– Уверена. Ведь в Берлине они уже использовали дополнение к договору как приманку, чтобы поймать нашего агента, и им это удалось. Нет ничего удивительного, что и в Париже они решили провернуть тот же трюк. Через якобы подкупленного лакея они дали вам знать, где именно находится интересующий нас документ. Мадемуазель Лежандр будто бы выхлопотала для меня приглашение, чтобы увидеть меня вблизи. Но чтобы наживка не вызывала сомнений, им пришлось примешать ко лжи часть правды. Потому что маркиз Алмейда в самом деле приехал в Париж, чтобы ознакомиться с договором и секретным дополнением. Значит, бумаги действительно находились где-то в особняке, но явно не в кабинете, охраняемом собаками. И тогда я начала понимать, как именно нам стоит действовать.
– Фонтан… – вздохнул Осетров. – Сначала вы решили устроить пожар, но это было бы слишком опасно. Залить дом водой оказалось проще. Пока люди метались туда-сюда, я проник в дом под видом слуги и…
Амалия укоризненно посмотрела на него.
– И вы забрались в кабинет, хотя я вам ясно дала понять, что это ловушка, – проворчала она. – Зачем?
– Затем, что я верю только собственным глазам, – парировал Осетров. – И я решил начать с кабинета, но мне не хотелось убивать собак. План особняка у меня был, и я просто забрался на крышу, а оттуда перелез в окно. Шкатулка стояла на столе, но она оказалась пустой – как вы и говорили.
– А кошка? – спросила Амалия. – Зачем вы ее туда принесли?
Осетров насупился.
– И вовсе не кошка, а кот, – объявил он. – Причем мартовский! Он сидел на крыше и вопил во все горло, а когда я появился, побежал за мной. Не успел я опомниться, как он заскочил в окно. Потом я сбежал и понятия не имею, что с ним стало.
– Похоже, кот тоже сбежал через окно, – отозвалась Амалия. – Но из-за него князь считает меня теперь чуть ли не исчадием ада. Он уверен, что таким образом я предерзко бросила ему вызов. Словно он ставил мышеловку, думая поймать мышь, но не подозревал, что этим зверем оказалась кошка.
– Словом, я убедился, что вы были совершенно правы, – вздохнул Осетров. – Ну а потом я просто отыскал Алмейду, как вы и велели, и объявил, что князь поручил мне спасать бумаги. У маркиза не возникло даже тени сомнения, ведь так естественно спасать секретные документы в чрезвычайной ситуации.
– И пока вы действовали, я изо всех сил отвлекала на себя внимание, – усмехнулась Амалия. – И, конечно, мой спутник тоже не давал немцам покоя. У него такая положительная внешность, что они, подобно вам, решили: за ним нужен глаз да глаз. Зато слуги, которые следили за нами по приказу хозяина, равно как и мадемуазель Лежандр, могут с чистой совестью засвидетельствовать, что ни Корзухин, ни я даже не приближались к кабинету, где в заветной шкатулке будто бы лежали важные бумаги.
– В общем, все получилось замечательно, – задумчиво промолвил Осетров, – но, признаться, я не понимаю, каким образом вы догадались насчет Андрея Ивановича.
– Какого еще Андрея Ивановича? – удивилась баронесса.
– Госпожа Светлицкая рассказала одному из служащих посольства, что вы вроде бы признали в нем растратчика, который бежал от суда за границу, а он всерьез занервничал, когда вы сказали об этом, – напомнил Осетров. – Госпожа Светлицкая не на шутку встревожилась, потому что прочила молодого человека в женихи внучке, и я велел на всякий случай навести справки.
– Только не говорите мне, что он действительно оказался растратчиком, – проворчала Амалия.
– Нет, – с удивительной покладистостью согласился Осетров. – Он всего лишь брачный аферист, который специализируется на богатых невестах. Как мы полагаем, в Европе у него уже есть не то пять, не то шесть жен. Впрочем, французская полиция с ним разберется.
– Однако! – вырвалось у баронессы. – Но я ничего такого не имела в виду.
– В смысле?
– Хотела бы я посмотреть, как вы будете выглядеть, если в вашем присутствии кто-то начнет ронять намеки, что вы были под судом… – усмехнулась Амалия. – Конечно же, любой человек стал бы бледнеть и нервничать, даже если совершенно чист. И Андрей Иванович не явился исключением… Но мне никакого дела до него не было, просто я обещала Веничке, что верну ему невесту. Я пришла с ним на бал, чтобы Лиза стала его ревновать, ну и когда представился случай, сказала нелицеприятную вещь о ее новом поклоннике, которая должна была посеять сомнения у девушки и ее бабушки. Но я даже не предполагала, что окажусь почти права.
– Вы всегда правы, Амалия Константиновна, – заметил Осетров. – Ну и что там с вашим протеже? У него все хорошо?
– О, замечательно! – отозвалась баронесса. – Лиза горько раскаивалась, что дала ему отставку, и они уже отличнейшим образом помирились. Стоило ей почувствовать, что она может его потерять, как девушка сразу же решила, что Веничка непременно ей нужен.
– И все благодаря вам, Амалия Константиновна, – улыбнулся Осетров. – Потому что вы всегда все знаете наперед… и потому что в сердцах человеческих для вас нет тайн. Именно поэтому мы не можем без вас обойтись.
– Вы опять станете мне предлагать вернуться в особую службу? – подняла брови его собеседница. – Не надо, прошу вас. Все равно вы услышите не тот ответ, который мог бы вам понравиться.
– Ах, Амалия Константиновна, Амалия Константиновна… – покачал головой Осетров. – Только не говорите, что мы нужны вам меньше, чем вы нам. Обычная жизнь, госпожа баронесса, может устроить только обычных людей. У нас с вами – другой удел. Если вы снова будете с нами…
Он хотел сказать еще что-то, но тут заметил, что Амалия со встревоженным видом смотрит в окно. Карета медленно плыла вдоль набережной.
– Нет, этого не может быть! – сердито сказала баронесса. – Честное слово, он опять стоит на мосту. На том же самом. Кучер, поворачивай!
И в самом деле, когда карета обогнула статую короля Генриха, оказалось, что нарядный господин, стоящий возле парапета, не кто иной, как Веничка Корзухин. Видя, как юноша мечтательно смотрит на реку, Осетров сразу же заподозрил самое худшее. У ног Венички важно расхаживал маленький парижский голубь, настоящий боевой голубь с ободранным вчистую хвостом.
– Веничка! – позвала Амалия, выходя из кареты. – Что с вами? Где Лиза? Вы же собирались поехать с ней на ипподром в Шантийи и заодно поговорить с ее бабушкой о… о вашем предложении. Так что случилось? Или вас опять опередил какой-нибудь инженер? – уже сердито добавила баронесса.
– Он не инженер, а мошенник и плут, – печально ответствовал Веничка. – Лизонька сказала, что Андрей Иванович ей никогда не нравился, она всегда чувствовала, что с ним что-то не так. Но он нравился бабушке, а Лизонька боялась ей перечить.
– Вот и прекрасно, что все так сложилось и вам никто больше не мешает, – по-отечески одобрил Осетров. – Вы и Лиза – прелестная пара. Уверен, что вы поженитесь и будете совершенно счастливы… пусть даже сегодня и разошлись во мнениях о том, на какую лошадь надо ставить.
Веничка озадаченно заморгал глазами.
– Кто вам сказал, что мы поженимся? – наконец спросил он.
– А вы разве не хотите? – удивился Осетров.
– Да, конечно, Лизонька очень милая девушка, – промямлил Веничка, избегая его взглядом. – Но, если уж на то пошло… куда ей до… до некоторых… Да вот хотя бы до Амалии Константиновны, вот!
И, вымолвив последнюю фразу, молодой человек густо покраснел.
– Веничка, – баронесса подалась вперед, – друг мой, уж не хотите ли вы сказать, что вы и Лиза больше не…
– Ну конечно! – обрадованно вскричал Веничка. – Еще моя тетушка про нее говорила: вертихвостка… А я не верил… А моя тетушка – добрейшей души человек! Уверен, вы ей понравитесь, Амалия Константиновна… А если нет… ну я как-нибудь переживу.
Амалия и Осетров обменялись взглядами.
– Да… – вздохнул резидент, не скрывая улыбки. – Этого вы никак не могли предусмотреть!
Маленький голубь взлетел на парапет и согласно курлыкнул. Над Парижем плыли облака, отражаясь в зеленой Сене. Бронзовый король Генрих, летевший над рекой в бессмертие и воздушную синеву, приосанился в седле и послал обескураженной баронессе Корф воздушный поцелуй.
Ольга Володарская
Весенний экстрим
Таня любила весну. Не ту, позднюю, когда все цветет и зеленеет, а раннюю, с ручьями, серым, неаппетитным снегом, проплешинами влажной земли, птичьим гомоном, запахом прелой прошлогодней травы…
Любила. Но этой весной у Татьяны не получалось насладиться всем тем, что так радовало многие годы. Причина была проста и понятна – ее бросили. Нет, не так! Она сама прогнала своего парня. Прожили они два года, и вроде бы все ладно было, но в один далеко не прекрасный день Тане вдруг взбрело в голову залезть в его телефон. Из обычного бабского любопытства она туда сунулась, пока Гоша (так звали ее парня) был в душе, и нашла кучу смс-сообщений от абонента под именем «Александр». Таня сразу заподозрила неладное. Мужчины ведь друг с другом предпочитают перезваниваться, жалея время на писанину. Гоша сам не раз говорил: «Легче номер набрать, чем по клавишам жмакать!» Вот Таня и решила проверить, что за Александр такой пишет ее избраннику…
«Котик, как тебе спалось?» – вот каким было первое сообщение. Заподозрить Гошу в нездоровой любви к лицам мужского пола Таня не могла, она уверилась в своих подозрениях относительно того, кто скрывается под именем «Александр», и продолжила чтение.
«Мне так скучно… Позвони. Хочу услышать твой бархатный голос!»
Вообще-то, у Гоши был раскатистый бас, но ворковать он умел. А барышня не отставала: «Почему ты молчишь? Пожелай мне спокойной ночи, милый!» Посмотрев, когда пришло сообщение, Таня поняла, почему «милый» молчал – спал уже, так как ложился не позже десяти, а смс было отправлено в двенадцатом.
Дальше – больше!
«Мой самый нежный, ты лучше всех!» Или: «Для меня ты как оазис в пустыне!» Читая эти несусветные глупости, Таня, хоть ей и было тошно, не могла не отметить, что «Александр» явно перечитал любовных романов. И умом не блещет! Иначе разве стал бы писать такие банальности?
Когда Гоша вышел из душа, Таня с суровым лицом заявила: «Между нами все кончено! Уходи!» Тот, естественно, не понял, что вдруг произошло с его гражданской женой, и решил, что у нее просто-напросто ПМС и она покапризничает и перестанет. «Ты мне изменяешь. Зная об этом, я не могу с тобой жить!» – заявила Таня, швырнув к голым Гошиным ногам чемодан. Тут он понял, что дело не в ПМС, а в чем-то другом, и стал допытываться, что случилось. Она быстро «раскололась», предъявив доказательства Гошиной вины, и вновь потребовала, чтоб он убирался.
Но Гоша убираться не хотел. Он с пеной у рта доказывал, что девушку, посылавшую ему сообщения, ни разу не видел. Наткнулся на ее номер в телевизионном видеочате и написал ей. Она ответила. Между ними завязалась переписка, вот и все.
«Не делай из меня дуру!» – воскликнула Таня и указала Гоше на дверь.
Парню ничего не оставалось, как уйти.
Первые сутки после того, как Гоша ушел, Таня хорохорилась. Стимулируя себя обидой, она держалась молодцом и даже не плакала. На следующий день, чтобы не плакать, пришлось напиться с подружкой, а затем забыться тревожным сном. На третьи сутки на алкоголь смотреть было тошно, а от подруг Таня пряталась, чтобы не слушать их дурацких советов и подбадриваний. Она стала ждать, когда же Гоша явится с повинной и скажет, что без нее ему не жить. Прошло еще два дня, но этого так и не произошло, тогда Таня написала ему смс. Позвать назад не могла из гордости, просто спросила, как дела. Гоша ответил: «Нормально» – и замолчал. Как будто не страдал все эти дни и не хотел вернуться. Но ведь такого быть не может! Если Таня мучается, то и он тоже должен… Хоть немножечко…
Через неделю Таня ему позвонила. Гоша долго не брал трубку, а когда ответил, оказалось, что он находится в боулинге с друзьями (и подругами – ей очень хорошо был слышен женский смех), и его настроение можно назвать скорее радужным, чем упадническим. В общем, Таня оскорбилась окончательно и бесповоротно и ушла в депрессию.
Длилась она долго. Неделю! И как назло, на эти дни выпала оттепель. Весна пришла ровно в срок – первого марта. Природа стала преображаться: побежали ручьи, оголилась земля, веточки начали наливаться силой…
А на душе было тоскливо, хоть вешайся. Но ничего такого делать Таня не собиралась, она очень хотела поскорее избавиться от депрессии и начать новую жизнь. В этом ей взялась помочь подруга Светлана.
– Таня, ты дура! – сказала она при встрече. – Радовалась бы, что избавилась от него!
– Да чему тут радоваться? Теперь я одна… А хочется замуж!
– Сколько вы прожили?
– Два года.
– Тогда расслабься. Твой Гоша все равно бы тебя в загс не позвал.
– Почему это? – насупилась Таня. В принципе она сама была того же мнения, но возмутилась, чтобы узнать, почему его разделяет еще и подруга.
– Ты «Космополитен» читаешь?
– Ну… Иногда.
– Там давным-давно написано было, что если мужчина в первые полгода замуж не позовет, то можно уже об этом и не мечтать!
– Ну он звал… Когда-то…
– Падал на колено и вручал колечко?
– Нет. Говорил, что видит своей женой только меня.
– А… – многозначительно протянула Света. – Короче, подруга, отвлечься тебе надо… Сменить обстановку.
– Надо, – согласилась Таня. – Я собираюсь в Международный женский день съездить к бабушке в деревню. Будет три выходных, так что…
– Таня, ты дура, – повторилась подруга. – Я тебе не о бабушкиной деревне говорю. Езжай на море. Отдохнешь, развеешься…
– Да что там сейчас делать? Холодно же.
– Ну ты темная, мать! Кроме Черного и Азовского, существует еще множество морей. Я предлагаю тебе Красное. Была когда-нибудь в Египте?
Таня, хоть и имела загранпаспорт, за пределы бывшего СНГ ни разу не выезжала. Поэтому отрицательно мотнула головой.
– Еще лучше! Когда туда впервые едешь, все нравится! Хочешь, помогу тебе путевку недорого купить? У меня сестра в турбюро работает!
– Нет, спасибо, не нужно… Я лучше к бабушке!
– И это ты называешь сменить обстановку? Да ты в деревне еще больше скуксишься. Что тебе там делать? Грязь в резиновых сапогах месить да на местную пьянь смотреть? Тебе, кроме всего прочего, новый роман закрутить не мешает…
– Как будто это так просто!
– На курорте как два пальца, туда много одиноких мужчин приезжает. Я сколько раз моталась и ни разу без кавалера не оставалась.
– Так они все женатые были! – припомнила Таня рассказы подруги.
– И что? Женатый – не мертвый! На курорте это значения не имеет.
– Нет, я так не могу. Некрасиво как-то…
– А если это любовь с первого взгляда? У меня со всеми было именно так. Увидели друг друга и бац – любовь!
– Я в такую не верю… Вот с Гошей…
– Да забудь ты про своего Гошу, – оборвала ее Света. – Ну что, будем путевку брать?
Таня, конечно же, ответила отказом, но Светлане противостоять было трудно. По всей видимости, подруга имела свой процент с продажи путевок клиентам, приведенным ею, поэтому с таких жаром уговаривала ее отправиться в путешествие. Таня еще долго отнекивалась, но потом вспомнила, что на носу 8 Марта, а цветочков ждать не от кого, и согласилась.
Сборы много времени не заняли. Запихнув в чемодан шорты, три футболки и два платья (одно простое, а второе нарядное и, что называется, секси), нижнее белье, предметы гигиены, шлепки и босоножки на каблучке, туш и помаду, Таня посчитала, что этого достаточно. Ни о защитном креме, ни о таблетках она почему-то не вспомнила, но в аэропорт отправилась в полной уверенности, что ничего не забыла.
В зале аэропорта Таня заметила, что всех, кроме нее, провожают. Кого кавалеры, кого родители, кого друзья. И только она одна. Гоша самоустранился, мама живет в другом городе, а приятельницы на работе – день был будний. Короче, было от чего загрустить. Особенно при взгляде на тех счастливиц, возле которых ворковали мужчины и у кого в руках были цветы. Кто бы знал, как Тане хотелось, чтобы ее провожали вот так, с цветами.
Задушив в себе приступ жгучей зависти, Таня уселась в кресло и стала ждать, когда объявят регистрацию на рейс. Она открыла купленный по дороге журнал, но читать не могла – нервничала перед полетом. Тут очень кстати к ней подсел худощавый длинноволосый парень и завел беседу. Звали его Егором. Он летел тем же рейсом, и Таня благодарила за это судьбу. Когда есть компания, это же здорово! Тем более что она первый раз за границу отправлялась… Да и просто летела первый раз в жизни и понятия не имела, где багаж сдавать, где потом его получать. А вот Егор был бывалым путешественником и обещал все ей показать и помочь с чемоданом. Он даже его транспортировку на себя взял. Тащил Танин баул на плече (у всех нормальных людей были сумки на колесиках, а у нее мамина, с застойных времен).