Ох, пуля попала в него, проделав в плече огромное отверстие. Сквозь которое я отлично видела со вкусом подобранную Корбином висящую позади Родерика на стене картину.
А затем дыра в его плече начала зарастать, а не увеличиваться. И вместо того чтобы разъедать его плоть, нитрат серебра просто рассеивался. Родерик словно отталкивал его. Или, возможно, его тело просто поглощало, как-то нейтрализовало нитрат серебра.
По какой-то причине выстрелы не причинили Родерику ни малейшего вреда, ну разве что взбесили его.
— Ах ты, маленькая потаскушка, — прорычал он. — Это больно!
Его лицо превратилось в белую ужасную маску, глаза полыхали кроваво-красным огнем. И глядя в них, я была уверена, что видела собственную смерть. Радовало одно: я, вероятно, разозлила его настолько, что он убьет меня мгновенно, не играя в извращенные игры. И всё же, я не собиралась стоять и покорно ждать смерти, что приближалась ко мне, а собиралась бороться до последнего вздоха.
Я стреляла снова и снова, рефлекторно нажимая на курок, но Родерик двигался слишком быстро, петлял по комнате, уворачивался, опережая мои пули. Одна из них попала в бесценную вазу династии Мин, которую раньше Родерик аккуратно поставил на стул, и разнесла её в дребезги. К сожалению. Ну, это вероятно, первый и последний раз, когда я одним выстрелом нанесла ущерб на сумму более миллиона баксов. Жаль, что я занималась спасением собственной задницы, чтобы насладиться этим.
Я продолжала жать на курок, пока не раздались холостые щелчки. И сначала не понимающе уставилась на оружие. В конце концов, до меня дошло — обойма опустела. И сейчас у меня не осталось ничего, чем я смогла бы защитить себя.
Родерик, похоже, тоже понял это. Внезапно он оказался прямо передо мной, ухмыляясь смертельным оскалом, его лицо напоминало белую отвратительную маску, на котором отражалось смесь ярости и жадности.
— Ну, моя дорогая, кажется, ты истратила все пули, — искаженным до жути, пронзительным голосом взревел он, дыхнув мне в лицо — точно так же воняло из клетки змеи, виденной мной в зоопарке. Тьфу.
— Похоже на то.
Я посмотрела на пустой глок. Даже без пуль его можно использовать как оружие, хотя я сомневалась, что Родерик понял это. Он был настолько занят, злобно смотря на меня, что просто не ожидал ещё одной атаки.
Если вы никогда не били вампира пустым глоком по лицу, не рекомендую вам делать этого. Я врезала Родерику изо всех сил, услышала хруст, поняла, что сломала ему нос. Но это не поможет, раны вампиров заживают почти мгновенно — они только взбесятся.
— Маленькая сучка! — прошипел он, снова надвигаясь на меня. — Ты пожалеешь об этом, будешь сожалеть тысячу лет.
— Родерик! — позвал его Корбин.
Оглядываясь на разгневанного инквизитора, я увидела, как Корбин что-то достал из внутреннего кармана куртки. Что-то длинное, острое и невероятно мощное — чёрный металлический кол. За мгновение я смогла рассмотреть украшавшие кол по всей длине замысловатые серебряные завитушки и знаки, напоминающие руны, а потом Корбин вонзил его в спину Родерика.
Инквизитор-вампир ахнул, напрягся и упал на колени. Корбин ударил с такой силой, что чёрный серебряный наконечник кола торчал из груди Родерика на целых три дюйма.
Наконец-то! С облегчением подумала я. Хоть чем-то возможно одолеть этого ублюдка!
Однако, меня беспокоило то, что даже валясь на полу, он силился подняться. Кол в сердце, особенно с добавлением серебра, — это смерть для любого вампира, независимо от его силы. Но Родерик всё ещё дергался, как повешенный. Открывая и закрывая глаза, шевеля губами, как рыба, пытающаяся дышать воздухом вместо воды.
Я нахмурилась — он должен был сдохнуть. Судя по тому, где торчал кол, Корбин проткнул его сердце, насадил, как стейк на шиш-кебаб. Серебряные руны покрылись чёрной, как смола, кровью. Я видела, как они начали двигаться, извиваться, как сороконожки вдоль, чёрного стержня, торчащего из груди Родерика.
А затем случилось немыслимое — Родерик схватил кол и легко его вытащил. Он поднялся на ноги, и я видела, как заросла рана в его груди. Что за чёрт? Неужели ничем нельзя грохнуть этого мудака?
Поворачиваясь к Корбину, он засмеялся. Сначала задыхаясь, но затем, по мере того как его легкие исцелялись, уже гоготал во всё горло.
— Серебряный кол, — закричал он. — Это всё, что ты смог придумать? Считал, что сможешь убить меня этим? — И он бросил кол в Корбина, как спортсмен швыряет дротик.
Корбин на лету поймал его и развернул острием к себе. Увидев опасный серебряный наконечник настолько близко к его сердцу, я занервничала.
— Я знаю, что могу, — холодно ответил он.
А затем вонзил кол себе в грудь.
Глава 19
— Корбин! Боже мой, Корбин, что ты наделал? — ахнула я, когда он опустился на колени.
Теперь кол окрасился кровью Корбина, и, как и прежде, серебряные руны извивались и кружились вдоль чёрного древка, торчащего из его груди.
— Эддисон, — прошептал он напряженно.
— Нет! — Я бросилась к нему, не обращая внимания ни на Родерика, ни на исходящую от того опасность. — Нет! Ох, нет, нет, нет.
От ужаса на глаза навернулись слёзы. Эмоции затопили меня, сожаление за все жестокие слова, что мы наговорили друг другу, подавляющее горе от потери Корбина, гнев на себя, на то, что по собственной глупости отталкивала его…
— Нет, — рыдала я. — Нет, я не потеряю тебя, не могу!
Я потянулась к колу, торчащему из груди Корбина, хотела выдернуть его, но он отбросил мои руки прочь.
— Стой, — прошептал он. — Должно пройти… достаточно времени, чтобы напитать. Жизнь за жизнь…
— О чём ты говоришь? — потребовала я, смаргивая слёзы. — Что нужно напитать? Это? — Я прикоснулась к одной из извивающихся серебряных рун, и она в тот миг кольнула мой палец. — Ой! Эта хреновина укусила меня! Корбин, что, чёрт возьми, происходит?
— Это… было… необходимо. — Он покачал головой. — Не волнуйся… я… в порядке.
— Издеваешься? Ты вонзил чёртов кол в собственную грудь! Как, чёрт возьми, после этого ты можешь быть в порядке? — завопила я.
— Хорошо, — настаивал он и даже имел наглость улыбнуться мне.
— Какого..? — начала я, но сдавленный стон, донесшийся от Родерика, отвлек меня.
Я чуть не задохнулась, когда увидела, что происходит с инквизитором.
Родерик снова упал на колени, и, похоже, на этот раз ему стало совсем хреново. Его лицо, прежде бледное, превратилось в грязно-серую маску, вены вздулись по всему телу, извиваясь, как черви прямо под кожей. Я видела, как его глаза сначала покраснели, затем почернели и просто высохли — осыпались в прах. Родерик уставился на меня пустыми глазницами. Его кожа усохла — сморщилась и обвисла — а затем натянулась на черепе, и он стал напоминать чёртову мумию из фильма ужасов.
Казалось, всё его тело раскрошилось, почти мгновенно сгнило и сморщилось, словно в фильме показывали быстрый процесс распада. Когда наконец-то всё закончилось, от Родерика не осталось ничего, кроме кучки сухой шелухи на полу да копны серо-коричневых волос, торчащих из черепа, обтянутого высохшей кожей.
От страха и ужаса я не могла отвести взгляда от останков Родерика, пока не пришла в себя от тихого звука, донесшегося от Корбина.
— Корбин?
Посмотрев вниз, я увидела, что он вытягивает из груди кол, так же как это делал Родерик. Что происходит? Разве эта хреновина не должна убивать? Или же я просто не поняла, каким образом она действовала? Я смотрела на него и не верила своим глазам — чёрно-серебряный кол, который Корбин вытащил из своей груди, стал абсолютно гладким. Корбин отложил его в сторону. Серебряные руны полностью покраснели и перестали извиваться, теперь напоминая вялых, накормленных змей.
Под моим взглядом дыра от кола в груди Корбина мгновенно заросла, так же как перед этим у Родерика. А затем Корбин встал с пола и улыбнулся мне, как будто ничего не случилось. Как будто он не пытался убить себя на моих глазах минуту назад.
— Вот, видишь, дорогая? — спросил он. — Всё хорошо, я в полном порядке.
Я вздохнула и покачала головой.
— Но… как? Я не понимаю.
Корбин подмигнул мне:
— Тебе и не нужно. С Родериком покончено, только это имеет значение.
— Нет, не только это.
Я встала, проигнорировав руку, которую он протянул мне, желая помочь подняться.
— Эддисон, — начал он успокаивающе, но я подняла руку, останавливая его.
Раньше, думая, что он покончил с собой, я пришла в ужас, едва не умерла от горя. Сейчас я просто обезумела.
— Корбин, что, чёрт возьми, ты натворил? — вопила я. — Как это сработало? Как ты убил Родерика? Я хочу знать, немедленно.
Он нахмурился:
— Мне слегка помог один мой деловой партнер, вот и всё. Не волнуйся об этом.
— Но я волнуюсь, — ответила я. — Что за партнер? Ты говоришь о той странной девушке-готе с пурпурными волосами, которая выходила из твоего офиса? Я столкнулась с ней сегодня вечером. И тем не менее, кто она?
Он вздохнул:
— Просто знакомая ведьма. Её зовут Гвендолин Ляруж, и у неё есть бизнес в городе. Не волнуйся… — Он поднял руки. — Она ненавидит вампиров почти так же сильно, как и ты, дорогая. Но я сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. И она дала мне артефакт, способный убить Родерика.
Я долго и внимательно наблюдала за Корбином, но он не высох и не превратился в мумию, как Родерик, так что, возможно, на самом деле всё в порядке.
— Так он… действительно сдох?
Я поддела носком ботинка остатки мумии на ковре. Почти ожидая, что Родерик оживет и схватит меня. К счастью, он этого не сделал.
— Мертв, — серьёзно ответил Корбин. — Вампира его возраста практически невозможно убить.
— Да, это преуменьшение года. — Я вздохнула и огляделась. — В твоём офисе погром. И ваза… — Я посмотрела на сине-белые осколки бесценной вазы династии Мин, разбросанные по ковру.
— Мне плевать на вазу, ты в порядке? — Корбин взял меня за плечи и, склонив голову, с беспокойством всматривался в моё лицо. — Ты хорошо себя чувствуешь, Эддисон?
— Я в порядке. — По какой-то причине я не могла заставить себя посмотреть в его глаза.
— Ты уверена? — Он обхватил мою щеку ладонью и что-то стер пальцем — слезу. — Тогда почему ты плачешь?
— Я не плачу. — Я сильно зажмурилась и попыталась улыбнуться. — Я просто в шоке… я думала… что ты погиб.
— В шоке, хмм? — Он более внимательно посмотрел на меня. — Возможно, ты расстроилась? Возможно, в конце концов, поняла, что такое любовь?
— Ничего подобного, — отрезала я, отстраняясь от него. — Больше похоже… Мне не понравилась идея мира без тебя. — Я наконец-то посмотрела на него. — Доволен?
Корбин вздохнул, на одно бесконечно долгое мгновение на его лице отразилась печаль. Затем он улыбнулся.
— Не совсем доволен, дорогая. Но это хорошо, по крайней мере, я знаю, что ты будешь скучать по мне, когда… — он резко замолчал и прокашлялся. — Я имею в виду, будешь скучать по мне, если я уйду.
— Корбин? — нахмурилась я. — Ты что-то мне не договариваешь?
— Конечно, нет. — Он оглянулся на разрушенный офис. — Ничего, кроме того, что ты должна мне новый офис. С пушкой в руках ты просто ходячая угроза.
— Обычно я хорошо стреляю, — сказала я, уязвленная его поддразниванием. — Просто… Родерик оказался очень быстрым.
— Не достаточно быстрым. — Он выгнул бровь, заставляя меня рассмеяться. — А если серьёзно, дорогая, ты понимаешь, что учитывая выкуп за невесту, уничтоженную дань, купленную мной для Родерика, сегодня ты стоила мне больше двух миллионов баксов?
— Ты серьёзно? — Я снова посмотрела вниз, на осколки вазы. — Я полагала, что ваза не дешевая, но не думала, что она стоит миллионы.
— Не обижайся, Эддисон, я всего лишь дразнил тебя. — Корбин как-то слишком жизнерадостно улыбнулся, подумала я. — Теперь извини, но мне нужно убрать весь этот беспорядок.
— Я могу остаться и помочь, — предложила я, понятия не имея, что делать с пулями, застрявшими в стенах и полах. Хорошо, что они не прошли насквозь, возможно, застряли в звукоизоляционных панелях.
— Нет, — Корбин покачал головой. — Это работа для профессионалов. И я должен избавиться от того, что осталось от Родерика.
— Что ты с ним сделаешь? — Я снова посмотрела вниз, на высохшую истлевшую мумию, и поежилась.
Корбин посерьёзнел:
— Отправлю его обратно императрице. Она не обрадуется.
— Тебе грозят неприятности? — с тревогой спросила я.
— Меня это не волнует, — ответил он, снова глядя в сторону. — Сейчас по силе я равный ей, так что она не осмелится меня тронуть.
— Почему нет? — спросила я с подозрением. — Из-за какого-то вампирского закона? Что-то о том, что вы с Родериком дрались в честном бою?
Хотя я не была уверена, насколько честно использовать в драке колдовство. И что гласят об этом вампирские законы? Я смотрела на останки Родерика на полу и не могла избавиться от ощущения, что гляжу на раздувшегося змея. Просто от одного этого вида меня пробрала дрожь.
— Да, что-то в этом роде, — голос Корбина казался каким-то рассеянным. — Теперь мне действительно нужно работать, так что ты должна просто…
— Я должна что, уйти? Что случилось? — нахмурилась я. — Что происходит, Корбин? Я знаю, когда от меня пытаются избавиться.
Он нахмурился:
— Ничего не происходит, за исключением того что ты получила, что хотела. Родерик мертв, Тейлор свободна от Селесты, наш договор подошел к концу, как и наши отношения.
Я уставилась на Корбина, переваривая его слова. Конечно, я много раз говорила, что жду не дождусь окончания нашей сделки, но сейчас, когда всё закончилось… Я ощущала странную пустоту при мысли о том, что наши отношения вернутся в прежнее русло — отношения вампира и аудитора. Вспоминала, что чувствовала, когда увидела, как он воткнул кол в своё сердце, и оттолкнула их подальше. Это из-за паники, убеждала я себя. Те эмоции, что переполняли меня, ничего не значили, они возникли от чрезмерного волнения, не так ли?
Я откашлялась:
— Так что… я просто могу уйти?
— Возможно, тебе следует провести некоторое время с Тейлор, — снисходительно предложил Корбин. — Поговорить «между нами девочками». Это было бы отлично?
— Ах, да. Очень хорошо. — Я сглотнула, как будто проглотила застрявший в горле комок. — Слушай, Корбин…
— Эддисон, пожалуйста, я на самом деле занят, — сказал он нетерпеливо. — Мне нужно вызвать команду по зачистке и провести ещё один ритуал, чтобы подготовить Родерика к отправке.
— Хорошо. — Я пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной и не показывать, как меня задело то, что он пытается от меня избавиться. — Думаю, что в следующий раз увижу тебя, когда в очередной раз приеду в «Под Клыком» с инспекцией.
— Насчет этого… — Корбин на мгновение посмотрел на меня. — Полагаю, для тебя лучше, если мне пришлют другого аудитора. Принимая во внимание отношения, которые нас связывали, возможно, более профессионально будет, если ты отстранишься от моего бизнеса.
— Отстранилась… от тебя? — Комок у меня в горле увеличился в разы, я не могла сглотнуть его, как ни старалась. Но не хотела показывать этого Корбину. — Конечно, — с трудом выдавила я. — Мне не трудно поменяться местами с другими аудитором.
— Отлично. Так будет лучше всего. До свидания. — Он кивнул на дверь. Когда я не сдвинулась с места, он взял меня за руку и повел к выходу. — Прощай, Эддисон, — сказал он, отпуская мою руку и отходя на шаг назад.
Чувствуя, что у меня нет выбора, я открыла дверь. И замерла на пороге, не в силах переступить через него.
Мне показалось, что это та самая дверь, которую я отказалась открывать, думая, что жизнь Корбина в опасности. Дверь, от которой я отвернулась, когда осталась, чтобы помочь ему. И всё же теперь, когда опасность миновала, я позволяла ему силой выставить меня вон, используя раздражение и банальные предлоги.
«Нет, это не правильно. Что-то здесь не так!» — шептал мой внутренний голос. Я повернулась к нему лицом, посмотрела в глаза, ища сама не зная что.