствовала Артема дама в халате.
А когда за Голопановым закрылась дверь, Жанна добавила негромко:
— Развратник-разговорник.
Женщины расхохотались.
— Алина, вот наша девичья команда, — Жанна обвела рукой сидевших за столом. — Вот Раиса Георгиевна, это Фира, а это Зинаида.
— Как вам у нас в Петербурге? — спросила узкоглазая и круглолицая Фира. — Нравится? Я только что из Москвы. Это просто ужас, что там делается. Все бегут, толкаются, на дорогах пробки. Мы от ГУМа до ЦУМа сорок минут ехали, ужас!
Алина пожала плечами, но не успела ответить, потому что Раиса Георгиевна и Зинаида заговорили одновременно, убеждая Фиру, что москвичи не ходят по гумам и цумам, там одни приезжие, да и что там можно купить, а настоящие эксклюзивные вещи приобретаются на показах «от кутюр». Затем последовали воспоминания Раисы Георгиевны о недавней поездке в Лондон, где стало хуже, чем в Москве, из-за черных и китайцев, и во всех магазинах одни арабы и турки.
С шумом распахнулась дверь, и в столовую вошли распаренные мужики с накинутыми на плечи простынями. Отдуваясь и блаженно улыбаясь, они расселись на другой половине стола и тут же принялись открывать пивные банки.
Жанна вскочила и потянула Алину за собой:
— Пошли скорее, погреемся.
— Идите, девчонки, — разрешила Раиса Георгиевна, — а я пока чаю попью.
Фира и Зинаида тоже остались за столом и потянулись с чашками к самовару.
Парилка оказалась высокой и светлой. Жанна улеглась на самом нижнем полке и похлопала ладошкой рядом с собой, приглашая Алину.
— Эта Раиса тут самая главная, да? — спросила Алина, расправляя на горячих досках простыню.
— Не только тут, — усмехнулась Жанна. — Пока нам не мешают, могу просветить насчет нее и прочих.
Не дожидаясь ответа Алины, она заговорила быстро и негромко.
— Раиса — это банк, у которого Артем получил кредит на раскрутку вашей компании. Земфира Касимовна, или просто Фира — это городская администрация, вопросы землепользования. Зинка — из налоговой. Эту неразлучную троицу называют «черными вдовами». Их мужья были на самом верху. Нажимали кнопки. Теперь их нет, а все кнопочки перешли по наследству. У Раисы мужа отравили, когда он лечился в Чехии. В минеральной воде оказались лишние минералы. У Фиры муж был нефтяным королем. Он перегонял сибирскую нефть в Прибалтику через питерский порт, ну и попутно пристроил сюда жену и детей. Хорошо, что успел протащить ее наверх до того, как подорвался на противотанковой мине. Потому что иначе вряд ли для его могилы нашелся бы участок земли на главном кладбище. А Зинаида — дважды вдова. Ее мужик был в бегах. С ним получилось очень неудачно. Вышел человек из дома — и не вернулся. Ровно через год Зинка подает заявление о признании мужа безвестно пропавшим. Становится наследницей, все бабки, акции и недвижимость переходят к ней. Но тут появляется адвокат и заявляет от имени беглого мужа, что наследование незаконно, потому что заявление подано преждевременно. Оказывается, год-то был високосный, Зинка не дождалась ровно одного дня. Ну, мы все — в шоке, у Зинки — обширный инфаркт…
— И она после обширного инфаркта ходит в баню? — не удержалась Алина.
— Ходит, и не только в баню! Ты дальше слушай. У нее инфаркт, ее кладут в реанимацию и держат там ровно до того момента, пока по телевизору не сообщают о смерти мужа. Представляешь? Его там, за границей, греческая полиция пыталась задержать, заходят в номер — а он плавает в ванне с перерезанными венами. И что ты думаешь? Инфаркт как рукой сняло и никаких осложнений!
Жанна перевернулась на спину.
— Так что не удивляйся, что сегодня тебя примут в эту группировку.
— Я не собираюсь никуда вступать, — Алина стряхнула обильные капли пота с плеч и груди.
— А что? Про твою историю они знают.
— Моя история? Она совсем не такая. Я не вдова.
— Какая разница? Ты такая же, как они. Одинокая и богатая.
— А ты? — спросила Алина, чтобы сменить неприятную тему.
— Я? Мне к вам еще рано, я девочка незамужняя. Алин, а как насчет веников? Хочешь, похлещемся?
Алина слушала ее, не раскрывая глаз, с наслаждением впитывая всем телом душистый жар. Но непоседа Жанна, как видно, привыкла моментально переходить от слов к делу. Послышался знакомый плеск, шорох липких листьев — и горячий мокрый веник вдруг хлестнул Алину по лопаткам.
— Ой, да кто ж так делает! — смеясь, Алина соскочила с полка. — Ложись сама, я покажу, как надо!
Она успела обработать ей только ноги, когда на визгливые причитания Жанны сбежались остальные тетки, и Алина по очереди отхлестала всех, а потом вручила каждой по венику, и они трудились над ней, что называется, в четыре руки. Под шумок в парилку набились и мужики, но после веников они не представляли никакого интереса для женщин, удалившихся в душ. Компания снова соединилась вокруг самовара, перемывая косточки московским знаменитостям.
Алина все ждала, когда же заговорят о делах, но так и не дождалась. Они еще раз заглянули в парилку, и снова расселись у самовара, и на этот раз, если верить примете, приступ неукротимой икоты должен был поразить добрую половину высшего эшелона власти. Алина узнала самые интимные подробности личной жизни депутатов и министров, но ни о фонде «Юнона», ни о компании «Мадлен Руж» не было сказано ни слова. В конце концов Алина с ужасом поняла, что уже не может вспомнить фамилию того американца, с кем она «должна посоветоваться» в случае каких-то осложнений в переговорах. К счастью, не было ни осложнений, ни переговоров.