- После урока в столовку.
Я одобрительно кивнул в ответ, потому что желудок уже переварил мизерные бутербродики, уничтоженные на завтрак, и теперь тихо урчал, ожидая новой порции вкусностей.
Как только прозвенел звонок, мы все тут же поднялись со стульев и, быстро скинув учебники в портфели и сумки, ломанулись из класса, чтобы не получить лишний раз дополнительный выговор от классного руководителя. Алекс выволок меня за собой, схватив за локоть. Я бросил взгляд в сторону Оксаны. Она лишь молча провожала меня глазами. М-да, теперь пришла пора Алексу меня воровать у Окси.
Мы прибежали в столовую в числе первых, чтобы не стоять в очереди за желанной едой. В момент преодолев расстояние в метров двадцать, мы подскочили к прилавку и купили булочки.
Какое наслаждение! Еда! Желудок доволен, я тоже. Мы уплели их буквально за минуту и, довольно потирая животы, вышли из столовой. Я радовался жизни, все хорошо, но тут мой взгляд привлек высокий темноволосый парень, стоявший у стены в коридоре. Он облокотился плечом о холодный бетон и быстро нажимал клавиши на телефоне. Голубая, не заправленная рубашка, две верхних пуговицы которой были расстегнуты. Ворот небрежно перетягивает черный галстук. Он немного распущен, что придавало парню привлекательности и, не побоюсь этого слова, сексуальности. Взлохмаченные пряди, заправленные за ухо, в мочке которого блестела сережка. И лицо… до боли знакомое. Те же острые скулы, те же тонкие губы…
Я, улучив момент, достал из сумки скомканный шарф и, юркнув в пучину толпы учеников, скрылся от Алекса.
- Максим, - позвал я парня, и он тут же оторвался от экрана телефона, взглянув на меня. Но теперь в его глазах не было того холода и необъяснимой ненависти. Теплота.
- Что ты здесь делаешь? – я вопросительно посмотрел на него, спрятав шарф за спину. Он лишь хмыкнул и промурчал в ответ:
- Учусь. Это моя школа вообще-то.
- Я знаю, - буркнул я и театрально надул губки, - Но ты же не считаешь её себя достойной.
Макс немного наклонился и взял меня одной рукой за щеку.
- Её – нет, а тебя – да, - он погладил холодными пальцами кожу лица и тут же одернул ладонь, боясь, что нас мог кто-либо заметить. На моих щеках выступил румянец, и я смущенно опустил глаза в пол.
- Вот, - достал из-за спины серый шарф и протянул ему, боясь даже взглянуть на лицо парня. Он ухмыльнулся и, взяв забытую вещь, будто случайно прошелся кончиками пальцев по внутренней стороне моего запястья, отчего по всему телу пробежали мурашки.
- Я пошел, у меня урок, - выдавил я, и, развернувшись на пятках кроссовок, отправился прочь от него, осознавая, что Макс помнит все о вчерашнем вечере, до мельчайших подробностей, и забывать не планирует. Все лицо запылало, руки затряслись… и что теперь делать? Я очень люблю Оксану, но это…влечение? Я чувствую, что готов прямо сейчас бросить сумку на пол и броситься к парню, сжимая его в объятиях… Схожу с ума.
- Алекс, а как распознать гея? – вдруг выпалил я, сам того не ожидая, когда мы стояли у кабинета информатики, ожидая начала урока. Алекс почесал затылок с задумчивым выражением лица.
- Ну, - протянул он, - Они вроде одеваются модно. И ногти красят…, - он пожал плечами, - А тебе зачем?
- Да так, ничего…, - я махнул рукой. Блин, неужели Максим – гей? Одевается он классно, чего врать, но наманикюренных пальцев я у него не заметил... Конечно, я представлял их себе совершенно иными... Получается, что я нарвался…
Глава 16
Прошла неделя. Я видел Максима в школе каждый день. Он провожал меня взглядом, а я лишь одаривал его робким кивком в знак приветствия и удалялся прочь. Я встречал его и у нашего класса, где должен был проходить следующий урок, и в столовой, если я с Алексом собирался пойти перекусить. В общем, натуральная слежка, но он делал это так…. не знаю, но, кажется, мне это нравится. Его взгляды, полные нежности и тепла, смольные пряди, небрежно спадающие и закрывающие часть лица, если он наклонял голову. Одежда, со вкусом подобранная: то облегающий свитер нежных оттенков и темные прямые джинсы, то официальная рубашка с немного распущенным галстуком и черные брюки. Казалось бы, обычная одежда, такую носят почти все подростки, но на нем она смотрелась особенно. Стройная фигура, величественная осанка, мужественные плечи, даже талия – все смотрелось гармонично и необычайно красиво, особенно, если одежда была облегающей. Не мудрено, что девушки по нему с ума сходят. А сережка в ухе придавала некую пикантность, остроту.
Да, кажется, на меня запало чудо, о котором мечтает большинство представительниц женского пола в нашей школе. Даже звучит смешно – я заполучил сердце самого желанного парня.
Пару раз я даже пожал ему руку, ибо не хотел показаться невежливым, когда Макс мне её протягивал. Но это рукопожатие не являлось дружеским – я почему-то чувствовал собственным нутром, что его сердцебиение ускоряется, а дыхание становится более сбивчивым и отрывистым. Иллюзия? А, может быть, это я веду себя таким образом, хотя все сваливаю на парня?
Я ощущаю, что … даже не знаю, каким словом подобное описать… хочу его. Разве такое возможно? Любишь до беспамятства одного, а желаешь быть с другим.
Учительница истории, первой встречи с которой я, честно признаюсь, боялся, оказалась довольно неплохим преподавателем. В меру добрая, но и в меру строгая женщина средних лет с черными волосами до лопаток, среди которых проблескивала белоснежная седина. Она старалась всегда заколоть свои локоны или просто завязать в пучок, чтобы не мешались. Очки в металлической оправе и стройная фигура, всегда облаченная в официальные костюмы разных форм и покроев. Она была заинтересована в получении знаний и хотела, чтобы мы увлеклись её предметом. Я, как и предполагал, произвел на нее должное впечатление, рассказывая о том, что мне раньше объяснял Макс. Учительница слушала, почти не моргая, лишь иногда кивала, чтобы показать, что слушает. А когда я закончил рассказывать, без промедления поставила мне пятерку в журнал, убедившись, что я хорошо знаю её предмет. Думаю, она уже мысленно записала меня в свой список «любимчиков», если таковой имелся.
Вообще, я люблю быть «любимчиком» преподавателей. Можно иногда не слушать, если данной информацией ты уже располагаешь. Они не пристают с расспросами, называют тебя «хорошим мальчиком», ставят пятерки без лишних претензий. В общем, рай! Правда, бесит, когда они без конца говорят мне ездить на всякие олимпиады и конкурсы. Даже не говорят, а заставляют, не спрашивая, хочу ли этого я. Видите ли, «такой интеллект пропадает!». Когда мне заявляли подобное уже после моего знакомства с Максимом, я порой еле сдерживался, чтобы не сказать им в ответ «Вон, лучше Неземнова пошлите! Он же умница!».
Максим больше мне не писал и не приходил в гости. Возможно, порой я бы даже не отказался выпить с ним по чашке чая и поболтать на отвлеченные темы, но он снова стал неприступным. Лишь пара взглядов в день и редкие прикосновения. Редкие, но, почему-то, такие желанные. Он проводит кончиками пальцев по моим, скользит по внутренней стороне ладони, запястью, и лишь потом пожимает руку. Мягко, ласково, будто боится за мою сохранность; будто я могу расколоться на части от неосторожного обращения.
- Окси? – немного тревожный голос; я сжал в своей руке её ладонь и вопросительно посмотрел в серые озера глаз. Девушка подняла одну бровь и уставилась на меня, робко заправив темную прядку за ухо.
- А что в школе делает твой брат? Ты же говорила, что он не ходит сюда, - я старался придать голосу как можно больше холода и безразличия, и, судя по всему, получилось, потому что выражение её лица тут же смягчилось, а губы расползлись в улыбке.
- Я не знаю, - Оксана пожала плечами, - Он сказал, что ему просто дома сидеть надоело. Я бы уже свихнулась столько взаперти пробыть, - она шумно выдохнула, помотав головой из стороны в сторону, выказывая тем самым свое недовольство по поводу «сидячки» брата.
- Ясно. А я уже подумал, что Максим наконец понял, что в школу ходить стоит. Знания там, например, - я почесал затылок, смущенно улыбнувшись. Но тут мой взгляд упал на темноволосого парня, стоявшего у стены недалеко от нас. Он, не моргая, смотрел на меня, немного сощурив глаза и ехидно ухмыляясь. Я тут же отпустил руку Оксаны. Затем, недовольно хмыкнув в его сторону, наклонился к девушке и поцеловал её в висок, а затем ласковым голосом сказал:
- Увидимся после физкультуры.
Неземнова одобрительно кивнула и, чмокнув меня в ответ в щеку, скрылась в пучине толпы. Я, посмотрев ей вслед, хмыкнул, залюбовавшись длинными волнистыми волосами, отливающих темным каштаном в лучах осеннего солнца. А затем, оторвавшись от этого завораживающего зрелища, отправился на улицу, в другой корпус.
Ах да, я совершенно забыл вам рассказать о нашей необыкновенной школе. Почему необыкновенная? - спросите вы. Тогда отвечу вопросом на вопрос: много ли вы знаете школ, состоящих из нескольких зданий? Причем, это не жилые комплексы – все относится непосредственно к учебе. И это не какая-нибудь элитная гимназия, куда берут исключительно богатых детишек. Нет! Просто директор сам выбирает детей, которые будут учиться в его образовательном учреждении. Никакого алкоголя, курения и, тем более, наркотиков. В противном случае – исключение без промедления. Вот только хорошо, что формы нет. Конечно, иногда объявляют, чтобы мы пришли в парадной одежде, но это случается нечасто, по праздникам.
Наша школа состоит из нескольких корпусов, находящихся рядом и огражденных высоким забором. Два основных корпуса: младшая и старшая школа; эти здания соединены между собой длинным одноэтажным коридором. Но, как ни странно, у нас часто проходят уроки в «младшей» школе, а у малышей – в старшей, вот почему мы пересекаемся с маленькими детьми на переменах.
Бассейн для занятия физкультурой, футбольное поле на улице, но над ним сооружен навес, чтобы детям можно было играть во время дождя. И мой любимый корпус – библиотека - соединенный также длинным коридором со «старшей» школой. Я иногда ходил туда, чтобы взять новые книжки, вернуть старые или просто скоротать вечер, если мама задерживалась на работе. Была бы возможность – жил бы прямо тут, на одном из мягких диванчиков, любезно предоставленных директором для читающей молодёжи.
Хоть библиотека и была школьной, но, по сути, она являлась отдельным строением, куда имел доступ любой человек. Она единственная не была ограждена забором, точнее, от главных ворот тянулась узкая асфальтированная дорожка прямо к входу в заветный корпус. Грубо говоря, она являлась не только школьной, но и муниципальной.
Я, лавируя между школьниками, наконец дошел до корпуса, где находился бассейн, открыв дверь, юркнул внутрь и отправился прямиком в мужскую раздевалку. Запыхавшись, я распахнул дверь, проник внутрь и закрыл её за собой, опершись о стенку. Отдышавшись, я открыл глаза и посмотрел на остальных переодевающихся. Мои одноклассники, Алекс и прочие знакомые лица, но людей было намного больше, чем должно быть. Приглядевшись, я заметил, что многие из присутствующих мне не знакомы. Наверное, те, у кого физкультура кончилась, переодеваются, - подумал я и, кинув на лавку сумку, стянул с себя голубую толстовку.
Знаете такое чувство, когда понимаешь, что на тебя кто-то пристально смотрит? В буквальном смысле, буравит взглядом, испепеляет, что аж невыносимо становится? Вот в тот момент именно это я и ощутил. Я мгновенно стал озираться по сторонам, и мой взгляд остановился на лице, знакомом до боли. Конечно, я сразу догадался, чей именно класс сейчас переодевается, и какой ученик сейчас на меня пялится. Я робко посмотрел на лицо Макса. Снова эта хищная ухмылка и задорный блеск в глазах! Как бесит.
Я, покраснев, в момент отвернулся и стал копаться в пакете в поисках футболки, закрывая лицо, покрывшееся пунцовым румянцем, за завесой отросших рыжих волос.
Мне показалось, или я уловил краем уха еле слышный утробный смех Макса? Подняв глаза, я увидел, как он медленным шагом направляется в сторону душевой, искоса поглядывая в мою сторону, будто приглашая. Я мысленно покрутил пальцем у виска, когда темноволосый парень скрылся за углом, но меня не покидало странное чувство, смешанное с детским любопытством. Наконец, смирившись с тем, что моя любознательность взяла надо мной верх, я натянул на себя футболку и, поправив всегда взъерошенные и лохматые волосы, быстрым шагом отправился в душевую.
Удар был сильным. Стало больно, щеку будто обожгло. Я от неожиданности отшатнулся в сторону и ударился лбом о кафель.
- За что? – простонал я, схватившись за щеку. Голова тут же разболелась, а к горлу подступил слезный ком.
- Я ненавижу тебя, - сухим тоном произнес Макс, смотря на меня глазами, полными ненависти и презрения.
- Я…, - я хотел что-либо ответить, но не успел, потому что парень вмиг приблизился ко мне, обнял за плечи, прижимаясь оголенным торсом к моей груди, и зарылся носом в волосах, вдыхая аромат моего шампуня.
- Потому что люблю, - промурчал он, немного наклонившись и прильнув к моим губам. Одна его рука легла на мою, прикрывающую красную от удара щеку.
Тепло сладостными струями растекалось по всему телу, руки дрожали, а рот сам собой раскрылся, впуская внутрь язык Макса. Он, дождавшись этого момента, тут же стал хозяйничать в моем рту, одной рукой держа меня в объятиях, а телом прижимая к холодной стене. Я уже был на грани обморока – настолько стало хорошо, спокойно и умиротворенно, а он держал меня, не давая упасть в пропасть. И я уже поймал себя на мысли, что согласен на то, чтобы это продолжалось вечно, но парень немного отстранился и начал целовать мои глаза, собирая непроизвольно выступившие от резкой боли слезы.
- Прости меня, вспылил, - прошептал он, отпуская меня. Я лишь робко кивнул в ответ, не смея даже моргать. Все перед глазами расплывалось; казалось, что я сейчас сплю.
- Я так скучал по тебе, влюбленному в меня, - мягкий голос, полный нежности.
Он еще раз поцеловал меня, на этот раз ласково и почти невесомо, будто прикасался губами к трепещущим крыльям бабочки, и ушел из душевой, оставив меня одного, наедине со своими мыслями.
Я…я… он и вправду... мне нужен…
Проведя в душевой еще около пяти минут, я дождался, пока он переоденется и покинет раздевалку. Высунув сначала из-за угла кончик носа, а потом и часть лица, я быстро оглядел раздевалку – все уже переоделись и ушли, поэтому я бросился к пакету и, наскоро натянув спортивные шорты, отправился в зал, где находился бассейн.
Вот объясните мне, глупому тугодуму, зачем мы бегаем вокруг бассейна, если нельзя даже один раз в него занырнуть? Тем не менее, Илья Валентинович – наш учитель физкультуры – раз в неделю проводил подобные тренировки, чтобы мы не только купались и занимались дурью, но еще и усердно трудились, пресс качали, бегали и отжимались, что, впрочем, я мог проделать и дома, без его пристального надзора.