Селена приблизилась почти на расстояние удара. Я должна была отвлечь близнецов.
— Зачем вы это делаете? Зачем пытаете людей?
— Чтобы оттачивать мастерство, исследовать боль и наслаждения плоти, — сказал Винсент, — мы — орудия в руках Первого. Первый познает через нас.
— Первый? — наблюдая за тем, как зловеще Лучница подкрадывается к своей жертве, я порадовалась, что она на моей стороне.
Винсент повернул ложку.
— Священный Первый, которому мы служим.
— Я не понимаю.
Он вздохнул.
— Что мы слышим, да будет услышано. Что мы видим, да будет увидено. Что мы познаем, да будет познано, —
14
. Никогда больше.
Она говорила так, словно я... создала их? Так же, как они создавали новых Бэгменов. К горлу снова подступила тошнота.
Ужасные слова готовы были сорваться с языка: я просто играла в игру.
Но я промолчала.
Если бы их история была записана, то в ней я была бы злодеем.
Вдруг я поняла, что она и так записана.
Внесена в хроники.
— Мы – избранные, Императрица, — в один голос ответили Винсент и Вайолет, — мы – возмездие. И мы помним. Скоро ты увидишь. Мы будем любить тебя очень, очень сильно.
Казалось, что сейчас они возьмутся за руки и начнут ими размахивать, но Вайолет, держа датчик в одной руке, другой продолжала играть с волосами Винсента, пока тот раскалял ложку. Когда же они проявят свои силы?
Я бросила взгляд на Селену. Что обо всём этом думает она?
Она была так близко. Нужно было дать ей больше времени.
— Я уже не та, что была в прошлых играх, — сказала я близнецам, — я считаю омерзительным то, что сотворила с вами. Но вы ведь все равно меня накажете?
Винсент оскалился в хищной улыбке:
— Самыми немыслимыми способами.
Вместе они добавили:
— Практика ведёт к совершенству.
Я сдержала дрожь.
— Ты будешь смотреть, как мы калечим и убиваем мужчину, которого любишь. А потом мы заберём вас с Лучницей на север, как узников нашей любви. Вы увидите Первого собственными глазами, до того, как мы их у вас отнимем, конечно, — он мельком взглянул на Селену, но та уже застыла без движения, — пока мы туда доберемся, Лучница, твоя рука уже исцелится. Чистый холст, который Первому предстоит преобразить.
Откуда он знает про руку? Шпионы?
— Зачем пытать Селену? Она ничего вам не сделала.
— Тело Лучницы светится красным – цветом кровопролития – мечтательно произнесла Вайолет, — Первый придет в восторг. Он будет лично её истязать.
— Она удовлетворит наши пристрастия, — Винсент отвёл глаза от Селены, — ты удовлетворишь нашу жажду мести.
— Этого не будет, — ответила я.
— И как же ты нас остановишь, а? Императрица испепеленного мира? — сказал он с насмешкой. — Мы ожидали от тебя и остальных более мощного противостояния. Мы слышали ваши позывные, слышали, что вы объединяетесь. Но перед нами только вы двое? И это совсем не весело.
Вайолет погладила брата по спине:
— Мы любим игры и веселье. А вы не дали нам ни того, ни другого.
— Будут и другие, — я блефовала, — на подходе сильнейшие игроки нашего альянса. Мы здесь только для разогрева.
— Альянсы вынуждают к принятию решений, — сказал Винсент, — когда в них вступать, когда нарушать обязательства. В трудную минуту ни один Аркан не будет тебе верным союзником. Вы просто временно используете друг друга.
И мои отношения со Смертью это подтверждали. Но как насчёт Селены, которая несмотря на свои переломы, тащила Финна в лагерь?
— Это не так. Теперь нет. Эта игра другая. Мы — другие.
Вайолет отлепилась от брата и, расхаживая с датчиком в руке за спиной у Джека, продолжила, как будто я ничего и не говорила.
— Узники нашей любви требуют принятия решений. Теперь, когда у нас вы двое и охотник, придут ли ваши союзники вам на выручку?
— Естественно, — соврала я. Вернётся ли Габриэль? Он знает только то, что я сошла с ума и набросилась на Тесс, как и предупреждал Джоуль.
— Ты там готова, Ви? Ложка почти нагрелась.
А мне Винсент пояснил:
— Когда ложка сжигает ресницы прежде, чем металл прикоснется к плоти – это идеальная температура.
Вайолет схватила Джека за волосы и снова подняла его голову.
— Просыпайся, негодник! — Она встряхнула его, но реакции не последовало, — он придет в себя, к тому моменту как ты будешь готов, любимый.
Я без раздумий выпалила:
— Если вы вырежете мои глаза, то они вырастут снова, — по крайней мере я так думала, — несколько месяцев назад, я отрезала свой большой палец, и он восстановился. Разве вы не хотели бы на это посмотреть? Вы могли бы снова и снова отрезать мне пальцы.
Никогда бы не подумала, что скажу такое вслух.
Винсент равнодушно махнул рукой.
— До этого мы еще дойдем, — он осматривал раскаленную ложку.
Я его не заинтересовала. Думай, Эви!
— А где именно на севере живет Первый? Это ваш отец?
Селена обхватила рукоять меча, напрягая мышцы...
— Не надо, Лучница. — Винсент угрожающе повертел пистолетом, который забрал у Селены, и прицелился.
Она замерла. Он определенно умел пользоваться оружием.
— Подойди к Императрице, — велел он, — я хочу, чтобы вы обе наблюдали за представлением из первого ряда.
Когда Селена повернулась, меня словно под дых ударили. На ее лице застыло выражение, которого раньше я никогда на нем не видела: растерянность. Впервые за время нашего знакомства, Лучница не знала, что делать.
Глава 13
— Все, что мы сделаем с ним, мы сделаем и с тобой, — сказал мне Винсент, приближаясь к Джеку.
Вайолет сгорала от нетерпения:
— Я соскучилась по его воплям, — хихикала она, — он такой хорошенький, когда кричит.
Винсент бросил на неё взгляд полный ревности:
— Ви?
— Не красивее, чем ты, когда кричишь, любимый.
Пока Любовники бранились, я шепнула Селене:
— Спрячься за мной. Я прикрою тебя от пуль. Доберись до датчика.
— Мысль нехеровая, Эви, — она сжала мое плечо, — готова?
Я кивнула, настраиваясь пойти под пули...
Раздался пронзительный свист, похожий на звук приближающейся ракеты. С оглушительной громкостью брезентовая палатка... поднялась и исчезла в ночной тьме.
Габриэль?
Он сорвал палатку на лету!
Столбы завалились, опрокидывая мебель. Воспользовавшись замешательством близнецов, Селена выхватила меч и бросилась на Вайолет. С молниеносной скоростью она отсекла ей руку. Прежде чем конечность достигла земли, Селена подхватила датчик, сняла с кнопки палец Вайолет и зажала её своим.
— Получай, дрянь.
Даже истекая кровью, Вайолет улыбалась:
— Это было неожиданно, Лучница. Остерегайся Императрицы.
Она упала и застыла в неестественно прямой позе.
Как карта.
Селена замахнулась, чтобы добить Вайолет, Винсент взревел, наводя на неё пистолет.
Прогремел выстрел. Она отшатнулась.
Промах.
Лучница пришла в бешенство.
— Да я этот меч тебе в задницу сейчас засуну.
Занеся окровавленный клинок, она бросилась на Винсента, который снова поднял пистолет.
— Глаза к небу, ребята!
— Берегись, Эви, — крикнула Селена и развернулась, чтобы меня оттолкнуть. — Прикрой Джей Ди!
Резкий удар в плечо; я отлетела в сторону и приземлилась рядом с Джеком.
Потянувшись вверх, я перерезала когтями веревку. Когда он рухнул на землю, я прикрыла его собой...
Не отпуская датчик, Селена опрокинула перед нами стол, и в тот же миг в грудь Винсента вонзилось копье.
Глухой удар.
Опустив глаза, Винсент взревел:
— Я возвращаюсь к ПЕРВОМУ!
Взрыв. С неба ударила молния. Ударная волна отнесла опрокинутый стол, и нас сжало, словно прессом для старых автомобилей.
— Уфф! — Селена уперлась в него ногами, сдерживая натиск. Древесина расщепилась, и столешница под её ногами треснула.
Насколько же она сильна? Стиснув зубы, она защищала нас изо всех сил.
Когда воздух наконец перестал обжигать, я поднялась с Джека, сорвала с него ошейник и с облегчением отбросила подальше. Я выглянула из-за обломков стола, чтобы осмотреться среди учинённого погрома на случай других опасностей.
От Винсента мало что осталось. Тело Вайолет превратилось в обугленную груду. Брезентовые перегородки упали, в полной мере разоблачая безумства Любовников. Молния уничтожила и Бэгменов и тех пятерых несчастных. Наконец освободила их от мучений.
Я повернулась к Джеку.
— Ты меня слышишь? — я сняла кандалы с его окровавленных запястий и лодыжек, — пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!
Он стонал от боли, но не приходил в сознание.
Селена с трудом поднялась на ноги:
— Проверь пульс.
Я прижала два пальца к его шее.
— Кажется, ровный, — это немного успокоило мои самые худшие опасения, — Селена, ты как?
Из раны на её виске текла кровь.
— Со мной всё хорошо. Ты сняла ошейник?
Я кивнула на пол, где он валялся.
Взглянув на датчик, зажатый в руке, Селена бросила его на землю. В центр ошейника сразу же выстрелил острый стержень.
От осознания того, что Джек был на волосок от смерти, меня пробрала дрожь.
— С ним всё будет хорошо, Эви, — она провела рукой по виску, вытирая кровь, — за рекой есть доктор. Ортопед, но это лучше, чем ничего?
Кожа вокруг клейма Джека была воспалена.
— Что это за метка?
— Символ Любовников. Их знак выглядит так же.
— Эти психи пометили его как собственность, — узника своей любви, — вывихнули ему плечи. Что еще они с ним сделали?
— Они только начали, — Селена посмотрела на него с беззаветным обожанием, — но что бы они не сделали, он жизнестойкий. Он борец.
— Здесь есть одеяло? Что-нибудь, чтобы укрыть его? — минуточку... — Где его чётки? Мы должны их найти.
Они принадлежали его матери.
— Сейчас, Императрица.
Так Селена обращалась ко мне только когда считала, что я заслужила малую толику уважения. Она порылась в вещах Любовников, вытащила одеяло, свернула его и бросила мне.
Я укутала Джека и положила его голову себе на колени. На глаза наворачивались слёзы, кончиками пальцев я поглаживала левую сторону его лица. Правая сторона опухла. Кожа была покрыта кровоподтёками.
Сколько еще он мог выдержать? Я не хотела, чтобы ему приходилось «быть жизнестойким», ему и до апокалипсиса приходилось несладко.
Он должен держаться подальше от Арканов. Подальше от меня. С моей щеки скатилась слеза и упала ему на лицо.
К изумлению собирающихся солдат, возле нас со свистом приземлился Габриэль. Вслед за ним явился Джоуль.
Башня с помощью Габриэля совершил убийство. И, как у Аркана, у него на руке скоро должна была появиться небольшая отметка – знак Любовников. Трофей. И, возможно, способ вести счёт?
— Эй, птички, ничего так бабахнуло, да? — Джоуль отвесил шутовской поклон. — И это только единичка по стобальной шкале. Когда Башня берётся разрулить ситуацию, возможен сопутствующий урон.
— Ты же и нас мог поджарить, — сказала Селена.
— И поделом вам за то, что чуть не убили Тесс. Мы никогда не видели её такой измождённой.
Боже мой, Тесс!
—С ней все в порядке?
Теперь, когда мной уже не двигала сила красной ведьмы – и ее самонадеянность – я вспомнила свои действия, и меня передёрнуло.
Габриэль оскалился на меня:
— Будет. Со временем.
— Она больше не посмешище среди Арканов, — сказала Селена, — только благодаря ей, Джек не лишился глаз.
Габриэль спрятал клыки.
— Ну ни фига себе! — Джоуль присвистнул, окидывая взглядом остатки разрушенных приспособлений, — в ближайшие дни Тесс поправится. Она обрадуется, что смогла оказать помощь. Девочка любит быть полезной.
— Пожалуйста, доставь Джека к доктору, — попросила я Габриэля.
Мне не хотелось его оставлять, но он нуждался в медицинской помощи.
Габриэль кивнул и с лёгкостью перекинул грузное тело Джека через плечо. На заметку: Габриэль обладает сверхчеловеческой силой. Поморщившись от боли, он взмахнул израненными крыльями.
Я наблюдала за ним и Джеком, пока они не исчезли в ночном небе.
Селена рылась в опрокинутом сундуке.
— Почему ты пришел, Башня? Ты передумал от «черта с два» до «к черту все»?
— Я оказал Императрице услугу. Теперь она моя должница. Тем более Гэйб сказал, что сделает все возможное, чтобы спасти вас, даже если это будет стоить ему крыльев, — Джоуль повернулся ко мне, — так что же все-так здесь произошло?
Я рассказала ему всё в общих чертах и добавила:
— Спасибо, что спас нас. Какими бы причинами ты не руководствовался. Ты – наш герой, — его щеки вспыхнули, — и, кажется, тебе это нравится.
Он грубо ответил:
— Пошла ты.
И ушел.
К нам подошла Селена.
— Я нашла вещи Джей Ди.
Она закинула его арбалет за спину и перекинула через плечо походный рюкзак. В руках она держала четки.
— Ты нашла чётки! Можно мне? И рюкзак Джека тоже давай сюда.
Она нехотя протянула все это мне. Ожерелье из бусин я положила в карман, а рюкзак прижала к груди. Селена тяжело опустилась рядом со мной.
Мы сидели под мелкой моросью плечом к плечу, словно за последние месяцы ничего между нами и не произошло. Словно мы опять были заодно. Словно мы не были влюблены в одного и того же мужчину.
Она сказала:
— Я так и не смогла найти хроники Любовников.
— Должно быть они хранятся у их отца.
Сражение сблизило нас с Лучницей, но теперь Любовники мертвы. Так почему меня не покидает чувство тревоги? Да, нам ещё предстояло иметь дело с генералом, но насколько сильным мог оказаться смертный?