- Свят… Дело не в Яне. Поверь… Поговорим, конечно… Я… Мне позвонить, да… - я улыбнулся. Растеряно и виновато…
Давно я не чувствовал себя так по-идиотски… Не растерянно даже, а скорее потерянно. Господи, я не понимал, как мне прийти в себя. Но знал точно, если предки мне разрешат остаться, я захочу набухаться по-черному…
Прикрыв глаза, Свят выдохнул, кивнул как-то почти обреченно. А у меня сдавило сердце. Я ведь не только над собой, но и над ним издевался. Но по-другому пока не мог. Не получалось…
Он поднялся, подошел к холодильнику, достал баночку пива.
- Позвони. Я в спальне буду. Возьмешь, если захочешь, - он показал на пиво. - В холодильнике ещё есть.
Я кивнул, и Свят вышел.
Через минуту, практически на автомате, поднялся, стараясь ни о чем не думать, сделал пару шагов, достал из куртки телефон и вернулся на кухню. Из спальни послышались раскатистые аккорды "Korn" - Свят включил музыкальный центр. Наверное, не хотел, чтобы я напрягался при разговоре. Ведь по-любому догадывался, что я захочу позвонить не только родителям.
Не буду описывать беседу с предками. С мамой, с отцом, который и должен был решить, "быть или не быть". Отец понял: мне это действительно НЕОБХОДИМО. Да я и не сомневался почему-то, что меня отпустят. Даже с машиной. Ну не знаю, чувствовал. Родители у меня замечательные…
А потом несколько минут пялился на дисплей телефона, но так и не набрал Яна, просто не зная, что ему сказать… Да, я останусь тут на ночь, но и со Святом мы еще не все обсудили. Чем может закончиться этот разговор, в какую степь выведет, бля…
И решил не спешить. Не звонить. Пока не звонить…
Бросив телефон на стол, двинулся в спальню и замер на пороге, невольно залюбовавшись… Неяркий, уютный светильник в углу, отражаясь в зеркале, освещал Свята. Он раскинулся на постели, согнув в колене одну ногу. Впалый живот… Все с той же тоненькой дорожкой из волос, уходящей под расстегнутые джинсы… крошащей мне мозг на мелкие кусочки… О, мама… Проступающие под смуглой кожей ребра… Свят свесил голову с края кровати и прикрыл глаза. Рядом на полу стояла открытая баночка пива. Одной рукой он держал дистанционку от центра, постукивая ею в такт музыке по бедру, а другая лежала на груди.
Длинные узкие пальцы слегка поглаживали тонкую, почти прозрачную кожу. И мне, на секунду, до помутнения в голове, захотелось стать этой рукой. Чувствовать его тепло. Ощущать биение сердца… Мне даже выдохнуть пришлось, чтобы сбросить с себя это наваждение.
Он не услышал моих шагов. А я… осторожно приблизился и опустился на колени рядом с кроватью. Не трогал его. Просто старался тихо дышать, хотя и играла музыка, чувствуя стук сердца в груди, любуясь открытой шеей, на которой беззащитно пульсировала вена. Смотрел на красивый подбородок и едва заметную щетину… Мне так хотелось провести по ней рукой, что подушечки пальцев начало покалывать. Но я терпел. Глубоко дыша, стиснув зубы. Лицо Свята было расслаблено, он шевелил губами, повторяя текст звучавшей песни. А потом, словно от боли, свел брови, закусил губу и медленно открыл глаза…
И замер, встретившись со мной взглядом.
Отпустил уже влажную губу, сглотнул, его кадык дернулся. Не меняя положения и не отрывая от меня глаз, он поднял руку с пультом, и, убавив громкость, положил его рядом.
Вы никогда не ловили себя на том, что страдаете моральным мазохизмом? А я вот в эти секунды понял, что это такое. И понял, что страдаю им…
Я смотрел на него, и тихо, медленно, мучительно умирал от нечеловеческого желания впиться в приоткрытые губы… От того, что хотел прижаться щекой к голой коже его груди, а потом лизнуть горячим языком упругий сосок, осторожно закусить его, вызвав этим стон. И снова зализать…
Хотел до дрожи, но не делал…
Казалось, что у меня болезненно сжимаются все внутренности, что их сковывает натянутыми до предела, звенящими, как струны, нервами… И все медленнее бьется сердце… Еще пара секунд - и оно остановиться. Навсегда…
Свят всматривался в меня, в мои глаза и губы. Он ждал. Хотел, чтобы я сделал первый шаг.
А я понимал, он растерян не меньше моего.
- Останешься? - шевельнулись его губы. И это стало последней каплей. Я наклонился, прижимаясь ко рту. Мягко и влажно. Заскулил от невозможности держать в себе бушующие эмоции, осторожно взял его лицо в ладони… А потом прошептал в губы, касаясь их своими:
- Останусь… Конечно, останусь… Разве можно от тебя так просто уйти, м? - Я был напряжен, и чувствовал это.
- Охуительно… Пива хочешь? - он поднял руку и положил ее мне на затылок, притянув к себе, и сжав в пальцах волосы. Осторожно прикусил нижнюю губу.
- Я хочу водки… - так же напряженно прошептал я. А он замер, оставил в покое мою губу и перевернулся на живот, не отрывая взгляда.
- Ты серьезно? Все в порядке?… Мне кажется, ты бледный…
- Да. В порядке. Хочу. Есть?
Свят кивнул, я видел в его глазах настороженность. Да, наверное, все это было странно… Но не удивительнее того, что сейчас творилось с нами обоими.
- Давай сделаю горячие бутерброды, а потом выпьешь. О’кей? Я… не дам тебе нажраться, Дин. Не мечтай… Сам только-только отрезвел… Не хочу, чтобы и ты…
Я улыбнулся и кивнул.
Он действительно не дал мне напиться. Затащив на кухню, сделал бутерброды, заставил съесть один, прежде чем налил водки. И все это без каких-то ненужных вопросов…
Пока без вопросов.
А потом курил молча, сидя за столом напротив, глядя куда-то в сторону, и ждал, когда я допью остатки водки из стакана.
Выпил и выдохнул. Закрыл глаза. Меня уже вело. Только я был уверен, что не развезет, слишком напряжен эмоционально. Хоть бы просто расслабиться…
- Ты хотел поговорить… - тихо сказал я, так и не открывая глаз. Но знал, что Свят на меня смотрит.
- Да. То есть… черт… - я понял, что Свят встал. Он действительно отошел к окну, стоял спиной ко мне, вертя в руке зажигалку. Затянулся, шумно выдохнул.
Немного помолчал, касаясь лбом стекла. Потом отлепился. Его напряжение и физическое и моральное, было для меня так явно… Хотелось прижаться к голой спине лицом, обхватив тонкую талию, поцеловать в затылок, и прошептать, что все хорошо…
- Да, я… я попытаюсь сейчас… Мне нужно хоть что-то сказать. Иначе меня разорвет… - он то ли усмехнулся, то ли всхлипнул. - Ты только не перебивай. Мне и так, охуеть как весело, бля… - снова затяжка и выдох. А я смотрел ему в спину, испытывая и собственное напряжение.
- Знаешь, я ведь практически никогда не встречаюсь с одним и тем же человеком дважды… Просто, так было всегда. Хочется трахнуть, поиметь, и ты делаешь это. Без напряга. И все. Больше ничего и не нужно… Потому, что больше и не интересно...
Я усмехнулся. Мне так хотелось ответить: "Я знаю это, Свят. Всегда знал, что ты именно такой…" Но промолчал. Он же просил не перебивать. Да я и в самом деле видел, как нелегко ему даются эти слова.
- Считал, что и с тобой будет то же самое. Трахну, думал, блонда упрямого, и успокоюсь. И как-то слабо волновало то, что меня прет от тебя намного больше, чем от других… Все сильнее вставляло оттого, что я понимал, ты такой же, как и я. Похуист. Независимый, упертый, сука… Идущий на таран, - он усмехнулся, покачал головой.
Я улыбнулся.
- И мне от этого еще сильнее хотелось тебя уложить. Смять, показать ху из ху… Я все еще надеялся, что сильнее тебя, - вскинул голову, глядя куда-то вверх.
Сейчас он говорил о том, что и я чувствовал к нему когда-то. Один в один…
- Ой, бляяять, - почти простонал он. - Только даже и не думал, что… Что сам под тебя лягу, в конце концов.
Он замолчал. Обернулся на секунду, глянув через плечо.
- Дииин… Ты же так ни хуя и не понял, Дин… Ты же был первым, кто меня трахнул… Первый, кому я это позволил…
ЧТО???
Я замер, перестав дышать. Меня словно холодной водой окатили. Онемевшей, будто не своей рукой я притянул к себе стакан с соком, и сделал несколько больших глотков. Потом наконец-то выдохнул…
Ёб твою мать!
Я же чувствовал, какой он узкий! Чувствовал! Но разве я мог предположить, что я… что он… что мы…
- Да ты, в общем-то, единственный, кто меня… Если не считать сегодняшней дубинки, блять, - он грустно усмехнулся. - Вот же я придурок…
После этого меня окончательно разнесло на части… На куски с острыми, как лезвие, краями …
Не знаю, почему я так воспринял его слова. То ли водка, то ли просто нервы. Или все вместе…
Не знаю.
Но я же помню, с каким похуизмом в глазах он тогда лег под меня. Ничем, сука, не выдал, что это первый раз… Не показал своего страха… Теперь я понимал, каково ему тогда было…Ох, ёб…
В сознании промелькнул мой первый раз с Яном. ЕГО первый раз. Когда это была и смазка обезболивающая и я, весь такой внимательно-трепетно-нежный, и подушка под попку… и глаза Мозаика, в которых плескалось волнение и страх, которые он пытался не показывать. И то, КАК я потом в него входил, как в хрустальную игрушку, боясь сделать лишний вдох, и сам волновался и боялся не меньше…
Вот так это было. И оно так и должно быть в первый раз!!!
А со Святом??? О… черт… он САМ держал свои колени, когда я в него входил… И мне хватило тогда мозгов не насадить его на себя резко и по полной… А ведь хотел. ОХ, как хотел…
И я же видел, как он себе губу грызет, блять!!! Видел!!! И знал же, что ему больно, только подумать не мог насколько… А ведь потом я драл его и на спине, и на боку… Господи… как же он тогда все это выдержал в первый раз??
Меня скрутило. Как и мои дрожащие, судорожно сжимающиеся нервы, собравшиеся в комок где-то в районе солнечного сплетения.
Подтянув к себе колени и уткнувшись в них лицом, я тихо заплакал…
Ну… Понимаю, да. Большие мальчики не плачут, и все такое… Но, если на душе буря чувств, да еще таких разных, что нет возможности их угомонить, разложив по полочкам для полного счастья… Если сердце разрывает на куски… Если нервы уже на пределе… Если передозировка эмоций валит с ног… Если чувствуешь, еще одна молекула адреналина в кровь - и все нах… Сдохнешь… Вот тогда и большие мальчики плачут.
А еще… еще, я плакал оттого, что чувствовал, понимал, ЗНАЛ, что сейчас ему говорить так же больно морально, как тогда было больно физически.
ЕМУ. Никогда, и ни под кого не прогибающегося… сознаться, что было ТАК!
Слезы лились, а я никак не мог с ними справиться. Давил в себе всхлипы, надеясь, что Свят не повернется, не увидит меня такого… Думал, вот, вот, сейчас успокоюсь, и об этих слезах буду знать только я…
Только не оборачивайся… не надо… НЕ НАДО!!!
- Я пытался себе внушить, что все, связанное с тобой, только похоть… Не больше… Дин… Я не знаю, что мне делать… Ты же ЕГО любишь,- Свят прерывисто выдохнул… и все. Этот выдох выдрал из меня последние малюсенькие остатки сил, и - пиздец…
Не смог больше сдерживаться, и всхлипнул.
Я не увидел, нет. Просто почувствовал, как он резко оглянулся, замерев на секунду от шока, а потом рванул ко мне.
- Дин! Дин! - его пальцы хаотично, растерянно гладили мою голову. Скуля, не понимая, что со мной делать, прижимался лицом к моему затылку. - Дин… Ну что ты творишь… Не надо… Слышишь? Я ведь тоже сейчас… вот тут рядом… Пожалуйста…
А я вцепился в свои колени и мелко-мелко, бессильно дрожал.
- Дин… Дин… Дин, - шептал Свят, сжимая мои плечи, притягивая к себе, обнимая, стараясь успокоить. Стараясь быть сильным для меня. - Все хорошо, Ангел… Ну, откуда ты такой взялся, а? Почему все ТАК? Зачем?
Он застонал, как раненый зверь, хрипло, с рычанием, и так яростно, безысходно, что слезы полились еще сильнее…
Ну, заебись вообще, да? Приплыли...
А еще я чувствовал, что он тоже дрожит…
- Это я, да? Вот же долбоёба кусок… Дииин…. Я не хотел, слышишь? Дин, ты из-за меня?
- Я не знаю… - всхлипнул и отрицательно покачал головой, не отрывая лица от колен.
- Блять… - Свят нервно, через стон, усмехнулся. - А кто знает, м? Придурок ты… Ну… ну, наговорил я, шиза ходячая, хуйни всякой… Ну, зачем так же реагировать-то, милый? А? Тебе явно нельзя пить…
- Чего? Пить? - я вырвался из его объятий, опуская колени и пряча взгляд. Всхлипывая, вытирая нос, глаза... Свят нагнулся к ящику стола, доставая что-то, а потом снова повернулся ко мне, протягивая чистую салфетку. Я вцепился в нее и прижал к глазам, склонившись к коленям.
- Сууууки… "Пить мне нельзя", - передразнил я Свята. - Да мне нельзя было с такими уродами, как вы с братом, на одном гектаре срать садиться, не то что знакомиться… Понял? Вот тогда и не было бы ничего этого… И жили бы все, блять, нормально дальше… Так нет… Хули тебе, Дин, спокойная жизнь всралась!!! Получи крезанутых клонов и радуйся, родной, если смоооожешь… Да? Так? Ммммммм….
- О, Господи, - простонал Свят сквозь смех, и я снова почувствовал прикосновение его теплых ладоней. - Как же хорошо, что не одному мне херово… Спасибо тебе, Господи!!!
- Бля!! Придурок… Иди в жопу, - я попытался его оттолкнуть, и он, улыбаясь, плюхнулся, на свою многострадальную пятую точку. Да так и остался сидеть, обхватив руками колени и закусив нижнюю губу. - Хорошо ему, гаду… Нравится издеваться надо мной, да?