В глазах Кита промелькнуло удивление.
– Просто я не привыкла погружаться в воду в открытом океане, – сымпровизировала она. – Мне больше по душе нырять среди рифов, охотясь за кораллами.
– Здесь тебе нечего опасаться. Единственный хищник, которого я вижу поблизости, – это Тягач, – указал себе за спину большим пальцем Кит, имея в виду оператора. Два других участника съемочной группы изо всех сил старались натянуть на его тушу черный резиновый костюм – так огромный датский дог безуспешно норовит протиснуться в крошечную дверцу для кошки. – А этот звукооператор? Он вообще умеет разговаривать? Или хотя бы мыться?
– У него имеются кое-какие проблемы, верно, однако их вполне разрешит лечебный шампунь, – откликнулась Шелли, желая показаться жизнерадостной.
– Отлично! – рассмеялся Кит. – В любом случае лучшая гарантия не попасть в пасть акулы – это не вести себя как наживка!
«Тебе легко говорить», – уныло подумала Шелли.
– Акулы гораздо глупее питбулей, но, пожалуй, противнее их. Не паникуй и старайся не производить лишних движений. Иначе будешь похожа на раненого тюленя. Опускайся на глубину. Я обычно двигаюсь ко дну и стараюсь притвориться камнем. Если акула все-таки нападет на тебя, бей ее кулаком прямо в жабры. Тогда в последние мгновения тебя хотя бы утешит мысль, что ты сдалась не без боя. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. – Кит подмигнул ей, натягивая на загорелое лицо маску. – Да, вот еще что. Не писай в воде. Акулы обожают этот запах. Если я буду нужен, ты только позови, я мигом подплыву.
– Ты будешь нужен? Не льсти себе, Кинкейд! – отозвалась Шелли, стараясь придать голосу небрежную мужественность. Все-таки приятно осознавать, что ныряешь вместе с квалифицированным, опытным врачом. О, как страстно ей хотелось испытать на себе его профессиональные знания, оказаться в ситуации, когда они выступят в роли врача и пациентки, предпочтительно в ее постели!
Кит понимающе улыбнулся, поправил регулятор подачи кислорода и беззвучно скользнул в океанские глубины.
В отличие от него Шелли погрузилась в пучину Индийского океана не столь элегантно. Ее движения скорее напоминали моржиху, разрешающуюся потомством. Подняв фонтан брызг и заглотив пару галлонов морской воды, она бултыхнулась за борт; инструктор ухватился за ее кислородный баллон и потащил через лес водорослей к якорному канату. Постепенно, с короткими остановками, каждый раз считая до десяти, погружаясь все глубже и глубже, Шелли постаралась делать то, чему научилась во время тренировки в бассейне. При этом она вспомнила, что в ее любимых поэтических произведениях боги плескались в обществе наяд и нимф. Пан, самый дикий и необузданный из богов, с кем же он кружится в пляске? С феями, обитательницами бассейна, вот с кем! Вода – прекрасная, доброкачественная, природная среда, убеждала себя Шелли, мысленно напевая фрагменты из «Музыки на воде» Генделя. Да, она совершенно уверена в себе, она в полной безопасности, она превосходно себя чувствует, а Кит – опытный, знающий врач. Она в хороших руках, вернее, вскоре окажется в таковых, если сымитирует аварийную ситуацию. Ситуацию, требующую искусственного дыхания по схеме «рот в рот», которое будет делать добрый доктор Кинкейд.
Инструктор знаком велел Шелли отпустить якорный трос. Это предложение она встретила с той же теплотой, с какой отвечают на предложение лечь под нож хирурга, чтобы без анестезии удалить обе груди. Подводные течения нещадно тянули ее одновременно в разные стороны. Впечатление было такое, будто она неожиданно угодила внутрь гигантского блендера. Голландец-инструктор снова сделал знак, предлагая следовать за ним. Какой абсурд! Ну почему чем большую потенциальную опасность таит в себе та или иная забава, тем более приятной она считается? Наверное, оказаться в джунглях Конго куда безопаснее, чем отпустить якорный трос в открытом океане.
Инструктор подал Шелли знак, которому она научилась во время тренировки в бассейне, – «С вами все в порядке? Помощь нужна?».
Учащенно дыша, Шелли подумала – неужели у нее хотят спросить: «Не нужен ли вам бесплатный сувенир – искусственное легкое?»
Инструктор нетерпеливо разжал ей пальцы и жестом велел плыть вперед, в пугающую водную тьму. Шелли увидела пузырьки из баллонов других ныряльщиков, опускавшихся все ниже и ниже. Хотя под весом баллона со сжатым воздухом ее беспорядочно носило из стороны в сторону, она каким-то образом смогла приблизиться костальным. И к собственному ужасу, поняла, что они вот-вот исчезнут среди остова какого-то затонувшего судна, скорее всего баржи, намертво припаянной к песчаному морскому дну. Один за другим ныряльщики стали исчезать в люке, густо обросшем по краям ракушками. Шелли сделала инструктору понятный без перевода жест, означавший «А фигу тебе!». Пожав плечами, инструктор последовал за остальными отважными исследователями океанских глубин и вскоре исчез из виду.
Шелли попыталась взять себя в руки, убедить себя, что остаться одной в глубинах Индийского океана вовсе не страшно. Она находилась в царстве вечного безмолвия. Гробовую тишину нарушал лишь звук ее собственного участившегося дыхания.
Внизу простирался почти лунный пейзаж – пустынный, если не считать косяка рыбок губанов, прямо-таки двойников Мика Джаггера, и странного вида ската, который своей широкополой мантией и зловещей ухмылкой напоминал театрального злодея.
Шелли робко приблизилась к корме затонувшего судна и, приободренная собственным успехом, двинулась к правой стороне корабельных останков – в надежде, что ее спутники скоро выплывут обратно.
Но стоило обогнуть заржавленную корму баржи, как ей тотчас стало не по себе. Сердце подпрыгнуло в груди, норовя выскочить из горла. Вместо знакомого лица Кита на нее таращились остекленелые глаза огромной дохлой псины. Раздувшееся тело колыхалось в воде на веревке – один конец был обмотан вокруг шеи животного, второй – привязан к лежавшему на дне камню. У Шелли возникло ощущение, будто пес со сдержанным любопытством разглядывает ее. А в следующее мгновение ее охватил неподдельный ужас. Конечно, дохлая собака лучше, чем живая акула, но разве на мертвую собачатину не может позариться живая, всамделишная акула?
Барахтаясь в воде неподалеку от люка, Шелли изо всех сил убеждала себя не принимать за акулу каждую подводную тень – до тех пор, пока не увидела настоящую акулу. Защитная окраска акул – явная ошибка природы. От кого этим убийцам прятаться в глубинах океана, скажите на милость?
Для ответа на этот вопрос оставались считанные доли секунды – доисторическая морская хищница, того же серого цвета, что и толща воды, метнулась в ее сторону с такой быстротой, что у Шелли не хватило времени даже на то, чтобы притвориться камнем. Наоборот, она немедленно взялась исполнять роль наживки, причем весьма успешно – заметалас. ь из стороны всторону, принялась совершать бессмысленные движения и даже от испуга обмочилась. Она попробовала нажать кнопку устройства, помогающего всплыть на поверхность, однако вместо этого выпустила воздух и стала опускаться на дно, чувствуя, как с нее соскальзывает маска. В довершение ко всему Шелли умудрилась ободрать о камни кожу на лодыжках и посадить на заднице синяк. Стремительное погружение вырвало изо рта регулятор подачи воздуха. Задержав дыхание, Шелли принялась беспомощно шарить вокруг. Наконец ее пальцы нащупали что-то резиновое, и она потянула это нечто к себе. Ухватив губами регулятор, она сделала торопливый вдох, забыв нажать на кнопку, которая позволила бы очистить трубку от соленой воды. Шелли отчаянно закашлялась, чувствуя, как страх тугим панцирем сковывает грудь. Интересно, есть ли в мобильнике капитана номер воздушной спасательной службы интенсивной терапии?
Пугающая легкость начала охватывать все ее существо. Мозг, казалось, парил в воде, чего не скажешь про тело. «Как будет по-французски «переливание крови»? Но нет! Боже! Не допусти, чтобы меня отправили во французскую клинику! Я же не говорю по-французски. Я выйду оттуда с новыми половыми признаками!» – мысленно взмолилась она.
Но затем мозг ее словно взорвался, и все вокруг сделалось совершенно черным. Она почувствовала, как ее обхватили чьи-то руки. Не иначе как галлюцинация – всему виной нехватка кислорода: померещилось, будто смутное подобие Кита Кинкейда засовывает ей в рот регулятор подачи воздуха. В следующее мгновение Шелли почувствовала, как в кровеносную систему устремился поток чистого холодного кислорода. Нет, значит, это действительно Кит. Осторожно, чтобы не напугать, он вытащил у нее регулятор, сильно сжал его и снова засунул в ее посиневшие, дрожащие губы. Затем поправил на ней маску, жестом показав, как нужно очистить регулятор от морской воды – так, как ее недавно учили во время тренировки в бассейне. «Вот уж не знала, что акулы охотятся стаями», – подумала Шелли. Она сделала это открытие только сейчас, когда увидела Тягача – оператор азартно снимал на камеру ее унизительную борьбу с мучителем аквалангом. Он запечатлел на пленку и то, как они с Китом, обняв друг друга, вынырнули на поверхность.
Залитый солнечным светом надводный мир показался Шелли самым красивым зрелищем. Жадно глотая свежий воздух, первые двадцать минут после подъема с глубины она, раскинув руки, лежала на палубе и благодарила небеса за счастливое избавление от гибели в морской пучине.
– Ты знаешь, что тебе идет, когда ты откашливаешься от попавшей в легкие воды? – спросил Кит. Его голос показался ей столь же приятным, как запотевшая жестяная банка лимонада из холодильника в жаркий полдень.
– Мой Бог! Ваша жизнь. Она промелькнула у вас перед глазами? – с сочувственной улыбкой спросила Коко, присев рядом с ней на корточки. – Может, у вас дурная карма?
Шелли посмотрела на француженку и заморгала, чувствуя, как из носа у нее вытекает соленая водица.
– Я когда-то верила в карму, но это было давно, в другом воплощении, – ответила она.
От этих слов прекрасные черные волосы Коко на мгновение сделались прямыми как палки. Зато Кит отреагировал на шутку коротким смешком. Правда, к великому смятению Шелли, от него не ускользнула и татуировка на внутренней стороне бедра Коко.
– Я так и знала, что сегодня случится что-то нехорошее! Прямо-таки нутром чувствовала! Вы знаете, что я психопатка?
Шелли смерила Коко выразительным взглядом. Черт, а вдруг эта Коко и впрямь ненормальная и дохлая собака – ее рук дело?
– Я знаю, что должно произойти с людьми, – заявила Коко, – то есть я заранее знаю…
– Вы, наверное, хотели сказать «телепатка», – поправила ее Шелли, выхватила у Кита полотенце, которое протянула ему Коко, и принялась вытирать им свои облепленные тиной волосы. – В таком случае мне не придется говорить тебе вслух, чтобы ты убиралась прочь от моего мужа! – добавила она еле слышно.
Гаспар перестал вытираться и недоверчиво посмотрел на Коко. Шеф полиции являл собой не слишком эстетичное зрелище – он стоял, широко расставив массивные ноги и положив руки на жирные бедра. Его гениталии едва скрывались за символическими плавками. Коко поджала симпатичные губки и поспешила к носу катера, чтобы достать из портативного холодильника бутерброды и пиво. Гаспар многозначительно покашлял и поплелся следом за ней.
– Эта женщина – живое свидетельство того, как лелегко стать богиней любви. Мало иметь силиконовый бюст и шелковистую кожу, нужно еще быть откровенной дурой, – злорадно прошептала Шелли.
– Дурой? Ты про кого? Про Коко? Да это ты последняя дурочка, если так думаешь.
– Да ладно тебе, Кит! Пытаешься уверить себя, что она активистка какого-нибудь политического движения? Да ее просто вышибли из университета жизни. Впрочем, она вполне могла иметь высшие баллы по искусству флирта и ваксации лобка. – Взгляд Кита переместился на обнаженные прелести Коко. – Возьми! – Шелли сунула ему в руки мокрое полотенце. – Вытри мне мой пылающий от жара лоб. Так говорится в «Настольной книге молодого супруга».
– Эй, послушай, похоже, ты забыла, что это я тебя спас! Кстати, – повысил голос Кит, – почему с нами не было старшего инструктора, а только стажер? Ведь мы в океане, а не в бассейне! Да, паршиво тут обстоят дела с квалифицированными кадрами. Не иначе как на них экономят. Где же ваш хваленый персонал? – Кит адресовал вопрос Гаспару, который снова появился на корме катера с банкой пива в руке.
Полицейский в ответ пожал плечами и закурил сигару.
– Можно подумать, вы не знаете, какие они, эти жители стран третьего мира. – Он по-прежнему не сводил глаз с Коко – та помогала чернокожему матросу открыть крышку портативного холодильника. Неприятный, высокомерный тон Гаспара разозлил Шелли. Такому типу место на свалке истории, вместе с Милошевичем и повелителем гуннов Аттилой. – Не удивлюсь, если у них практикуются человеческие жертвоприношения. – Полицейский выдул клуб дыма. – В местном зоопарке на передней части клетки есть таблички с описанием животных. А ниже? Советы, как их лучше жарить.
– Эй, как будет по-креольски «Что б ты сдох, говнюк!»? – громко поинтересовался Кит у чернокожего члена команды катера.
Гаспар резко развернулся в его сторону, будто собираясь ударить, но Коко успела схватить Кита за руку.
– Мой Бог! Ты порезался о кораллы! – воскликнула она и принялась копаться в аптечке в поисках алоэ и эхи-нацеи. Коко явно относилась к тому типу женщин, чье милосердие не знает границ. Такая готова лечить вас от всех скорбей, и всегда нетрадиционными методами. Очевидно, Коко действительно изрядно отуземилась, если судить по этой гомеопатической белиберде.
– А здесь есть утопающие? Может, кому нужна медицинская помощь?.. – надулась Шелли.
Наконец Тягач содрал со своих телес тесный резиновый костюм. С него, как с гигантского Лабрадора, во все стороны полетели брызги воды.
– Эй, Жаклин Кусто! – Взгромоздив на плечо видеокамеру, он стал приближаться к Шелли, волоча за собой провод, этакую пуповину, которая тянулась от него к аппаратуре звукооператора. – По крайней мере теперь можете похвастаться, что во время медового месяца спускались под воду. Все это запечатлено на телекамеру для ваших соотечественников-телезрителей.
– Не снимайте меня сейчас! Я ужасно выгляжу! – взмолилась Шелли.
– Но поэзия вашей души – она видна в ваших глазах!
Даже если бы Шелли не узнала щебечущий голос гостиничного аниматора, слюнявый поцелуй в щеку, которым он одарил ее, не оставил никаких сомнений в том, что это Доминик. Обняв ее за плечи, красавчик француз с улыбкой уставился в объектив камеры. Похоже, что он был наделен нюхом на видеокамеры, замечая их с расстояния в пятьдесят шагов. А еще он просто обожал разгуливать с голым торсом где только возможно. Кит носил свою маскулинность легко и непринужденно, Доминик же производил впечатление красивого манекена. Его мощные бицепсы (размером с субмарину для научных исследований) и бугристые плечевые мышцы (напоминавшие приклеенные к телу подплечники) наводили на мысль о долгих часах, проведенных в «качалке».
– Поэзия вашей души в ваших глазах?.. Это, случаем, не французский эвфемизм для фразы «Вы уродливы, но я вас все равно трахну»? – Шелли сбросила с плеча его руку и завернулась в полотенце. Унижение, которому она подверглась, оставило омерзительное ощущение жертвы вивисекции – распластанной, раскромсанной ланцетом, выставленной на всеобщее обозрение. – У меня сегодня неудачный день, только и всего, – произнесла она, обращаясь с монологом к камере. – Завтра я вам покажу, какая я отважная ныряльщица. – Неожиданно Шелли в лицо хлестнула морская пена. Это, урча мотором, ожил катер, и ее лживое обещание потонуло в шуме волн.
Настала очередь Кита выдать комментарий в объектив видеокамеры. Тягач попросил его поделиться мыслями относительно неудачного погружения Шелли.
– По-моему, киска, если первый раз тебе не повезло, то это дело явно не для тебя! – С этими словами он снял с ее волос нить водоросли. В его голосе прозвучала откровенная издевка.
Шелли захотелось в срочном порядке глотнуть чего-нибудь покрепче, однако на борту катера, кроме насмешек, ничего не предлагалось. Впрочем, на носу судна имелось пиво.