Расположившись в спальне, которая уже приобрела жилой вид, Трой и Аллейн в подробностях рассказали о своих приключениях, начиная с болезни мисс Трубоди и кончая исчезновением Рики. Мсье Дюпон слушал их с вежливостью гостя и невозмутимостью профессионала. Когда они закончили, он хлопнул себя по коленям и взмахнул рукой, сложив вместе большой и указательный пальцы.
— Чудесно! — сказал Дюпон. — Итак, мы располагаем определенными фактами и отныне действуем сообща, но прежде я должен сделать одно сообщение, которое, словно козырную карту, приберег про запас. Месяц назад в Пэйиду уже был случай похищения ребенка. Обычная история. Состоятельная семья из Лиона. Малыш. Нянька-вертихвостка. Днем, во время прогулки, некий молодой человек принимается оказывать соблазнительной нянюшке знаки внимания. Малыш резвится в саду при местном казино. Мимо проезжают машины, некоторые останавливаются. В одной из них сидят сообщники молодого человека. Наконец нянька вспоминает о своих обязанностях, но малыша след простыл. А также простыл след и молодого человека. В окно гостиницы подбрасывают записку. Малыша отдадут в назначенное время в назначенном месте, неподалеку от Сен-Селесты, в обмен на пятьсот миллионов франков. Разумеется, обычные угрозы на случай обращения в полицию также присутствуют. Мсье Папа под давлением мадам Маман подчиняется требованиям. Его сажают в машину, но до самого места не довозят, дальше он идет пешком. Появляется машина. Останавливается. Из нее выходит мужчина, на лице носовой платок, в руке пистолет. Мсье Папа, опять-таки следуя инструкциям, кладет деньги под камень при дороге и удаляется, подняв руки. Мужчина забирает деньги, пересчитывает и возвращается к машине. Выпускают малыша. Машина уезжает. Но малыш, — продолжал Дюпон, широко открытыми глазами глядя на Трой, — недоволен. Он, видите ли, желает остаться со своими новыми знакомыми.
— О нет! — воскликнула Трой.
— Именно так, мадам. Малышу с ними было весело. Тем не менее он возвращается в семью. И теперь мсье Папа, упустив зверя, пытается захлопнуть капкан. Он сообщает в полицию. — Мсье Дюпон умолк и развел руками в ожидании реакции аудитории.
— Банальная история, — сказал Аллейн.
— Мсье Дюпон, вы полагаете, что те же самые люди похитили Рики? — спросила Трой.
— Нет, мадам. Я только полагаю, что нам просто хотят это внушить.
— Но почему? Почему похитители должны быть другими?
— Потому что, — ответил мсье Дюпон, поглаживая маленькие усики, — сегодня в 7.30 утра этих людей арестовали и сейчас они находятся под замком в полицейском участке Сен-Селесты. Мсье Папа предусмотрительно пометил банкноты. Очень деликатно пометил, этакая малюсенькая закорючка на рисунке. И малыш дал полезную информацию. Известие об аресте похитителей должно было появиться в вечерних газетах, но я запретил. Дело и так получило слишком большую огласку.
— Значит, наши друзья, — сказал Аллейн, — ничего не зная об аресте, решили разыграть похожее похищение в надежде, что наша реакция будет такой же, как у мсье Папа и мадам Маман, и что мы сосредоточим наше внимание на Сен-Селесте.
— Но как вы можете быть уверены… — нетерпеливо перебила Трой.
Мсье Дюпон отвесил ей глубокий почтительный поклон.
— Ах, мадам, давайте сопоставим факты. В замке Серебряной Козы засела группа людей, сильно увязших в наркобизнесе. По невероятной случайности ваш муж, наделенный официальными полномочиями по расследованию их деятельности, оказывается прямо в логове врага. По крайней мере один, а возможно, двое гостей знают, кто он такой. Актрису Уэллс посылают проверить. Она возвращается и говорит: «Поздравляю, у нас в гостях самый знаменитый и талантливый офицер Скотленд-ярда. Если мы немедленно не примем меры, он явится сюда снова, чтобы узнать о состоянии больной. Возможно, он уже кое-что подозревает». Все приходят к общему мнению, что офицер не должен еще раз посетить замок. Но как ему помешать? Элементарно — похитив его сына. Что они весьма ловко проделывают. Женщина приносит цветы и говорит Рики, что мама ждет его в доме, куда они заезжали сегодня утром. Тем временем из замка отправляется машина, чтобы отвезти мальчика в Сен-Селесту. До тех пор его держат в квартире мадемуазель Гарбель. Там его сторожит тетушка Бланш. Она забывает запереть дверь на балкон. Мальчик выходит, вы его видите, он видит вас. Бланш замечает опасность. Уводит мальчика, и, прежде чем вы успеваете добраться до дома № 16, появляется машина и увозит мальчика куда подальше.
— Куда?
— Если, следуя сценарию, они поедут в Сен-Селесту, то их остановит патруль, но я полагаю, они подумали о таком варианте и переменили планы. Значит, мальчика повезли не в Сен-Селесту.
— Согласен, — сказал Аллейн.
— Когда подбросят записку, а ее обязательно подбросят, мы должны суметь перехитрить их. Кроме того, в деле замешана мадемуазель Гарбель, которая у нас давно на примете и которая как-то связана с Химической компанией Приморских Альп. Впрочем, эту фабрику справедливее было бы именовать Героиновой Компанией. Несомненно, она участвует в бизнесе, а вы о ней расспрашивали.
— О нем. Мы думали, что она — это он.
— Дорогая, ты хорошо помнишь ее письма? — спросил Аллейн.
— Нет, — устало ответила Трой, — как их можно было запомнить? Они были полны занудства об автобусах, дорогах, домах.
— Ты проверяла, действительно ли она приходится тебе родственницей?
— Нет. Он… она упоминала о дальней родне, о которой я слыхала, но почти все они уже умерли.
— Она когда-либо упоминала о моей работе?
— Прямо — нет. Не припомню фраз вроде «как ужасно» или «как мило» быть женой детектива, инспектора уголовного розыска. Она иногда предлагала показывать письма моему знаменитому мужу, которого наверняка заинтересует их содержание.
— А я, неисправимый идиот, не заинтересовался. Мой дорогой Дюпон, — сказал Аллейн, — я был удивительно туп. Видимо, эта дама пыталась предупредить меня об активности наркодельцов в Пэйиду.
— Но я полагала, — возразила Трой, — что по всем признакам именно она украла Рики. Разве цветы не были предлогом, чтобы зайти в наш номер, пока я обедала? А записку об отъезде разве не написали для отвода глаз? Все указывает на то, что она входит в банду, разве не так? Она знала, что мы приезжаем. Если она хотела рассказать о наркобизнесе, то почему уехала?
— И в самом деле, почему? Этого-то мы и не знаем.
— Рори, — взмолилась Трой, — я не хочу показаться стервой, но… Нет, лучше промолчу.
— Я скажу за тебя. Почему мы, черт побери, вместо того чтобы заняться Рики, сидим тут и сплетничаем о мисс Гарбель?
— Но, дорогая миссис Аллейн, — воскликнул Дюпон, — мы занимаемся Рики! Но лишь, — продолжал Дюпон, к счастью, приняв истерический смешок, вырвавшийся у Трой, за страдальческий всхлип, — лишь собрав воедино все факты, мы сможем прийти к разумному решению. Кроме того, если бандиты имитируют предыдущее похищение, то вскоре нам подбросят записку, и очень важно находиться здесь, когда ее подбросят. Тем временем все меры предосторожности приняты. Все до единой!
— Я знаю, — сказала Трой. — Прошу прощения, я погорячилась.
— Ты захватила с собой последнее письмо мисс Гарбель, дорогая. Давай-ка взглянем на него.
— Сейчас принесу.
Трой была не слишком склонна к порядку. Ей пришлось перевернуть вверх дном чемодан и сумочку, прежде чем она нашла письмо мисс Гарбель. С взволнованным видом она отдала его Аллейну. Письмо изрядно помялось, Аллейн расправил его на ручке кресла.
— Итак, — сказал он и принялся читать вслух:
— Позор на мою голову! — воскликнул Аллейн. — Прямо под нашим носом! Страна дури, дурь — наркотики, страна наркотиков. — Он продолжил чтение:
— О господи! — простонал Аллейн. — Почему я не прочел это до отъезда из Лондона! Мы мнили себя такими умниками по сравнению с этой несомненно потрясающей старой девой.
— Что вы говорите? — удивился мсье Дюпон.
— Послушайте, Дюпон. Предположим, мисс Гарбель, квалифицированный химик, попала в зависимость от наркодельцов. Предположим, она работает на них. Предположим, она решила уведомить какое-нибудь ответственное лицо в Англии о том, что здесь происходит. Хорошо. Можете ли вы объяснить, по какой причине она не написала все, что знает, этому лицу и не отправила письмо по почте?
— Причина лежит на поверхности. Видимо, она опасалась поступить так, инспектор, — подхватил Дюпон, решивший, что пришло время для более фамильярного обращения. — Поскольку она англичанка, ей, возможно, не до конца доверяют в банде. Не исключено, что ее корреспонденция просматривается. Нетрудно подкупить какого-нибудь почтового работника, умеющего читать по-английски. Хотя, возможно, никакого недоверия к ней не существует и мисс Гарбель просто осторожничает. Бандиты — ребята ушлые, закидывают сети и на мелкую рыбешку.
— Итак, она пишет нудные письма и каждый раз вставляет замаскированный намек в надежде, что я прочту письмо. Замок Серебряной Козы находится в тридцати километрах к западу от Приморского шоссе. С помощью использованных билетов, скучных фраз и дурацких шуток она пытается донести до нас, что часто бывает в замке. Кому она адресовала письма, Агата?
— Агате Трой. Еще в первом письме она написала, что мне, по-видимому, больше нравится, когда ко мне обращаются по имени, под которым я известна в профессиональных кругах. Как актрисе, хотя, конечно, «художник — это намного выше, почетнее» и все такое прочее. Не припомню, что бы она когда-либо упоминала твое имя. Ты всегда фигурировал в качестве моего блестящего и знаменитого мужа!
— Я краснею от стыда! — сказал Аллейн. Мсье Дюпон выглядел озадаченным. Аллейн снова принялся за письмо:
— Вот уж действительно, — сказал Аллейн, отдавая письмо Трой, — она не могла бы выразиться яснее, даже если бы прислала телеграмму: «Наркобароны в действии. Приезжайте и схватите их».
— Но ты ведь не читал ее писем, только слышал от меня, да и то немного. Я должна была сообразить.
— Ну ладно, что пользы заниматься самобичеванием. Вернемся к делу. Положим, мы на правильном пути относительно мисс Гарбель. Положим, она — член банды, но по каким-то причинам решила открыть мне глаза и постаралась заманить нас сюда. Тогда почему, зная от Трой о нашем приезде, она уезжает без всяких объяснений?
— И зачем, — вставила Трой, — посылает цветы, которые используют при похищении Рики? И почему Рики оказывается в ее квартире?
— Открытка, вложенная в букет, написана не ее почерком.
— Она могла позвонить в цветочный магазин.
— Это можно проверить, — сказал мсье Дюпон. — Вы позволите? Речь идет об этом букете?
Он тщательно осмотрел туберозы.
— Так я и думал. «Цветочный горшочек». Я могу воспользоваться вашим телефоном, мадам?
Пока он звонил, Трой вышла на балкон. Аллейн, заметив, что она классическим жестом изнемогающей от тревоги женщины прижала пальцы к губам, подошел к ней и обнял за плечи.
— Я все смотрю на тот балкон, — сказала Трой. — Глупо, правда? Вдруг он снова там появится? С ума можно сойти…
Аллейн погладил ее по щеке.
— Тебе следовало бы быть со мной пожестче, — сказала Трой.
— Маленький негодник, — пробормотал Аллейн. — Держу пари, он сейчас вовсю практикуется в французском и через каждое слово вставляет «почему».
— А не могли они отвезти его в замок? Чтобы уж окончательно сбить нас с толку? — спросила Трой.
— Вряд ли. Подозреваю, что Рики находится намного ближе.
— Ближе к Роквилю? Но где, Рори, где?
— Это всего лишь догадка, и весьма смелая, но…
На балкон стремительно вышел мсье Дюпон.
— Итак, господа, — объявил он, — мы немного продвинулись вперед. В цветочном магазине мне сказали, что цветы купила молодая женщина, по виду служанка, не здешняя. Открытку она заполняла, списывая текст с листка бумаги. Прежде они ее никогда не видели. В наших силах выяснить, не служит ли она в замке.
— Так выясните же, — с отчаянием в голосе произнесла Трой.
— Но это еще не все, мадам. Наш друг Рауль Милано позвонил в гостиницу. Один из его приятелей, бездельник, живущий на западной окраине, в 2.30 видел машину, маленький голубой «ситроен», выезжавший из Роквиля по западному шоссе. В машине находились водитель, молодая женщина и маленький мальчик в желто-коричневой одежде. На мужчине был красный берет, женщина была с непокрытой головой. Машине пришлось притормозить, пропуская автобус, и приятель Милано услышал голос мальчика. Он говорил по-французски, но как-то по-детски и с некоторым трудом, словно на иностранном языке. Кажется, он о чем-то спрашивал. Приятель слышал, как он несколько раз повторил «почему».
— Сомнений быть не может, — сказал Аллейн, глядя на жену.
— Он выглядел испуганным? — почти выкрикнула Трой.
— Нет, мадам. Милано задал приятелю тот же вопрос, и тот сказал, что мальчик, похоже, проявлял нетерпение. Вот, что он сказал, — теперь Дюпон обращался к Аллейну, — дословно: «II semblait etre impatient de comprendre quelquechose»!
— Ему не терпелось что-то узнать! — воскликнула Трой. — Я правильно поняла?
— Mais oui, Madame[16], — подтвердил Дюпон и присовокупил галантный комплимент, сказав, что Трой, по-видимому, владеет французским так, словно родилась здесь. Из комплимента Трой не поняла ни слова. Дюпон перешел на английский:
— Между Роквилем и ближайшим постом на западном шоссе есть три дорожных ответвления, все они идут от моря. Два из них представляют собой проселочные дороги. Третье ведет к монастырю, а также… — Тут мсье Дюпон с хитрым видом поднял указательный палец.
— А также, — подхватил Аллейн, — к фабрике Химической компании Приморских Альп.
— Именно! — сказал мсье Дюпон.
4
— И вы думаете, что он там! — воскликнула Трой. — Но почему? Зачем увозить его туда?
— Я понимаю дело так, — сказал Аллейн, — хотя, Бог свидетель, вовсе не претендую на истину в последней инстанции. Оберон и компания сильно заинтересованы в фабрике, но они пока не знают, что нам о ней известно. Баради и твой приятель, мазила Гленд, изо всех сил прикидывались, что фабрика их раздражает, мол, она возвышается отвратительным наростом на чудесном ландшафте. Но мы подозреваем, что на фабрике развернуто, возможно, самое крупное в Европе производство синтетических наркотиков, и нам известно, что Оберон участвует в сбыте. Далее. Они знают, что мы видели Рики на балконе дома № 16 и вызвали полицию. Если Бланш удалось выбраться из предварительного заключения, то она все им в подробностях доложила. У них произошел сбой на старте. Они уже опасаются отправлять Рики в Сен-Селесту, как планировалось ранее. Что же им с ним делать? Самый простой выход — поместить мальчика в одном из кабинетов на фабрике и там приглядывать за ним. Заметьте, никто в замке не знает, что Рики немного понимает по-французски.