- А ты правда отличившийся воин и настоящий герой? - уточнила я, переводя тему.
- Да ты больше Гудвина слушай! Кто у нас герой, так это он, - хмыкнул Нил. - Он между прочим майором демобилизовался, в отличие от остальных -- лейтенантов разного достоинства.
- Мне кажется, ты лукавишь, - вновь шмыгнув носом, я слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
- Просто вспоминать не люблю, - слегка поморщился он и немного вымученно улыбнулся. - Если совсем честно, мне немного стыдно за боевое прошлое. И я был бы рад, если бы его не было. Так что, сама понимаешь, хвастаться подвигами, когда они таковыми не кажутся, довольно глупо. А про вот эту работу тем более не хочу рассказывать; во всяком случае, не сейчас. Ты слишком расстроена для того, чтобы выслушивать даже более-менее забавные истории.
- Я вообще ужасная трусиха, - честно призналась я. - Отчего всю жизнь и страдала. Постоянно за папу пряталась, с самого детства. Он, мне кажется, к моим недостаткам всегда так спокойно и относился потому, что привык, - я вздохнула. - Только он и мама. Мне даже самой странно, как они всё это терпели!
- Они же родители, - растерянно пожал плечами Нил. - Впрочем, с вами ни в чём нельзя быть уверенным до конца, - признал он. - А ты не трусиха, ты просто слишком впечатлительная и искренняя. Все боятся, просто некоторые умеют это тщательно скрывать.
- Это ты меня сейчас так успокаиваешь? - уточнила я.
- В том числе, - не стал юлить собеседник. - Но я не вру, если ты именно это имеешь в виду.
- И вам тоже страшно вот так ходить?
- Разумеется, - невозмутимо пожал плечами Нил. Это было очень неожиданно -- что мужчина так спокойно признаётся в своих страхах и слабости. Но, странно, мнение моё о сканере после этих слов совершенно не ухудшилось, и уважать меньше его и его коллег я не стала. - Думаешь, почему мы так много болтаем?
- Я не очень вслушивалась, - смущённо созналась я. - Я боялась. Она действительно кажется совершенно живой и очень жуткой, эта темнота. Казалось, что она выжидает и готова вот-вот на вас наброситься.
- Ну, настолько персонифицировать её я бы всё-таки не стал, - усмехнулся мужчина. - Она тоже ограничена законами природы, физики и сохранения энергии; если быть достаточно осторожным, ничего не случится. Сейчас-то ты как, успокоилась?
- Ну, так, более-менее, - согласилась я, решив не вдаваться в подробности.
Я предполагала, что спать мне сегодня придётся с включённым светом, и ещё не факт, что получится заснуть. А если получится, то я уже была морально готова наблюдать кошмары. К сожалению, здесь не было ни вышитых нашей домовухой подушек, которые всегда меня успокаивали, ни любимой с детства игрушки -- мягкого полосатого ушана Урри, с которым я, стыдно признаться, до сих пор спала в обнимку. Бедный ушан остался на погибшем корабле вместе с остальными моими вещами. Но сознаваться в этом Нилу было как-то уж слишком позорно. Только недавно высказывалась, что я не ребёнок, а взрослая самостоятельная личность; и что обо мне подумает мужчина, когда узнает, что эта самая личность в без малого тридцать оборотов спит с игрушкой в обнимку? Нет уж, хватит и того, что я разрыдалась на ровном месте!
- Вот и умница, - Нил легонько поцеловал меня в висок. - И не забивай свою хорошенькую головку всякими ужасами. И тем более не вспоминай сейчас, что тебе говорили твои воспитатели, - поморщился он. Как будто мысли прочитал, честное слово! - Бояться не стыдно, даже ваши Мертвители боятся, несмотря на всю их отмороженность. Что ты на меня так недоверчиво косишься? Ещё как боятся, можешь мне поверить. Это не попытки утешения, это личные наблюдения.
- Мне кажется, ты всё-таки здорово принижаешь свои боевые заслуги, если тебе доводилось видеть напуганных Мертвителей, - растерянно хмыкнула я, на несколько секунд даже забыв про собственные страхи.
- Они же не лично меня боялись, - рассмеялся он. - Не испытывают чувства страха только полные отморозки и больные на голову существа. У всех у нас одинаковые инстинкты, а страх -- один из главных механизмов выживания вида. А уж в том, чтобы хотеть жить, тем более нет ничего зазорного.
- Вы очень странные, - вновь вздохнула я. - Мне очень хочется тебе поверить, но как-то сложно перестроиться и принять другую точку зрения, если всю жизнь была уверена, что страхи...
На этом месте Нил с коротким вздохом, - как мне показалось, немного насмешливым, - поймал губами мои губы, закрывая рот поцелуем. И я бы не сказала, что подобное окончание разговора меня разочаровало.
Не знаю, что будет дальше, но в данный конкретный момент неприятные мысли выветрились из моей головы, а ужасы показались надуманными и даже почти смешными. Нил целовал меня бережно, ласково, очень осторожно, словно боялся, что я испугаюсь и убегу. Он как будто приручал, давал привыкнуть к себе, не спеша и ни на чём не настаивая. Это было так странно и так удивительно: демоны слишком темпераментны, чтобы столько времени тратить на подобные мелочи. Но мне всё происходящее почему-то нравилось. Это было похоже на интересную игру, и мне было ужасно любопытно наблюдать за естественным ходом вещей, поэтому нарушать правила этой игры я не собиралась.
Поцелуй наш прервался совершенно неромантичным образом: у мужчины характерно заурчало в животе.
- Какой позор, - засмеялся Нил. - Привык, понимаешь ли, к регулярному питанию!
- А ты так и не поужинал? - сочувственно улыбнулась я, поднимаясь с его колен. - Я предлагала тебя позвать, но Гудвин сказал, что, если вы не приходите есть, значит, чем-то очень сильно заняты, и лучше не беспокоить.
- Не так чтобы очень, - пожал плечами Нил, выпуская меня с явным сожалением. И наблюдать это недовольное выражение на его лице тоже оказалось очень приятно. - Возникла необходимость кое о чём поговорить с моим чешуйчатым сожителем, - хмыкнул мужчина.
- А, ну да, ты же говорил, - опомнилась я. - И что он тебе наговорил про моих сородичей?
- Он утверждал, что их убила их же злость. Только как подобное возможно, я, честно говоря, не представляю. Он, в общем-то, тоже не в курсе подробностей, но ему это почему-то не интересно. Даже странно; с его любопытством.
- Было бы интересно на него взглянуть, - вздохнула я.
- Мне кажется, он разделяет твой интерес, - улыбнулся Нил. - Можно попробовать что-нибудь придумать. Но не сейчас! Ты как хочешь, а я -- есть и спать. Спокойной ночи! - решительно тряхнул головой мужчина, опять меня обнял, легонько чмокнул в кончик носа и вышел.
Не знаю, как я смолчала и не попросила его остаться. Я точно знала, что уж в его-то компании никакие кошмары мне не грозят. И совершенно точно мужчина не отказал бы мне в такой просьбе, и я бы не удивилась, если бы он, оставшись, действительно только стерёг мой сон. И это, чёрт побери, тоже было очень приятно, и тоже было одним из правил игры.
Наверное, промолчать меня заставили остатки гордости. Не могли же годы воспитания и наблюдения за достойными примерами пройти совсем уж мимо меня! И, несмотря на страх, я чувствовала по этому поводу огромное моральное удовлетворение и гордость за свой мужественный поступок.
Правда, стоило голове коснуться подушки, и гордость с достойной лучшего применения поспешностью испарилась в неизвестном направлении, а ей на смену вернулись те самые страхи.
Включённый свет не помогал. Стоило задремать, и снова из каждой тени на меня начинало скалиться что-то огромное и невообразимо жуткое. Я то задыхалась от недостатка воздуха, то от кого-то убегала. Просыпалась, успокаивала колотящееся сердце, опять погружалась в дрёму и вновь выныривала из череды бесконечных кошмаров. Я уже на второй раз была готова расписаться в собственном бессилии и поскрестись в каюту напротив за моральной поддержкой. Смешно сказать, в этот раз меня остановила совесть: было как-то неловко ломиться к мужчине среди ночи и будить его своими проблемами.
Я ворочалась, от отчаянья и жалости к себе даже немного поплакала; но тихонько, в подушку, и мне было даже почти не стыдно за эти слёзы.
В конце концов, промаявшись какое-то время на границе сна и бодрствования, я встала, оделась и пошла на кухню.
За время путешествия с людьми я уже немного освоилась с кухонными премудростями. Нет, до того, чтобы готовить, ещё не дошла (представляю лица родителей, если бы я до такого докатилась...), но подогреть воды, чтобы заварить этот их странный чай, вполне могла. Чем и занялась, твёрдо решив сегодня больше не пытаться заснуть.
Странно, но тишина кухни оказала на меня успокаивающее действие. Если по коридорам я шла, шарахаясь от каждой тени, то здесь вдруг почувствовала себя уютно и совершенно спокойно. Здесь тоже были тёмные углы, но в них почему-то не было совсем ничего страшного.
Резкий возглас на пороге заставил меня подпрыгнуть на месте и едва не рассыпать чай. Стремительно обернувшись, я наткнулась взглядом на замершую в проходе демоницу. Одетая в какую-то бесформенную рубашку, мешковатые штаны и мягкие тапочки, она казалась осунувшейся и тусклой. Впрочем, я быстро сообразила, что это, должно быть, очнулась одна из пациенток доктора, и после такой продолжительной болезни немудрено выглядеть подобным образом.
- Привет, - неуверенно проговорила я на родном языке, не зная, что делать и как с ней вообще разговаривать.
- Где моя Айя?! - прошептала женщина. - Где моя малышка? Что с ней сделали?! - она шагнула ко мне, и глаза альдарки лихорадочно блестели. Честно говоря, её вид меня здорово напугал, но отступать было попросту некуда.
- Не бойся, с ней всё хорошо, - попыталась успокоить женщину я. - Она совершенно не пострадала!
- Не пострадала от чего? - замерла она, уцепившись за стол. И до меня, наконец, дошло, что от слабости моя собеседница еле стоит на ногах; как только дошла досюда!
Привычки и нравы людей, похоже, окончательно вытеснили из моей головы всё, что пытались вдолбить в мою бедовую голову воспитатели. Потому что я без раздумий бросила свои дела и кинулась к женщине.
- Да присядь ты, сейчас ещё завалишься, - проворчала я, усаживая совершенно деморализованную моими действиями демоницу, глядящую на меня большими удивлёнными глазами. - Тот корабль, на котором мы летели, погиб, но нас спасли люди. Мы все оказались выброшены далеко за пределы обитаемых систем, и сейчас пытаемся вернуться назад.
- А Айя?!
- С ней всё в порядке, - опять повторила я, быстренько заканчивая с заваркой. - О ней заботится тот доктор, который нас лечил. Сейчас все спят, мы же не будем ломиться к ним посреди ночи, правда? - я выставила на стол чай, две кружки и вазочку с печеньем.
За последнее стоило благодарить, опять же, Гудвина, на которого не далее как позавчера снизошло вдохновение, и он решил изготовить что-нибудь сладенькое. Мужчины к кулинарному шедевру отнеслись прохладно, и в итоге печенья трескала почти исключительно я одна. Я бы их давно уже все съела, но мне было немного стыдно такую вкуснятину уничтожать в одиночестве, ни с кем не делясь. Вот удовольствие и растянулось на пару дней.
- Все спят? А часовые и патрульные? - нахмурилась женщина.
- А тебе они зачем? - растерялась в свою очередь я.
- Ну, как же? Положено, - она медленно пожала плечами, в глубочайшем недоумении разглядывая мня и содержимое стола.
- У людей, видимо, не так, - я пожала плечами. - Но давай лучше они тебе завтра расскажут, что и как, ладно? А то я сейчас наговорю, а окажется, что я сама всё не так поняла. Хотя... они же на альдарском, наверное, не разговаривают, - я вздохнула.
- Это не имеет значения, - поморщилась женщина. - Кто ты такая и что здесь делаешь, если все спят?
- Ну, я такая же пассажирка, как и ты, - осторожно ответила я.
- Это вряд ли, - со странным выражением лица криво усмехнулась моя собеседница. - Как тебя зовут?
- Иля, - представилась я.
- Просто Иля? - женщина удивлённо вскинула брови.
- Просто Иля, - решительно кивнула я. - А тебя?
- Тогда я -- просто Ная, - медленно кивнула она. - Ты уверена, что этот доктор может справиться с ребёнком?
- Ну, я так поняла, люди со своими детьми общаются всё-таки сами, - осторожно пояснила я. Демоница Ная была очень странной; кажется, даже страннее меня. Может, на ней так сказалось пережитое, не знаю. Но, разговаривая с ней, я чувствовала себя очень неуютно. - Последнюю неделю он как-то справлялся.
- Я знаю об обычаях людей, - отмахнулась она. - Что это за корабль?
- Они относятся к службе, которая помогает терпящим бедствие кораблям, я так и не поняла, как она называется, - развела я руками.
- Какая ирония, - вновь мрачно усмехнулась женщина. - Нас спасли человеческие боги...
- В каком смысле? - растерялась я.
- Их так в народе называют, - отмахнулась Ная. - Вот как раз за эту их работу -- спасать, невзирая на личности.
- Ты какая-то странная, - я озадаченно затрясла головой. - Откуда ты столько знаешь о людях?
- Это ты мне говоришь о странностях, "просто Иля"? - демоница насмешливо вскинула бровь. Сидя она, похоже, чувствовала себя гораздо лучше, да и чай с печеньями делал своё доброе дело.
- Я с детства такая недоделанная, - досадливо поморщилась я. - А ты вроде бы нормальная женщина, но какие-то непонятные вещи говоришь. Ладно, давай не будем об этом, - оборвала я сама себя. Скорей бы мужчины проснулись и разобрались уже с этой девицей сами.
- Давай, - с усмешкой согласилась она. Задумчиво огляделась, тяжело вздохнула. - Ты не знаешь, куда эти люди летят?
- Вроде бы, они планируют попасть домой, - неуверенно предположила я. - Я не выясняла подробностей.
- Тебе совсем не интересно, куда тебя привезут? - Ная удивлённо вскинула брови. - И что ты будешь делать в человеческом мире?
- Тебе не кажется, что это немного не твоё дело? - огрызнулась я.
- Да, извини, - неожиданно согласилась она и переменила тему. - Ты знаешь, что случилось с нашим кораблём?
- Понятия не имею, - я пожала плечами. - Но набралось всего семеро выживших, включая тебя и твою дочку.
- Вот как? То есть, Айя, ты, я и те четверо, что лежат в лазарете? Как интересно, - хмыкнула демоница. Мне показалось, или это известие её в самом деле обрадовало?
- Ты не выглядишь расстроенной, - нахмурилась я. Я, конечно, не очень любила своих сородичей, да и они относились ко мне не лучшим образом, но смерти им всем и сразу я точно не желала.
- Нет, и эта девочка мне говорит про странности, - она тихо рассмеялась. А я недовольно поморщилась.
- На себя посмотри, бабушка, - проворчала я. Понимаю, что это замечание больше всего подходило именно подростку, пытающемуся доказать, что он уже взрослый. Но я не удержалась: слишком мне надоело такое отношение! Теперь-то меня почему "девочкой" называют, а? Я же теперь выгляжу уже вполне на свой возраст! Так до конца жизни все окружающие и будут воспринимать меня ребёнком?!
- Извини, - Ная удивительно мягко и неожиданно по-доброму улыбнулась. - Я не хотела тебя задеть. В моих словах не было снисхождения или насмешки, и ты тут, по сути, совершенно не причём. Я просто в самом деле чувствую себя удивительно старой, тут ты верно подметила, - поморщившись, демоница вздохнула. - Но это большая удача, что мы летим к людям, - вернулась она к предыдущей теме. - Как думаешь, мне дадут политическое убежище?
- Убежище? - озадаченно переспросила я. - А тебя кто-то преследует?
- Нельзя сказать, чтобы активно, но на Альдар я предпочту не возвращаться, - насмешливо хмыкнула она.
- Не знаю, - растерянно пожала плечами я. - Люди на этом корабле показались мне очень добрыми, но вряд ли по ним можно судить обо всём человечестве. А больше я людей не видела. Мне кажется, ты в них разбираешься гораздо лучше, чем я.
- Да, пожалуй, - Ная медленно кивнула. - Это был почти риторический вопрос, который разумнее обсуждать с нашими спасителями. Как неудачно я проснулась, когда все спят, - поморщилась она. - Кстати, а почему ты-то не спишь?
- Да так, не спится, - отмахнулась я. Ещё и ей признаваться в своих слабостях я точно не собиралась. - А ты хорошо себя чувствуешь? Может, тебе поспать? Или поесть чего-нибудь более существенного?