Весело выкрикнул, выходящий из подсобки парень. Райт был розовощек, кудряв и весел. Как всегда. Стремительно пересекая кухню он подмигнул Джастину и сделал характерный жест рукой, мол, все по плану.
- Ребята овощи дочищают, уж почти закончили. Бобы варятся, Мелкий проследит за котлами. Я пойду, а?
Морщинистый сморщился еще больше. Выражение его лица было красноречивее любых слов.
- Понял. Замолчал, убежал. До завтра.
Райт куницей выскользнул с кухни, вытащив за собой Джастина, влюбленными глазами пялившегося на жареного барана. Смеркалось. На улице становилось все прохладнее. Темно синие тучи понемногу чернели. Дул свежий северный ветер. По дорожке, мощеной новыми сосновыми досками, они торопливо миновали загоны для скота, прошли сквозь украшенную полуразвалившимися барельефами арку, поднялись по выкрошившейся каменной лестнице и скрылись в темноватом, низком коридоре. Проходя мимо кивнули высокому, сутулому стражнику, рассеянно наблюдавшему за мошкарой, кружившей вокруг коптящего факела. Стражник ни как не отреагировал. Либо был целиком поглощен зрелищем, либо просто спал. Как с ним порой случалось - стоя. Дойдя до конца коридора, Джастин пошарил рукой в щербатой каменной кладке. Свет факела сюда практически не доставал, но он без труда нащупал нужную выемку. Извлек оттуда длинный, черный ключ. Чуть слышно щелкнул хорошо смазанный замок. Узкая, крепко сбитая дверь легко отворилась, пропуская озябших мужчин внутрь.
- Ффух... Еле донес. Чуть по дороге не растерял. Ой, помялись немного. Ну ничего, пойдет.
С этими словами Райт вытряхивал из-за пазухи прямо на койку вареную картошку, редьку, немного потрескавшиеся вареные яйца и внушительных размеров, многообещающе промасленный сверток. По комнате сразу пошел очень заманчивый запах жареного мяса. Джастин прикрыл дверь, задвинул широкий, крепкий засов. Слегка нахмурившись посмотрел на товарища. Осуждающе цокнул языком.
- Ну что такое? Аааа...
Райт быстро переложил все принесенное на низенький, потемневший от времени стол. С извиняющимся видом отряхнул чужую койку и уселся на табурет, явно ожидая похвалы. Джастин снял с головы начищенный до блеска морион с высоким гребнем, распустил ремешки кирасы. С привычным чувством облегчения повесил тяжелую амуницию на стойки. Глубоко вздохнул, потянулся.
- Да молодец, молодец, Райт. Как всегда. Вот только...
Раздался робкий, неуверенный стук в дверь. Друзья переглянулись. Джастин кивнул, скорее сам себе, и не спеша отодвинул массивный засов. За дверью оказался молодой, лет восемнадцати, парень с ежиком светлых волос и чуть блестящими глазами.
- Эмм... Тут такое дело... Меня послали... Послал...
Джастин равнодушно хмыкнул. И продолжил с легкой улыбкой.
- Ну, всякое бывает. Но ты, друг, не унывай. Все мы где-то да нужны. И ты свое место найдешь, если еще малость поищешь.
Он сделал вид, что закрывает дверь. Паренек залепетал еще более высоким голосом, но на этот раз более связно.
- Меня за вами Марлон послал. Сказал - привести как бы не вырывался. Ну это он того, шутил как бы. Вот.
Джастин пожал плечами, оглянулся на Райта, улыбающегося еще сильнее обычного. Ему и самому стоило немалых усилий сохранять серьезное выражение лица.
- И как же это ты понял, что послали тебя именно за мной? Мм?
Светловолосый парень замялся, потупил глаза, вымучено улыбнулся.
- Марлон сказал - ученых речей за столом не хватает, так что, самого умного веди. Вот. Сказал - как увижу, мол, сразу пойму. А как услышу, так и вовсе... сам умнее сделаюсь.
Джастин понимающе кивнул. Сделал знак Райту собираться. На безмолвные возражения того, ответил тоже жестом. И взглядом. Выразительным взглядом на заветный сверток. На улице уже стемнело. Холодный, моросящий дождь и порывистый ветер только подчеркивали тепло и уют хорошо прогретой, освещенной десятком светильников, казармы. В продолговатом узком зале вдоль стен помещались два ряда узких коек. По пятнадцать в каждом. В самом конце зала, под уцелевшим каким то чудом, старинным витражом, обосновалась умеренно шумная, разношерстная компания. Правда, для неискушенного наблюдателя эти люди показались бы чуть ли не одинаковыми. Но наметанный глаз Джастина сразу выделил несколько особ, резко выделяющихся на общем фоне. Справа у стены сидел в окружении восторженных слушателей Марлон. Хрипловатым, глубоким басом вещая, судя по взрывам хохота, что-то презабавное. Чуть левее, за крепким деревянным столом, резались в карты четверо мужчин. Судя по виду - бывалых, тертых вояк, лет тридцати пяти - сорока. Ну а на крайней левой койке, мирно похрапывало тело. Судя по мощности храпа и ширине спины - породистый бык осеменитель. На скрип открываемой двери несколько человек обернулись. В том числе и Марлон.
- Ооо ну наконец то! А то с последних сил ужо отговариваюсь. С политики, понимаешь, на сиськи с жопами разговор перевожу. Но теперь то, ребята, вумный человек вам расскажет, почему вы тут, а мы здесь. Иди скорее, милый друг Джастин. И ты тож, Райт, не мнись. А то, смотрю, аж побледнел от скромности бедолага.
Два десятка молодых парней, окруживших Марлона, в очередной раз залились смехом. Их можно было понять. Стеснительный сверх меры Райт, обычно краснощекий, приобрел цвет вареной свеклы. А Джастин в свою очередь, повел себя уверенно, по-хозяйски. Решительным шагом пересекая зал кивнул картежникам, взглядом и нюхом определил истинный источник веселья и уселся на освобожденное место, прямо напротив Марлона.
- Ну чтож, доблестные соратники... Угощайте, коли позвали. И продолжайте, продолжайте свой ученый диспут о задницах, ну а я, как говорится, подхвачу.
Две оплетенные пузатые бутылки вновь пустились по кругу. Немного успокоившийся Райт, к радости своей ускользнувший от общего внимания, неуловимым движением выложил на пару табуретов, служивших столом, свою драгоценную ношу. Момента появления достойной закуски не заметил почти никто, но все отметили отменный запах, расходящийся от нарезанной тонкими ломтиками баранины. Разговор же, вопреки ожиданиям, пошел вовсе не о задницах. Хотя присмотревшись, Джастин заметил, что половина новобранцев уже под хмельком. А значит не так удивительно, что начали всплывать темы, все более далекие от их привычных интересов.
- Значится так... Раз Гастман в такое время расщедрился на пополнение, да еще вон какое...
Марлона опять прервал общий хохот. Кто-то смеялся понимая шутку, кто-то, польщенный высокой оценкой бывалого солдата.
- Зна-ачит хозяева чегой то затевают. И по моим соображениям - графья снова вдарят на львов.
- Или сами львы вдарят.
Как бы между делом предположил Джастин. Сделав солидный глоток из проходящей мимо бутылки, продолжил.
- Дурн-фару, и правда, случалось быть перевалочной базой, на пути в земли Хертсема. Но не реже бывало обратное. Удерживать немногочисленные, проходимые дороги, особенно теперь, когда закончилась весенняя распутица... Возможно именно в этом ваша цель. Наша то, точно в этом.
- Ну не знаю, не знаю... Этож как то странно получается. Ни с того ни с сего - и нападут? Все, вроде, спокойно было. С лигой торгуем, все чин по чину...
- Все чин по чину...
Передразнил одного, почти лысого парня, другой. Похожий на него как две капли воды.
- А то, что у небесных такой бардак, ничего и не значит?
- Да причем здесь рыцари то? Во приплел! Они ж к графьям, отношения то почитай и не имеют. Не подчиняются, значит. Эт мы - армия. Это мы - сила.
Половины сидящих в зале расхохотались. Другая половина - нет. Джастин лишь ухмыльнулся. Подмигнул Марлону и начал.
- Вы оба отчасти правы. С одной стороны, орден рыцарей неба не подчиняется феодалам. С другой - небесные уже лет двадцать, традиционно выступают на стороне Хертсема. А значит - ослабление ордена не может не повлиять на баланс сил между феодалами-наместниками и лайонелитами.
- Между графьями и железными львами, значится.
С миной мудреца пояснил Марлон. Пояснил, как оказалось, не зря. Несколько лиц, до того выражавших некоторую озабоченность, успокоились, понимающе закивали.
- У благородных то людей мноого. Наша сотня - одна рота. А еще таких с десяток, только под Карданом набрали. Сам видел. И командир говорил, мол, зеленых много, но и битых тоже хватает.
Некоторые одобрительно закивали. А рыжий, конопатый паренек продолжил.
- И вот, что мне думается... Коли нас так много, то может и правда, даже без рыцарев - силы хватит. Хватит что бы того, ну, неприятеля то отбить. А может и вовсе... ну, добить значит.
Марлон насмешливо хмыкнул, смерил взглядом конопатого парня, тот потупился, уставился в пол.
- Вы, ребятишки, конечно вояки грозные. Спору нет. Особенно, если десять рот по сотне и так далее.
Говоря это он продолжал править кольчугу. Обухом небольшого, крепкого ножа и своими косматыми ручищами, ловко разгибал металлические колечки и соединял их по-новому. Худой, большеглазый паренек, замеченный Марлоном с крепостной стены, сидел рядом и внимательно слушал. У него на коленях лежал большой потемневший шлем, еще недавно делавший своего владельца похожим на живой гриб. В правом кулаке у юнца была зажата тряпочка, вымазанная в полировочной пасте. Однако новобранец судя по всему забыл и о ней, и о шлеме, и разинув рот слушал Марлона.
- Куча народу - это конечно хорошо. Особенно ежели надо харчи казенные пожрать или окрестности лагеря густо загадить. Вот с этим то вы, бравые вояки, сами управитесь. Пожалуй, даже лучше рыцарей. А вот если... Да даже не если, а когда, придется вражьих конников на пики принимать или же сутки напролет крепостные стены оборонять... Вот тогда сразу и поймете, что землю то пахать - не так уж сложно было. Когда супротив строя головорезов потомственных, в железо закованных, выстроитесь - тогда уразумеете, что неплохо было бы и со своей стороны таких иметь. А ведь рыцари, помимо того, что бы на дорогущих конях разъезжать, да шелка с золотом носить - еще и биться обучены. Да как обучены! Не то что вы. С какого конца пика колет выяснили, да лево-право шагать почти научились. Хех.
Марлон закончил править кольчугу, встал, слегка повел могучими плечами. Паренек со шлемом на коленях опомнился и принялся яростно полировать тусклое железо.
- Да молодец, молодец, Берти. Вижу - стараешься. Встань ка, давай прикинем.
Берти отложил шлем и поднялся, застенчиво улыбаясь. Взял из рук Марлона кольчугу, со второй попытки, путаясь в рукавах, все таки надел. Подвигал тощими, острыми плечами, потянулся, попробовал прыгать.
- Ну вот! Совсем другое дело. Золотые руки и зоркий глаз - не зря меня любят женщины и боги.
Скромно оценил свою работу Марлон. Нестройный хор одобрительных возгласов подтвердил высокую оценку мастера и достойный результат. Джастин одобрительно кивнул. Для него не было открытием, что грозный с виду Марлон, на самом деле добряк, каких поискать. И всегда готов прийти на выручку. Рыжий, вихрастый парень, беспокойно поерзал на месте.
- Кольчужку то поправили - что надо. Спору нет. Но про армию то, про армию... Мы, может, бойцы не очень. И опыта не достает, да может и весу. Но ведь не мы одни то графьям служим. Есть же и дядьки тертые, бывалые. Как вы, например. Или наши старшие товарищи из-под Кардана.
Он кивком головы указал на стол, где негромко переругивались картежники.
- Так вот, такие поболе знают да умеют, чем налево шагать, когда направо велено.
Марлон бессильно развел руками, открыл было рот, что бы возразить, но передумал. Указав рукой на Джастина устало пробурчал.
- Вон, человек сидит, к бутыли присосался, так вот все вопросы к нему. Умный, можно сказать - ученый. Пусть разъяснит. А я пока бутыль то подержу, давай, просвети молодых.
Джастин пожал плечами, сделал еще глоток и нехотя расстался с бутылкой.
- Тут и разъяснять нечего. Снова оба правы. Да, крестьянин, прослуживший много лет и переживший десятки сражений, штурмов и мелких стычек - уже и не крестьянин вовсе. Марлон и ему подобные - уже давно настоящие солдаты, со всеми вытекающими. Да и потомственные солдаты, вроде меня, в Бирне встречаются не редко. Но это вовсе не мешает рыцарям, в том числе независимым орденам, оставаться главенствующей силой в стране. И если вы, друзья, опустите глаза на свои грудь да пузо, то помимо пятен жира и присохших козявок разглядите белые и синие полосы. Точь в точь такие, как на плащах и штандартах небесных. И это вовсе не потому, что рыцари столь высоко ценят графа Гастмана. Скорее уж сам граф, не нынешний, а еще его отец, в знак уважения и признания заслуг ордена - стал подражать их форме. И одел свою личную гвардию в их цвета. А потом уж и все подразделения Кардана оделись под стать.
Джастин откашлялся, отправил в рот очередной кусок баранины и пережевывая оглядел слушателей.
- И вот еще, что добавлю. Все вы наверняка слышали, о славных подвигах и великих сражениях рыцарей неба. И за всеми этими делами, скрываются сотни и тысячи жизней. Жизней врагов - поверженных на бесчисленных полях сражений. И жизней союзников - спасенных вовремя нанесенными ударами.
Марлон кивнул головой и поддержал.
- Во-во! Я то не только слышал, но и видел. В смысле подвиги да сражения. Дело было в Ниме, семь лет назад. Граф, тогда еще молодой и неопытный, оказался запертым между войсками лиги и силами львов. Вынужден был отступить за стены города. За ним, через каменный брод, последовал и неприятель. Ним окружили, взяли в осаду. Кто видел тамошние стены - поймут, штурмовать их дело неблагодарное. И все таки штурмовали. Пять раз за все время. Мы отбивались довольно успешно, даже когда подтянулись осадные машины. Но когда дожрали последних баранов... а за ними собак, кошек, крыс... дошло даже до ремней с вожжами. В общем солдат с графом было около двух тысяч, а голодных людишек то в Ниме - почитай тысяч тридцать. И уж недалеко было до бунта. Уже ходили слухи, что коли ворота львам отворить - то гражданским никто зла не сделает. Хах! Гребаные идиоты. Но, слава богам и лорду Фрейзеру, подоспела подмога. Два корпуса небесных, ударили под утро пятьдесят четвертого дня осады. Прорвались за укрепления львов и ввязались в ожесточенный бой. Как только малость рассвело и стало ясно кто кого колотит, мы бросились на помощь полосатым плащам. Хотя, скорее поковыляли... Голод выматывает не хуже марша. Но как бы там ни было - враг был опрокинут. Разрозненные части в суматохе бежали обратно через каменный брод. В то утро был спасен Ним, молодой граф Гастман и я. За что честь и хвала небесным. Это не единственный случай, за двадцать лет службы, когда я дрался бок о бок с ними. И уж поверьте - в бою эти мужики доказывают, что не зря так задирают нос. Один небесный - стоит пяти тяжелых всадников. А уж если сравнивать с вами - то и не меньше дюжины.
Последнее Марлон выкрикнул со смешком, чтобы никого не обидеть. Но, судя по ответному хохоту, никто и не думал обижаться. Джастин подтолкнул притихшего Райта в бок, желая убедиться не загрустил ли самый робкий из его приятелей. Обычно, улыбчивый и находчивый поваренок - терялся и мрачнел, когда речь заходила о войнах, сражениях и подобных, мрачных перспективах
- Знайте, что-то тут многовато рассуждений о политике, войнах и прочих неприятных непонятностях.
Подал голос из-за карточного стола приземистый бородач. Несмотря на грубоватую внешность, говорил он на удивление высоким, чистым голосом.
- Молодые, я вижу, представляют себе службу, как непрерывные драчки, войнушки и всякие поодвиги да опасности. А ваши мудреные речи, уважаемый родовитый солдат, только больше смущают ету боевитую голытьбу. Уж лучше поведалиб о вещах насущных. О кормежке тутошней, о начальниках, злобных и не очень, о порядках, касательно поила да хе-хе... баб.
Джастин одобрительно хмыкнул. На подначки о его происхождении и образовании он не реагировал уже довольно давно, а тон и мина бородача выражали дружелюбие и заинтересованность.
- Ты прав, приятель. Что-то мы увлеклись... А между тем, военное ремесло на девять десятых состоит из вполне мирных составляющих. Если по порядку, то кормят тут неплохо, грубовато, зато регулярно и обильно. Мистер Лоулер, старший по гарнизонной кухне, может и самые убогие харчи сделать вполне съедобными. За то и пользуется всеобщим уважением. Кстати, помогает ему в нелегком деле присутствующий здесь Райт. Помаши ребятам, не стесняйся. И если кого интересует, можно напроситься в наряд по кухне, а уж если приглянетесь мистеру Лоулеру, то будете значительно ближе к еде и дальше от сквозняков ночных караулов. Хотя, мы и так не сильно то напрягались на постах. Может часов по пять в день на стене или еще где проводили. А уж с прибытием вашей сотни, или сколько вас там, работы и вовсе поубавится. Это, конечно, пока все тихо.