– Честно?
– Честно.
– Что рядом с тобой я не доверяю сама себе.
Он скрестил руки на своей груди.
– И почему же?
– Потому что я не могу сказать, действительно ли ты имеешь в виду то, о чем говоришь.
Он расцепил руки и вновь подался вперед.
– А что говорит тебе твое сердце?
– Кого это волнует? Мое сердце глупое! Оно верит во что угодно, – сказала я, прижав руку к левой стороне своей груди.
Джек рассмеялся, приклеившись взглядом к моей руке.
– Хорошо. Тогда, что говорит тебе твой разум?
– Мой разум задает много вопросов и ничему не верит.
– Значит, твой разум хочет доказательств, а сердце гарантий? – Маленькая морщинка пролегла между бровями Джека.
– Причем значительных.
– Думаю, ты только делаешь жизнь в тысячу раз труднее. – Он обхватил голову руками и сжал её.
– Вот почему я приехала сюда со своим тестом для парней… чтобы защитить себя.
– Защитить себя от чего? – спросил Джек, протягивая руку за четвертаком.
– От парней вроде тебя.
Наш разговор был прерван стуком тарелок о стол.
– Вот, два больших бургера с картошкой-фри. Вам еще что-нибудь нужно?
– Мне нет. Котенок?
Я так сильно закатила глаза, что стало больно.
– Можно мне принести соус? Спасибо.
Мои глаза округлились, когда я бросила взгляд на бургер. Он был такой огромный, что мог накормить целую футбольную команду. А гора кортошки-фри, что лежала рядом с ним, выглядела так, словно на её приготовление ушло не меньше двадцати картофелин.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты не можешь на самом деле все это осилить? – Я посмотрела на Джека, на моем лице застыло шокированное выражение.
Он рассмеялся.
– Я смогу. И тебе лучше очистить свою тарелку.
– Съесть всё это? – Я уставилась на тарелку изумленным взглядом.
Джек снова засмеялся, после чего поднес бургер ко рту и откусил кусок размером с мамонта. Сара принесла соус, и я, окунув в него картошку, аккуратно отправила её в рот.
– Блин, это потрясающе.
– Я же говорил тебе, – кое-как проговорил Джек, его рот был забит едой.
Меня бесило, что он так классно выглядел. Даже с полным ртом еды он был раздражающе потрясным.
– Ну, расскажи мне про свой тест, который ты устраиваешь парням. – Джек взял салфетку и вытер следы кетчупа со своего подбородка.
– Забудь, что я говорила, – отмахнулась от него я.
– Да ладно, Кэсс. Я хочу знать. – Он с любопытством посмотрел на меня.
– Хорошо, – сдалась я. – Но ты не должен смеяться надо мной.
На его щеках появились ямочки, и мое сердце тут же затрепетало.
– Не буду. Обещаю.
Я не поверила этой улыбке, но уже согласилась. Сделав глубокий вдох, я заговорила:
– Это скорее правила. Правило номер один: не врать. Правило номер два: не обманывать. Номер три: не давать обещаний, которые не сможешь сдержать. И, наконец, правило номер четыре: не говорить то, чего не имеешь в виду.
– Это все? – спросил он недоверчиво.
– Для тебя они могут ничего не значить, а для меня они значат все, – выдохнула я, слегка ошарашенная тем, что поделилась своим списком с Джеком.
– Я не хотел никого обидеть, Котенок. Просто… ну, мне кажется, что это вполне нормальные ожидания от парня.
– Так думаешь ты, – согласилась я, откусывая кусок от монстра, которого все называют чизбургером.
– Но?
– Но большинство парней не могут следовать им. Они лгут. Обманывают. А большинство людей вообще не могут сдержать своих обещаний или не могут не говорить то, чего они на самом деле не имеют в виду.
– А что насчет тебя?
Я поморщилась.
– А что насчет меня?
– Ты сама можешь следовать своим правилам? – спросил Джек серьезным тоном.
– Я стараюсь жить, соблюдая эти правила. В противном случае, можно обидеть других людей.
Он резко вдохнул.
– Значит, тебе много врали или что-то в этом роде? Какой-то парень разбил тебе сердце в старшей школе?
– Скорее отец, который никогда не мог довести до конца то, о чем говорил. Он всегда много чего мне обещал, но практически никогда не выполнял свои обещания, – поколебавшись, ответила я.
– Например, что? – Джек подался вперед, заинтересованность явно читалась на его лице.
– Я не знаю... Ну, всё. Он обещал, что придет на мой выпускной, но так и не появился. Он говорил, что не будет опаздывать куда бы то ни было, но всегда опаздывал. Или обещал купить что-то, но никогда этого не делал. Он давал обещания, но никогда их не сдерживал. Все. Время. Но так он поступал не только по отношению ко мне, понимаешь? Папа и другим людям много чего обещал, и они верили ему. И когда он не оправдывал их ожидания, как правило, я оставалась единственной, кому приходилось подтирать за ним, в то время как его нигде не могли найти. – Я замолчала, вдруг почувствовав неловкость от своего признания. – Разве это глупо?
– Нет. Судя по тому, что ты сказала, твой отец настоящая задница. – Джек нахмурился, его лицо исказила гримаса отвращения.
Я посмотрела ему в глаза, потом опустила взгляд на его рот и продолжила:
– Ты когда-нибудь замечал, как приятно и красиво могут звучать слова? Как легко сказать то, что, по-твоему, хотят слышать другие. Как ты можешь изменить день любого человека несколькими малозначимыми предложениями? – Моя слабая улыбка поникла. – Но когда ты ничего не делаешь, чтобы выполнить свои обещания, они совершенно бессмысленны. Это просто сочетание звуков и слогов. Но они абсолютно ничего не значат. – Мой взгляд ничего не выражал, в то время как разум блуждал где-то в воспоминаниях.
Джек потянулся через стол к моим рукам, но резко отстранился прежде, чем успел прикоснуться ко мне. Я молча наблюдала, как он взял два четвертака из кучи монет и кинул их на мою сторону стола.
– Чуть не забыл.
Он улыбнулся, после чего положил свои руки поверх моих.
Я пыталась сохранить серьезное выражение лица, но не сдержалась. От его прикосновения по рукам пошло тепло, и мне пришлось обуздать бабочек, которые бешено захлопали крылышками в моем животе.
– Я знал, что у тебя есть проблемы с папочкой.
Я тут же перестала улыбаться и выдернула руки из-под его ладоней.
– Ты такой козел, – оборонительным тоном сказала я, чувствуя себя глупо оттого, что поделилась с ним чем-то важным.
– Если ты перестанешь обзывать меня, то я расскажу тебе кое-что личное и о себе.
– Я не хочу это знать, – сложила я руки на груди.
Джек проглотил очередной кусок бургера, после чего его внимание привлекли громкие крики. Он посмотрел в другой конец зала, что-то бормоча себе под нос.
– Что случилось? – спросила я, оглядываясь в поисках источника шума. Мой взгляд наткнулся на двух накачанных парней в бейсбольных кепках. – Твои друзья?
– Не совсем.
Я откусила еще один кусок от бургера, когда громкий стук привлек мое внимание. Подпрыгнув на своем месте, я заметила, что один из тех парней ударил кулаком по нашему столику, отчего четвертаки рассыпались вокруг меня. Я потянулась к своему стакану с водой, надеясь удержать его, пока он не упал. Потом я посмотрела на Джека, лицо которого медленно приобретало багровый оттенок. Он стал сжимать и разжимать руку в кулак, костяшки пальцев с каждым сжатием становились все белее.
– Убирайся с моих глаз, Джаред, – угрожающе произнес он, плотно сжимая челюсти.
– Трезвым не дерешься, да, Джек?
Джек посмотрел на меня умоляющими глазами, как бы извиняясь за то, что произойдет дальше. Потом он посмотрел на нежеланных зевак, столпившихся около нашего столика.
– Ты хочешь, чтобы тебе дважды надрали задницу за одну неделю, разве не так?
– Вставай! – бросил вызов Джаред.
– Разве не видишь, у меня свидание. – Джек жестом указал на меня.
Джаред посмотрел в мою сторону.
– Как будто она что-то значит для тебя. Просто одна из многих, разве ты не так всегда говоришь?
Джек вскочил из-за стола, выпятив вперед грудь.
– Не говори так о ней. Никогда, черт возьми, не смей смотреть на неё. Ты слышишь меня? – Он шагнул в сторону Джареда, и еще крепче сжал кулак.
Парень понял намерения Джека и пошел на попятную.
– Тогда в другой раз.
– Сильно в этом сомневаюсь, – закипал Джек, и на его шее стали пульсировать вены.
Прежде чем уйти, Джаред наклонился ко мне.
– По крайней мере, ты хорошенькая. Найди меня, когда он смешает тебя с грязью вместе со всеми остальными. Обещаю, я пересплю с тобой больше чем один раз.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, когда тело Джареда вдруг исчезло из поля моего зрения. Джек с грохотом повалил его на пол. Джаред пытался ударить в ответ, но Джек был слишком быстрым и уворачивался раньше, чем парень наносил удар. Джаред пытался подняться на ноги, но Джек нанес ему удар кулаком в челюсть, отчего послышался хруст костей.
– Я же сказал тебе, – прорычал Джек, еще раз ударяя парня, – …не разговаривать с ней.
Еще один удар, и я ахнула, когда на чистый выложенный белой плиткой пол брызнула кровь Джареда.
Тряхнув головой, я попыталась понять, что за безумие тут творится.
– Джек! Джек, прекрати! – Я вскочила из-за стола и схватила его за футболку, умоляя прекратить. Джек нанес еще один удар парню по ребрам, и я буквально бросилась на него со спины, пытаясь дотянуться до его уха настолько близко, насколько могла, не получив при этом случайный удар.
– Джек, остановись.
В его голове что-то щелкнуло, он остановился и посмотрел на Джареда, потом поднял голову и оглядел толпу зевак, после чего вновь перевел взгляд на меня. Его глаза были печальными.
– Мне жаль, Котенок.
Это был первый раз, когда моё прозвище не разозлило меня. Я помогла Джеку подняться на ноги, хотя меня саму потряхивало от потрясения.
Наша официантка Сара поспешила подойти к нам и покачала головой.
– Ты должен уйти, Джек. Просто бери свои вещи и уходи.
– Сара, скажи Карлу, что я прошу прощения за этот беспорядок. – Джек провел ладонью по лицу, все еще красному от гнева, а сейчас, возможно, еще и от смущения. Он собрал четвертаки в бумажный пакет и бросил две двадцатки на стол, после чего схватил меня за руку и повел к выходу.
Когда мы добрались до машины, он открыл дверь со стороны пассажира и помог мне забраться внутрь, потом пошел к месту водителя, все время покачивая головой от досады. Я видела, как вздымалась и опускалась его грудь с каждым вдохом.
– Прости, Кэсси. Я не должен был позволять ему вывести меня из себя.
– Из-за чего все это было? – спросила я, глядя на его окровавленные костяшки пальцев.
Джек занял водительское место и уставился в окно, избегая моего взгляда.
– Я переспал с его девушкой.
Мое сердце затрепетало от его признания, и боль разочарования стала медленно распространяться по груди.
– Именно в тот момент, когда я подумала, что ты не такой уж плохой, ты говоришь то, что перечеркивает все хорошее в тебе.
Он крепко ухватился за руль и повернулся лицом ко мне, темные волосы упали ему на глаза.
– Я не знал.
– Не говори ерунду, Джек.
– Не буду. Обещаю. Она сказала, что свободна.
Я сползла по сиденью, когда дыхание, которое невольно сдерживала, сорвалось с моих губ.
– Ну, она идиотка. Эта девушка.
Он вымученно ухмыльнулся.
– Ага, так и есть.
Джек завел двигатель, и я почувствовала, как яростно завибрировало сиденье подо мной. Быстро пристегнувшись, я помолилась про себя, в надежде не погибнуть по дороге домой.
Путь до моей квартиры мы проделали в тишине, лишь радио создавало шумовой фон в салоне, тогда как каждый из нас был погружен в свои мысли. Я наблюдала, как за окном огни ночного города сливались в неоновое пятно, а мой мозг раз за разом прокручивал события этого вечера. Джек припарковал свою машину около моего дома в том месте, которое было обозначено меткой «Для посетителей», и выключил зажигание, но больше он не шевелился. Я потянулась к ручке на двери.
– Знаешь, – послышался его голос в теплом вечернем воздухе. – Мой отец тоже та еще задница.
Я позволила руке соскользнуть с дверной ручки. Повернувшись лицом к Джеку, я откинулась на сиденье.
– Расскажи мне.
Он избегал смотреть мне в глаза, не желая продолжать этот разговор. Я задалась вопросом, сожалел ли он о том, что начал открываться передо мной, но я не собиралась позволять ему сорваться с крючка.
– Пожалуйста?
– Он оставил нас, когда Дину было три. Одним прекрасным утром он просто ушел на работу и больше никогда не возвращался. Моя мама отчаянно искала его. Она обзвонила каждую больницу, полицейские участки, отели, но его нигде не было. Я помню, как она плакала над телефонным справочником с отчаянием в глазах. Она переворачивала страницы и пыталась набрать номер телефона, но её пальцы так тряслись, что я был вынужден делать это за неё. – Он печально выдохнул.
Я хотела дотронуться до Джека, но не сделала этого, решив, что мое прикосновение может остановить ход его мыслей, и я больше не получу возможности добраться до этой стороны его личности. Я зажала руки между коленями и плотно сомкнула губы.
– На самом деле я, плохо помню своего отца. Но когда ушла мама…
Я больше не могла молчать.
– Ваша мама тоже вас оставила? – Мой рот открылся в изумлении, а сердце без преувеличения болело от обиды за мальчиков.
– Да. Я отчетливо помню, как она сказала, что мы такие плохие сыновья, что она не может больше с этим справиться. Она сказала, что не может сама растить таких плохих мальчишек, поэтому должна уйти.
– Черт возьми. Она так сказала? Сколько же вам было лет? – Каждый вдох ощущался так, словно я его силой вырывала из легких.
– Мне было восемь. Дину пять.
– Джек, мне так жаль. Я даже не могу себе представить. – Я протянула руку и опустила её Джеку на бедро.
Он посмотрел на неё и через какое-то время сказал:
– Пятьдесят центов, Котенок. – Я отдернула руку и покачала головой.
– Это просто шутка, Кэсс. Послушай, только никому не говори об этом, хорошо? Не так много людей знают эту историю, и мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось по возможности.
– Конечно. Это не моя история, чтобы её рассказывать. – Я улыбнулась, надеясь, что он поверил мне.
В тот момент, когда я подумала, что Джек уже больше ничего не скажет о своем прошлом, он продолжил:
– Моя мама вышла за дверь как раз в тот момент, когда бабушка и дедушка подъехали к дому. Я помню, как они кричали, потом хлопнула дверца машины, и раздался визг шин. И я никогда не забуду, как плакал Дин и звал её.
В его взгляде застыло такое выражение, будто он находился в миллионе миль отсюда, пока я молча слушала про кошмар его детства.
– Следующее, что я помню, это улыбающееся лицо бабушки, когда она вошла в дом. Она сказала нам подняться наверх и собрать вещи, чтобы мы могли поехать ночевать к ним. Думаю, для них было очень трудно вдруг получить двух маленьких мальчиков на воспитание, но они никогда не жаловались. Ни разу. – Джек почесал затылок.
– Ты еще хоть раз видел свою маму?
– Нет, – ответил он резко.
– Слышал о ней хоть что-нибудь? – спросила я, гадая, какая мать могла так просто взять и оставить двух своих сыновей и больше никогда не возвращаться.
– Ни слова.
Я покачала головой в недоумении.
– Не могу себе представить. Каким же отвратительным ребенком ты, должно быть, был? – произнесла я с улыбкой, на самом деле, не ожидая ответа на этот вопрос.
Джек полулежал на сиденье водителя, а его взгляд был устремлен в ночное небо.
– Чертовски отвратительным. Хотя Дин не был таким. Точнее, был, но он просто-напросто копировал меня. Он перестал быть таким в ту же минуту, как мама ушла. Думаю, он считал, что если станет идеальным сыном, то она вернется. Придет домой, если он все время будет хорошо себя вести, – сказал Джек, наклонив голову в мою сторону, – … или что-то вроде этого.
– А что насчет тебя?