После того, как пара подошла к концу, я засобиралась домой, понимая, что еще одну пару я больше не выдержу. А пока ждала автобус на остановке, начал моросить дождь. Застегнув пальто до самого верха и теплее укутавшись в шарф, я поежилась от холодного ветра и неприятных капель дождя. Когда, наконец, пришел автобус, начался ливень. Так что, выйдя на своей остановке недалеко от дома, я успела промокнуть до нитки, ругая себя за то, что утром, выходя из дома, не взяла зонт. Мне вообще не нравились зонты. Не люблю носить с собой что-то лишнее. Хотя, сейчас, он как раз необходим.
– Я так и знала, что промокнешь! – мама уже помогала мне снять быстрее пальто. – Сколько раз тебе говорила, чтобы в пасмурную погоду носила с собой зонт. Тем более, с утра моросил дождь. Заболеть только не хватало! Быстро переодевайся и обедать!
– Я не голодна, – разувшись, направилась в ванную.
– А я не спрашиваю, голодна или нет. Ты посмотри на себя, скоро вообще в селедку превратишься!
Кое-как я все же пообедала. Правда, хватило меня только на борщ – у мамы он очень вкусным получался. Обязательно научусь также готовить, как и она.
Остаток дня я провела на подоконнике-диванчике в своей комнате, сжимая мобильный в руках и глядя в окно, периодически следила за капельками на стекле, которые догоняли друг друга, сливаясь воедино. Во дворе редко мелькали прохожие, скрывающиеся за «шляпками» зонтов. В такую погоду не у всех возникает желание появляться на улице, за исключением тех, кто выгуливает собак. В такие дождливые дни, мое настроение было подобно погоде – такое же хмурое, серое и унылое. На душе становилось только хуже. Все мои мысли занимал Елизар. Я пыталась понять, почему он ни разу не ответил на звонок и не позвонил мне. Скорее всего, занят – это я себя так утешала. Очень боялась, что он больше не захочет со мной общаться. А я просто не могла без него. Как только Барон уехал, он словно забрал воздух с собой.
Когда начало темнеть, я включила бра и, свернувшись клубочком, как кошка на кровати, укрылась теплым одеялом, по-прежнему не расставаясь с телефоном. И как только поступал звонок, мое сердце стучало быстрее, в надежде, что это звонит Елизар. Но он не звонил и сообщения не писал.
Посмотрев на дисплей, мне в голову пришла мысль включить мобильную аську. Но, зачем? Наверное, надеялась увидеть его в сети. И когда я увидела, что он онлайн, подскочила в кровати, чувствуя, как сердце забилось с бешеной скоростью. Очень сильно захотелось ему написать. Несколько раз порывалась написать первое слово и будто, что-то останавливало. Я не знала, будет ли правильным начинать с ним разговор виртуально. И все же, я написала, и каково было мое удивление, смешанное с радостью, когда он ответил.
«Веселая медузка» (20:23): Привет.
«Грозный виноградик» (20:23): Привет.
«Веселая медузка» (20:23): Что делаешь?
С нетерпением ждала его ответа.
«Грозный виноградик» (20:23): О девчонке с малиновыми волосами думаю.
Я буквально слышала, как бьется мой пульс. На несколько секунд звук дождя за окном для меня затих, и время остановилось, так приятно было прочитать эти слова от него. Впервые за две недели я почувствовала тепло в солнечном сплетении, будто снова начали пробиваться первые лучики.
«Веселая медузка» (20:24): Много думаешь? – закусила губу, чувствуя, как слезы снова навернулись на глаза.
«Грозный виноградик» (20:25): Не представляешь насколько.
Я хотела ответить, но пальцы не слушались, дрожали. Ждала, что он напишет мне что-нибудь еще, но вместо этого он позвонил. От мелодии его звонка, по спине прошелся приятный холодок.
– Алло! – почти сразу ответила я, и как оголодавшая, ожидала услышать его приятный баритон. Голос, в который можно влюбиться сразу и безоговорочно.
Но он молчал. Я заволновалась еще больше, сильнее сжимая телефон в руках.
– Почему ты молчишь? – спросила, а у самой чуть сердце не выскочило из груди – так хотела его услышать. – Прошу, не молчи! Я так скучаю по тебе… – сначала одна, потом вторая слезинка покатились из глаз. Он точно понял, что я плачу. Но мне не было стыдно, даже если бы он видел меня в этот момент. – Не хочешь со мной разговаривать?
– Я отшлепать тебя хочу, – усмехнулся.
– Ты на меня еще злишься, да? – хлюпала носом и улыбалась.
– Еще как! И вместо того, чтобы наказывать тебя изо дня в день, я должен сидеть в холодном Мурманске по горло в делах. Но даже проблемы на работе меня не отвлекают настолько, как мысли о тебе, – он замолчал, а потом чуть тише добавил: – Зараза ты, Малинова.
– Я знаю, но мне очень жаль, что так вышло, – еще тише, чем он произнесла. – Ты мне нужен и я очень хочу к тебе.
Он молчал. Эта тишина, прерываемая моими тихими всхлипами, угнетала и разрывала изнутри.
– Не молчи! Пожалуйста, давай поговорим…
– Это не телефонный разговор, – устало перебил он. – Я приеду на День рождения Миши, тогда и поговорим.
– Еще две недели… – тоскливо добавила я, хоть и мимолетно обрадовалась, что увижу его раньше, чем через три месяца.
– Поверь, мне не легче.
На том конце провода послышались голоса.
– Ты на работе?
– Да, мне пора. Я позвоню, как освобожусь.
– Хорошо, – кивнула. Зачем? Он же все равно не видит.
– Спокойно ночи, Малина, – чуть мягче добавил он, и мне стало немного теплее.
– Спокойной ночи, Еля. – Это было уже сказано коротким гудкам в трубке.
Обняв подушку, я и плакала, и улыбалась, радуясь, что услышала любимый голос, но уже так неимоверно тоскуя по нему.
Следующий звонок я ждала с еще большим желанием. Он позвонил на следующий день к обеду. У меня как раз был перерыв между парами. Говорили мы всего пять минут, но они мне казались часами, а когда разговор закончился, было ощущение, что прошло и вовсе пять секунд. Каждый день мы созванивались, но разговоры не были долгими. Я понимала, что он очень устает на работе. Это было слышно по его голосу. В нем также сквозила печаль и досада от того, в каком положении мы сейчас находимся. И изменить это стечение обстоятельств нельзя. Только ждать. А время, как назло тянулось медленно. Точнее, оно шло, как обычно, только вот для меня, казалось медленным.
***
Так проходил день за днем, пока не приблизился День рождения Миши, чему я была очень рада. Потому что впереди праздник и приезд Елизара, пусть и на пару дней. Меня это воодушевляло и придавало больше оптимизма. Хотя, аппетита так и не было особого. Мама продолжала ворчать на меня, и я понимала, что она права. Но ничего не могла поделать. Когда нервничала – пропадал аппетит.
– Фимуська, привет! – радостно прощебетала Аня, обнимая меня и чмокая в щеку, когда мы с ней встретились у торгового центра, чтобы купить подарок Мише.
– Привет, Ань!
– Так, Малинка, что за вид такой! – нахмурилась Аня и уперла руки в бока. – Ты только посмотри на себя: щеки впалые, под глазами круги, исхудала вся! – покачала головой.
Я потупила взгляд и, спрятав руки в карманы джинсов, пожала плечами.
– Просто нет аппетита, да и устаю после университета.
– Но дело же не только в этом! Вот приедет Елизар, он тебе устроит!
– Поскорее бы устроил, – хихикнула, представив, как он меня целует и обнимает.
– Миша сказал, что Барон через три дня прилетает.
Я кивнула. Даже не верилось, что через три дня я его увижу.
– Ты уже решила, что подаришь мужу? – поинтересовалась я, когда мы поднялись на второй этаж магазина.
– Я хочу купить ему красивую рубашку, – Аня сразу заулыбалась, вспомнив Мишу. – А ты?
– Думаю, мужской одеколон.
Пока Аня купила рубашку, прошел целый час, за который успел позвонить Миша и справиться о самочувствии жены. А мне позвонил Елизар, с которым я поговорила несколько минут.
Потом мы с Аней зашли в бутик парфюмерии, где я купила Мише туалетную воду, а подруга женские духи. А после посетили бутик детской одежды, в котором Аня сделала несколько покупок. Глаза разбегались от выбора одежды для малышей и горели таким огоньком, какой можно увидеть только в глазах будущей мамы.
– Будете узнавать пол ребенка? – я смотрела на Аню, и самой хотелось улыбаться, такой счастливой она выглядела, выбирая голубенькие и розовенькие пинетки.
– Да, через месяц идем, – Аня машинально погладила еще не виднеющийся животик через белое пальто. – Я уже предвкушаю, как Мишенька разволнуется и за компанию ляжет со мной на УЗИ.
Мы обе рассмеялись. Миша действительно будет волноваться. Но, какое же это приятное волнение, когда ожидаешь малыша. Миша с Аней будут замечательными родителями.
Побродив еще немного по магазину, мы посидели в кафе, а потом, вызвав такси, уехали по домам.
***
Октябрь мне нравился меньше из остальных месяцев осени. Слякотный, в серых тонах, он еще больше навевал грусть. Хотя, дождь я любила, но солнечную погоду больше. А еще когда ветер пробирает до костей, вообще ничего не хочется делать, только укутаться в теплое одеяло и пить горячий чай в объятиях любимого мужчины, который, к слову, приезжает завтра. А сегодня, в канун Дня рождения Миши, в последний день перед выходными, который я хотела проспать и никуда не идти, все же пришлось посетить стены учебного заведения. И если бы не семинар, я бы точно никуда не пошла. Но зато получила хорошую оценку. А еще, утром звонил Елизар. Голос его был таинственным, будто меня ожидал сюрприз с его приездом. И я уже не могла дождаться, когда увижу его. Только нехорошее предчувствие меня не покидало с самого утра. Такое, тревожное и неприятное.
Чутье меня не обмануло, когда возвращалась домой с учебы и возле моего подъезда я увидела того, кого никак не ожидала увидеть. Более того, совсем про него забыла.
Он выразительно посмотрел на меня, оглядывая с ног до головы, и сделал несколько шагов, остановившись в метре от меня.
– Привет, Малина.
Глава 27
– Что ты здесь делаешь, Антон? – мне было неприятно даже произносить имя бывшего жениха. Я настолько от него отвыкла, что сейчас передо мной стоял абсолютно чужой человек, которого я, казалось, и не знала вовсе.
Светлые волосы обрамляли его бледное лицо с заостренными скулами, а голубые глаза похожи на льдинки. Неужели именно в этих глазах я видела любовь? Какая нелепость! Не было никакой любви, а глаза порой лгут.
Антон был широк в плечах, как и Елизар, но все же, несколько уступал ему. Нет, он и раньше не был субтильным, но сейчас Антон выглядел крепче. Такие парни, как Антон – яркие блондины, привлекают внимание девушек, не меньше, чем жгучие брюнеты, коим являлся Елизар. Они две противоположности. И сейчас, глядя на этого блондина, я еще раз понимала, как я была слепа, будучи влюбленной в оболочку.
– Хотел тебя увидеть, – ответил он, засунув руки в карманы темных джинсов, делая шаг ко мне.
Поежившись, я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него.
– Увидел? А теперь свободен.
Я решила его обойти, так как он загораживал мне путь к подъезду, но он мне этого не позволил, делая шаг то влево, то вправо наравне со мной.
– Уйди с дороги, – ледяным тоном, но больше безразличным, произнесла я, смотря ему прямо в глаза.
Он был выше меня, почти такого же роста, как и Елизар. Его глаза не разрывали зрительного контакта. Мне показалось, что он отчаянно пытается его удержать, лишь бы я не отводила от него взгляда.
– Я хочу поговорить с тобой, – чуть хриплым голосом проговорил и сделал еще один шаг ко мне.
– А я не хочу. Нам не о чем разговаривать.
– Есть. Мне нужно объясниться перед тобой.
– Не утруждай себя напрасно. – Я говорила с ним строго и с некоторым пренебрежением.
– Прошу, дай мне сказать, – в его голосе послышались слабые нотки мольбы. На меня это не действовало.
– Послушай, Антон, – мои волосы развевались на ветру, вместе красным шарфом, что прикрывал мою шею и гармонично смотрелся на фоне светлого пальто. – Мне неинтересно, что ты мне хочешь сказать. Твое время вышло. Ты меня больше не волнуешь.
– Зато ты меня волнуешь! – с нажимом, буквально выплюнул он.
– Это не мои проблемы, – пожала плечами, все так же высокомерно глядя на него.
– Давно ты стала стервой? – его глаза сощурились. Он будто по-новому смотрел на меня, разглядывал.
– Я не собираюсь перед тобой отчитываться. И разговаривать с тобой не имею ни малейшего желания. Прибереги свои слова для Лизы, она, небось, до сих пор слушает тебя, развесив ушки, – усмехнулась.
– Я бросил ее.
Вот так новость. Злорадство во мне на несколько секунд взыграло.
– Какая жалость! Она так усердно тебе отсасывала в день нашей свадьбы, а ты ее бросил, – я иронично вздохнула.
– Я понял, что люблю тебя, – он подошел ко мне почти вплотную. – Ефимия, слышишь? – попытался дотронуться меня, но я увернулась. – Люблю, – обхватив рукой мою талию, прижал к себе, попытавшись меня поцеловать.
Меня это до такой степени вывело из себя, что, резко оттолкнув его, залепила пощечину.
– Не смей ко мне прикасаться! Никогда не смей этого делать! Ты мне противен! Катись на все четыре стороны со своей любовью, а меня забудь! У меня другая жизнь и тебе в ней места нет! – быстрым шагом направилась к подъезду, но не успела я открыть дверь, как он нагнал меня и, развернув к себе, прижал своим телом к стене.
– И какая такая у тебя другая жизнь? – прошипел в лицо. – Нашла себе хахаля, да?
– Он настоящий мужчина и не ты и никакой другой ему и в подметки не годится! – я всеми силами пыталась его оттолкнуть от себя, но он был сильнее меня.
– Вот как? И кто же он? – он почти поцеловал меня в шею, отчего сделалось противно так, что было невыносимо с ним находиться рядом.
Накрыв ладошкой его губы, чтобы он ими не прикасался ко мне, другой рукой я начала его колотить по груди и плечу.
– Убери от меня свои грязные руки!
– Раньше тебе нравилось, когда я к тебе прикасался, – он уже расстегнул мое пальто, намереваясь забраться руками под полы моей одежды. Я снова попыталась его оттолкнуть, но все было тщетно.
– Не прикасайся ко мне! – я брезгливо морщилась и отворачивала от него лицо, но он словно обезумел. В его глазах полыхала ревность. Его уязвляли мои слова.
– Ты знаешь, в каком нелепом свете выставила меня на свадьбе, сбежав с нее? – его руки пытались пробраться под мой свитер.
Далее произошло все очень быстро: Елизар отшвырнул его от меня, после чего подлетел к нему и ударил в челюсть. Я не ожидала увидеть Барона сегодня, но настолько обрадовалась, что в моих глазах заблестели слезы, а дыхание участилось еще больше от нахлынувших эмоций.
Антон упал на асфальт, немного проехавшись по нему и, дотронувшись пальцами разбитой губы, из которой сочилась кровь, исподлобья посмотрел на Елизара. Баронов метал молнии и готов был убить одним лишь взглядом. Он смотрел на Антона, как хищник, загнавший жертву в свое логово. Не собираясь медлить, Елизар за грудки поднял Антона и еще раз со всей силы заехал ему по лицу, потом в живот. Согнувшись пополам, ловя воздух ртом, Антон немного выпрямился и, намереваясь ударить Елизара в ответ, отправился в нокаут. Баронов склонился над ним и, схватив одной рукой его за шею, процедил сквозь зубы:
– Если я еще раз тебя, – далее последовал мат, – увижу рядом с ней – урою, сука. И запомни, своих слов я не бросаю на ветер. Это моя женщина, – сделал нажим на слове «моя». – К ней могу прикасаться только я, а ты, – снова мат, – к своей шалаве.
Каждое его слово было «пропитано» железом. Никогда я еще не видела Елизара вне себя.
Небрежно оттолкнув Антона от себя, Елизар поднялся и направился ко мне, когда я судорожно сжимала ладони, не обращая внимания на расстегнутое пальто и холод, пробравшийся под мою одежду. Но не успел Барон ко мне подойти, как Антон поднялся и двинулся в сторону Елизара. Я закричала, а он, обернувшись к Антону, только успел увернуться от удара, как получил другой. Быстро сориентировавшись, Баронов ударил в ответ, и между ними завязалась драка. И должна сказать, в этот раз Антон практически не давал спуску Елизару, отбивался хорошо. Они были почти одинаковой комплекции, но Елизар крупнее, однако, Антон наносил не слабые удары и получал в ответ такие же.