Савьера схватил стакан и буквально выбежал из кабинета. Через минуту он вернулся и протянул стакан с водой Питеру Кроунцу. Тот одним махом выпил воду и кивком головы поблагодарил Савьеру. Тот уселся на прежнее место, ожидая, когда Питер продолжит свой рассказ.
— Во…, возле одной из могил, метрах в 20 от нас, мы заметили слабый свет. Было темно, поэтому этот свет производил впечатление чего-то сверхъестественного. Мы с Альбертом остановились. Не знаю, что он испытывал в тот момент, но я чувствовал, как страх прокрадывается в мою душу. Я сразу же предложил Альберту убраться с кладбища. В ответ Альберт расхохотался мне в лицо. А как же наш смелый парень? — спросил он меня и добавил, — может, ты всегда был трусом и просто притворялся смелым?
Обвинение в трусости? Для меня это было хуже смерти. Я бросил на Альберта презрительный взгляд и первым пошёл на свет, вместо того, чтобы закричать: Да, Альберт, я трус! Трус! Я буду, кем хочешь. Только уйдём отсюда!
Однако вместо этого я пошёл на свет. Через минуту я и Альберт, который пошёл вслед за мной, оказались на маленькой, ухоженной могиле. На могиле стоял мраморный памятник в человеческий рост, а прямо под ним горели десятки свечей. Именно от них исходил свет. Я прошёл прямо через свежезасыпан-ную могилу и протянул руку с банкой пива к памятнику, собираясь повторить предыдущие действия. В этот момент я услышал женский голос:
— За моё здоровье собираешься выпить?
Я с криком отскочил назад и буквально вжался в Альберта. Я чувствовал, что он напуган не меньше меня. Мы слышали голос, но не видели существа, которому он принадлежал. По телу нашему пробегала судорожная дрожь, когда мы оглядывались вокруг себя в поисках того, кому принадлежал голос. Она показалась…
— Кто? — не вытерпел Савьера, — кто это был?
— Это была девушка лет 23–25. Она появилась из-за памятника совершенно обнажённая, — Питер несколько раз глубоко вздохнул и продолжал с усиливающейся дрожью в голосе, — девушка была очень красива. Взгляд у неё был мягкий, нежный, чарующий, и в нём мы ясно видели призыв. Она и двигалась так, словно изнемогает от желания. Каждый её жест выглядел эротично. Страх куда-то делся. Мы взгляда не могли оторвать от её тела. Девушка остановилась возле горящих свечей. Пламя от них отсвечивало на теле девушки, придавая ей просто божественную красоту. Она стояла так несколько минут, а потом протянула к нам обе руки и поманила к себе. До сих пор понять не могу, что меня остановило. Я желал немедленно подойти к ней и сжать её в своих объятиях…
— Ещё бы, — Савьера громко хмыкнул.
— Но вместо этого я только молча смотрел, как Альберт подошёл к ней и обнял её за талию. Девушка посмотрела на меня таким взглядом, что во мне всё загорелось. А её голос…, когда она сказала:
— Иди ко мне! Я хочу любить вас обоих!
— Вот повезло! — Савьера снова хмыкнул, а Хейс при этом косо на него посмотрел.
— Я сделал шаг вперёд, — продолжал рассказывать Питер глубоко взволнованным голосом, но не знаю почему — снова остановился. Что-то удерживало меня. Что-то, что было сильнее моего желания. Я так и не пошёл к ним. Я молча смотрел, как они целуются, а затем повернулся и пошёл обратно.
— Ну и дурак! — заметил ему Савьера, — я на твоём месте точно бы не упустил такую возможность.
Питер с глубокой печалью посмотрел на него. Ещё не слыша слов, Савьера понял, что это не конец рассказа. Шутливое настроение Савьеры как ветром сдуло.
— Я вернулся домой и сразу же заснул. А утром по обыкновению пошёл на курсы. Я задержался и вернулся домой часов в восемь вечера. Альберта не было. Я ощутил лёгкое беспокойство за него. Альберт всегда приходил домой в 5 часов. За два месяца пребывания в Штатах он ни разу не изменил этой привычки. Беспокойство вскоре прошло. Я подумал, раз он с красивой женщиной, то может и не заметить, как летит время.
Савьера при этих словах одобряюще покачал головой.
— Альберт не появился до полуночи, — продолжал рассказывать Питер Кроунц, — я начал всерьёз беспокоиться. У меня появилось предчувствие, что с ним стряслась беда. Ощущение это не покидало меня, и я решил, если Альберт не появится до утра, я пойду в полицию. Я провёл бессонную ночь. Так и не дождавшись Альберта, в 8 утра на следующий день я пошёл в полицию. Я без утайки рассказал всё, что с нами случилось в тот день. С меня взяли показания и отпустили. Я вернулся домой и собирался лечь, потому что чувствовал себя разбитым, когда раздался телефонный звонок. Это была полиция. Они нашли Альберта, — Питер Кроунц поднял голову и, окинув детективов печальным взглядом, продолжил рассказ.
— Альберта нашли на той же могиле, где я его оставил. Он был мёртв. Меня отвезли на кладбище. После того, как я опознал тело Альберта, меня отвезли в полицию и долго допрашивали. Затем с моих слов сделали фоторобот девушки. Смерть Альберта произвела на меня очень тяжёлое впечатление. К тому же изнуряющие допросы в полиции, а после них разговор с родителями Альберта. Всё это выбило меня из колеи. Домой я вернулся совершенно разбитый и опустошённый. Я едва стоял на ногах и был уверен, что едва улежусь на кровать, сразу засну. Но сон не шёл ко мне. Я не мог понять, кто мог убить Альберта. Но кроме этих мыслей, была ещё одна — Питер Кроунц снова посмотрел на детективов. Взгляд его стал напряжённым, словно он действительно что-то вспоминал.
— Я не мог понять, какая эта мысль. Что-то мучило меня, и я не мог дать этому объяснения. Так продолжалось всю ночь. Я пытался понять, что со мной происходит. Раз пять я вставал и заваривал крепкий кофе. Но и кофе не помогал. Я был в смятении. Я был в смятении до самого утра. Глаза мои уже начали слипаться, когда в голове молнией пронеслась мысль. Ведь я видел эту девушку. Видел где-то ещё. Я был уверен в этом.
И Савьера и Хейс подались вперёд. Затаив дыхание, они ожидали продолжения.
— Но где я её видел? Едва я задал себе этот вопрос, как понял, что знаю на него ответ, — Питер Кроунц умоляюще посмотрел на детективов, верьте мне, пожалуйста — это была она. Она. Я не мог ошибиться.
— Кто? — шёпотом спросил Хейс.
— Портрет на могильном камне!
Казалось, оба детектива перестали дышать. В кабинете на мгновение повисла глубокая тишина. Не слышно было даже вздохов. Хейс и Савьера смотрели на трагическое, глубоко взволнованное лицо Питера Кроунца и чувствовали, что им становится как-то неуютно рядом с ним. Его слова… от них становилось не по себе.
— Продолжайте, Питер, — почему-то хриплым голосом попросил Хейс.
— Я сразу оделся и пошёл в полицию. Там я рассказал, что девушка, с которой ушёл Альберт и портрет на камне — одно лицо. Вскоре после этого мне принесли фотографию девушки. Это была она. Та, с которой ушёл Альберт. Не могло быть сомнений. Я сразу же сказал об этом полицейскому детективу.
— И что дальше? — этот вопрос снова задал Хейс.
— Детектив посмеялся надо мной и сказал что мне следует обратиться к психиатру. Он сказал, что эта девушка умерла год назад. Что у неё никогда не было сестры-близнеца. Получалось, что я видел привидение. Дух умершей девушки. Но она была живая, я могу поклясться в этом чем угодно.
Воцарилось короткое молчание. Пока Хейс размышлял над рассказом Питера Кроунца, Савьера подошёл к нему и похлопал по плечу.
— Слушай — ка, ты той ночью случайно наркоты не принимал?
— И вы туда же, — Питер Кроунц кинул на него потерянный взгляд, детектив, допрашивающий меня, спросил то же самое, прежде чем посоветовал отправиться к психиатру.
— А не может ли быть, что ты действительно обознался? — со своего места задумчиво спросил Хейс.
— Нет, — последовал уверенный ответ, я не мог ошибиться. Хотя. я и в Германии, когда отвозил тело Альберта и после возвращения обратно в Штаты задумывался о том, что, возможно, мне всё могло при-ви-деться.
— Вот видишь!
И Хейс, и Савьера вздохнули с явным облегчением.
— Но вскоре…
Увидев, что Питер вновь резко побледнел, оба детектива растерялись.
— Это не всё? — тихо спросил Савьера. Питер Кроунц отрицательно покачал головой.
— Несколько часов назад я видел Альберта!
— Кого? — в один голос вскричали Хейс и Савьера.
— Альберта, моего умершего друга — что есть силы закричал Питер Кроунц, у него из глаз брызнули слёзы, я видел моего умершего друга. Я разговаривал с ним. Это был Альберт. Тот самый Альберт, чьё тело я отвёз домой, в Германию. Это был он.
Питер Кроунц закрыл лицо руками и разрыдался. Всё его тело сотрясалось от рыданий. Это продолжалось недолго. Понемногу он начал успокаиваться. Затем убрал руки с лица и взъерошил волосы на голове. После этого раздался едва слышный голос Питера:
— Вчера вечером я был в баре. В том самом баре, где мы были вместе с Альбертом в ночь его смерти. Альберт был в баре. Я целый час на него смотрел, а потом подошёл и заговорил с ним. Он меня узнал. Обнял, поцеловал. Потом мы долго сидели и вспоминали нашу жизнь в Германии. Он всё помнил. Ничего не забыл. Это был мой друг Альберт. Потом он познакомился с какой-то девушкой. Около двух часов ночи он с ней и ушёл. Я пошёл вслед за ними. Альберт отвёл девушку на то же кладбище, где был убит сам. Перед тем как Альберт ушёл, он взял с меня обещание, что я приду сегодня вечером в тот же бар. Вот и всё.
Едва Питер закончил, как Хейс и Савьера вышли из кабинета и плотно прикрыли за собой дверь.
— Вот и всё, — шёпотом повторил Савьера последние слова Питера и тут же признался Хейсу, — у меня волосы дыбом встали, когда я услышал про Альберта. Ну и натерпелся этот парень. Своими руками похоронил друга…, а он вот живой…, целует его обнимает…, да от такого любой наложит в штаны.
— И что будем делать? — так же тихо спросил у него Хейс, у которого странно блестели глаза.
— Ты же не хочешь поехать на кладбище?
— А как ещё мы можем убедиться в том, что парень говорит правду? Если найдём мёртвую девушку…, значит… — Хейс не договорил, но Савьера и без слов всё прекрасно понял.
— Не найдём, — Савьера пытался говорить уверенно, но его голос непроизвольно дрогнул.
Едем!
Они вернулись в кабинет и предупредили Питера, чтобы дожидался их возвращения и никуда не уезжал. Затем вышли из кабинета и направились к выходу. По пути им встретился капитан и сказал, чтобы оба шли к нему в кабинет.
— Не сейчас, капитан, — коротко бросил в ответ Савьеру.
— И что это значит?
— Шеф, это значит только то, что сказал мой напарник — ответил за Савьеру Хейс, а вслед за этим оба покинули полицейское управление.
Уже через 20 минут Савьера припарковывал машину у центрального входа в кладбище. Прежде чем войти в кладбище, оба на всякий случай вытащили пистолеты. Сторож, охраняющий кладбище, смотрел на них с немым изумлением. Хейс остановился возле него и спросил, не видел ли тот чего-нибудь странного этой ночью?
Сторож отрицательно покачал головой. При этом Савьера испытал явное облегчение. Он с довольной усмешкой вошёл вслед за Хейсом на территорию кладбища. Они сразу же остановились. Перед ними лежали тысячи могил. Но, несомненно, следовало обыскать всё кладбище. Хейс указал Савьере дорожку справа от места, где они стояли и показал, что сам он пойдёт по левой дорожке. Савьера кивнул, соглашаясь с ним. В следующую минуту каждый двинулся по обозначенному пути. Савьера с крайней внимательностью и некоторым трепетом оглядывал могилы. Перед ним мелькала часть истории города. У одной из могил он остановился. Это была могила человека преклонного возраста. Рядом была похоронена его жена. Савьера начал читать надпись на надгробных камнях. Обе были совершенно одинаковые.
"Они прожили в любви и согласии 62 года и умерли в один и тот же день."
— Ни хрена себе, — вырвалось у Савьеры, 62 года. Как можно жить столько времени с одной женщиной? Тут неделю не знаешь, как выдержать. Видно, эта старуха знала много секретов про то, как нужно угодить мужчине.
— Или они просто любили друг друга, — раздалось у него возле уха.
От неожиданности Савьера отскочил в сторону. Прямо в него упирался взгляд Хейса.
— Ты что, совсем двинулся, пугать меня, — начал было раздражённо Савьера, но, увидев сосредоточенно-серьёзное лицо Хейса, осёкся, а потом едва слышно спросил:
— Ты нашёл девушку? Хейс кивнул.
— Она лежит обнажённая на могиле некой Джейн Нотфилд. Девушка мертва. Видимо, её убили, хотя явных признаков не видно. И ещё кое-что, напарник… — Хейс сделал паузу и закончил: эта Джейн Нотфилд была очень красивой девушкой.
— Откуда ты знаешь?
— Её портрет выбит на обелиске. Кстати сказать, под обелиском валяются несколько десятков сгоревших свечей.
— Нет, только не это, — прошептал Савьера. Он несколько раз покрутил головой, пытаясь избавиться от ощущения надвигающегося ужаса, но голос Хейса не позволил ему это сделать.
— Мы в полном дерьме, напарник!
ГЛАВА 3
За главным столом в комнате совещаний сидели пять человек. Сенатор Рендол, директор ФБР, агенты Метсон и Шондер, а также сам Джеймс Боуд, который уже в качестве начальника штаба вёл оперативное совещание со своими помощниками. Сенатор и директор ФБР являлись постоянными наблюдателями при штабе. В их полномочия входило наблюдать за всеми действиями штаба и при необходимости корректировать их.
На стене, рядом со столом, висела электронная карта Англии. На неё время от времени бросали взгляды все присутствующие, за исключением Боуда. Они словно пытались понять или увидеть место, где может находиться святилище.
Сразу после начала совещания Боуд поднялся из-за стола и подошёл к карте. Некоторое время он молча смотрел на неё, а потом громко и уверенно заговорил:
— Делимся на три группы. Первую поведу я. Вторую — Метсон. Третью — Шондер. Я буду вести поиски на юге Англии — рука Боуда двинулась к карте, висевшей на стене, и указала на самую южную точку, от Плимута до Лондона.
Затем рука Боуда двинулась вверх.
— Метсон будет вести поиски от Оксфорда до Ливерпуля. Шондер возьмёт на себя всё остальное. Каждый из нас возглавит поисковый отряд в 15 человек. Все люди профессионалы в своей области. К 23–00 все люди будут готовы к вылету. Необходимое снаряжение уже грузится в самолёт. Полетим все вместе в Лондон. А оттуда двинемся на машинах. Каждая группа по назначенному маршруту. Для поисков выделяется 10 дней. В течение этого времени мы с абсолютной точностью должны знать — существует ли это святилище на самом деле, или же это мистификация. Почему мистификация? — Боуд оглядел присутствующих и уверенно продолжил: после долгих раздумий я пришёл к выводу, что если и существует святилище, то оно может находиться только в Англии. Всё на это указывает. Если его там не будет, значит, его нет вообще.
— Излишне самонадеянное мнение, — с места заметил сенатор Рендол.
— Возможно, — согласился с сенатором Боуд, — но в данный момент единственно реальное.
Видя, что сенатор никак не отреагировал на его замечание, Боуд продолжил, обращаясь уже к своим помощникам:
— Истинное значение и цель наших поисков никто не должен знать. Мы ищем исторические места. Старинное здание, возможно церковь, с пятью стеклянными куполами. Ищем для научных целей. Каких? Цели будут опубликованы в научных докладах. Вот то, что должны знать все остальные, включая и людей, которые будут вести вместе с вами поиски. Вся остальная информация закрыта. Любая утечка чревата тяжёлыми последствиями для всех нас. Параллельно с нашими поисками — продолжал Боуд, — профессору Коэл с группой учёных поручено провести тщательнейший анализ всех музеев мира. И, в частности, старинных рукописей, имеющих отношение к интересующему нас периоду. Так же будет проведён повторный, очень тщательный анализ той части послания, которая находится у нас. Возможно, учёным удастся выяснить хотя бы что-то, что сможет нам помочь в поисках святилища. Кроме того, мы послали запрос в Россию. Нам обещали дать всю имеющуюся информацию, касающуюся людей с фамилией Мандрыга. И последнее: в случае необходимости в наше распоряжение будут переданы огромные ресурсы и большие полномочия. А взамен ждут от нас серьёзных результатов. Надеюсь, мы сможем их достичь. На этом всё. Если у кого-то есть какие-либо замечания или вопросы — прошу!