Это было бы не совсем справедливо.
В конце концов, они всего лишь штатские — цивилизованные слуги общества, которые не могут понять, почему он не умоляет и не пресмыкается.
Он изобразил самую дерзкую, самую надменную улыбку, ибо и сам был благородного происхождения, и еще раз терпеливо ответил на вопрос.
Видит Бог, он предпочел бы находиться подальше отсюда, предпочтительно со своими людьми, в гуще боя, но, увы, эта мерзкая миссия была его повинностью, его наказанием. Несколько месяцев назад он умудрился вывести из себя своего командира, полковника Монтроуза, и теперь расплачивался за свою «наглость».
Господи, подумать только: его мальчики сейчас там, воюют под командой других офицеров... нет, лучше не думать об этом!
«Раздобудь денег, и все, — советовала свирепая часть его души, та самая яростная часть, которая становилась все сильнее с каждым годом службы. И помогала ему выжить. — Скоро ты уберешься отсюда. И ты получишь шанс отплатить этим ублюдкам из Маратхи».
Ему приходилось переживать смерть каждого из своих однополчан, и в довершение всего в последней стычке с палачами Баджи Рао едва не убили его брата, а таких вещей Дерек не прощал.
И теперь он жаждал крови.
Чем скорее он заставит подкомитет расщедриться, тем скорее получит в командование свой эскадрон. И когда он вернется туда, где ему место, и встанет во главе своих людей, то сможет выследить негодяев из Маратхи и отомстить...
Несколько часов спустя, когда он входил в двери Олторпа, фешенебельного дома, где располагались их с братом холостяцкие квартиры, в ноздри ударил знакомый аромат пряностей, привезенных из Индии. Дерек блаженно улыбнулся. Какое утешение после тяжелого дня! Черный перец, тмин, кориандр — запахи, просачивавшиеся из кухни, свидетельствовали, что дорогая старая Пурнима готовит своего знаменитого цыпленка с карри.
Тихо вздохнув, он закрыл за собой дверь.
— Вернулся? Ну, чем все кончилось?
Приглядевшись, Дерек заметил старшего брата, полулежавшего на диване у камина с газетой «Таймс» в руках. Пока раненый воин медленно и осторожно устраивался в сидячем положении, Дерек подошел ближе и швырнул папки с делами конногвардейцев на стол, вырезанный полумесяцем.
— Помнишь, как мы заблудились в пустыне к западу от Лукнау?
— Да, а к чему это ты?
— Тогда я меньше страдал от жажды. Видит Бог, мне нужно выпить! Я сам возьму, — бросил он своему доверенному слуге Аади, который бесшумно вошел в комнату, как всегда, босиком.
— Да, сахиб.
Аади осторожно снял мундир хозяина и унес. Оставшись в сорочке и жилете, Дерек подошел к шкафчику с напитками.
— Тебе налить? — спросил он брата.
Гейбриел коротко качнул головой.
— Пурнима еще не разрешает мне пить спиртное. И даже заварила мне чайник чая.
— Тогда делай, как она велит. Пурниме лучше знать. А вот мне требуется кое-что покрепче.
С этими словами он опрокинул в рот рюмку лучшего французского бренди. Пусть ни один английский офицер не питает особой любви к этой нации, но такой прекрасный напиток вряд ли найдешь в какой иной стране. И Дерек намеревался наслаждаться прелестями европейской цивилизации, пока это возможно.
— Все так плохо? — допытывался Гейбриел.
— Собственно говоря, нет.
Дерек повернулся к нему и поднял бокал, за собственный успех.
— Чертовски неприятное дельце, но я счастлив доложить, что миссия выполнена.
— Как, уже?! — воскликнул брат. Дерек кивнул, расплывшись в улыбке.
— Голосование состоялось, и необходимое количество голосов набрано. Армия скоро получит все, что ей причитается.
Гейбриел изумленно уставился на него.
— Молодец! Хорошая работа, младший братец.
— Всех этих парней было необходимо убедить, — скромно заметил Дерек.
— Не могу поверить, что тебе все удалось за один день!
— А вот я не могу поверить, что во всем чертовом комитете есть только один член с чертовым военным опытом! — фыркнул Дерек. — Эдвард Ланди, набоб из Ост-Индской компании. Когда-то он был одним из полевых офицеров в войсках компании, но теперь работает за письменным столом. И, насколько я понял, занимает высокую должность.
— Значит, теперь они привлекли к работе людей из компании?
Дерек кивнул:
— Троих. В комитете всего девять членов: трое из палаты лордов, трое — из палаты общин, и трое из верхних эшелонов компании, как когда-то наш отец. Насколько я понял, заправляют всем лорды. Мне предложено через день-другой посетить председателя, лорда Синклера, чтобы узнать, когда деньги будут готовы к перевозке.
— В армии этому будут очень рады! Три миллиона фунтов стерлингов, говоришь? Должно быть, их просто убивает мысль о необходимости расстаться с такой суммой!
— Знаю, — ухмыльнулся Дерек. — Но, заметь, они не имеют никакого права удерживать наше жалованье! Парламент всего лишь поручил им отсылать золото армии. Им просто нравится сидеть на мешках с деньгами. Возможно, надеются, что все о них забудут.
— Будем надеяться, что промедление не привело к чересчур большим потерям, — пробормотал Гейбриел.
Братья обменялись мрачными взглядами.
— Для них как Индия, так и эта война не являются чем-то реальным, — кивнул Дерек и, тряхнув головой, добавил: — Проклятые штафирки!
— Точно, — согласился Гейбриел, и Дерек налил себе еще бренди, отсекая кошмарные воспоминания о последней битве и стреле, прошившей тело его брата.
В тот ужасный день, в пылу битвы, Дерек схватился сразу с тремя противниками и совершенно забыл о лучниках. Гейбриел вовремя заметил угрозу и заслонил брата собой.
Дерек так и не смог простить себя за то, что оказался недостаточно проворен и не увидел, что происходит. Гейбриел был не просто его братом и сослуживцем, но и лучшим другом, и чем-то вроде идола.
Дерек много дней ухаживал за ним, особенно после того, как в рану попала инфекция.
Но, слава Богу, за последние месяцы Гейбриел, обладавший железной волей, так и не выказал намерений пересечь реку Стикс, но перенесенное испытание породило немало опасных вопросов в уме Дерека. Стоит ли их солдатская профессия таких страданий? И чем все это кончится?
Но пока что он не смел искать ответы на эти вопросы, особенно теперь, когда все невзгоды остались позади.
И лучше обо всем забыть.
Отбросив сомнения, он снова приложился к бренди, после чего повернулся к брату:
— Как ты себя чувствуешь сегодня?
Гейбриел пожал плечами.
Дерек молча ждал.
— Так хорошо, как можно было ожидать при таких обстоятельствах. Особенно для человека, который давно уже должен был лежать в могиле, — ответил наконец Гейб и тут же сменил тему, словно не желая говорить о физической боли, которую приходится терпеть. Точно так же, как Дерек не хотел говорить о боли душевной.
— Итак, что теперь будет? — спросил Гейбриел.
Вполне справедливый вопрос.
— Морское министерство соберет флотилию, чтобы сопровождать все эти сокровища в Индию, где их так ждут.
— Но это означает, что скоро ты нас покинешь!
Дерек молча смотрел на брата.
— И ты планируешь быть на борту одного из судов, когда они отплывут в Индию?
Почему Гейб спрашивает? Он достаточно хорошо знает ответ. Одна школа, один полк. Они почти не разлучались. Неприятно обсуждать их неминуемое расставание.
— Знаешь, мы все хотим, чтобы ты остался, — пробормотал Гейбриел. — И отец, и Джорджиана, и я.
— Не могу.
— Это опасное дело, парень. Нам повезло выйти оттуда живыми.
Гейбриел поморщился и прижал руку к едва зажившей ране.
— Что с тобой? — поспешно спросил Дерек.
— Все в порядке, — отмахнулся брат. — Мне кажется, что нам дали второй шанс. Зачем рисковать?
Дерек присмотрелся к брату. Будь на месте Гейба другой человек, можно было бы заключить, что встреча со смертью лишила его необходимой отваги, но Гейбриел Найт не из таких.
— Нужно ли напоминать тебе, брат, что ты первенец? — ответил Дерек нарочито беспечным тоном. — Это ты унаследуешь состояние отца, а мне, как младшему сыну, приходится искать удачи и славы в битвах. Надеюсь, ты не желаешь обречь меня на неизвестность?
— Лучше быть обреченным на неизвестность, чем просто обреченным.
— Так ты растерял все свои амбиции?
— Я просто радуюсь, что выжил.
— Естественно, но давай не забывать, кто мы. Мы с тобой не рождены посредственностями, а что может предложить гражданская жизнь, кроме унылого бесцветного существования?
— Пропади пропадом все твои амбиции!
Гейбриел подался вперед. Призрак былой вспыльчивости омрачил и без того смуглое лицо.
— В жизни есть кое-что поважнее удачи и славы, Дерек.
— Прошу прошения?
— Ты всегда твердишь, что положение младшего брата вынуждает тебя служить в армии. Но мы оба знаем, что твоего доверительного фонда вполне хватит, чтобы вести иной образ жизни, если ты, конечно, этого захочешь.
— И какой именно образ жизни? — уточнил Дерек.
— Не знаю... ты мог бы купить землю. Ферму или что-то в этом роде.
Дерек недобро рассмеялся:
— Я? На коровьей ферме? Прости, приятель, ты не с тем говоришь. Господи милостивый, овес и ячмень! Меня вряд ли можно считать аграрием.
— Откуда тебе знать? Ты никогда ничем другим не занимался.
— Я не могу отвернуться от своих людей.
— Зато можешь отвернуться от семьи?
Дерек съежился.
— Сам знаешь, отец уже стар, — настаивал Гейбриел. — Он не вечен. И как насчет нашей сестры? Неужели тебе не хочется увидеть будущего племянника или племянницу? А как насчет малыша Гриффа — Мэтью? Он тебя обожает.
— Можно подумать, я никогда не вернусь!
— Можешь... и не вернуться, — медленно выговорил Гейбриел.
Дерек долго смотрел на него, прежде чем ответить:
— Мне нужно поквитаться кое с кем в Индии, брат. И я не успокоюсь, пока не сделаю этого.
— Если ради меня, то не стоит, — предупредил Гейбриел, покачивая головой. — Нет, черт возьми. Забудь.
— Забыть? — повторил Дерек, гневно вспыхнув.
— Это был честный бой. Ты жаждешь мести только потому, что винишь себя за случившееся со мной. Но вот я тебя не виню. Ты мой брат. И я, конечно, отдам за тебя жизнь.
— Ты так раздражающе благороден, — пробормотал Дерек, изучая потолок и стараясь не взорваться.
— Ты бы сделал то же самое для меня, — рассмеялся Гейбриел, с усталым видом откидываясь на спинку дивана. — Я спас твою задницу не для того, чтобы ты возвращался на поле боя и позволил себя убить. Но больше ни слова на эту тему. Я сказал все, что хотел. А ты делай все, что пожелаешь.
— Почта уже была? — спросил Дерек, решительно меняя тему.
— На столе.
И вправду, под папками, на серебряном подносе, лежали письма. Он вытащил кипу приглашений и счетов, а заодно с полдюжины записочек на бумаге пастельных тонов, благоухавших различными сортами дорогих духов.
Но Дерек продолжал хмуриться. Черт побери! Ни слова от полковника Монтроуза! Он хотел узнать о своих людях, но письма из Индии шли ужасно медленно. Похоже, следует набраться терпения. Ну а пока он найдет чем развлечься.
Оставив на блюде приглашения и счета, он взял разноцветные записки от новых лондонских приятельниц и развернул веером, как карты. Теперь, вдыхая соблазнительные ароматы, он немного повеселел.
— Что, опять проклятые любовные записки? — спросил Гейб, вскинув брови.
— Любовь? — рассмеялся Дерек, поднося письма брату. — Какое это имеет отношение к любви? Лучше выбери одну.
— Зачем?
— А как еще мне решить, с кем спать сегодня?
— Ты неисправим.
— Жизнь коротка, — философски заметил Дерек.
Гейбриел укоризненно покачал головой и, выбрав светло-зеленое письмецо, отдал брату.
— Превосходный выбор, — похвалил Дерек, прочитав имя. — Значит, леди Амхерст. Сойдет.
— А остальные?
— О, я осчастливлю и остальных. Уж поверь мне.
И он с широкой улыбкой небрежно отбросил письма. Они рассыпались подобно неяркому конфетти. А Дерек лениво опустился в кресло, распечатал короткое непристойное письмо от несравненной леди Амхерст и тихо рассмеялся, читая чересчур откровенные намеки.
— О черт! — воскликнул он наконец. — Я забыл о маскараде, на который мы обещали поехать. И это сегодня вечером!
— Мы?!
— Разве я не упомянул? Ты тоже едешь.
— Черта с два!
— Гейбриел, ты не можешь засесть в четырех стенах навечно. Кроме того, нужно отпраздновать мою победу над этими скрягами. И можешь не надевать костюм, если не хочешь. Уверен, что бал немного тебя развеселит!
— Наоборот, меня это будет чрезвычайно раздражать! Костюмированный бал? Нет уж, поезжай повеселись за нас обоих, — проворчал Гейбриел, кивнув в сторону отброшенных записочек.
— Не в этом дело. Скажи-ка, братец, ты знаешь, что несколько лет назад проводилась перепись? — спросил Дерек, весело блестя глазами. — Оказалось, что в Лондоне живет более миллиона людей.
Гейбриел с подозрением уставился на брата.
— И что?
— Представь, что половина из них — женщины, а половина женщин — такие, за которыми можно поухаживать. Представляешь, где-то нас ждут двести пятьдесят тысяч дам! Так что сейчас самое время начать.
Гейбриел снова покачал головой, не зная, смеяться или сердиться. Дерек хорошо знал это выражение лица.
— О, брось! — рассмеялся он. — Честно говоря, на твоем месте я бы захотел убедиться, что в организме все работает как надо, если понимаешь, о чем я.
Взгляд Гейбриела стал мрачным.
— А, не важно, — махнул рукой Дерек и, поднявшись, налил себе бренди. — Но я не позволю тебе сидеть здесь и покрываться плесенью. Знаешь, что я сделаю? Найму какую-нибудь роскошную шлюшку и прикажу позаботиться о тебе. Вот это будет забавно! Угодливая маленькая сиделка, призванная исполнять твой малейший каприз. Не считаешь, что я самый добрый и заботливый брат?
Гейбриел даже не улыбнулся. Дерек засмеялся.
— Зануда, — фыркнул он, приканчивая бренди.
— Дерек, я едва не погиб, — напомнил Гейбриел. — Вернее, погиб. Говорю тебе, на несколько минут я умер...
— Гейб, это невозможно. Сколько раз мы это проходили?
— Но армейский хирург сказал, что у меня не было пульса.
— Он мог ошибиться.
— Однако не ошибся. Ради Бога, я видел тебя, стоявшего над моим телом, а сам находился едва не под потолком...
— Ничего подобного. Это сон.
— Но я не спал.
— Что бы там ни было, я больше этого не вынесу. У меня мурашки по коже бегут! Мертвый — значит, мертвый.
— И кто это сказал?
— О, не знаю... закон природы? Ты никак не хочешь брать во внимание тот факт, что не умер. Ты выжил. Конечно, тебе предстоит долгая дорога к выздоровлению, и пройдет немало времени, прежде чем ты обретешь полную силу, но я хотел бы, чтобы ты вновь зажил полной жизнью.
— Знаю, Дерек, — вздохнул Гейбриел. — Но возвращение из мертвых заставляет человека мыслить немного иначе. Он обретает новый взгляд на жизнь.
Дерек опустил глаза, терзаемый тревогой не только за здоровье брата, но и за его рассудок. Не зная, что сказать, он пробормотал:
— Ты поправишься, Гейбриел, вот увидишь! Все будет хорошо.
— Конечно. И с тобой тоже.
— Со мной? — удивился Дерек. — Но ведь ранен ты!
— Верно, — кивнул Гейбриел, окинув брата проницательным взглядом.
Дерек снова опустил глаза, испытывая странную неловкость.
Два месяца, проведенных в Лондоне в поисках богатого мужа, похоже, оказались довольно успешными.
Благодаря миссис Клируэлл великое имя Балфуров заслужило признание во многих знатных домах Лондона, где в течение сезона — на балах, званых ужинах, концертах и приемах — Лили была представлена великому множеству завидных женихов, богатых, благородного происхождения. Она взяла за правило обращаться с каждым с ледяной сдержанностью, а исподтишка изучала, пытаясь обнаружить, соответствуют ли они ее двум основным критериям: богатству и глупости.
Впрочем, недостатка в подобных мужчинах не было, вроде тех безмозглых денди, проводивших время в «Уайтсе» и любовавшихся собой в каждом зеркале, мимо которого проходили.