- У него есть детство, несмотря на то, что он не уступает тебе в умственном развитии. А ты же как старый дед, - мать обхватила сына руками и стала натирать головой макушку, подобным образом своеобразно играя с ним. Наконец, после нескольких воплей мальчика, она отпустила его. Максим поправил растрепавшиеся волосы и, интеллигентно кашлянув в сжатый кулачок, продолжил читать, не забывая время от времени выплевывать несколько реплик.
- Я не дед. Я просто раньше стал взрослым.
- И что ты вспомнишь из детства? Как без конца читал книжки, сидя рядом со мной на скамье, когда сестра играла, бегала и веселилась? – Анна закинула ногу на ногу, скрестив руки на груди и любуясь девочкой, собирающей одуванчики.
- А зачем его вспоминать? Его нужно просто прожить. Дождаться, когда оно закончится, - шумно выдохнув, он перелистнул страницу и стал рассматривать картинку, которые так редко встречаются во взрослых, скучных книгах.
- Мне становится страшно, когда думаю, что из тебя вырастет, - женщина приложила ладонь ко лбу, задумавшись, - Ты и вправду считаешь, что детство – это ничто?
- Угу, - буркнул мальчик, начав читать текст.
- Надеюсь, что ты об этом не пожалеешь. Ибо с такими взглядами на жизнь у тебя будет мало единомышленников.
- Мне никто не нужен, - холодный и ровный голос, бесстрастие в пустых глазах.
- Что ж, посмотрим, что ты об этом скажешь, когда вырастешь, - шумно выдохнув, наконец произнесла мать, накручивая на палец прядь темных волос.
- Я уже вырос!
- Ладно, читай, - махнув рукой, Анна демонстративно отвернулась от сына.
***
Совершенно не хотелось с ним разговаривать. Просто совершенно! Внезапно накатившая волна тоски по материнской любви просто поглотила с головой. Я лишь мечтал поскорее уснуть, забыв обо всех своих проблемах и невзгодах.
Положив телефон на прикроватную тумбочку, я прямо в одежде разлегся на кровати поверх одеяла и закрыл глаза. Но сразу в голове всплыл момент в библиотеке.
«Я так тебя люблю…» пронеслось в моей голове, отчего по всему телу побежали мурашки, а низ живота немного свело.
Я понимал, что люблю обоих… И не смогу от кого-либо из них оторваться. Но любовь эта была разная. Одна, вспыхнувшая резко и захлестнувшая с головой, просто не давала думать о чем-либо ином. Вторая же, в буквальном смысле взращенная на ростках привязанности и дружбы, заставляла улыбаться в душе и радоваться каждому дню. Одна мучила и терзала, а вторая была моим солнышком и воздухом.
И, казалось бы… Это ужасно – любить и мучиться. Но я не могу просто взять и выкинуть Макса из головы, сколько бы ни пытался. Он будто поселился там, разбив вражеский лагерь. Я в любую минуту готов был сорваться с места и побежать к нему, прижать к себе и забыться в поцелуе. А Оксана… она действительно стала моим Солнцем, освещающим путь. Последние одиннадцать лет я жил надеждой, что она ответит мне взаимностью. И вот, когда это наконец случилось, я по тупости влюбился в её брата. Как глупо…
Вдобавок, что я смогу сказать любому из них? «Оксан, я тут с твоим братом сексом занялся в библиотеке….» или «Максим, хоть у нас все и было, но люблю я Оксану, потому что ты холодный эгоист!». Уже представляю их лица!
Открываю глаза. Четыре утра. Значит, лежу уже около минут сорока. Перевернувшись на другой бок, я решил вспомнить о более благоприятных моментах или о том, что в ближайшем будущем предстоит.
Да, честно говоря, ничего и не намечалось… хотя… Следующая неделя – последняя в этой четверти. А это значит, что скоро всем классом пойдем в кафе, чтобы отпраздновать еще один пережитый бой. Как говорится, пополнить запасы энергии. Но я, после пары походов с одноклассниками в подобное заведение, отказался от этой идеи. Вместо этого мы с Алексом, который поддержал меня, также отказавшись от участия в пьяных дебошах, ходим в какое-нибудь место, чтобы перекусить в тишине и посмеяться над моментами, произошедшими за последние два месяца.
С такими хорошими мыслями я заснул, пальцами сжимая край толстовки.
Каждый день я встречал Макса и порой, сам себя не контролируя, еле заметно касался его руки, когда проходил мимо. И мне казалось, что я будто «слышал» его улыбку, не оборачиваясь и не всматриваясь в лицо. Мы даже не обменивались и парой слов. Лишь иногда, стоя в столовой, смотрели друг на друга, находясь в разных концах помещения. Он не отводил от меня взгляд, а я – от него, любуясь красивыми глазами, обрамленными в густые черные ресницы.
Но только сейчас я заметил, что его внешность чертовски хорошо сочетается с характером. Некая коварность, ехидство и вечная усмешка… Он умел передавать большинство испытываемых эмоций одним лишь взглядом, заставляя собеседника трепетать и признавать его над ним превосходство. Максим будто манипулировал людьми, причем делал это мастерски. Также повелся и я…но, знаете ли, мне было пофигу, что о наших отношениях могут подумать окружающие… БЫЛО. Пока я сам не задал себе вопрос: «Готов ли я сознаться перед кем-либо, что влюбился в звезду нашей школы – несравненного и неподражаемого Неземнова?». Ни за что! Мне проще будет пойти и утопиться в какой-нибудь канаве, чем сгорать от стыда оставшиеся два года, что предстоит проучиться в этой школе.
Я провожал Оксану до дома. Мы держались за руки, чувствуя тепло друг друга, и разговаривали обо всем на свете. Было так легко и непринужденно! Я не должен был выдавливать из себя фальшивую улыбку или притворяться, что мне комфортно подобное общение. Просто чувствовалось, что и она получает удовольствие, всего лишь разговаривая со мной. И всё бы ничего, но была одна загвоздка: по каким-то неизведанным мне причинам каждый раз шагах в двадцати позади нас шел пресловутый Максим, закинув сумку за спину. Он шел прогулочным шагом, однако не отставал от нас, сохраняя дистанцию. Охота было развернуться и дать по шее.
Один раз, когда мы с Оксаной стояли на перекрестке и ждали зеленого сигнала светофора, я немного обернулся назад и встретился взглядом с преследователем.
Будто стрелой сердце поразило – такое было ощущение. Он смотрел на меня, не моргая, лишь немного сузил глаза и сверлил взглядом. Стало не по себе, и я, поспешив отвернуться, зашагал вперед, потянув за собой растерявшуюся от такого неожиданного ускорения Оксану.
Так прошла неделя. Класс уже ревел от предстоящей вечеринки, поэтому на каждой перемене обсуждал только это: какие будут напитки, еда, музыка, одежда, макияж, прически и т.д. Порой мне казалось, что они живут от праздника до праздника, стараясь не умереть во время битвы за хорошие оценки. Одному мне было все равно, закончилась ли четверть или нет. И я давно уже не гордился тем, что мой дневник – копилка пятерок. Да здесь и зазнаваться нет причины. Просто отличник – и дело с концом.
Но тут мою голову посетил вопрос: «Интересно, а какие оценки у Макса?». Наверное, одни пятерки. Хотя, он же такой прогульщик, что здесь грех было бы ставить отличные оценки лишь за красивые глаза…. А глаза-то хороши…
Тряхнув головой, я выбросил из головы подобные мысли и, развернувшись к Алексу, спросил:
- Слушай, мы же пойдем в эту пятницу куда-нибудь?
В ответ парень лишь еле заметно кивнул, судорожно просматривая текст параграфа, который нужно было прочитать дома.
- А куда?
Он снова кивнул. Видать, не вслушивался в то, что я говорю. Я не выдержал и, встав из-за парты, отнял у него учебник, кинув его на стол.
- Куда пойдем?
- Когда? – Алекс, не обращая до этого момента на мои реплики внимания, удивился от такого резкого напора.
- В пятницу. Надеюсь, ты помнишь о том, что мы уходим с праздника.
- Да, да, - парень покачал головой в знак согласия, - Может, как обычно, в кафешку на углу?
- А, ну хорошо, - я кивнул и уселся на место, но потом добавил, - Ты не будешь против, если я позову Оксану? Она все равно на пьянки с классом не ходит.
- Да, конечно, - Алекс улыбнулся и, взяв в руки книжку, открыл её на нужной странице, - Но больше никого. Иначе будет слишком шумно…
- Ты же знаешь, что я сам шумных не люблю, - я усмехнулся и, достав из сумки нужные учебники, стал ждать Неземнову.
Буквально за пару мгновений до звонка девушка влетела в класс и, закрыв за собой дверь, пулей устремилась к своему месту. Дождавшись, пока она усядется за партой и приготовится к уроку, я оторвал кусочек от тетрадного листа и, черкнув пару строк, протянул их Оксане так, чтобы преподаватель не заметил.
«Пойдешь со мной и Лёхой в кафе?»
Ответ был передан мне буквально через минуту.
«Возможно, а когда?»
«В пятницу. Вместо праздника»
«Я за!»
«Вот и отлично. Тогда после уроков еще поговорим.»
Оксана кивнула, сидя спиной ко мне, но я понял, что означал этот знак. Девушка, скомкав листочек, засунула его в карман черного приталенного пиджачка.
Глава 22
Уважаемые читатели, "как-нибудь" пишется через дефис, а "как будто" - раздельно. И, пожалуйста, не надо исправлять то, что написано правильно. Ибо это ОЙ как надоедает. Если вы не уверены в том, допущена ли ошибка, сначала проверьте в том же гугле.
Спасибо.
Наступила пятница. Честно признаюсь, даже страшно в школу было идти, потому что сейчас там творился настоящий хаос. Учителя не могли успокоить радостных детей, а те бегали по коридорам зданий, сбивая всех на своем пути. Но, несмотря на весь ущерб, директор никаких мер не предпринимал, так как понимал, что хоть раз в два месяца можно позволить истосковавшимся по воле и свободе от рутины детям побаловаться.
Но сегодня особенный день – традиционный поход в ресторан в связи с окончанием четверти. Вдобавок, не только с Алексом, но и с Оксаной… Впервые пойду с девушкой в подобное заведение.
Я решил одеться более презентабельно, чем обычно. Но костюмы я не носил чисто из принципа – только на похороны. Поэтому, натянув белый свитер с высоким воротом и черные узкие штаны, я расчесал спутавшиеся за ночь волосы. Подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение… Смотрю-смотрю и понимаю, что я вроде даже ничего, если глаза не выпучиваю. Подмигнув самому себе, я поправил выбившуюся из челки прядь.
Собрав сумку, я отправился в школу. Сегодня мамы, как всегда, дома не было – у нее намечался корпоратив по поводу Дня Рождения главного врача хирургического отделения.
Врубив в плеере музыку погромче, я решил спуститься по лестнице – а что? Проснусь. Да и ну его – этот лифт.
В памяти всплыло расстроенное и в то же время удивленное лицо Макса, когда он помогал мне подниматься на двенадцатый этаж. Хмыкнув, я тут же сделал серьезное выражение лица, чтобы проходившие мимо люди не подумали, что я сумасшедший. Но улыбка так и просилась…
Знаете, мне всегда нравился наш директор. Даже когда я поступал в эту школу, будучи шестилетним ребенком, он лично разговаривал со мной на равных, разрешая называть его «Димой», без излишней интеллигентности и фальши. С помощью такого, казалось бы, простого приема он мог втираться в доверие любому, вызвать уважение и одобрение. Дети любили его, а он – их, своих учеников. Он часто посещал уроки без предупреждения, но не для того, чтобы проверить методику преподавания учителя или дисциплину учеников, а лишь чтобы весело провести время. Он мог вместе с нами отвечать на вопросы или выходить к доске, чтобы начертить схему или решить пример.
Дмитрий Валерьевич понимал молодежь, что она хочет и чего боится, и с помощью этих знаний делал школу все более совершенной и комфортной для обучения. И, знаете, он своего добился, потому что лично я бы не отказался проучиться здесь еще лет пять. Лишь одну ошибку я не смогу ему простить – это Павел Иванович. Какого черта он у нас работал? Этот бездарный, глупый колобок. Если бы не он, то мне не пришлось бы заниматься с Максом…
Как бы я себя ни гнобил, что бы ни говорил, а Неземнова я люблю…
Сегодня было объявлено три урока, так как четвертные оценки уже проставлены, а начинать новую тему просто-напросто бессмысленно. Да и эти три урока были просто формальностью, чтобы в учебное время толпы подростков не разгуливали по городу. Учителя ничего не объясняли, а лишь тихо сидели за рабочим столом, что-то записывая в журнале и разговаривая с нами.
Мы с Алексом рубились в «Burnout. Dominator», а Оксана, как я успел заметить в перерывах между гонками, болтала с одноклассницами об их предстоящей вечеринке.
Прозвенел звонок. Последний в этой четверти…
- Что ж, пошли, - произнес Алекс и, взяв нас обоих, уже одетых, под руку, потащил в сторону ресторана, который мы посещали только по особым случаям.
А ресторан этот, должен сказать, был весьма неплохим. Конечно, не самые маленькие цены, но и еда отменная. Официантки уже знали нас в лицо, поэтому, как только мы вошли в помещение, они кивнули нам в знак приветствия и, предложив освободиться от верхней одежды, провели в зал для некурящих. Интерьер был просто волшебным: черный, серый и золотой цвета создавали ощущение, что мы находимся в доме какой-то коронованной особы. Зеркальный потолок, рыбки, плавающие в огромном аквариуме, стоявшем посреди зала – все это просто завораживало. Широкие деревянные столы и удобные кресла, обитые светло-бежевой мягкой кожей. Красиво украшенные блюда и десерты являлись просто произведением искусства.
Мы расположились за круглым столом, у которого стояли три кресла – одно напротив двух. Алекс не растерялся и сразу плюхнулся рядом со мной, оставляя Оксане довольствоваться «одиноким» местом. Она с улыбкой на лице присела за стол, и мы стали заказывать.
Прошло полчаса – мы уже еле жевали, потому что желудок был наполнен до краев и посылал тревожные сигналы в мозг, сообщая, что еще один наплыв вкусностей он не переживет. Остался только десерт. Я в силу своей скромности заказал клубничное мороженое, Оксана – шоколадный рулет (который, к нашему всеобщему удивлению, оказался просто огромным), ну а Алекс отличился – «Шоколадный восторг». Одно название уже пугало, а когда нам принесли гору еды на тарелке… у Алекса чуть инфаркт не случился. В общем, не верьте, братцы, тому, что написано в меню. Ибо там, на картинке был изображен маленький невинный кусочек орехово-шоколадного бисквита с карамельным соусом, а принесли целый торт диаметром в двадцать сантиметров.