— Корбин, — позвала я тихо. — Ты меня слышишь?
Он открыл глаза, и я заметила, что его прекрасная серебристо-синяя радужка потускнела. Я постаралась не показывать, что моё сердце практически разрывается от его плачевного состояния.
— Я слышу тебя, — прошептал он невероятно усталым голосом. — Говори то, что хотела сказать, Эддисон. Я умираю.
— Знаю, — ответила я, с трудом подавив всхлип. — Я всё знаю про кол.
— Это ты его забрала? — Он попытался нахмуриться, но оказался настолько истощен, что даже для этого должен был прилагать усилия. — Я его везде искал. Мне нужно было его видеть… нужно знать…
— Сколько у тебя осталось времени, — закончила я за него.
— Именно. — Он снова прикрыл веки. — Не так много… как я думал.
— Возможно. А возможно, и нет.
Я порылась в своей сумке, стараясь не поддаваться нарастающей панике, которая вцепилась в мой разум, как голодная кошка. Что если я опоздала? Что если он всё равно умрет? Что если мы оба умрем?
«Прекрати, — твердо сказала я себе. — Просто сделай это. Сделай это немедленно».
Наконец, я нашла то, что искала, — мои серебряные наручники. Те самые, что я использовала сегодня на Синтии и бесчисленное множество раз на других вампирах. Я посмотрела на Корбина, казалось, мирно отдыхающего на кровати королевского размера. Мне не удастся быстро приковать его, если он начнет сопротивляться. Я просто надеялась, что сейчас он находится в глубоком ступоре и ничего не заподозрит.
Мне нужно выполнить задуманное.
Медленно, осторожно я поднимала его руки к медным перекладинам на изголовье кровати. Чрезвычайно трудная операция, учитывая размеры Корбина. Его длинные, мускулистые руки оказались громоздкими и неуклюжими. Тем не менее мне это всё-таки удалось.
Веки Корбина снова затрепетали, и он нахмурился.
— Что… ты… делаешь? — задыхаясь, тихо спросил он.
— Просто устраиваю тебя более комфортно, — ответила я ему. Действуя как можно быстрее, я застегнула браслеты на его запястьях, предварительно обернув их цепочку вокруг центральной перекладины изголовья медной кровати. Центральная перекладина в виде медного, цельного, а не полого бруска, толщиной с мою руку, выглядела достаточно крепкой и должна была выдержать силу древнего вампира. Во всяком случае я на это надеялась.
Затем я достала пару серебряных оков.
Корбин едва слышно рассмеялся, стоило мне начать приковывать его ноги к столбикам кровати.
— Что ты делаешь, Эддисон? Теперь я никому не угроза. А даже если бы и был, у тебя не осталось времени, чтобы арестовать меня. Я умру прежде, чем ты сможешь предъявить мне обвинения.
— Сегодня никто не умрет, — мрачно сказала я. — И я тебя не арестовываю.
— Тогда что ты делаешь? — глядя на меня, потребовал он ответа.
— Это, — тихо ответила я и начала раздеваться.
— Эддисон… — прошептал он, когда я сняла жакет, блузку и следом избавилась от брюк.
Вскоре на мне не осталось ничего, кроме бюстгальтера и трусиков. Комплект из нежного темно-красного кружева, под которым явно просматривались твердые бусинки сосков и складочки лона. Этот набор я купила еще год назад, потратив уйму денег. Мне так и не предоставился случай обновить его, так что когда сегодня я вытаскивала его из ящика с нижним бельем, на этом комплектике всё ещё красовался ценник. Надеюсь, Корбину он понравился. По всей вероятности, это последняя моя одежда.
Я мысленно стряхнула негативные мысли и забралась к нему на кровать.
— Ну? — Сначала я обхватила ладонями свою грудь, затем скользнула ими по бокам, обращая его внимание на моё тело. — Тебе нравится то, что ты видишь?
— Ты же знаешь, что да, — прохрипел он, и я с радостью отметила, что в его глазах снова затеплилась жизнь. — Но, Эддисон, если ты надеешься спасти меня сексом, то боюсь, ты ошибаешься. Самое большое, что ты можешь сделать, — убедиться, что я умру счастливым.
— Это мы ещё посмотрим, — пробормотала я и склонилась, чтобы поцеловать его. И, возможно, мне удалось согреть его поначалу холодные губы.
— Ммм, — тихо прорычал он, стоило мне провести кончиком языка между его губами. — Чувствуешь себя сегодня озорницей, дорогая?
— Ты даже понятия не имеешь насколько, — прошептала я и углубила поцелуй. Смело проникла языком между его губ, касаясь кончиком языка смертоносных клыков. Одновременно потираясь своей грудью о его широкую грудь, скользя пальчиками по его плечам и волосам. Я желала прикасаться к нему везде, ощущать его своим телом, во мне… но это позже.
— Эддисон, — прошептал он, заглядывая мне в глаза. — Зачем ты делаешь это?
— Потому что я хочу тебя. И на этот раз я буду главной.
От его низкого урчащего смеха, казалось, всё моё тело завибрировало.
— Сомневаюсь, что ты на самом деле главная. С таким количеством серебра на мне я не смогу двигаться, даже если захочу.
Именно на это я и надеялась — что серебряные оковы его удержат. Должны удержать, сказала я себе и снова стала дразнить его, прижимаясь грудью к его лицу. Корбин благодарно зарычал. Осмелев, я стянула вниз чашечки кружевного бюстгальтера, обнажая для него соски.
— Пососи их, — приказала я, прижимая тугой комочек к его рту. — Сделай мне хорошо, Корбин.
— С удовольствием, дорогая. — Он охотно подчинился, всасывая мой сосок глубоко в рот и дразня языком.
Я застонала, когда искорки удовольствия пронзили меня от сосков до самого лона. Боже, даже несмотря на опасность, я всё ещё хотела его, хотела так сильно. Острые кончики его клыков скользнули по чувствительным соскам, и моё желание усилилось.
Наконец, Корбин отпустил сосок, и я тут же подставила ему другой. Вампир всосал его, вобрав в рот как можно больше груди. Синева его глаз стала глубже, когда он, не отрывая от меня взгляда, ласкал нежный сосок, заставляя меня стонать и извиваться от наслаждения.
— Мне понравилось, — сказал он наконец низким, охрипшим от похоти голосом, когда я отстранилась. — Мне понравилось находиться под тобой, дорогая, ощущать себя столь беспомощным.
— Тебе понравилось быть моим сексуальным рабом? — Я дразнила его, лаская свою грудь и пощипывая соски. — Тебе нравится, что я дразню тебя, а ты ничего не сможешь с этим сделать?
— Да, — выдохнул он, пожирая взглядом моё тело. — Боже, ты прекрасна, Эддисон. Так чертовски великолепна, я так скучал по тебе.
— Я тоже по тебе скучала, — прошептала я и прикоснулась ладонью к его шероховатой щеке. Неужели его кожа стала намного теплее, или это игра моего воображения? — И если тебе понравилась первая часть, то наверняка понравится и всё остальное.
Одарив его озорной улыбкой, я спустилась вниз по его телу, добираясь до жесткой эрекции, скрытой грубой тканью джинсов. Обхватив рукой горячую возбужденную плоть, я неторопливыми движениями ласкала его до тех пор, пока Корбин не застонал. Я обрадовалась, что смогла его возбудить. Иначе ничего бы не сработало.
«Возможно, и сейчас ничего не сработает, — прошептал тихий голосок в голове. — Или сработает слишком хорошо, и ты умрешь».
Я оттолкнула от себя эти мысли и улыбнулась Корбину:
— Тебе понравилось, Мастер?
— Я никогда не просил называть меня так, — возразил он и застонал, стоило мне снова погладить жесткий член. — Боги, Эддисон, ты сводишь меня с ума.
— Я только начала.
Я подмигнула ему и, свесившись с постели, пошарила в лежащей рядом сумке. Я быстро нашла то, что искала, и вытащила маленькие острые ножницы. Раздеть Корбина до того, как я приковала его к кровати, упростило бы мою задачу, но не уверена, что он позволил бы мне это и тем более не разрешил бы привязать себя к кровати. Ножницы оказались практичным решением проблемы, и я обрадовалась, что сейчас на нем не один из его супер дорогих, сшитых на заказ, дизайнерских костюмов.
— Эй, это моя любимая рубашка, — возмутился он, наблюдая, как я приподняла подол его синей рубашки и острыми ножницами разрезала хлопковую ткань снизу до верху.
— Очень плохо, — безжалостно ответила я. — Её нужно убрать. Я хочу тебя подо мной абсолютно голым, Корбин. Голым, беззащитным и горячим.
В его глазах полыхнуло синее пламя.
— Я думал, для тебя в новинку грязные разговорчики, но ты, кажется, преуспела в этом.
— Спасибо, — чопорно ответила я, отложив в сторону ножницы. Через мгновение я собиралась использовать их на его джинсах, но сначала хотела полюбоваться его обнаженным мускулистым торосом.
— М-м-м, — проурчал он, стоило мне погладить стальные мышцы его груди. — Потрись об меня, Эддисон. Дай мне почувствовать твою нежную обнаженную грудь своей кожей.
Я с удовольствием подчинилась. Легла на него, прижимаясь грудью и напряженными сосками. Казалось, он стал ещё горячее, отметила часть меня. Другая же часть была слишком занята, наслаждаясь ощущением от прикосновения к его голой коже, и ни о чем больше не волновалась.
Медленно я заскользила вниз по телу Корбина, пока снова не добралась до его паха.
— Надеюсь, что это не твоя любимая пара джинс, — сказала я ему, всё ещё сжимая в руке ножницы. — Потому что их тоже нужно убрать.
Он засмеялся почти как и прежде:
— Полагаю, что должен ими пожертвовать.
От его слов меня кинуло в дрожь. Он уже принес одну жертву, когда отдал за меня жизнь. И я понимала риск, на который иду, в случае если что-то пойдет не так, это будет стоить мне жизни, плюс я обреку себя на невероятные муки, но ведь это сработает, не так ли? Отменит сделку с пожирателем душ?
Боже, я так надеялась.
— Вряд ли получится, — сказала я и начала кромсать его джинсы.
Они оказались намного жестче майки, вероятно, потому что я совсем не домашняя девочка и практически никогда не шила. Но ножницы были острыми и быстро расправились с джинсами и боксерами Корбина. Так как я уже сняла его ботинки, когда приковывала лодыжки, теперь он лежал передо мной абсолютно обнаженный, распятый посредине кровати. Его тело оказалось пиршеством для глаз. На мой взгляд, большинство мужчин не очень хорошо выглядят голыми. Они могут великолепно смотреться в рубашке, но стоит им снять брюки, и выяснится, что под ними скрывались маленькие худые куриные ножки, и отсутствует даже намек на красивую задницу.
Но не в случае с Корбином. Он оказался идеален везде — гладкое, мощное, изящное и мускулистое тело, сплошь перевитое стальными мышцами. Включая и член.
Я сжала длинный жесткий ствол руке и, поглаживая от основания до головки, размазала жемчужную капельку спермы на вершинке. Затем, не спуская глаз с Корбина, я слизнула её, медленно обводя языком вокруг широкой головки, пока из его горла не вырвался низкий стон.
— Боже, Эддисон!
— Каково это, оказаться беспомощным? — насмехалась я над ним, продолжая пировать на члене, смаковать его вкус.
Корбин был восхитительным — соленым и пряным, атласно-гладким под мои языком. Его аромат был там ещё сильнее и очень мне нравился — изумительный, пряный мужской вкус с ароматом соленого океана, который, казалось, ворвался в мои ощущения, пробудил во мне нечто невероятно женское.
— Мне это понравилось, — прохрипел он низким голосом. — Но я желаю большего, поддразни меня своим лоном. Давай, Эддисон, дай мне попробовать тебя.
Его слова пронзили меня, словно электрическим разрядом. Я чувствовала, как мои и без того влажные складочки истекали соками, стали ещё горячее, набухли от страсти и похоти, от того, как он смотрел на меня.
— Ты хочешь этого? — поддразнила я.
Стоя на коленях, я широко развела бедра в стороны и накрыла рукой промежность. И сразу же почувствовала влажный жар на своей ладони. Просунув два пальца внутрь лона, лаская клитор ребром ладони, я тут же застонала от восхитительного покалывания.
Глаза Корбина сверкали от страсти.
— Иди сюда, — прорычал он. — Но, черт, сначала сними трусики. Или я их разорву.
— Как ты делал, когда лечил меня? — Я медленно, очень медленно стягивала трусики вниз по бедрам.
— Точно. — Его глаза полыхали от похоти, когда я обнажилась.
— Признай, Корбин, тебя волновало не исцеление. Ты просто жаждал попробовать меня на вкус, — обвинила я его и, избавившись от трусиков, отбросила их в сторону.
— Я волновался, что мог причинить тебе боль, — запротестовал он, когда я оседлала его и стала медленно подниматься вверх по его телу. — Но признаю, мне безумно хотелось вылизать твои маленькие нежные складочки. Хотел убедиться, так ли ты хороша на вкус, как и на запах.
— Тебе нравится мой аромат? — спросила я, вспомнив, что совсем недавно тоже самое думала о нем. — Правда? Потому что я не пользуюсь парфюмом.
— Аромата твоих кожи и волос достаточно, чтобы я возбудился, — прорычал он. — И теплый женский аромат твоего лона… — Он облизнул губы, сверкая глазами от страсти. — Это сводит меня с ума, дорогая. Ты понятия не имеешь, с каким трудом я отпустил тебя той ночью. После того как попробовал, я так сильно хотел тебя трахнуть.
— Что ж, на этот раз ты сделаешь и то, и другое, — пообещала я и встала на колени по обе стороны от его головы. — Так тебе нравится?
— Опустись на моё лицо, — приказал он. — Освободи мои руки, я хочу дразнить твои соски, пока пирую на тебе.
Я задрожала от желания, но ни за что не сняла бы с Корбина наручники. Едва ли это безопасно. Даже с серебряными цепями и наручниками, истощающими его силу, и проклятый кол, поедающий его душу, Корбин всё ещё оставался самым могущественным вампиром.
— Боюсь, что сегодня вечером обойдемся без рук, — легкомысленно заявила я, зарываясь пальцами в его волосы. — Скажи мне, чего ты желаешь, Корбин, и я дам тебе это, клянусь.
— Вкусить твои складочки — вот всё, чего я жажду сейчас, — прорычал он. — Приди ко мне, Эддисон, прекрати дразнить и приди ко мне. Я хочу, чтобы ты села на мой язык.
Я выполнила просьбу Корбина, опустилась на его рот, вздрогнула, почувствовав его горячее дыхание между ног. Сейчас я ощущала себя настолько горячей, страстной, чувствовала, как мои внешние губки расходятся сами по себе, раскрываются, давая Корбину доступ к моим гладким, чувствительным внутренним лепесткам. Наконец-то, мы соединились.
Он прижался губами к моей сердцевинке, и настала моя очередь стонать. Я ожидала, что Корбин начнет вылизывать меня, но вместо этого он просто целовал… целовал меня так нежно и мягко, как если целовал мои губы. Сначала он медленно покрыл поцелуями внешние губы влагалища, затем скользнул внутрь, накрывая открытым ртом пульсирующий клитор.
— Корбин… боже, — простонала я. — Что ты делаешь?
— Люблю тебя, дорогая, — прошептал он, на мгновение отрываясь от меня. — Как только смогу за оставшееся время.
Я хотела ему сказать, что, возможно, у него есть больше времени, чем он думает, но не осмелилась раскрыть свои карты так быстро. Если он заподозрит, что я что-то задумала…
— Люби меня сильнее, — потребовала я, зарываясь пальцами в его волосы и направляя его туда, где нуждалась в нем больше всего. — Заставь меня кончить, Корбин. Пожалуйста, мне нужно кончить.
Он взглянул на меня расширенными от удивления глазами, а затем улыбнулся.
— С удовольствием, госпожа, — пробормотал он, и я почувствовала, как он начал ласкать меня языком.
Я застонала. Корбин вылизывал меня длинными, медленными движениями от входа в лоно до клитора. Время от времени останавливаясь и уделяя особое внимание клитору, то обводил его кончиком языка, то жадно всасывал в рот, доводя меня до полуобморочного состояния от наслаждения. Всё мое тело дрожало от напряжения, я задыхалась. Ощущала, как внизу живота всё сильнее и сильнее закручивалась спираль наслаждения, с каждым медленным движением его языка угрожая толкнуть меня в пучину экстаза.
Наконец, когда я оказалась на самом краю, Корбин отстранился и посмотрел на меня.
— Объезди мой язык, дорогая, — прошептал он, его глаза напоминали глубокие омуты, заполненные жаждой похоти. — Прокатись на моем языке, кончи для меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой рот.
— Да, — прошептала я, прижимаясь к нему.
Мои широко раздвинутые бедра дрожали от напряжения, но я не хотела останавливаться. Спираль страсти внизу живота закрутилась настолько сильно, что, казалось, вот-вот сломается, и я, наконец-то, смогу насладиться оргазмом, мерцающим вблизи и всё же таким недосягаемым, как дождевое облако в жаркий, засушливый день.