-Хорошо.
После чего развернулся, и с отвращением посмотрев на депутата, бросил:
-Но два месяца после этого вы нас не будите беспокоить, ясно?
-Да-да, конечно! - с облегчением пробормотал он.
Каждая минута была на счету поэтому я решила сразу ехать к родникам за водой, и пока одевалась, Сева искал в интернете фотографию того мажора, чтобы я имела представление о том, кому буду писать день из судьбы.
Так как сын Завадского тоже был в больнице, я отправила его туда, сказав, что приеду, как только всё приготовлю.
Через час мы уже были возле больницы и когда вошли в палату, были неприятно поражены. Я думала, что если женщина с детьми в тяжёлом состоянии, то и парень пострадал, но оказалось что этот гадёныш очень хорошо себя чувствует. Лёжа в кровати он лениво переключал каналы на телевизоре и судя по всему не испытывал никаких угрызений совести.
Увидев меня и Севу, он скользнул по нам взглядом и даже не соизволил поздороваться. Прищурившись, я тут же решила подкорректировать характер парня, когда буду писать его судьбу. "Ты у меня быстро забудешь, что такое наркотики и алкоголь. Будешь бежать впереди всех, желая помогать людям. Тем более деньги твоего папашки будут очень кстати" - решила я, поняв, что парень и дальше будет вести прежний образ жизни, думая, что отец вытащит его из любых неприятностей. "Тут нужны кардинальные меры. Ну, держись, щенок, ты полностью поменяешь своё мировоззрение".
Налив воды в пиалу я попросила его произнести нужные слова и добавила его кровь.
-Узнайте, что приблизительно будет двадцать седьмого марта - какие процедуры и во сколько будут проводить, чтобы я могла ориентироваться во времени, - повернувшись к Завадскому старшему, произнесла я. - А также мне нужны имена женщины и её детей.
-Да-да, конечно, обязательно узнаю, - покорно пробормотал депутат. - А имена я уже сейчас могу сказать. Это Корсак Анна Сергеевна и её дети - Игорь и Ангелина.
-Так вот в чём дело?! - презрительно сказал Сева, и я удивлённо на него посмотрела. - Теперь ясно, почему глубокоуважаемый депутат так переживает за пострадавших! Ведь твой щенок не первый раз устраивает аварию, только раньше тебя мало волновало, что кто-то там умрёт, и сейчас тебе было бы плевать на это, если бы мужем пострадавшей не был Корсак Анатолий, правда? Он-то уж не даст твоему щенку спрыгнуть и порвёт его, если Анна и дети не выживут.
Завадский старший затравленно посмотрел на Севу, а потом на меня и прошептал:
-Айрина Романовна, спасите их, и я обещаю, что больше никогда ни о чём вас просить не буду и заплачу любые деньги!
"Ага! Заплатишь! Ты даже не представляешь, как много ты заплатишь! Твой сыночек существенно облегчит твой кошелёк, когда решит заняться благотворительностью!" - злорадно подумала я и пристально на него посмотрела.
-Назови имена тех, кто входит в вашу группу, - требовательно произнёс Сева и я замерла.
-Я не могу, честно, - растерянно пробормотал он. - Не имею права.
-Тогда мы уходим, - он решительно взял меня за руку и повёл к дверям.
"Ну давай, выродок, говори!" - хотелось крикнуть мне, потому что это был идеальный шанс всё узнать. "Судя по всему, его сынок наехал на машину кого-то очень крутого и теперь он боится, что не сможет вытащить его, если женщина и дети умрут. А Сева молодец, сразу сориентировался! Но женщине и детям я всё равно помогу, даже если Завадский не расколется" - решила я, идя следом за Севой.
-Хорошо, - прозвучал усталый голос Завадского за спиной. - Я скажу вам имена.
Мы тут же повернулись, и выжидающе на него посмотрели.
-Четвёртый участник Поляков Олег, пятый - Хлебников Андрей, а шестой - Макаров Сергей.
Про Полякова мы и так знали, Хлебникова я помнила, потому что он был в моём списке, а вот фамилия Макарова мне была незнакома и я посмотрела на Севу. По сжатым губам и прищуренному взгляду я поняла, что кто-то из этих двух очень опасен и сердце учащённо забилось в груди. "Хлебников очень богатый человек, олигарх, а вот кто такой Макаров? Кто так обеспокоил Севу?".
-Завтра, в пять вечера будем второй раз добавлять кровь, - бросила я и уже сама потащили Севу к выходу, потому что мне не терпелось получить ответы на возникшие вопросы.
Как только мы сели в машину я спросила:
-Кто такой Макаров? И рекомендую говорить правду, - сразу предупредила я. - Иначе найду другой способ узнать её.
-Впервые слышу это имя, - ответил он.
-Не ври!
-Я серьёзно, поэтому мне это и не понравилось. Хлебников сволочная личность, но он меня не очень беспокоит, а вот про Макарова я действительно ничего не знаю. Не волнуйся, Фёдор всё быстро пробьёт.
На сердце стало легче, и я задавал другой вопрос, который интересовал меня не меньше:
-А кто такой Корсак Анатолий?
-Корсак Анатолий в прошлом очень влиятельный криминальный авторитет, а сейчас очень богатый человек, и наш депутат знает, что Корса, его сыночка в любом случаи достанет, - Сева усмехнулся. - Думаю, Завадский старший понимает, что если Анна и дети умрут, то его сын тоже не задержится на этом свете, поэтому и готов на всё, чтобы они выжили, а уж он потом постарается договориться с Корсой - или даст хорошие отступные или пообещает лоббировать его интересы в Думе.
-Ясно, - ответила я.
Женщину и детей было ужасно жалко, но в глубине души я рада была, что так сложились обстоятельства и теперь мы знали имена всех наших врагов. "Вы только продержитесь три дня, а потом я вас обязательно вытащу" - мысленно попросила я у женщины и детей.
На следующий день я опять появилась в больнице и испытала удовлетворение, увидев страх в глазах парня. "Наверное, отошёл от наркоты, а папаша популярно объяснил парню, во что он вляпался".
На третий день я снова добавила кровь парня и, направляясь домой, думала о той женщине. "Завтра вам всем станет легче, только продержитесь ещё сутки!".
Приехав домой и, увидев машину Фёдора, я поняла, что он, скорее всего, узнал кто такой Макаров, поэтому войдя в дом, сразу прошла в кабинет Севы.
"Дело плохо" - увидев выражение его лица, подумала я и почувствовала страх.
-И кто такой Макаров? - стараясь не паниковать, спросила я.
-Генерал из прокуратуры Московской области, второй человек там, - с презрением ответил Сева. - Урод ещё тот. Но не волнуйся, мы найдём на него управу. Просто надо время. А времени у нас много - два месяца, так что всё будет хорошо.
Поднявшись из кресла, он подошёл ко мне и, обняв, добавил:
-Скоро весь этот дурдом закончиться, обещаю. И мы будем наслаждаться жизнью. Всё будет хорошо, вот увидишь.
-Верю, - улыбнувшись, ответила я, хотя сердце дрогнуло и как-то непонятно сжалось.
Но я тут же постаралась выбросить неприятные мысли из головы. "Мы знаем всех действующих лиц, а это уже очень хорошо. Теперь главное грамотно разыграть партию и всех поставить на место, чтобы они больше даже не смотрели в нашу сторону, и чтобы другим была наука на будущее. Сева умный и придумает, как достать всех, а я сделаю всё, что зависит от меня".
Вечером того же дня, я тайком от Севы позвонила Алексу и назвала имена остальных участников группировки. Он сказал, что у него для меня есть приятный сюрприз, и пообещал приехать в гости, как только узнает что-то про остальных.
Двадцать седьмого марта, в три часа дня мы с Севой приехали в больницу и, набрав кровь из вены сына Завадского, поехали к нему домой, потому что в больнице писать судьбу, и делать амулет, было неудобно, а его городская квартира была в двадцати минутах езды от больницы.
Написав черновой вариант, я дала его почитать Завадскому старшему, и когда он ознакомился с ним, принялась писать чистовой вариант. Пока я писала, он метался по комнате и я удовлетворённо подумала: "Вряд ли он будет тратить время на повторное ознакомление с текстом, так что я смогу вписать нужное мне".
Всё дело было в том, что я вписала в текст слова о том, что накануне вечером им сообщили, что состояние Анны Корсак и её детей стабилизировалось, и они лучше себя чувствуют. Поэтому Завадский и метался по комнате, понимая, что как только амулет будет готов, пострадавшие пойдут на поправку, а с завтрашнего дня угроза их жизням полностью минует.
Стараясь не улыбаться, я вписала в текст два абзаца о том, что его сын, после радостного известия испытал облегчение и понял, что его жизнь до этого была пустой и глупой. И что теперь он жаждет посвятить себя благотворительности, чтобы спасать жизни других, и больше не имеет желание принимать наркотики и алкоголь.
Написав всё, я со скучающим выражением лица протянула листок депутату и спросила:
-Перечитывать будите или сразу приступим к изготовлению амулета, чтобы не терять драгоценное время?
-Делайте амулет, - тут же сказал он, и я отвернулась от него, чтобы он не увидел мою злорадную улыбку.
Сжигая листок бумаги, и собирая пепел, я радовалась, что на одного морального урода стала меньше, а женщина и дети выживут.
Но, в тот момент, когда я, с улыбкой, вручила господину Завадскому готовый амулет, меня пронзила такая боль внизу живота, что я закричала и, схватившись за живот, еле удержалась на ногах, потому что перед глазами всё поплыло.
-Рина?! - испуганно закричал Сева и тут же оказался возле меня.
-Живот болит... Что-то не так... - прошептала я и почувствовала толчок малышка, а потом второй, ещё более болезненный спазм. - Сева... Мне страшно... Надо в больницу сроч...
Договорить я не смогла, потому что застонала от третьего спазма, и если бы он меня не поддерживал, то упала бы.
-Сейчас, солнце! - он заботливо подхватил меня на руки, и зло бросил Завадскому: - Ты труп! - после чего чуть ли не бегом выбежал из квартиры.
Дорога в больницу казалась бесконечной, потому что с каждой минутой живот болел всё больше и я, как не старалась, не могла сдержать стонов. Сева испуганно что-то шептал и гладил меня то по животу, то по лицу, но его слов я не понимала, потому что боль уже была настолько сильной, и всё остальное, кроме неё казалось каким-то нереальным и далёким. "Я, наверное, умираю" - как-то отстранённо подумала я, но эта мысль меня не испугала, потому что в этот момент я поняла, что моя жизнь это ерунда.
Собрав последние силы в кулак, я прошептала:
-Ребёнка главное спаси... Обещай! - и провалилась в темноту...
Какой-то резкий запах заставил меня прийти в себя и я, застонав, повернула голову, пытаясь избавиться от его источника.
-Айрина Романовна, - раздался знакомый голос, но кому он принадлежит, я почему-то вспомнить не могла, поэтому открыла глаза и, увидев своего врача, испытала облегчение. - Вы рожаете, но кесарево уже поздно делать, потому что ваша малышка усиленно проситься на свет. Вы должны нам помочь, поэтому тужьтесь.
-Хорошо, - прошептала я, пытаясь хоть на пару секунд на чём-то сфокусировать взгляд, потому что перед глазами опять всё поплыло, и картинка стала нереальной. Сейчас мне мог помочь только один человек, и я тяжело дыша, спросила: - Где мой муж?
-Я здесь, солнышко, рядом, - раздался над ухом нежный голос Севы, и почувствовала, как меня взяли за руку и слегка её сжали. - Ты в больнице и осталась самая малость - чуть поднатужиться и наша кроха появиться на свет.
-Угу, - прошептала я, и мне стало чуть легче, но сосредоточиться на главном мешало непонятное головокружение, и почему-то я не могла вспомнить, что мне делать.
-Глубоко дыши и слушайся доктора, - произнёс Сева и стал громко дышать у меня над ухом.
В памяти тут же всплыли воспоминания о занятиях в школе будущих родителей, и я начала дышать в такт с ним.
Прислушиваясь к пыхтению Севы и просьбам врача, я старательно тужилась, и хотела только одного - чтобы мои мучения поскорее закончились, поэтому, когда раздался громкий детский крик, почувствовала, как на глазах появились слёзы. "Отмучилась" - пронеслось в голове, и я снова провалилась в темноту...
Глава 25.
Какой-то непонятный писк навязчиво звучал в ушах и сильно раздражал. "Кто-то решил меня позлить и согнал в комнату комаров со всей округи? Сейчас я расскажу всё, что думаю об этой шутке и о шутнике лично" - подумала я и открыла глаза.
Комната была незнакомой и я удивлённо оглянулась, пытаясь понять, где я. Увидев сидящего в кресле возле кровати Севу и поняв, что я в больнице, тут же всё вспомнила. "О Боже, где моя кроха?".
-Сева! - позвала я, одновременно снимая с пальца какой-то датчик, и садясь в кровати.
Один из приборов тут же начал пищать непрерывно и Сева вскочив с кресла, метнулся к двери, но остановившись на полдороге и повернувшись, посмотрел на меня.
Я испугалась, когда он резко вскочил, и с открытым ртом смотрела на него.
-Рина! - с облегчением прошептал он и улыбнулся. - Наконец-то! - подойдя к кровати, он сел рядом и приложив свою ладошку к моей щеке, поцеловал меня, а потом спросил: - Как ты себя чувствуешь?
-Хорошо, - прислушавшись к своим ощущениям, и вспомнив ту боль, которую испытывала до этого, с удивлением ответила я. - На самом деле всё - хорошо. Бодро и ничего не болит.
Неожиданно он нахмурился и строго сказал:
-Если ещё хоть раз выкинешь такой фортель, я не знаю, что я с тобой сделаю! Та Алтайская порка будет казаться тебе нежными ласками! Поняла? Не смей больше так делать! Я чуть с ума не сошёл, пока ты тут двое суток лежала без сознания.
Дверь в палату открылась и вбежала медсестра, но увидев, что со мной всё хорошо, улыбнулась и, подойдя к пищащему прибору, отключила его, а потом вышла.
-Двое суток?! - изумлённо спросила я.
-Да!
-Где ребёнок? - я задала самый главный вопрос, потому что моё бессознательное состояние мало меня волновал. - С ней ведь всё хорошо? - и замерла в ожидании ответ.
-Хорошо! - Сева широко улыбнулся. - Пятьдесят два сантиметра, три килограмма двести двадцать граммов очень красивого, крикливого и требовательно счастья! - с гордостью закончил он.
-Честно? - с сердца упал камень, и я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы.
-Честно! Доктор сказал, что рождённые на тридцать восьмой неделе уже считаются доношенными детьми, так что всё просто идеально. Да и наша кроха всеми возможными способами даёт всем понять, что с ней всё хорошо и чувствует она себя прелестно.
-Я хочу её видеть!
-Думаю, она тоже очень хочет тебя видеть. Сейчас попрошу её принести, - наклонившись, он поцеловал меня в губы таким страстным поцелуем, что голова приятно закружилась. - Спасибо тебе, солнышко за нашу кроху, - прошептал он. - Люблю тебя.
-И я тебя, - по щеке покатилась слеза и я добавила: - Странно, уже родила, а слёзы до сих пор лью, как беременная.
-Это ведь от радости, - он улыбнулся. - Ты не видела, как я рыдал, когда меня уложили на кушетку и положили её на грудь. Я и не думал, что так умею лить слёзы от счастья.
-Ты плакал? - представить Севу со слезами на глазах мне было тяжело и я, вздохнув, сказала: - Ну, вот самое интересное пропустила. Ничего, когда второго ребёнка буду рожать, уже постараюсь не потерять сознание и увижу сие знаменательно событие.
-Уж будь так любезна! Второй раз твой провал на два дня я не выдержу, - поцеловав меня ещё раз, он поднялся с кровати и подмигнул мне. - Я сейчас!
Но сейчас не получилось. Сева не успел даже выйти из палаты, как появился мой врач.
-Айрина Романовна, добрый вечер! Как вы себя чувствуете? - мягко спросил он.
-Чудесно, Эдуард Семёнович, - улыбнувшись, ответила я. - И очень хочу увидеть свою дочь!
-Она должна проснуться минут через двадцать-тридцать, поэтому я вас пока осмотрю, а потом вы попробуйте её покормить первый раз. Аппетит у неё будь здоров, так что всё должно пройти хорошо.