В словах Боуда прозвучала такая железная логика, что детективы на мгновение растерялись. А ведь они действительно не придали никакого значения этой надписи. Им стало ясно, что дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Да, детективы поторопились с выводами, многого не учли, не сопоставили. В общем, работали спустя рукава. Но самое неприятное — дело заходит в тупик.
— Вот именно, — подтвердил Боуд. — Дело Джонатана Парка очень сложное. Поэтому я предлагаю вам ещё раз проверить все улики. Внимательно изучите все результаты экспертизы. Попытайтесь найти хоть малейшую зацепку, которая укажет на истинного убийцу. Священник не виноват, я уверен в этом. Но доказать это я пока не могу, к сожалению, — Боуд встал и продолжил:
— Если вы согласны, мы можем работать параллельно и делиться сведениями. Дело находится в вашей юрисдикции, и мы не собираемся его забирать. Во всяком случае, на данный момент таких обстоятельств, которые позволили бы нам сделать такой шаг, не существует. Что скажете?
— Мы что, можем отказаться? — с явным недовольством спросил у него Савьера.
Впервые за день Боуд улыбнулся.
— Можете, но это вряд ли поможет.
— А чего тогда спрашивать.
— Рад, что мы так хорошо поладили!
Попрощавшись с детективами, Боуд вышел из здания полиции. Вначале он направился в сторону гостиницы, а затем изменил планы и поехал в аэропорт.
После ухода Боуда оба детектива долго молчали, переваривая разговор с ним, а потом одновременно вздохнули и принялись за дело Джонатана Парка, которое считали уже закрытым.
На следующий день, не успев даже выспаться как следует, Джеймс Боуд отправился в штаб-квартиру ФБР. Буркнув своим сотрудникам нечто похожее на приветствие, он заперся у себя в кабинете и строго-настрого запретил себя беспокоить. Боуд включил компьютер и начал рыться в архивах ФБР и полиции, пытаясь найти какую-либо зацепку, которая помогла бы ему в деле Джонатана Парка. Время от времени Боуд бормотал себе под нос, а вернее, задавал одни и те же вопросы:
— Для кого он просил помощи? И почему употребил это слово "нас"?
Минуты бежали одна за другой, превращаясь в часы. Все поиски Боуда были тщетными, но он не прекращал их. У него было предчувствие, что он напал на след чего-то очень важного. Предчувствие никогда не подводило Боуда, поэтому Джеймс снова уткнулся в компьютер и с еще большим упорством стал рыться в архивах ФБР и полиции. Он не мог перепоручить эту работу другим агентам, так как боялся, что они могут упустить какую-нибудь деталь, которая хоть немного прольет свет на это преступление. Что даст хоть какой-нибудь ответ на вопросы, которые он себе задавал. Бесполезно потратив восемь часов своего времени, Боуд с весьма раздражённым видом встал из-за стола.
— Должно же быть что-то, — пробормотал себе под нос
Боуд.
Русский эмигрант приезжает с семьёй в штаты по совершенно непонятной причине. Живёт очень тихо. Никого не беспокоит. Что, кстати сказать, совсем не похоже на русских. Соседи с явным удовольствием общаются с ними, считая их высококультурными людьми. Они не богаты. Но, тем не менее, их кто-то находит и по непонятной причине убивает. Во время этого убийства там оказывается священник со своим другом. Друга убивают, а священник остаётся в живых. Живой единственный свидетель. Ах да, ещё инвалид с очень короткими ногами, который даже с постели не смог подняться и поэтому попросту ничего не видел, а только слышал. Инвалид указывает на священника как на убийцу.
Боуд подошёл к столу, взял карандаш и на чистом листе поставил большой знак вопроса.
— Это первая загадка, — пробормотал Боуд, — потому что этот инвалид наверняка лжёт. Священник не может быть убийцей. А почему он не может быть убийцей? — тут же спросил себя Боуд и сразу же ответил:
— Всё просто. Судя по его прошлой жизни, он просто не мог этого совершить. К тому же там находился единственный близкий ему человек. Кроме этого Айзека у Парка никого не было. Глупо думать, что он мог убить его, даже ради денег. Пусть даже больших денег. Он не сделал бы этого. К тому же Парку скоро исполнится 60 лет. Он почти старик. А в доме находились трое взрослых крепких мужчин. Вряд ли они бы молча стояли и смотрели, как Парк вырезает всю их семью. Не сходится. Не сходится. Тогда кто же убийца? В доме нашли 8 трупов, священника и инвалида. Кто же убийца?
Возможно, Парк видел убийцу и опасается его выдавать?
Эта мысль заставила Боуда задуматься. Ведь после того как Парк дал им номер телефона отдела секретных расследований и назвал его имя, он ни с кем больше не разговаривал. А, кстати, почему он дал моё имя? И, вообще, откуда он может его знать?
На эти вопросы мог ответить сам Парк. Боуд почти пожалел, что во время визита в Джерси не поговорил с Парком. Но это чувство вскоре прошло. Боуда больше всего заинтриговала надпись на стене. И прежде чем встретиться с Парком и получить необходимые ему ответы, он должен понять, почему появилась эта надпись. Или, по крайней мере, выяснить об этом русском эмигранте как можно больше, что являлось весьма нелёгкой задачей.
— Чёрт бы побрал это дело! Свалилось на мою голову неизвестно откуда! — в сердцах вырвалось у Боуда. — Одни вопросы. Десятки вопросов и ни одного ответа!
Стук в дверь прервал его мысли.
— Кто там ещё! — раздражённо воскликнул Боуд, но, несмотря на состояние, в котором он пребывал, всё же подошёл и открыл дверь.
— Агент Метсон! — воскликнул Боуд, увидев в дверях невысокую женщину лет 30 с короткими светлыми волосами и приятным лицом.
Женщина обладала светло-карими глазами, которые в эту минуту с пониманием и незаметным сочувствием смотрели на Боуда.
— Я хотела предложить помощь. Но…
— Проходите, агент Метсон. Проходите. Вот так, — Боуд провёл её к своему креслу, — а теперь садитесь на моё место… вот так и продолжайте начатое мной дело… а я поеду домой, пока не потерял остатки терпения. Поеду домой. Успокоюсь. Высплюсь. Приду в своё обычное расположение духа, если это, конечно, возможно. а затем вернусь обратно в этот кабинет, чтобы услышать от вас, что вы ничего не смогли найти. чёрт побрал бы этого священника. Зачем он мне позвонил?
Одеваясь, Боуд продолжал ворчать. Его злило, что проделанная работа не принесла никакого результата. Он, было, направился к выходу, как вдруг его окликнула агент Метсон:
— Агент Боуд!
— Чего ещё? — раздражённо откликнулся Боуд. — Мне что, и домой уже нельзя поехать?
— Вы не сказали мне, что следует сделать? — не обращая внимания на эту вспышку, — спокойно сказала Метсон.
— Действительно, не сказал. Просто удивительно. Я об этом совершенно забыл, — Боуд покачал головой, словно осуждая себя за невнимательность. Вернее, за полный выход из обычной колеи.
— Свяжитесь с Интерполом. Меня интересует дело Джонатана Парка. В частности, личность Аркадия Ман-дрыги. И очень интересует надпись на стене, которую он сделал перед смертью. Я имею в виду слова "Спасите нас".
— Я знаю. Я знакома с делом "кровавого священника".
— Прекрасно. Поройтесь в архивах Интерпола пока, а я поеду спать и строго-настрого накажу жене не будить меня.
Больше Боуду говорить не хотелось. Он устал. Он был недоволен собой. Боуд отправился домой.
Дома его ждал горячий ужин. Но он поел без аппетита. Миссис Боуд, видя, что муж не в духе, не стала ему докучать расспросами. Она молча проводила взглядом Джеймса, который взял подушку и расположился на диване перед телевизором. Но как только он прилег, тяжелый каменный сон навалился на него. Мисс Боуд тепло улыбнулась, заботливо накрыла его одеялом (она, как никто другой, понимала и принимала такое состояние мужа). Поцеловав на ночь двух дочерей, сама отправилась в спальню.
Боуд проснулся. Ароматные, соблазнительные, вкусные запахи, щекотавшие его нос, распространились по всей квартире. Джеймс не мог уже оставаться в постели. Он сбросил одеяло и как был в помятых брюках и помятой рубашке с босыми ногами, так и отправился на кухню. У плиты стояла жена и хлопотала над утренним завтраком. Она была в халате, поверх которого был наброшен симпатичный фартук. Боуд обнял жену со спины и поцеловал в шею.
— Доброе утро, милая! — прошептал Боуд, и, ещё раз поцеловав жену, взял поджаренный тост из её рук.
Затем он сел за стол. Через мгновение перед ним появились чашка кофе и несколько бутербродов в тарелочке. Поставив всё это перед мужем, мисс Боуд поинтересовалась, не хочет ли он сначала сходить и привести себя в порядок?
— Нет! — буркнул Боуд, состояние которого за ночь ничуть не улучшилось. Он отправил бутерброд целиком в рот и мощно заработал челюстями. При этом умудрялся ещё и кофе пить. Мисс Боуд только укоризненно качала головой. Через минуту снова появились соблазнительные запахи. Жена стала готовить завтрак для двух дочерей, которые не заставили себя ждать. Обе появились на кухне в пижамах. Обе поцеловали родителей и уселись за стол. Подавая детям завтрак, мисс Боуд, словно невзначай бросила мужу, который даже не обратил на них внимания, погружённый в свои мысли.
— Звонила Метсон, — совершенно спокойно сказала она.
— Она что, не могла дождаться, пока я на работу приеду! — буркнул Боуд и отправил последний бутерброд в рот, чем вызвал приглушённый хохот своих дочерей. Он покосился на них, но ничего не сказал: он все еще жевал. А с полным ртом не очень-то удобно разговаривать, тем более делать замечания!
— Метсон просила передать, что в архивах Интерпола она нашла 118 аналогичных случаев с такой же надписью!
Воцарилась полная тишина. Мисс Боуд повернулась и посмотрела на мужа. Тот буквально застыл. Вид у него был настолько потрясённый, что мисс Боуд невольно забеспокоилась. Боуд одним усилием проглотил остатки бутерброда. Взгляд, который он устремил на жену, был полон надежды и… безграничного удивления.
— Ты уверена, что расслышала правильно слова Мет-сон? — прошептал Боуд.
— Абсолютно! Ты куда? Допей хотя бы кофе! — попыталась было остановить супруга мисс Боуд, но его и след простыл.
Наскоро умывшись и переодевшись, Боуд поехал в штаб-квартиру ФБР. Через 40 минут он уже торопливо входил в свой отдел. Все сотрудники сгрудились возле агента Метсон. Она по-прежнему занимала его кресло. Они что-то горячо обсуждали и были настолько заняты, что не заметили появления Боуда.
— Всем добрый день! — громко произнёс Боуд.
Все одновременно обернулись к нему и поздоровались. Метсон встала, уступая ему место. Боуд, не снимая пиджака, сел за компьютер и с жадностью уставился на экран. Прозвучал его нетерпеливый голос:
— Рассказывайте, агент, что вы там нашли?
— Можете взглянуть сами, — ответила агент Метсон. — Я поместила все найденные данные в отдельную папку, чтобы вы могли быстро просмотреть.
— Поистине, агент, вы просто находка для нас! — не замечая того, что на щеках Метсон появился очаровательный румянец, следствие его слов — Боуд навёл мышь на папку с названием «Мандрыга». Папка открылась. Оставив его одного, сотрудники стали выходить из кабинета.
— Метсон, останьтесь, пожалуйста, — попросил Боуд, при этом он не отрывался от экрана компьютера. Возьмите кресло и подсаживайтесь ко мне.
В течение часа Боуд изучал документы, подготовленные для него агентом Метсон. Он был полностью поглощен работой и отвлекался лишь только для того, чтобы задать ей очередной вопрос. Изучение материалов подошло к концу. Боуд пришел в состояние крайнего возбуждения: его глаза блестели, капельки пота выступили на лбу; он нервно постукивал пальцами по столу.
— Распечатайте документы и фотографии, — попросил
Боуд.
Агент Метсон немедленно отправилась выполнять просьбу Боуда. Ещё через четверть часа на стол Боуда легла папка со всем необходимым. Он взял её и покинул отдел секретных расследований в крайне возбуждённом состоянии.
Когда директору ФБР сообщили, что к нему направляется Боуд, он поморщился, так как по опыту знал, что Джеймс Боуд никогда не станет отвлекать его, не имея на то веских причин. Боуд прошёл в кабинет своего шефа. Тот указал ему на кресло, но Джеймс не обратил на этот жест внимания.
— Необходимо немедленно снять обвинение с Джонатана Парка. Это первое. Второе. Я хочу, чтобы была создана особая следственная группа под моим началом, разумеется. В группу я прошу включить агента Метсон и агента Шондера. Детективов из полицейского управления Джерси — Хейса и Савьеру. Так же прошу позволения задействовать самого Джонатана
Парка. Его помощь может оказаться очень важной. Ещё я хотел бы оставить за собой право включать в следственную группу тех людей, которых я сочту необходимым привлекать к этому делу. Это пока всё.
— Пока всё? — директор ФБР, не скрывая иронии, посмотрел на Боуда. — Основание для подобных мер? У вас есть основание?
Боуд положил папку, которую держал в руке.
Что это? — спросил директор, надевая очки и открывая папку.
— История убийств людей по фамилии Мандрыга. В США это первый случай. В России произошло 78 аналогичных убийств. Два аналогичных убийства мы имеем в Австралии. Мы имеем такие убийства в Индонезии, Швейцарии, Боснии, ЮАР, Италии, Украине, Египте. Людей с такой фамилией находят и убивают по всему миру в течение последних пяти лет. Последний, — Мандрыга — как и все предыдущие, знал, кто их убивает и по какой причине. Именно поэтому он написал эти слова на стене "Спасите нас".
Директор ФБР, без сомнения, был впечатлён словами Боуда. Информацию, которую он сообщил, была чрезвычайно важной. И превращала дело Джонатана Парка из обычного в дело особой важности. А, следовательно, сразу подпадало под их юрисдикцию.
— Здесь доказательства? — директор ФБР указал на папку.
Боуд кивнул.
— Я просмотрю папку. Мы посоветуемся по поводу сведений, которые вы сообщили. Ближе к вечеру я дам знать, какое решение принято относительно этих фактов.
Боуд понял, что пора уходить. Он повернулся и направился к двери. Голос директора ФБР заставил его остановиться:
— Прекрасная работа, Джеймс!
Боуд кивнул и вышел из кабинета директора ФБР.
ГЛАВА 4
На следующий день общественность Соединенных Штатов вновь была шокирована. Дело "кровавого священника" приняло новый оборот. Полиция официально принесла ему извинения и выпустила на свободу. Дело, которое считалось почти законченным, получило неожиданный поворот. Начиналось новое расследование. На вопросы журналистов о том, каковы шансы найти истинного убийцу, полиция отвечала уклончиво. Не оставляло сомнений, что полиция и понятия не имеет, в каком направлении двигаться дальше. Тем не менее, полицейские твёрдо пообещали, что найдут истинного виновника в короткий срок. Боуд крайне скептически отнёсся к заявлению полиции. Он испытывал глубочайшую досаду из-за того, что полиция по-прежнему занималась убийством семейства Мандрыги. Успокаивал тот факт, что и ему позволили вести параллельное расследование, вернее сказать, возглавить расследование по делу об этих кровавых убийствах.
Джеймс Боуд был охвачен нетерпением. Он чувствовал, что дело Мандрыги станет самым значимым во всей его карьере. Такого масштабного дела ему ещё не приходилось вести. Но он ни на минуту не усомнился в своих силах и возможностях. Кроме всего прочего, это дело притягивало своей загадочностью. Он понимал, что придётся потратить уйму сил и времени, прежде чем удастся подойти к разгадке этой истории. Но тем слаще будет конечный результат. А результат будет только положительным.
Боуд был человеком действия и поэтому приступил к расследованию дела Мандрыги немедленно. Для начала он вызвал в кабинет агентов Метсон и Шон-дера. Как только они появились, он предложил им сесть, а сам стал прохаживаться перед ними с сосредоточенным выражением лица. Оба агента внимательно следили за ним и были готовы услышать нечто важное.
— Мою просьбу удовлетворили, — как часто бывало, без предисловий начал Джеймс Боуд и, чуть помедлив, продолжал:
— Руководство ФБР посчитало возможным создание специального отряда под моим руководством для расследования дела Мандрыги. Полиция также будет участвовать в расследовании, но в качестве нашего помощника. Основное руководство будем осуществлять мы. Я говорю Мы, имея в виду нас троих, — подчеркнул Боуд, — так как попросил руководство ФБР откомандировать вас в качестве моих помощников для участия в расследовании. Руководство дало зелёный свет. Однако в данном случае вы можете отказаться…