Куда его понесло, спрашивается? Что за сеанс психоанализа?
Она развернулась и отошла.
Он снова опустился на корточки и возился с колесом, пока не услышал гулкий стук где-то в районе багажника.
— Эй, вы там что, с Шушиком деретесь? — усмехнулся Илья, вспомнив имя машины.
Весьма трогательно, кстати. Наверное, и у таких девиц бывают приступы искренней нежности. Хотя бы к машинам.
Неожиданная мысль заставила его подскочить.
— Вы рехнулись, что ли? — возмутился Илья, обогнув автомобиль и буквально наткнувшись на его хозяйку, которая пыталась вытащить запасное колесо. При этом она тяжело дышала, наполовину забравшись в багажник.
Между прочим, вторая половина, оставшаяся снаружи, выглядела весьма интересно. Ничего выдающегося, но интересно, черт подери!
Илья быстро отвел глаза.
А руки сами собой взялись за талию этой сумасшедшей. Вроде как вытащить ее. Благородная цель, разве нет?
Девица не поддавалась.
— Уйдите же оттуда!
Ему немного удалось оттеснить ее в сторону, и теперь она таращила глаза, словно от негодования не в силах была произнести ни слова.
— Уберите руки! — одновременно выкрикнули они, уставившись друг на друга.
Илья развел ладони. Пальцы девушки по-прежнему сжимали колесо.
— Ну что вы делаете? — воскликнул он.
— Запаску достаю! — фыркнула Женька.
Этот кретин раздражал ее невероятно, и она уже сто тысяч раз отругала себя за то, что умудрилась ему сказать: «Садитесь!» Мало того, что пассажир оказался занудой и женоненавистником, так он еще посмел называть ее «малой»! Наверное, он и не подозревал, что это значит для Женьки. Но от этого легче не становилось.
К тому же он хватал ее руками! Невыносимо хотелось лягнуть его изо всех сил, как он давеча Шушика.
— Отцепитесь от колеса! — проскрежетал кретин, не подозревая о ее гнусных намерениях.
И когда она, не послушавшись, вытащила-таки запаску из багажника, он самым наглым образом отпихнул ее от машины.
Это не просто кретин, решила Женя. А хам, грубиян и недоумок.
— Отпусти колесо, балбеска! — хватаясь за него с другой стороны, прокричал Илья.
— Сами вы идиот! Идите к черту, ясно? Орать он тут еще будет, болван безмозглый! Руки прочь!
Несколько секунд они тянули колесо в разные стороны, пока не победила мужская сила.
— Да ну вас к черту! — воскликнула Женька. Он молча покатил запаску к переднему крылу.
— Принеси пока насос.
— Сам принеси!
— Я должен снять это проклятое колесо, понятно? Тащи насос!
Не глядя на нее, Илья опять примостился у домкрата. Через несколько мгновений сзади послышалось сопение.
Он оглянулся, чтобы убедиться, что насос у этой балды весит, сколько положено. Во всяком случае, пыхтела она так, словно волокла целого слона.
Словом, он оглянулся. Неподалеку от него возникла гладкая, загорелая лодыжка.
С насосом все было в порядке. Девица тяжело дышала, потому как уже принялась накачивать запаску.
Она стояла боком к Илье, немного приподняв платье, и он никак не мог оторвать взгляд от ее ноги, которая быстро и ровно перемещалась вверх-вниз. Было видно движение сильных мускулов, блики солнца на шоколадной коже и тоненькая голубоватая прожилка под коленом.
Чертыхнувшись, Илья поднялся.
— Наверное, хватит уже, — хмуро произнес он, кивая на манометр.
— Без сопливых скользко, — вспылила Женька.
— Между прочим, я вас старше лет на десять, так что не хамите.
— Между прочим, мне плевать на ваш возраст и на ваши умные речи, так что валите отсюда.
Она не переставала качать насос. Илья не переставал коситься на ее коленку.
— Вам надо к остановке выйти, — пробурчала Женька себе под нос, — отсюда налево на следующем перекрестке. Там машину проще поймать.
Он быстро отвел глаза.
— Что?
— Я говорю, топайте на остановку, вот что! Илья недоуменно поскреб переносицу.
— А вы?
— Послушайте, я не могу ездить без запаски! Мне на шиномонтаж нужно, так что, извините. Плату за проезд я, так и быть, с вас не возьму.
— Какое благородство, — пробормотал он саркастически, продолжая с ожесточением тереть нос.
Женька бросила на него негодующий взгляд и вдруг как-то странно всхлипнула.
— Вы что? — сердито осведомился Илья.
— У вас… э… производственная травма, — хихикнув, выдавила она.
И весьма невежливо ткнула пальцем ему в лицо.
Илья заглянул в зеркало. Оттуда на него уставилась перепачканная физиономия. Он достал платок и принялся наводить чистоту. Девица за спиной язвительно похохатывала.
— Ну? Мы едем на шиномонтаж или нет? — резко развернулся Илья.
Она глядела на него, потешаясь от всей души.
— У вас еще на шее пятно и лоб весь в крошках.
— Это родинки, — пояснил он.
— А… Вам очень идет.
— Ну хватит! Дайте сюда насос, у вас колесо скоро лопнет.
Надувшись, словно обиженный карапуз, он в обнимку с насосом двинулся к багажнику. Женька, опомнившись, крикнула вслед:
— Так вы что, со мной поедете?
— Нет, на аэроплане полечу!
Наверное, это был тонкий английский юмор, мысленно оценила она.
— Это не близко, — предупредила Женька, когда юморист залез в автомобиль.
— Надеюсь, в оплату вы это не включите, — машинально потирая шею, огрызнулся Илья.
Шушик, набирая обороты, помчался вперед. Женька выразительно молчала.
— И не гоните, пожалуйста, мы никуда не опаздываем, — добавил пассажир, опасливо косясь на спидометр.
Шиномонтаж они увидели спустя десять минут. Еще полчаса стояли в очереди, избегая смотреть друг на друга. А про себя оба костерили этот день и собственную нелепую жизнь.
Женька вяло препиралась с мастером, когда заметила, что ее пассажир бесследно исчез. С беспокойством она огляделась, прикидывая, что бы это могло означать: очередное похищение снеди или обыкновенное нетерпение клиента. Было бы лучше, конечно, если ему просто надоело ждать. Только о чем-то смутно сожалея, Женька все крутила головой, высматривая высокого брюнета с перепачканной шеей.
Брюнет появился со стороны Макдональдса.
— Гадость, конечно, но есть-то надо, — сообщил он, протягивая ей чизбургер и колу.
В животе громко заурчало, и Женька с конфузливой улыбкой девицы-ломаки пропищала:
— Спасибо.
И с энтузиазмом впилась в «гадость». Все-таки не такой уж он грубиян. Имеет понятие. Или догадался, что она осталась сегодня без завтрака?
— Ну все, — вздохнул мастер, подкатывая запаску к машине.
Женька исполнила сложный трюк с выуживанием денег из кошелька, ни на миг не выпуская из рук чизбургер.
Рядом, посмеиваясь, хрустел картошкой Илья. Еда немного примирила его с этой жизнью, и день показался не таким уж нелепым. Он залез в машину, отодвинул кресло на максимум и вытянул ноги.
У Женьки мелькнуло подозрение, что он устраивается здесь на вечное поселение.
— Хорошо-то как, — удовлетворенно произнес Илья, закинув руки за голову.
Спустя несколько минут Женя едва не пропустила нужный поворот, услышав с соседнего сиденья богатырский храп. Он не смолкал всю дорогу и звучал так, что Женька, с раздражением косясь на пассажира, все-таки не рискнула его разбудить.
Только когда подъехали к нужному указателю, она похлопала по пиджачной груди.
— Дальше-то куда?
— Только вперед, Константин Григорьевич, — бодро отрапортовал Илья, которому снился шеф.
Женька прыснула и с силой потрясла его плечо.
— Але, просыпайтесь! Я же не знаю вашего адреса!
— А вы мне позвоните, я вас встречу, — предложил Илья.
Сложная форма лунатизма, определила про себя Женька и принялась яростно сигналить, рискуя перепугать всю округу.
— Вы что? С ума сошли? — подскочил соня и со всего размаху ударился головой о крышу.
— Хватит дрыхнуть! — развеселилась Женька. — Вон ваш поселок, куда дальше-то?
— Э… Налево, дом семнадцать. Такой… мм… оранжевый забор.
— Оранжевый? — уточнила она с ехидцей. В ответ он только зевнул.
— Здесь? — спросила Женька, когда они оказались напротив большого дома за забором, переливающимся на солнце, словно апельсин.
— Да. Спасибо.
Он вернул кресло в исходную позицию и похлопал себя по карманам, нащупывая бумажник. Бумажника не было.
— Что такое? — вслух удивился Илья. Женя скучала в ожидании.
— Черт! Черт! — он вдруг вспомнил, как очутился в этой машине.
Командировка, бессонная ночь, липкие простыня. Рита. Аэропорт и снова Рита, которой он, — в припадке безумства, не иначе, — отдал свой джип, а вдобавок и бумажник.
Черт.
— Ну? — поинтересовалась Женька.
Илья о ней совсем забыл, придумывая, как забрать у Риты свое имущество и избежать разговора.
— А? А, сейчас, сейчас. Вы тут посидите, я схожу в дом за деньгами…
Женька мгновенно преобразилась на глазах, скидывая с себя летнюю истому и благодушие, навеянное чизбургером. Значит, в дом за деньгами? А на что он, позвольте, кушать покупал?
Вопрос вместе с негодованием нарисовался у нее на лице.
— Да у меня мелочь была, — торопливо кинулся объясняться Илья, — у меня всегда сотня лежит, на всякий случай. Я и не смотрел бумажник-то. А сейчас…
Она недоверчиво щурилась.
— Мне, что, карманы вывернуть?!
— Не надо. Оставьте паспорт и валите в свой дворец. Только побыстрей.
— Какой паспорт?! — отчаянно взвыл Илья. — Он тоже в бумажнике!
Все один к одному.
Женя нахмурилась, раздумывая.
Дом за оранжевыми воротами выглядит вполне добротно, костюмчик у пассажира тоже не за пять копеек, опять же благотворительность в виде макдаковской гадости. Неужели пожалеет денег за проезд?
— Ну что-нибудь другое в залог оставьте, — все-таки осторожничала она.
И поглядела на него с сомнением.
Оставить он мог разве что тот самый костюмчик.
Илья развел руками.
— Часов не ношу. Мобильник в бумажнике.
— Вы бы туда еще голову положили, — посоветовала Женя.
Они попрепирались еще немного, после чего ей все-таки пришлось его отпустить.
— Людям надо доверять, — отойдя от машины на безопасное расстояние, выкрикнул Илья, — я быстро.
Поворчав ему вслед, Женька полезла за Булгаковым. На фиг все, где там желтые отвратительные цветы?
Глава 3
— Оля, подай мне овощи, — командовала Ирина Федоровна, — и ставь уже самовар.
Дед, сосредоточенно вертя в руках шампуры, возмутился:
— Ириша, да ты что! Самовар древнее нас с тобой! Пусть чайник включает.
— Оля, не слушай его!
Виктор Прокопьевич обиженно проворчал, что его никогда никто не слушает, а между тем самовар будет нагреваться суток трое, и пироги придется есть всухомятку.
— Лучше разберись с мясом! — приказала бабушка и обернулась к Маринке, которая рассеянно намазывала повидло на огурец. — Ты что делаешь, мартышка?!
— Бутерброды, — откликнулась та, мечтательно вздыхая.
— Если это бутерброды, то я — китайский летчик! Бабушка выхватила «деликатес» у нее из рук и всучила кастрюлю с картошкой.
— Мни! Надеюсь, пюре ты не испортишь! Эй, тут только что лежал кусок сыра!
Ирина Федоровна прислушалась. Под столом кто-то увлеченно чавкал.
— Гера! Тебе не стыдно?
Чавканье моментально смолкло, теперь там смущенно сопели. А потом гавкнули со страшной силой. Марина вздрогнула и высыпала в пюре все содержимое солонки.
— Герочка, тебя что, не кормили сегодня? — выглянув в окно, посочувствовала Ольга Викторовна.
— Я сейчас ее так накормлю! Воришка несчастная! — бабушка заглянула под стол и, потрясая полотенцем, добавила, — ты меня чуть до инфаркта не довела. Я вот сейчас за веником схожу!
Услышав про веник, Гера со всех лап рванула к будке, по пути врезавшись в деда. Тот пошатнулся и, балансируя на одной ноге, второй сшиб ведро, где замачивалось мясо.
— Едрит твою!
Гера резко развернулась, схватила самый аппетитный кусок и, бросив на дедушку виноватый взгляд, умчалась в укрытие.
— Едрит… — снова начал было Виктор Прокопьевич.
— Витя! — возмутилась Ирина Федоровна и принялась аккуратно соскребать верхний слой с картошки. Потом вернула спасенное пюре внучке.
— Продолжай. И не соли больше. Запомнишь? Не соли! Оля, ну где ты там застряла?
Из дома донесся озабоченный голос Ольги Викторовны:
— Кто-нибудь видел Даньку?
— А что, в гостиной его нет?
— Нет. Ни в доме, ни во дворе.
Дед, услышав это, мгновенно засуетился. Пытаясь пристроить шампуры с нанизанными на них кусками мяса, он чуть было не опрокинул мангал, разлил уксус и, теряя на ходу тапки, бросился к гаражу.
— Пап, ты что? — удивилась Ольга Викторовна, вынося на террасу огромный поднос с овощами.
— Если Даньки нет поблизости, значит, он осваивает автомобиль, — невозмутимо сообщила Ирина Федоровна, — а твой отец каждый раз пугается, будто мальчик там бомбу испытывает, а не на педали жмет! Погоди, не заправляй пока салат.
— Так время уже!
Ольга Викторовна покосилась на часы. Илья должен был приехать домой еще полчаса назад.
— Надо еще раз позвонить, — пробормотала она, — но тут такая связь паршивая… то занято, то абонент вне зоны.
Ирина Федоровна досадливо поморщилась.
— Значит, не тут связь паршивая, а там, где сейчас Илька. И вообще, хватит ему названивать. Подъедет поближе, сам прозвонится.
— Как ты думаешь, он невесту сразу привезет? Бабушка пожала плечами.
— Они же вместе были. Наверное, вместе и приедут, — рассуждала вслух Ольга Викторовна. — Надо бы наших предупредить, чтобы вели себя по-человечески. Так, ну, Марине я сказала. Данька тоже знает. Ты с отцом разговаривала?
— Оля, не суетись. Привезет, так привезет. Устроим смотрины.
— Вот этого я и боюсь, — пробормотала она.
— Ты самовар поставила?
Ольга Викторовна не успела ответить, со стороны гаража раздался тревожный бас деда.
— Данила пропал!
— Как пропал? — охнула Ольга Викторовна.
— Наверное, его просто нет в гараже, — пояснила ее мать, продолжая спокойно расставлять тарелки и мимоходом отодвигая от Марины пакет молока, третий по счету, который она намеревалась вылить в пюре.
— Витя, иди сюда!
— Иришенька, его нигде нет!
— В сарае смотрел?
— Смотрел. И двор весь обегал.
Ольга Викторовна, всхлипнув, метнулась в дом.
— Может, он у себя? Играет или заснул?
— Оля! — остановила ее Ирина Федоровна. — Данька отца ждет, ему не до игр. Может, он у ворот на улице встречает?
— Да закрыты ворота! — с отчаянием откликнулась та. — Марина, ты Даньку не видела?
Марина кивнула, сосредоточенно хрумкая морковкой.
— Видела?! Где? Когда?
— Так мы же завтракали вместе.
— А потом куда он девался?
Марина пожала плечами и задумчиво взялась помешивать пюре, потрясая над ним солонкой.
Ирина Федоровна безнадежно махнула рукой, усадила дочь в кресло-качалку.
— Успокойся! Гера! Гера, поди сюда.
Из огромной будки лениво выползла давешняя воришка и зевнула.
— Ко мне, — прикрикнула Ирина Федоровна. Гера, убедившись, что поблизости нет веника, потрусила к террасе.
— Ищи Даньку. Слышишь? Где Даня?
— Мама, ну она же не ищейка! Что за глупая идея!
— Молчи. Гера, пойдем.
Псина привела бабушку на задний двор и, довольно улыбаясь, села под деревом. Ирина Федоровна разочарованно огляделась.
— Ты поиграть решила? Я же спрашивала, где Данька…
— Я здесь, ба, — вдруг послышалось откуда-то сверху. Задрав голову, бабушка разглядела внука, уютно устроившегося на ветке. И присвистнула восхищенно.
— Ну и что мы там делаем, сударь?
— Ни фига себе! — поразился сударь. — А ты меня научишь так свистеть?
— Ага. Если ты немедленно слезешь и пообещаешь впредь туда не лазать! Что у тебя в руках?
Данька громко вздохнул.
— Бинокль. Я папу смотрю, а его все нет и нет. Самолет-то два часа назад прилетел.