– Это проявление доброты по сравнению с тем, что я хочу с ним сделать. Так, по крайней мере, он все еще дышит.
Когда они уходили, Генри пожелал им доброй ночи. Они направились к ее дому.
– Ты не против пройтись? – спросила Брайд. – Сегодня вечером очень хорошо.
– Меня не беспокоит прогулка.
Она взяла его за руку и повела к Ибервилль.
Вэйн смотрел, как лунный свет играет в завитках ее темно-рыжих волос и отражается от бусин ожерелья, купленного им для нее. Платье безукоризненно сидело на ее роскошном теле, а верх наряда, состоящий из двух полосок ткани, указывал ему на то, с какой легкостью его руки могли скользнуть внутрь и нежно обхватить ладонями ее груди.
В паху напряглось. Снова и снова вспоминал он свои чувства от прикосновения к ней. Какими теплыми и нежными были ее ласки.
Он жадал их ощутить немедленно. Волк в нем ревел от желания вкусить ее.
От напряженного взгляда Вэйна Брайд слегка нервничала. В нем было что-то звериное. Жадное.
Порой она чувствовала себя добычей для его хищнической натуры.
Они много не разговаривали, пока шли к ее дому. Уже в воротах она позвала своего волка.
– Как ты думаешь, его не поймали?
– Нет, – ответил Вэйн. – Я уверен, что он в порядке. Вероятно, отсутствует, наслаждаясь сегодняшним вечером.
– Ты так думаешь?
Он соблазнительно усмехнулся.
– Да.
Она вздохнула.
– Надеюсь, что так и есть. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое.
Он пошел за ней к двери квартиры. Она открыла ее и заколебалась.
Вэйн опустил голову к изгибу шеи женщины и вдохнул ее аромат. Его теплые ладони покоились на ее плечах.
– Я снова хочу быть в тебе, Брайд. – Он поднял голову и задрал ее кверху так, что напомнил ей Вэйна-волка. – Ты впустишь меня?
Брайд не была уверена. Она тоже хотела его, но что это были за отношения?
У нее вырвался бесконтрольный смешок.
Вэйн насупившись, глядел на нее.
– Над чем ты смеешься?
– Прости, просто я мысленно услышала это ужасное клише: «А ты будешь уважать меня утром?»
Он выглядел сбитым с толку.
– Люди не уважают друг друга после секса?
– Знаешь, когда ты говоришь подобные вещи, ты похож на инопланетянина.
– Я и чувствую себя как инопланетянин. Очень сильно.
Какие странности он говорит.
– Сколько ты жил в той своей коммуне?
– Всю свою жизнь. За исключением последних восьми месяцев.
– О, боже мой. Правда?
Он кивнул.
Не удивительно, что он ничего не знал о свиданиях. Она не могла представить жизнь, изолированную от мира.
Его ладонь легко коснулась ее плеча.
– С тех пор я живу у… друзей, которые владеют баром «Санктуарий» на Авеню Урсулинок. Они много учили меня тому, как ведут себя люди, но Аманда сказала, что ты не оценишь те ходы, которые делают мужчины в баре, чтобы подцепить там женщин.
Брайд пыталась отвлечься от того, какой теплой была его ладонь на ее обнаженной коже. Как хорошо было чувствовать его ласку. Мурашки побежали по всему телу, прямо к грудям, которые напряглись, жаждая его прикосновения.
– Аманда – кто?
– Хантер.
Брайд вздрогнула.
– Сестра-близнец Табиты?
Он кивнул.
Боже мой, как тесен мир. Но то, что он знал Аманду, вызывало облегчение. Аманда, в отличии от своей сестры-близняшки, не была чокнутой, и, как правило, не болталась с психопатами. Если Аманда действительно помогала Вэйну, то скорее всего, он не был опасным.
– Ты сказал, что никто в вашей коммуне не ходил на свидания. Что ты делал, когда встречал женщину, в которую влюблялся?
Он выглядел немного расстроенным:
– Там, откуда я пришел, это не имеет такого значения, как для вас. На самом деле, мы не «любили» никого. Если тебя кто-то привлекал, вы вместе спали, а потом шли дальше. Эмоции не входили в конфликт с телом так, как это происходит у вас.
– Как такое возможно? Это свойственно человеческой природе.
Вэйн вздохнул. Может, это и свойственно человеческой природе, зато не свойственно звериной натуре.
– Просто мы думаем по-разному.
Она негодующе застыла.
– Итак, ты предполагаешь только переспать со мной, а потом двинуться дальше, к другой женщине?
Черт!
– Нет, это не то, что я имел в виду. – Он поиграл завитком, касавшимся ее голого плеча.– Я хочу быть с тобой, Брайд. Только с тобой. Я хочу, чтобы ты не отталкивала меня.
– Почему?
– Потому что ты нужна мне.
– Почему?
Вэйн стиснул зубы. Как он мог объяснить ей дикую потребность предъявить права на свою женщину? То растущее безумие, которое не отпустит его до тех пор, пока они не соединятся.
Он никогда не понимал того, что заставляло его отца напасть на его мать. Теперь он понял. Из-за нее бурлила каждая его частичка. Это чувство было лихорадочным и неукротимым, и он не был уверен в том, как управлять им.
Как получилось, что волка спарили с человеком?
– Я пугаю тебя, – произнес он, потому что чувствовал запах ее страха. – Прости. Я оставлю тебя в покое.
Он пошел было прочь.
Брайд схватила его за руку. Она была глупой, и знала это. Вэйн не сделал ничего, чтобы причинить ей боль. Он прилагал усилия, чтобы быть любезным и сделать ее счастливой.
Чего она так боялась?
Тот факт, что он хотел уйти, сказал ей, что этот мужчина не причинит ей вреда.
Прежде чем смогла остановить себя, она притянула его голову, прижалась губами к его губам в поцелуе.
Каждый гормон в ее теле закипел от его вкуса. Вэйн едва не раздавил ее, прижав к себе и стиснув в стальных объятиях, которые она так хорошо помнила.
Он был чрезвычайно мужественным.
Вэйн отпрянул от нее, дыша неровно.
– Скажи мне уйти, Брайд, и я уйду.
В лунном свете она пристально вгляделась в него и увидела искренность в его глазах цвета зеленого орешника.
– Останься со мной, Вэйн.
От его улыбки у нее ослабли колени. Он отбросил голову назад и испустил жуткий вой.
Не успела она пошевелиться, как он подхватил ее на руки и пронес через дверь в квартиру.
– Ты был прав. Они не умерли.
Маркус Катталакис отвернулся от костра, вокруг которого собралась его стая, и ярость обуяла его. В течение последних двух месяцев они находились в глуши лесов Небраски, присматривая за своим молодняком, дожидаясь, когда те подрастут достаточно, чтобы не вздрагивать при свете полной луны.
– Что? – спросил он Стефана, второго по авторитету в стае после себя.
– Твои предчувствия насчет Вэйна и Фанга были верны. Я лично переместился в Санктуарий и видел там Фанга.
– Почему ты не убил его?
– Он был не один. С ним был один из медведей. Молодая медведица. Кажется, Пельтье приняли их с распростертыми объятиями. Я не могу напасть ни на одного из них, пока они там. Нет, если ты не хочешь враждовать с Пельтье.
При этих новостях у Маркуса скривились губы. Искушение было. Но волки и медведи…
С тех пор, как клан Катагарии участвовал в клановой войне, прошло много времени. Сцепиться с медведями, которые были известны тем, что держали одно из немногих убежищ Охотников-Оборотней, было самоубийством. Если медведи и их приспешники не убьют его клан, это могут сделать другие. Пельтье уважали все.
Бросить им вызов означало нарушить их единственное и самое главное правило.
Проклятье.
– На этот раз ты принял правильное решение, – сказал он Стефану. Хотя, будь оно все проклято. Ему нужно, чтобы те двое были убиты. Он должен был послать кого-нибудь раньше, но продолжал надеяться, что ошибался. Что даймоны, которых он отправил за Вэйном и Фангом, вернутся с новостью об их смерти.
Надеялся, что даймоны просто скрылись с силами и способностями Вэйна и Фанга. Он должен был знать, что не может быть так удачлив.
– Ты должен будешь поймать их за пределами Санктуария. Возьми патруль и…
– Отец, ты не можешь.
Маркус обернулся и увидел свою самую младшую приемную дочь Мэйтарину, стоявшую за его спиной. Всего лишь пятидесяти лет отроду, она выглядела не старше человеческих тинейджеров. Она была молода и безнадежно предана этим двум получеловеческим сыновьям, которых он породил когда-то от аркадской женщины.
Мэйтарина никогда не верила, что Вэйн и Фанг поставили их стаю под угрозу. Тем не менее, он знал, и он намеревался придерживаться того же пути.
– Они должны умереть.
– Почему? – спросила она, выходя вперед. – Из-за Ани? Это было несчастным случаем. Я знаю, что Вэйн никогда не позволил бы ей умереть. Он любил…
– Довольно! – проревел Маркус. – Ты ничего не знаешь об этом, детка. Ничего. Они были ответственны за то, чтобы ее щенки были дома в безопасности, а вместо этого они допустили их смерть. Я не позволю жить таким дряням, когда Аня и ее щенки лежат в могиле.
По выражению в ее глазах он мог сказать: она понимает, что он лжет. Месть за Аню – лишь одна из нескольких причин, по которым ему нужна смерть Вэйна и Фанга. Пока Аня была жива, он имел хотя бы частичный контроль над этими сыновьями-вервольфами.
С ее смертью они стали бы неуправляемыми. Их было бы не одолеть. Зевс пощади их всех, если Вэйн когда-нибудь вернется домой.
Он снова повернулся к Стефану.
– Получи тессеру [23]и доведи до конца их смертный приговор. Уничтожай все и всех, кто пытается остановить тебя.
– И Пельтье?
– Только если это будет необходимо, и ни в коем случае – на их домашней территории. Если убьешь кого, скрой, но не колеблись сделать то, что необходимо, чтобы покончить с этим.
Стефан склонил голову перед тем, как последовать приказу Маркуса.
Маркус глубоко вздохнул, но это не помогло ему расслабиться. Каждый его звериный инстинкт говорил, что рано или поздно Вэйн вернется и отомстит им всем.
В конце концов, он был сыном своей матери.
Глава 5
Вэйн осторожно положил ее на кровать. Сейчас он был крайне доволен тем, что заплатил перевозчикам за установку ее мебели. Это было легче, чем пытаться разделить с ней тот старый диван.
Вытащив заколки из рыжих волос, он позволил им рассыпаться вокруг ее округлого лица. У нее были такие изысканные, красивые черты. Прижавшись к ней щекой, он вдохнул благоухание ее аромата.
Пока он наслаждался мягкостью ее тела под собой, она стянула с него пиджак. Бросила его на пол и провела ладонями вниз по спине. Вэйн резко втянул воздух, охваченный сильным удовольствием.
Вэйн понял, почему ненавидел быть человеком. Если бы он осмелился использовать свои способности, они были бы обнажены в одно мгновение, и он смог бы прикоснуться к каждому дюйму ее тела. Плоть к плоти.
Но скорее всего, это ужаснуло бы ее.
Так что, вместо этого, он укротил свои силы и спрятал от нее отметины на своем теле, особенно, на своей ладони. В виде исключения, он будет с женщиной не как волк или воин. Сегодняшнюю ночь он проведет с Брайд как мужчина, как человек.
Брайд наслаждалась тем, как Вэйн придавил ее, стаскивая с нее туфли и колготки с необыкновенной ловкостью. Его мускулы перекатывались под ее ладонями, а их языки, сплетаясь, танцевали друг с другом.
М-ммм, этот мужчина знал, как целовать, и делал это так, что не выразить словами.
Она никогда не устанет от его вкуса, потрясающего и порочного, приятного и пряного.
Он поддерживал себя на руках, пока она медленно расстегивала его рубашку, дюйм за дюймом открывая сильную, без единой капли жира грудь. Распахнув шелк, она провела ладонями по смуглой плоти. Осторожно расчесала пальцами волоски, покрывавшие его грудь и живот, а потом пробежала ими по сухощавым ребрам.
Его поцелуй стал глубже, и она ощутила, как его сердце сильно забилось под ее ладонями. Он прикусил ее губы, потираясь об нее своим телом так, что это усилило и раздразнило ее невероятное возбуждение.
Брайд посмотрела вверх на него и увидела на его лице настоящий голод. Как мог мужчина, подобный ему, так ужасно хотеть ее?
Часть ее говорила, чтобы она верила в себя больше, но из-за недостатка самоуважения ей так трудно было поверить в это. Она была реалисткой. Такие мужчины, как Вэйн, не назначали свидание таким женщинам, как она. Они не делали этого.
Даже Тэйлор, который не был так великолепен, и тот всего лишь использовал ее. Она не хотела, чтобы ей снова сделали больно. Не так, и особенно не Вэйн.
Расслабься, Брайд.
Вэйн откинулся назад:
– Ты в порядке?
– Я просто пытаюсь понять, что ты видишь во мне, – призналась она.
– Я вижу красивую женщину, – сказал он, наклоняясь вниз, чтобы прикусить чувствительную кожу за ее ухом. – Чье доброе сердце сияет у нее в глазах, и чей дух безграничен.
Он отклонился назад так, чтобы смотреть вниз прямо в ее глаза:
– Тот способ, которым ты противостояла Тэйлору сегодня днем… – его неясная улыбка заставила сильно колотиться ее сердце. – Ты никогда не позволила бы никому взять верх над собой, правда?
– Стараюсь не позволять.
Он перекатился на спину и дернул ее на себя. Непонятная нежность на его лице обернулась вокруг ее сердца и сжала его как тисками.
– Больше всего мне нравится то, что ты делишься собою со мной. То, что я не должен доказывать тебе свою силу. Я не должен причинять или испытывать боль, чтобы лечь с тобой.
Некая нотка в его голосе поведала ей, как важно для него это было.
Какие странные вещи, чтобы говорить их женщине.
Из какой только коммуны он приехал? Она явно походила на одну из тех таинственных, где людей заставляли делать все те странности, чтобы быть ее членом. Она провела рукой по шероховатой гладкости его лица.
– Вэйн, в тебе есть что-то, что пугает меня. Ты уверен, что ты нормален?
Он издал легкий смешок:
– Я не знаю, что значит – нормальный. Но я никогда не заставил бы тебя страдать. – В его глазах светилась искренность. – Никогда.
Он притянул ее голову ближе, прижался губами к ее рту. Его ладони двинулись вокруг ее шеи, чтобы расстегнуть верх платья и ожерелье. Он положил ожерелье в коробку у кровати и нежно поиграл с ее грудями. Шершавые ладони мужчины царапали ее соски, отчего они напряглись и увеличились, посылая удовольствие по всему телу.
Брайд желала раствориться в нем. Ни один мужчина не заставлял ее чувствовать себя так, как делал это он.
От противоречивых эмоций Вэйн едва мог дышать. Он должен позволить ей уйти. Он не должен ни с кем соединять свою жизнь. И тем не менее, с ней он не мог сдержать себя. Сегодня ночью он мог бы даже зачать с нею детей. Впервые в его взрослой жизни возникло то, что именовалось проблемой.
В глубине своих мыслей он мог представить ее с его ребенком. Видеть ее кормящей грудью с любовью в глазах…
Как он сможет отпустить ее?
Как он мог даже думать об этом?
Мойры решили, что их можно соединить. Кто он такой, чтобы спорить с богинями?
Всю свою жизнь Вэйн провел в битвах. Почему бы ему не побороться за это? Единожды в жизни, разве он не заслужил, чтобы его любили?
Что, если она никогда не сделает этого?
Так же как его мать никогда не любила его отца?
Этот вопрос тяжестью повис в душе. Что, если он не добьется ее к концу трех недель?
Нет, это не вариант. Он добьется ее и удержит.
Цепляясь за эту мысль, он взял ее руку и приложил к своей груди так, чтобы она могла почувствовать, как бьется его сердце. Не в силах существовать без нее, он расстегнул брюки и освободил себя.
Брайд задохнулась, когда он поднял бедра и неожиданно наполнил ее. Ммм, он был таким толстым и твердым внутри нее. Таким внушительным.
Она прикусила губу и взглянула вниз на него, когда он приподнял бедра и устремился глубже внутрь ее тела.
Ни один мужчина не был столь нетерпелив, находясь с нею. Это заставило ее почувствовать себя удивительно могущественной. Желанной.
Выражение удовольствия на его лице иссушало ее душу. И заставляло переживать за него. Не выходя из нее, он расстегнул ее платье сзади и стащил его через голову.
Полностью обнаженная, она оглядела его. Рубашка была распахнута, но все еще на нем. И он всего лишь приспустил свои брюки так, чтобы мог взять ее. Сняв одну из его ладоней со своей груди, она поцеловала его покрытые шрамами суставы, двигаясь на нем медленно и легко.