- А что, у нас на сегодня еще что-то запланировано? - Стельфан стрельнул на него лукавым взглядом. Димору понравился его боевой настрой. Было бы грех не воспользоваться.
- Тренировочный зал. Хочу лично познакомиться с твоими ярокати.
- Здорово! - Мальчишка так искренне просиял, так открыто. Что король невольно рассмеялся, потрепал его по волосам, обнял за плечи и вывел из спальни.
Все же Регис оказался прав, братские чувства к этому волчонку у него, действительно, пробудились. Но на радость последнего, базировались они на совсем других эмоциях. Димор уже сейчас задумался о том, как проведет эту ночь. Соблазняя и играя на нервах, распаляя и впитывая каждой черточкой тела юною, первозданную страсть - вот как. Но что ему нравилось больше всего, это уверенность в том, что Стельфан не будет против. Иначе о какой другой определенности между ними могла бы идти речь?
Но в соседней комнате Димора ждал неприятный сюрприз. Когда они со Стельфаном вышли из спальни, лорд де Иорн, которого Регис перебазировал на диван и сейчас, склонившись над ним, обрабатывал изувеченный живот Эштона специальной заживляющей мазью, повернул голову в их сторону и попытался подняться. Правда, Регис ему этого не позволил и за самоуправство довольно чувствительно ткнул в плечо, заставив вернуться обратно на диван. Тогда мужчина с мольбой в голосе обратился к принцу:
- Ваше высочество, я не до конца объяснился...
- Ничего не нужно, Эш, - Стельфа высвободился из-под руки короля и подбежал к послу.
Дальнейшие его действия Димора неприятно удивили. Мальчишка опустился на колени рядом с диваном, на котором в полулежащем состоянии расположился лорд. И с таким искренним волнением обратил взор своих огромных глаз на этого мужчину, что в душе Димора снова шевельнулась ревность. А дальше последовали слова:
- Я тебя ни в чем не виню, честно. И тебе не надо...
Но в ответ на это де Иорн невесело усмехнулся и вдруг сказал, протянув руку к лицу подопечного, но так и не коснувшись:
- Вы знаете, насколько религиозна моя семья. Но я самый худший обманщик из всех. - На последней фразе его голос сел, а глаза в беспомощности закрылись.
Принц забеспокоился еще больше.
- О чем ты, Эш? Я не понимаю?
- Я всегда хотел вас, мой принц. - С мукой в голосе обронил мужчина и больше не открыл глаз. Его рука безвольно упала на подушки дивана.
Даже Регис изумленно замер от такого признания. Только Димор сохранил способность трезво мыслить и принимать мгновенные решения. Он твердым шагом подошел к ошарашенному принцу и, схватив за локоть, вздернул на ноги.
- Регис, разберись тут. А мы в тренировочный зал.
- Да, милорд, - подчеркнуто покорно опустил ресницы советник.
Знал Димор такую его покорность. Похоже, у кого-то появились свои личные виды на Эштона де Иорна. Ну-ну, хотелось бы на это посмотреть. Но сначала нужно провести разъяснительную работу для Стельфана. Сам этот мелкий паршивец не поймет, какие чувства вызывают у Димора подобного рода признания других мужчин. А то ведь он и вспылить может. После чего вряд ли кто-то из гипотетических соперников останется в живых. Он ведь уже сейчас ощутил, как наружу полезло наследие. Благо, что принц шел за ним и не мог увидеть желтых глаз, но руку его король так и не отпустил. Хотя, оказавшись в коридоре, мальчишка сделал попытку высвободить ладонь из хватки мужчины.
- Привыкай, - бросил Димор ему через плечо, - тебе жить и править вместе со мной в этом королевстве. А у нас считается нормальным, когда двое мужчин просто держаться за руки. Или обмениваются страстными поцелуями в укромном уголке. Или...
- Я понял, - низко опустив голову, оборвал его принц.
- Вот и славно. - Рыкнул король и продолжил путь, печатая шаг.
Мальчишка тащился за ним уже не так охотно, но Димор не обращал на это внимание. Он злился и никак не мог справиться с собой. До этого мысли об отношениях его юного супруга с другими мужчинами ему в голову не приходили. А теперь он себя ими буквально изводил. Эштон уже показал свое истинное лицо. Кто будет следующим? Что там, интересно, у Сефи за отношения со старшим братом? Может быть, и там тоже не все так гладко, как кажется, а? Первым порывом было втиснуть мальчишку в ближайшую стену и впиться в лживые губы страстным поцелуем. Заклеймить. Оставить метку страсти на шее. Хотя бы так отметить, хотя бы так закрепить за собой право первого. Чтобы никто больше не смел претендовать на его волчонка. Димор сам понимал абсурдность и беспочвенность своих подозрений, но эти мысли разъедали изнутри. До этого своих любовниц и любовников он никогда ни к кому не ревновал. Даже Тея когда-то уступил Регису без сожалений и лишних обид. Поэтому до недавнего времени ему не приходилось укрощать в себе демона ревности. И он пока не придумал, что с этим делать, как победить. И не был уверен, нужно ли побеждать и бороться. Возможно, это естественно, чувствовать такое по отношению к мальчишке, возможно, будет лучше просто смириться с этими чувствами и так или иначе научится ими управлять, потому что избавиться от них насовсем уже никогда не получится, в чем бы Стельфан ему не клялся, чего бы не обещал.
Глава двенадцатая
Не время расслабляться
Стельфан никак не мог понять, что происходит с Димором. Он не так давно знал этого человека, и все равно чувствовал, что такое поведение совершенно не типично для него. Поэтому принц начал нервничать еще в коридоре, когда неохотно следовал за новоявленным супругом. Тот больше не оборачивался на него. Просто с упорством тарана тащил за руку. Может быть, следовало испугаться? Но Стельфан с той самой первой ночи не боялся Димора, и не собирался начинать сейчас. Поэтому, когда они уже подходили к тем комнатам, в которых расположилось посольство Виктерии, Стельфан решил действовать. Димор споткнулся, когда мальчишка вдруг налетел на него сзади и обхватил вокруг груди свободной рукой. Вторая все еще была зажата в недоброжелательном захвате короля.
- Ты чего это? - Изумленно выдохнул Димор, которому стало не по себе от такого знака внимания. Неожиданности, в большинстве своем, приятны, когда ты можешь их предугадать, или хотя бы объяснить. Но что это могло означать со стороны Стельфана? С чего вдруг такие нежности?
- Я не понимаю, почему ты злишься, - прошептал мальчик, прижимаясь щекой к широкой спине.
Король хмыкнул. Какой, однако, непонятливый ему достался супруг. А ведь все потому, что юн, вот и не догадывается, какие демоны грызут короля изнутри.
- Начнем с того, - Димор повернулся лицом к Стельфану. Из-за чего сначала отпустил его руку, а потом снова схватил, чтобы у мальчишки и мысли не возникло отступить даже на каких-нибудь полшага.
Стельфан понял этот жест правильно. И остался на месте. Почти вплотную к королю. Поэтому ему пришлось немного запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза.
- Что мне, по меньшей мере, неприятно слышать подобные признания от других мужчин, - продолжил король после паузы, - На их фоне твоя угроза, что к свадьбе ты успеешь побывать в десятке другом постелей, выгладит весьма правдоподобной, - Димор сказал все это подчеркнуто небрежным тоном. Ему хотелось сделать больно, уязвить. И это ему удалось. Стельфан взорвался. Как в тот памятный вечер, когда король Анлории сделал принцу Виктерии свое непристойное предложение, с которого все и началось.
Глаза мальчишки вспыхнули гневом, он нахмурил брови и с силой сжал ладонь мужчины в своей руке, после чего воскликнул:
- За кого ты меня принимаешь?!
- За того, кто, шантажируя именно этим, убедил меня подписать брачный договор.
Безусловно, Димор был старше, но, к сожалению, в этот момент повел себя незрело. Не сдержался, сказал лишнее. Не смог вовремя остановиться и переборщил с желанием задеть мальчишку за живое. Поэтому и получил за это с лихвой.
- Отпусти меня - потребовал принц и рывком высвободил руку.
Король недобро прищурился. Но мальчишку, похоже, это совершенно не испугало. Принц был не менее зол и ему было что сказать:
- Я говорил тебе с самого начала, если наш договор настолько тебе в тягость, я готов расторгнуть его прямо...
Димор не дал ему договорить. Развернулся вместе с принцем, не успевшим оттолкнуть обхватившие его руки, и впечатал мальчишку спиной в стену.
- Дим!
- Молчи, - рыкнул мужчина, после чего с такой силой рванул ворот сорочки, что вырвал клок ткани, как говорится, "с мясом", а потом впился в нежную кожу шеи губами с такой силой, что Стельфан с трудом удержал рвущийся из горла вскрик. При этом Димор так и не пустил в ход зубы. В таком состоянии укус полновесного наследника Тентервилей мог иметь для принца самые неприятные последствия. Поэтому мужчина устоял. Но даже без зубов, отметина на светлой коже юноши получилась не только болезненной, но и достаточно яркой, чтобы сразу бросаться в глаза. В чем им обоим еще предстояло убедиться.
Стельфан безмолвно стерпел все надругательства. Какой послушный мальчик! Просто загляденье! С чего бы это? Не похоже, чтобы испугался. Тогда что? Король отстранился и заглянул в лицо принца. Синие глаза супруга в этот момент показались королю просто огромными. Димор, не осознавая, залюбовался. И не сразу понял, о чем его спрашивают дрожащим от волнения, ломким, мальчишеским голосом.
- Ты... ревнуешь?
- Больше, чем кого-либо в этой жизни.
Стельфан не сразу поверил в свое счастье, но, когда осознал всю искренность, вложенную королем в эти слова, улыбнулся. Обхватил лицо склонившегося к нему мужчины ладонями и...
- Милорд, я все понимаю, но не могли бы вы продолжить в комнате. Нам с Тенью все труднее никого не пускать в этот коридор.
Принц дернулся и в смущении отвернулся. Димор издал разочарованный тихий, но проникновенный рык, и, не скрывая своей досады, обернулся на Вилера Бризва, подчиненного Тея, который был приставлен к Стельфану в качестве охранителя. Тот виновато улыбнулся.
- И Тень тоже тут? - Поинтересовался король раздраженно.
- Не волнуйтесь, милорд, мы не подсматривали и не подслушивали, просто честно выполняли свою работу.
Димор отлип от принца и встал так, чтобы смущенный юноша оказался у него за плечом, и у него была возможность справиться со своим смущением, не показывая его охранителю. Мальчишка сам нашел его руку и переплел их пальцы. Димору понравилось то теплое и волнующее чувство, которое он при этом испытал. Поэтому и взгляд короля, обращенный к охранителю, слегка смягчился.
- Почему сразу не подошел, когда мы вышли из покоев? Я так понимаю, моему супругу тебя пока не представили.
- Видите ли, милорд, - парень даже немного стушевался, - у вас обоих был такой вид...
- И где твое хваленое бесстрашие Бризвов? - Ехидно осведомился Дим.
- Забыл, наверное, где-то, - весело откликнулся Вилер, видя, что суровый монарх больше не злиться. - Да и бесстрашие - это все же нечто иное, чем безрассудство.
- Согласен, - одобрительно хмыкнул король, краем уха улови облегченный выдох, раздавшийся со стороны принца. Похоже, Стельфан справился со смущением.
Так и оказалось, потому что принц тоже решил вступить в разговор:
- Мы собирались забрать мой тренировочный костюм, - напомнил он.
- Уже идем, - бросил через плечо Димор и снова обратился к Бривзу, - А вы глаз не спускайте, но чтобы я вас не видел.
- Есть! - Преувеличенно бодро гаркнул охранитель и отдал честь, но король уже отвернулся.
В покои Эштона де Иорна их пропустили не сразу. Сначала пришлось преодолеть импровизированный кордон в лице барона тю Мовея. Пожилого, солидного господина, с аккуратно подстриженными усами и благородной сединой в некогда черных, как смоль, волосах - редкий цвет для выходца из Виктерии.
- Прошу прощения, милорд, но я не думаю, что в отсутствие лорда Иорна...
- Скажите, Новес, - неожиданно обратился Димор к тю Мовею по имени. К слову, от короля не укрылся тот взгляд, который бросил пожилой господин на разорванный ворот рубашки принца и на яркую алую отметину на тонкой шее. - Вы ведь уже много лет не единожды в год посещаете Анлорию с дипломатическими визитами, как полномочный представитель наиболее предприимчивой знати Виктерии, организовавшей даже свою торговую лигу. И когда-то тесно сотрудничали еще с моим дедом. Я ничего не путаю?
- Нет, ваше величество, - подтвердил барон.
И следующий вопрос короля прозвучал уже не так дружелюбно.
- Вы знали, что Эштон надумал облачиться в суровый пояс?
Нужно отдать должное пожилому дипломату, он с честью выдержал тяжелый взгляд молодого короля, который уже по одному этому понял: да, знал.
- И не остановили этого блаженного?
- Кроме факта самоистязания, мне так же известно, за какую именно провинность де Иорн решил так себя наказать, - и тю Мовей пристально посмотрел на принца, стоящего за плечом короля.
Стельфан взгляда не отвел, но и комментировать сказанное никак не стал. Зато, чуть выждав, снова заговорил Димор:
- Мы войдем в комнаты де Иорна и заберем вещи, которые принадлежат моему супругу. В частности, ярокати и костюм для тренировок.
Но барон повел себя так, словно не услышал, что ему сказал король. Тю Мовей снова бросил мимолетный взгляд на шею принцу, и лишь после этого посмотрел мальчишке в лицо.
- Это весьма тернистый путь, мой юный господин, - неожиданно обронил пожилой придворный.
- Мне об том известно, - с достоинством отозвался Стельфан.
Димор не стал вмешиваться, ему сделалось интересно, куда заведет этот непростой разговор.
- И вы продолжаете настаивать, что это наилучший вариант для обоих королевств?
- Продолжаю.
- В ущерб себе?
- Вы так думаете? - На этой фразе Стельфан бросил оценивающий взгляд на Димора. И снова посмотрел на своего оппонента: - А я так не считаю.
- Дело, конечно, ваше. Но кроме выгодных условий брачного контракта и кроме ваших личных чувств, есть еще одно обстоятельство, которое почему-то не учитывается ни вами, ни вашим венценосным супругом, - и снова взгляд на Димора, но на этот раз со стороны тю Мовея.
- Вы говорите о наследии Тентервилей? - Поинтересовался король с обманчивой легкостью в тоне.
- Нет. На данный момент меня куда больше волнует наследие Алиторов.
- Я не понимаю, - переглянувшись с Димором, обронил принц.
- Ритуал опознания так и не был завершен. Мне об этом известно. Вы знаете, что мой род всегда был предан правящей ветви клана Алиторов. Но...
- Намекаете, что я могу оказаться следующим паладином? - Судя по взгляду мужчины, принц угадал. - Уверяю вас, это невозможно. Я никогда не был достаточно чист душой для подлинной невинности.
- Невинность? - Насмешливо уточнил Димор, который начал злиться. Король пока плохо понимал суть проблемы, и это его раздражало. - Хотите сказать, что все ваши паладины были...
Но его довольно резко перебил принц.
- Невинность - это свойство души, а не тела.
- Это кто говорит? Снова ваша вера?
- История наследия Алиторов, - негромко произнес тю Мове й.
Димор был вынужден проглотить все те резкости и насмешки, что уже рвались с языка. У каждого в роду есть свое наследие. У кого-то это особый рецепт или тайный чертеж чудо-машины, у кого-то нечто более серьезное и грозное. У благородных, даже в среде младшей знати, это, как правило, какая-то наследственная особенность или способность. У одного из членов семьи она может проявляться ярче, у другого может не пробудиться совсем, но проснется в следующем поколении. И только у благородных родов, причисленных к высшей знати, чье наследие многограннее и сильнее прочих, ведутся особые летописи и наследственные карты, по которым можно с большой долей вероятности предсказать, у кого из потомков отголоски наследия проявятся сильней. Так же каждый представитель благородного семейства с определенного возраста обязан вести особый дневник, куда записываются личные наблюдения о проявлениях отголосков наследия, и делаются пометки о пробуждении особых, нечасто встречающихся способностей. Все вместе эти документы образуют так называемую историю наследия клана. И в иных семействах она ценится выше священного писания. Вот почему, после уточнения барона тю Мовея, Димор не стал язвить, хотя до этого собирался высказать все, что думает о таком определении невинности.