— Держу пари, что у вас разболелись бы животы, — смеялся Сван, когда позже ему рассказали об этом.
Наконец, спустя пятьдесят дней, на всю жизнь запомнившихся морякам, показались горы Гуама.
— Земля!
Некоторые разбойники, привыкшие испытывать только два чувства — жадность и жестокость, — украдкой плакали.
Остров Гуам, открытый великим Магелланом, лежал на главной тихоокеанской морской дороге и служил своеобразной «гостиницей» для экипажей кораблей всех стран, несмотря на то, что принадлежал Испании. Гарнизон далёкой колонии предпочитал не ссориться, а торговать с иностранными моряками и не задавать лишних вопросов.
Свана принял сам губернатор. Испанец был настолько любезен и предупредителен, что у английского капитана сначала это даже вызвало подозрения: уж не заманивают ли их в ловушку сладкими речами? Однако скоро всё выяснилось: местные племена чаморро подняли восстание, а присутствие дружественного европейского корабля могло охладить пыл воинственных туземцев.
— Недавно здесь побывал капитан Итон, — сказал губернатор, скосив взгляд на палец, где поблёскивал подарок Итона — золотой перстень с бриллиантом. — Очень достойный джентльмен.
— Мы тоже не останемся в долгу, — заверил его Сван.
Испанец вздохнул, развёл руками. Запасы провианта у него подходили к концу, и особенно помочь исхудавшим англичанам он не мог, но дал дельный совет: на острове Минданао в Южных Филиппинах, что в двадцати днях пути от Гуама, Сван найдёт и получит всё необходимое.
Минданао находился под властью местного султана. Англичан, как возможных союзников в борьбе против наседавших испанцев и голландцев, встретили тепло и радушно, приглашали в дома, щедро угощали, предлагали женщин.
— Англичане — хорошо, —улыбались хозяева — Испанцы и голландцы — плохо. — Они кривили лицо, плевались и брезгливо встряхивали руками. Сам Сван жил при дворе султана, где в его честь каждую ночь устраивали празднества с танцами полуобнажённых красавиц. Во время обильной трапезы слух пирата услаждали два лучших придворных музыканта Всё это льстило его тщеславию. Капитан почти не появлялся на корабле и избегал всяких разговоров о продолжении плавания.
Роскошь востока засасывала Сван нежился в её ласковых объятиях и внимал вкрадчивым нашёптываниям султана пусть отважный мореплаватель и храбрый воин остаётся у него; султан сделает англичанина большим военачальником; он будет жить в лучших домах султаната, возьмёт себе столько жён, сколько пожелает, будет богат и почитаем.
Сван колебался. Возвращаться в Англию нельзя. Ему никто не поверит, что он стал пиратом, будучи поставлен перед выбором; жизнь или смерть. На кораблях росло недовольство капитаном. Прорвало команду, когда один из канониров во время уборки в капитанской каюте нашёл список с именами тех моряков, которых Сван собирался наказать при удобном случае. Возмущённые флибустьеры объявили, что больше не намерены служить под командой такого человека, и избрали капитаном Джона Рида.
Новый капитан послал Дампира во дворец — Скажи Свану: пусть немедленно возвращается. Завтра утром уходим в море.
Но Сван уже сделал свой выбор. На Минданао с ним остались ещё сорок пиратов, которым местные жёны показались ничем не хуже оставшихся дома. Через несколько лет до Дампира дошли слухи, что Сван и его люди были перебиты во вспыхнувшей на острове междоусобице.
Смена власти не принесла на пиратские корабли мир и согласие. Ссоры продолжались. К Дампиру относились особенно враждебно, помня о его дружеских отношениях со Сваном В коротких промежутках относительного спокойствия флибустьеры грабили китайские и малайские джонки, но большую часть времени проводили на якоре у различных островов, пропивая добычу. Грязный запущенный корабль превратился в буйный кабак. Каждый день вспыхивали драки. Теплилась надежда встретить богатый манильский галеон, но и она скоро погасла, не оставив после себя ничего, кроме дыма от перегоревших надежд
Решили уйти в Индийский океан, но не Малаккским проливом, где можно было напороться на английские или голландские военные корабли, а проскользнуть южнее — мимо Тимора и знаменитых островов Пряностей.
Нептун ввёл коррективы в намерения пиратов. Встреченный в пути тайфун отогнал корабли далеко на юг. Когда небо освободилось от туч, и улёгся ветер, показалась жёлтая земля, покрытая редким низкорослым кустарником.
— Это, наверное, Новая Голландия[20], — сказал Рид — Пристанем, наберём свежей воды.
«Молодая лебедь» и барк капитана Тита оказались первыми английскими судами, побывавшими у берегов Австралии. Познакомились пираты и с местными аборигенами. «Это самые жалкие люди на свете» —написал потом в своей книге Дампир. Австралийцы не имели домов, одежды, не вели никакого хозяйства. Занимались в основном собиранием ракушек Они даже не изобрели лука со стрелами. Не имея понятия о европейских ценностях, отказались за монеты и кусочки железа натаскать воду на корабли.
Покинув пятый континент, пираты вошли в Индийский океан.
— Мы прошли два океана. Не может быть, чтобы нам не повезло в третьем, — подбадривали себя флибустьеры.
Ссоры, драки на корабле продолжались. У Никобарских островов Дампир решил расстаться с не в меру агрессивной компанией. С ним спустились в шлюпку четыре малайца и два матроса. В последний момент Безил Рингроуз бросил в отчалившую лодку топор. На следующий день Дампир обменял его на большое каноэ и решил с товарищами добраться на нём до султаната Аче на Суматре.
Трудный переход по океану ещё больше осложнил страшный шторм. Он налетел внезапно к вечеру и сразу рванул с огромной силой, не оставив смельчакам времени пристать к берегу и переждать непогоду.
Молнии дротиками летали над беснующимся морем. В кромешной тьме ливень заливал лёгкое судно. Казалось, один океан обрушился на другой. Каноэ могло перевернуться в любой момент. Позже Дампир признался в своей книге: «…мужество, которое я до сих пор сохранял,, теперь покинуло меня. Я видел приближение смерти и почти не имел надежды избежать её». Только чудо спасло морского бродягу. Это пятидневное путешествие оказалось самым опасным и тяжёлым для него из всех когда?либо им предпринятых, как прошлых, так и будущих.
Последние испытания подорвали силы Дампира Ступив на землю Суматры, он свалился в горячке. Попутчики пирата — малайцы — сжалились над больным и устроили его у уместных жителей.
В Аче процветала торговля. Корабли многих стран и торговых компаний посещали султанат. Один ост–индский купец прослышал об опытном моряке и, как только Дампир встал на ноги, предложил ему командование кораблём с грузом в Тонкин. Бывший пират стал капитаном торгового флота. Благополучно совершив рейс, он потом регулярно плавал в Малакку и Мадрас.
Имея дело с купцами, Дампир приглядывался к их прибыльному ремеслу, которое ему всё больше нравилось. Скопив немного денег, моряк поменял капитанский мостик на профессию свободного негоцианта Купец из него получился неважный. Уильяму — увлекающейся натуре — не хватало трезвого расчёта. В его характере начисто отсутствовала торгашеская жилка Дампир быстро прогорел, и пришлось поступить на службу в форт Бенкулу главным пушкарём.
И там ему не сиделось на месте. Потянуло домой, в Англию. Каждый бродяга имеет родину, куда рано или поздно захочет вернуться. Заработав на проезд, Дампир договорился с неким капитаном Хитом, чтобы тот взял его на корабль.
В 1691 году пират, совершив кругосветное путешествие, растянувшееся на двенадцать лет, вновь увидел берега Британии.
Дампир был не один. Он привёз с собой мальчика—раба по имени Джоли, малайца с острова Мигоус, татуированного с головы до пяток причудливыми рисунками. Дампир купил его перед отъездом, чтобы заработать в Англии, показывая «раскрашенного принца» за деньги. Неважно, что юный туземец вовсе не принц, а простой рыбак, взятый в плен жителями Минданао. Главное — правильно поставить рекламу, и падкие до экзотики богатые обыватели раскроют свои кошельки. И опять слепой случай спутал карты: через несколько месяцев Джоли умер в Оксфорде от оспы. Сколько неудач, несбывшихся надежд, разочарований постигло Дампира на избранной извилистой и ухабистой дороге! Удивительно, что после каждого удара не знавшей жалости судьбы этот человек не падал духом, а пускался в очередные авантюры с твёрдым убеждением, что теперь?то ему обязательно повезёт.
3. Капитан королевского флота
В Англии Дампира никто не ждал. А кто и помнил сбежавшего после свадьбы мужа, считал его давно погибшим. Хеляр умер.
Дампир разыскал в Лондоне старых друзей — капитана Девиса и доктора Уофера Последний успешно практиковал, а Девис опять собирался в море под чёрным флагом. Возможно, Дампир и поддался бы на уговоры капитана отправиться вместе, если б не был занят делом. Он писал книгу о своих приключениях. Человеку, не покидавшему палубу пиратского корабля в течение десяти лет, конечно, было что рассказать. Несомненно, что, когда отощавший, давно не стриженный человек вошёл с толстой папкой под мышкой в кабинет издателя Нептона, тот надолго запомнил этот день. Делец с первых же страниц понял, что книга будет иметь большой успех. Автор — не только очевидец и участник излагаемых событий, но и талантливый писатель.
«Новое путешествие вокруг света» вышло в 1697 году и сразу стало бестселлером. Книгу сорокашестилетний автор посвятил президенту Британского Королевского общества[21] графу Галифаксу, и это не осталось незамеченным. Дампир вместе с солидным гонораром получил должность в таможне, был избран членом Королевского общества. «Путешествие» произвело сильное впечатление на Джонатана Свифта. Настоящая слава помогла модному автору свести знакомство с выдающимися учёными и государственными деятелями.
Литературные достоинства «Нового путешествия», популярность, высокое покровительство привели к тому, что сложилось мнение, будто таковы же достоинства Дампира и как капитана. Рядовой разбойник–неудачник на некоторое время стал вторым Дрейком, любимцем публики и незаменимым экспертом по вопросам заморской торговли, борьбы с пиратством и географическим исследованиям Газеты величали его «Великим флибустьером» и «Королём моря».
На аудиенции у первого лорда Адмиралтейства графа Оксфорда, которую устроил президент Королевского общества, Дампир предложил отправить корабль к берегам Новой Голландии с исследовательскими целями.
Тогда было ещё неясно, является ли Новая Голландия частью Новой Гвинеи или отдельной от неё землёй. Ещё ни один корабль не обошёл вокруг загадочного пятого континента А может, он — тот самый богатый и огромный Южный материк, который кружит головы учёным со времён Античности?
Граф Оксфорд благожелательно выслушал бывшего пирата и обещал дать корабль. Сначала Адмиралтейство предложило Дампиру судно, на котором небезопасно было пересечь даже Ла–Манш. Новоиспечённый капитан королевского флота отказался принять над ним командование, вспылил и наговорил резкостей чиновникам:
— Это же корыто! Вы что, не видите? Старое дырявое корыто!
Благодаря стараниям графа Галифакса Адмиралтейство выделило другой корабль — двенадцатипушечный «Робак». Второе судно было немногим лучше первого. Тем не менее Дампир удовлетворился малым и в январе 1699 года опять покинул берега Англии.
Очень скоро капитан «Робака» понял, что сделал большую ошибку, не уделив достаточного внимания подбору команды. Матросская выучка подчинённых оставляла желать лучшего. Корабельный плотник обладал чрезвычайно низкой квалификацией. Штурман попался беспробудный пьяница и в первую же ночь чуть не разбил корабль о французский берег. Положиться на него —значило заранее заказать мессу за упокой души. Офицеры во главе с первым помощником Джорджем Фишером косо смотрели на тёмное прошлое своего капитана В этой ситуации Дампиру надлежало показать образец высокой дисциплинированности, решительности, выдержки, твёрдости характера и другие качества, присущие морскому офицеру флота Его Величества, но продолжительная жизнь в пиратской вольнице не прошла бесследно.
«Робак» взял курс на Бразилию, где предстояло запастись провиантом, поймать попутный ветер и через мыс Горн выйти в Тихий океан.
Нет ничего хуже в плавании, чем ссоры и непонимание между командирами. Стычки капитана с первым помощником начались с самого начала путешествия. Дампир заподозрил заговор против себя. «Они только и ждут удобного случая, когда я сойду на берег, чтобы обрубить якорный канат и уйти в море без меня», — думал капитан.
«Робак» подходил к экватору. Обстановка на корабле накалялась, подобно тропическому солнцу. Капитан, нервничая, часто менял свои решения, что раздражало команду. Не считаясь с авторитетом Фишера, на каждом шагу отменял его приказы, которые были вполне разумны и диктовались давно сложившимися обычаями. В отместку первый помощник не упускал случая язвительно кольнуть капитана тем, что он ничего не понимает в службе на королевском флоте. После избиения Фишером юнги, вполне законного по правилам того времени, дело дошло до прямых угроз. Дампир обещал заковать своего помощника в кандалы, если тот ещё раз позволит себе кого- нибудь ударить.
Однажды вечером за кружкой пунша в компании офицеров на Дампира нахлынули воспоминания о былых скитаниях. Капитан принялся на все лады расхваливать жизнь вольных морских охотников. Дифирамбы в честь флибустьеров прервал Фишер:
— Странно слышать такие речи от капитана флота Его Величества. Я полагаю, что для моряка нет лучшей доли, чем служить своему королю. А в пиратской жизни нет ничего возвышенного и честного.
Дампир поставил кружку на стол, с трудом сдерживаясь, повернулся к первому помощнику:
— Извольте объясниться. Что значат ваши последние слова, поскольку я рассматриваю их как личное оскорбление?
Фишер слегка побледнел
— Я не имел в виду вас, а пиратов вообще. Но если уж разговор зашёл у нас об этом, то я хотел бы знать, как поступит капитан, если «Робак» встретит пиратский корабль? Я интересуюсь не из простого любопытства. Среди команды ходят разные толки на этот счёт. Чтобы их пресечь раз и навсегда, пусть капитан выскажется прямо и откровенно.
— Вы много себе позволяете, Фишер. Я не обязан давать отчёт подчинённым, но если вы так настаиваете, — извольте: ни один волос не упадёт с головы флибустьеров.
— Вы нарушите инструкции Адмиралтейства. В случае подобной встречи экипаж «Робака» должен приложить все усилия, чтобы захватить и наказать преступников.
— Не смешите меня. В случае подобной встречи советую вам быть менее воинственным. Иначе рискуете оказаться на голову короче.
Перебранка с каждой фразой принимала опасный крен. Вмешались офицеры и увели возбуждённого Фишера, уверенного, что Дампир при благоприятном моменте поднимет чёрный флаг.
Корабль подходил к Бразилии. Продукты на борту испортились, солонина кишела червями, а вода исторгала столь тяжкий запах, что к бочкам подходили, зажимая пальцами нос. Недовольство команды плохим питанием росло. Дампир чувствовал, что матросы боятся предстоящего плавания в неизвестных морях на старом корабле и вполне могут решиться на мятеж. Опасаясь внезапного нападения, капитан спал на палубе с пистолетом в руке.
Долго так продолжаться не могло. Когда сгущаются тучи, обязательно грянет гром. Гроза разразилась после того, как первый помощник, не спросив капитана, распорядился открыть для команды бочку пива. Уязвлённый таким пренебрежением, Дампир запретил. Сам по себе незначительный инцидент оказался последней каплей, и обоюдная ненависть выплеснулась наружу.
Фишер с проклятием подскочил к капитану. Мигом вскипела кровь пирата Дампир смерил помощника взглядом лесоруба, прикидывающего, куда свалить дерево, и взмахнул металлической тростью. Фишер ловко увернулся.
— Матросы, — выпалил он, — выбросите за борт этого старого негодяя и жулика!
Разъярённый капитан бросился на обидчика и, нанося удары, погнал его по кораблю. На полубаке Фишер залетел в первую попавшуюся каюту и заперся.
— Ты ответишь за это перед судом, грязный разбойник! — вопил он за дверью. — Запомни мои слова: ты ещё пожалеешь, пиратская морда!
Дампир не остался в долгу:
— Судом пугаешь, каналья! Я тебя, ублюдок, разделаю сейчас и скормлю акулам, как падаль!