— Культ, мсье?
— Религию, — пояснил Аллейн, — в которой все свалено в кучу — мистицизм, колдовство, мифология, индуизм, египтология — с изрядной примесью, как я подозреваю, личного творчества мистера Оберона сообразно пристрастиям последнего.
— Богохульники проклятые, — сказал Рауль. — Чем они там занимаются? — спросил он с нескрываемым любопытством.
— Точно не знаю, но, боюсь, придется выяснить. Впрочем, подобная секта — не первый случай в нашей практике. Очевидно, у них есть ритуалы, где женщины должны принимать наркотики.
— Мне надо быть с Терезой построже, — заметил Рауль.
— Весьма разумная мысль.
— Сегодня она придет в Роквиль на рынок, мы должны встретиться в ресторане моих родителей, там-то я и побеседую с ней со всей строгостью. Я очень беспокоюсь за нее. Все, что вы говорите, мсье, подтверждается рассказами Терезы. По четвергам слугам из местных и некоторым из постоянных предписано вечером покидать замок. Поэтому в четверг я обычно провожаю Терезу домой. Она кое-что слыхала о развлечениях гостей, но очень мало, потому что слуги там неболтливы. Похоже, что в комнате, которая обычно заперта, устраивается какая-то церемония. А по пятницам все спят до обеда, а потом бродят с такими странными рожами, словно белены объелись. А дамы ведут себя по пятницам очень странно. Тереза говорит, что они словно в полусне. В прошедшую пятницу молодая англичанка, недавно приехавшая, была сама не своя, будто на нее столбняк нашел, — рассказывал Рауль, помогая себе жестами, — в трансе. И кажется, она плакала.
— А Терезу не пугает то, что она видит по пятницам?
— Вот то-то и странно, мсье. Да, она говорит, что ей страшно, но, с другой стороны, ясно, что ей жутко любопытно. Вот что меня беспокоит.
— Она говорила, где находится та комната? Та, что отпирается только вечером по четвергам?
— В нижней части замка, мсье. Тереза полагает, под библиотекой, двумя лестничными пролетами ниже.
— Так, сегодня у нас среда.
— И что с того, мсье?
— Мне нужен помощник.
— Да, мсье?
— Если я обращусь в префектуру, мне дадут местного жандарма, которого тут каждая собака знает. Либо пришлют ловкого малого из Парижа, но, как приезжий, он будет бросаться в глаза. А вот если в замок придет человек из Роквиля, хорошо всем известный, да к тому же приятель одной из горничных, то это ни у кого не вызовет подозрений. Вы действительно часто навещаете Терезу?
— Часто, мсье.
— Так что, Рауль?
— Так что, мсье?
— Не желаете ли в четверг вечером, с разрешения мсье комиссара, отправиться со мной в замок на поиски приключений?
— Сочту за честь, — с достоинством отвечал Рауль.
— Приключения могут оказаться не такими, как в кино. Тамошняя компания — лихие ребята.
— Понятно, мсье. Почему бы не помочь, коли так сложилось.
— Хорошо. Мы уже в Роквиле. Отвезите меня в гостиницу, пожалуйста. Я повидаюсь с женой, перекушу и к трем часам буду у мсье комиссара. До трех вы свободны, только оставьте ваш адрес и телефон.
— Ресторан моих родителей расположен за гостиницей. «Радушная улитка», улица Сарацинов, 20. Вот визитная карточка с телефоном.
— Отлично.
— Мой отец хорошо готовит. Его кухня не очень разнообразна, но он понимает толк в еде. Филе миньон — наше фирменное блюдо, мсье, а соусы прямо-таки восхитительны.
— Вы меня сильно заинтриговали. В те времена, когда в Англии знали только бифштекс, филе миньон был сладостной мечтой, и уже тогда ездили во Францию, чтобы отведать это блюдо.
— Если мсье и мадам вдруг немножко надоест гостиничный ресторан, то, возможно, они не откажутся дешево и с удовольствием пообедать в «Радушной улитке».
— Чудесное предложение.
— Конечно, мы люди простые. Но хорошее воспитание, — просто сказал Рауль, — оно проявляется во всем, и мсье и мадам не будут испытывать неловкости. А вот и ваша гостиница и… — его голос изменился —…и мадам.
Аллейн выскочил из машины, не дожидаясь, пока она остановится. Трой стояла во дворике гостиницы, прижав ладони к рту, и такого выражения лица Аллейн никогда прежде у нее не видел. Когда он взял ее руки в свои, он почувствовал, что она дрожит всем телом. Трой попыталась заговорить, но поначалу не сумела совладать с голосом. Ее губы беззвучно прошептали: «Рики».
— Что такое? — крикнул Аллейн. — Что с ним случилось?
— Его нет, — тихо ответила Трой. — Они увели его. Они увели Рики.
4
До конца жизни они будут вспоминать эти секунды, когда они стояли в гостиничном дворике, выложенном плиткой, под палящим полуденным солнцем. Рауль с тротуара наблюдал за ними, пустынная улица пылала жаром. В воздухе пахло бензином. На противоположной стене ярким пятном алела бугенвиллея, а посреди улицы лежала аккуратная кучка лошадиных яблок. Уже наступило время сиесты, кругом было так тихо, что казалось, только они одни остались бодрствовать.
— Я возьму себя в руки и не стану делать глупостей, — прошептала Трой. — Я смогу, Рори?
— Конечно. Пойдем в гостиницу, и ты мне все расскажешь.
— Я хотела бы сесть в машину и поискать Рики, но знаю, что этого не следует делать.
— Я попрошу Рауля подождать.
Рауль в молчаливой неподвижности выслушал Аллейна. Когда тот закончил, шофер сказал:
— Передайте мадам, что все будет хорошо. Все уладится. — И когда они направились к гостиничной двери, он крикнул им вслед: — Все уладится. Не волнуйтесь, мадам.
В отеле по сравнению с улицей было очень темно. За стойкой с ключами сидел портье, а посреди холла стоял элегантно одетый мужчина, в отчаянии заламывавший руки.
— Это мой муж, — представила Трой. — Рори, это управляющий. Он говорит по-английски. Простите, мсье, я не знаю вашего имени.
— Малакэн, мадам. Мистер Аллейн, я уверен, что все объясняется просто…
— Если позволите, я зайду к вам, после того как переговорю с женой, — перебил его Аллейн.
— Ну разумеется. Гарсон!
Портье с невероятно сочувственным видом новел их к лифту. Подъем в душной кабине казался бесконечным.
Они вошли в просторную спальню, которую беспорядок, следовавший за Трой повсюду, успел сделать менее безликой. Трой стояла лицом к мужу, за ней находился балкон с железными перилами, а с балкона виднелось море, сиявшее вызывающе роскошной голубизной. Аллейн подвинул кресло, и Трой послушно опустилась в него. Аллейн сел напротив на корточки, положив ладони на ручки кресла.
— А теперь рассказывай, дорогая. Я не могу ничего предпринять, пока не услышу, что случилось.
— Тебя не было целую вечность…
— Я уже здесь. Рассказывай.
— Хорошо.
И она рассказала. Трой изо всех сил старалась быть последовательной, хмурилась, когда была не уверена в деталях или когда у нее дрожал голос, и не сводила глаз с Аллейна. Он всегда говорил, что из нее получился бы отличный свидетель, и сейчас она старалась придерживаться голых фактов, но каждое слово было окрашено несказанным страхом.
Когда они прибыли в гостиницу, Рики был бледен, капризничал, потому что недоспал, и потом, во время поездки, на него свалилось слишком много впечатлений. Управляющий отнесся к ним с большим вниманием и предложил прислать обед для Рики в номер. Трой вымыла сына, надела на него пижаму и халат и посадила обедать. Не успел он дожевать последний кусок, как тут же заснул. Она положила его на кровать в гостиной, оставив дверь в спальню открытой. Задернула занавески и, увидев, что Рики крепко спит, зажав в руке глиняную козочку, приняла ванну, переоделась и пообедала в ресторане гостиницы. Когда она вернулась в номер, Рики не было.
Поначалу Трой подумала, что мальчик проснулся и отправился на поиски туалета или, возможно, им овладела паника и он бросился разыскивать ее. Но, осмотрев ванную и понапрасну обегав коридоры, лестницы и все комнаты с распахнутыми дверьми, Трой, испытывая возрастающую тревогу, вызвала горничную, а затем, поскольку женщина не понимала по-английски, позвонила управляющему. Мсье Малакэн не остался равнодушным и немедленно предложил помощь. Он сказал, что переговорит с дежурной прислугой и сообщит ей. Положив трубку, Трой взглянула на стул, на который она повесила одежду для Рики — желтую рубашку и коричневые льняные шорты. Одежды на стуле не было.
С этого момента она безуспешно боролась с накатившим на нее ужасом, причинявшим ей прямо-таки физическую боль. Она сбежала вниз и рассказала управляющему о пропаже одежды. Портье, двое официантов и сама Трой вышли на пустынные, раскаленные от зноя улицы. Трой побежала в гору, выкрикивая, задыхаясь, имя Рики. Она останавливала редких прохожих, расспрашивая их о «маленьком мальчике, моем сыне». Мужчины пожимали плечами, какая-то женщина произнесла нечто сочувственное, но все они никого не видели. Трой оказалась в лабиринте боковых улочек и каменных лестниц. Она решила, что заблудилась, но вдруг увидела одного из официантов и побежала вслед за ним. Когда она достигла перекрестка, фалды его фрака как раз исчезали за углом дальнего дома. На маленькой площади, прилегающей к гостинице, она наконец догнала официанта. Сердце Трой бешено колотилось, в горле стоял отвратительный комок. Пот струился между лопаток, капал со лба, заливая глаза. Она переживала кошмар.
Официант был вежлив до идиотизма, смотрел с укоризной и не понимал ни слова из речи Трой. Сложив губы трубочкой, он поклонился и вернулся в гостиницу. Трой вспомнила о комиссаре полиции и уже собралась было попросить управляющего позвонить в префектуру, как услышала приближение машины Рауля.
— Хорошо, — сказал Аллейн. — Я сам позвоню в префектуру, но сначала, любимая, ты должна поверить в то, что я сейчас скажу.
— Ладно, я попытаюсь.
— Рики вне опасности. Я уверен.
— Но так оно и есть. Его… Это те люди из замка… Они похитили его, да?
— Возможно, без них не обошлось. Им наверняка хотелось найти мне занятие. Возможно также, Рики что-то взбрело в голову, он оделся и побрел куда глаза глядят.
— Но он так никогда не делал, Рори. Никогда. И ты знаешь, что не сделал бы.
— Ладно. Звоню в префектуру. Ну-ну, выше нос.
Аллейн сел на кровать рядом с Трой и положил руку ей на плечи.
— Ты запирала дверь? — спросил он, дожидаясь, пока его соединят.
— Нет, мне показалось неправильным запирать его. Управляющий поговорил со слугами. Они никого не видели, и никто не интересовался номером нашей комнаты.
— Ящик, в котором привезли наш багаж, все еще стоит в холле, а на нем мелом написан номер комнаты. Во что Рики одет?
— В бледно-желтую рубашку и коричневые шорты.
— Хорошо. Мы могли бы заодно… Алло! Алло!
Аллейн заговорил в трубку, по-прежнему обнимая Трой. Она некоторое время прислушивалась к разговору, затем высвободилась из объятий и вышла на балкон.
Маленькое пространство перед гостиницей, называвшееся площадью Сарацинов, располагалось наверху холмистой улицы. За площадью виднелась большая часть Роквиля и море. Лабиринт улочек, в которых заблудилась Трой, находился позади гостиницы. Трой, мысленно твердя бессвязную молитву, вглядывалась, словно с высокой башни, в лежавшие внизу улицы в надежде обнаружить на одной из них маленькую фигурку Рики в лимонной рубашке и коричневых шортах. Но она не видела ничего, кроме нагромождения штукатурки и камня, вереницы повозок в отдалении с дремлющими в теньке возницами и лошадьми, радов черепичных крыш и словно нарисованного моря. Трой взглянула вниз, на площадь, там стояла машина Рауля, Казавшаяся игрушечной, и сам Рауль, скручивающий сигарету. На площади появился гостиничный портье, до Трой долетел звук его голоса. Рауль переговорил с ним, и оба исчезли в дверях гостиницы.
По интонации Аллейна Трой догадалась, что телефонный разговор подходит к концу. Она повернулась, оставив тщетные поиски, и собралась было вернуться в комнату, как вдруг краем глаза уловила знакомое сочетание цветов.
Сочетание лимонно-желтого с коричневым.
Раскаленные железные перила балкона жгли ей ладони. Она перегнулась, высунувшись как можно дальше, напряженно разглядывая высокое здание, расположенное чуть выше на холме. Здание выглядывало из-за торца гостиницы и было испещрено решетками балконов. На самом верхнем из них, за черными прутьями, Трой заметила два цветных пятна.
— Рори, — крикнула она. — Рори!
Аллейну потребовалось несколько секунд, показавшихся долгими минутами, чтобы найти балконную дверь.
— Это Рики, — сказала Трой. — Смотри! Это наверняка он.
Она бросилась в комнату, сдернула с кровати тонкое покрывало и принялась отчаянно размахивать им с балкона.
— Подожди, — сказал Аллейн.
Сумку Аллейна уже доставили в номер. Он вынул мощный полевой бинокль и, настраивая его, сказал:
— Не обольщайся, дорогая, это может быть другой маленький мальчик в желтой… нет… нет, это Рики. Он самый, взгляни.
Глаза Трой заливали слезы радости. Дрожащими руками она принялась нетерпеливо вращать окуляры.
— Не получается… Ничего не вижу…
— Спокойнее, вытри слезы. Дай помогу. Он все еще там. Возможно, он заметил нас. Попробуй вот так. Опустись на колени и положи бинокль на перила. Приложи сначала один глаз, потом другой. Не спеши.
В окулярах мерцали и плясали разноцветные размытые круги. Затем они слились и исчезли. Фокус был найден, но взгляд Трой уперся в какую-то дурацкую синюю дверь. Трой передвинула бинокль: перед глазами возникла затейливая позолоченная колокольня с крестом и часами, показывающими без четверти два.
— Не пойму, куда я смотрю. Церковь какая-то. Не могу его найти.
— Ты почти у цели. Придерживайся того же уровня и слегка поверни бинокль.
И тут сквозь железные прутья она увидела Рики. Он казался растерянным, но не испуганным, и смотрел прямо на нее, но, похоже, ее не видел.
— Маши, — сказала Трой Аллейну. — Продолжай махать.
Странно невыразительное, застывшее в недоуменной гримаске лицо Рики немного сдвинулось и наполовину скрылось за железным столбиком. Он поднял над перилами правую руку и помахал ею.
— Он заметил нас! — воскликнула Трой. — Машет в ответ.
Бинокль немного соскользнул в сторону. Перед глазами возникло нечеткое изображение гостиничной стены, взбесившее Трой. Кто-то постучал в дверь номера.
— Войдите! — крикнул Аллейн и вдруг резко добавил: — Эй, а это еще кто?
— Что? Я его больше не вижу.
— Появилась женщина и увела его. Они вошли в комнату.
— Женщина?
— Толстая в черном платье.
— Пожалуйста, идем скорее.
На балконе появился Рауль. Аллейн обратился к нему:
— Видите вон то высокое здание слева от гостиницы и справа от церкви? Розоватое с синими ставнями, а на балконах что-то красное.
— Вижу, мсье.
— Вы знаете, что это за здание?
— Думаю, да, мсье. Это на улице Фиалок. Мадам заходила в этот дом сегодня утром.
— Агата, — сказал Аллейн, — уж не знаю зачем, но Рики отправился навестить мистера Гарбеля.
Трой, направлявшаяся к двери, замерла на месте.
— Что за ерунда…
— Рауль говорит, что дом тот самый.
— Но… нет, — энергично запротестовала Трой. — Нет, я не верю. Он не пошел бы туда просто так, по собственному желанию. Это на него не похоже. Идем, Рори.
Мужчины двинулись следом за ней, как вдруг Аллейн спросил:
— Откуда эти цветы?
— Какие цветы? Ах, эти. Я и не заметила. Не знаю. Наверное, от доктора Баради. Пожалуйста, не будем задерживаться.
Огромный букет из цветочного магазина, украшенный большим бантом, лежал поверх нераспакованного багажа. Трой, сходившая с ума от нетерпения, наблюдала, как Аллейн вытаскивает из-под ленточки открытку.
— «Очень жаль, что мы не увидимся, — прочел Аллейн. — Мне пришлось срочно уехать. Добро пожаловать в Роквиль. П. Е. Гарбель».
Глава шестая
Совещание
1
Трой не стала дожидаться лифта. Она ринулась вниз по лестнице, Аллейн и Рауль следовали за ней по пятам. В холле был только сидевший за стойкой портье.
— Дорогая, мне нужно всего полминуты, — сказал Аллейн. — Я знаю, что нужно спешить, но поверь, это очень важно. Ты пока садись в машину, Рауль пусть заводит мотор. Пожалуйста, — обратился он к портье, подавая листок бумаги, — позвоните по этому номеру и тому, кто ответит, прочтите то, что здесь написано. Это номер префектуры, сообщение очень важное, его ждут. Кстати, кто дежурил, когда принесли цветы для мадам?