Он не мог ни на что рассчитывать. И Закери зло уставился в экран, не понимая ни слова.
Как только замелькали титры, Зак и Линн пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим спальням.
Никому из них не удалось заснуть сразу.
— Зак? — Она вздрогнула от неожиданности. — Ты напугал меня.
— Не следует гулять одной в таком состоянии.
— В каком «таком состоянии»? Я прекрасно себя чувствую. И как раздумала о том, что слишком мало выпила. — Линн усмехнулась грустно.
Закери присел на краешек пледа:
— Могу выслушать тебя. Расскажешь, в чем дело?
Она взглянула на него почти улыбаясь, и опустила глаза, заметив, что на нем нет майки. Это неожиданно вызвало воспоминание о сегодняшнем сне.
Закери с беспокойством взял ее за плечи и повернул к себе:
— Да что происходит, Линн? Тебе плохо?
— Да, — всхлипнула она. — Только не от того, о чем ты думаешь.
— Тогда объясни. — Он отстранился.
Взгляд девушки вернулся к океану и набегавшим на песок волнам.
— Это не так просто, как кажется. Я уже сама ничего не понимаю. Этот проклятый мир сошел с ума! Ну почему дедушка должен был умереть раньше, чем я смогла повидать его? Почему его дом оказался в таком ужасном состоянии? Да его надо снести, а не ремонтировать!
— Линн, но…
— Я не понимаю, почему в одно прекрасное утро может рухнуть карьера, а репутация быть погублена одним неверным поступком. Почему мужчина, который клянется тебе в любви и делает предложение, может с легкостью расторгнуть помолвку только потому, что ты сделала неверный шаг в бизнесе? И все это из‑за одного типа, который даже не знает о моем существовании… — Девушка жалобно всхлипнула, и глаза ее наполнились слезами. — Почему я должна скрывать свою боль от близких людей, чтобы однажды излить ее постороннему мужчине?
Зак поколебался, памятуя об их договоре, но вид Линн в слезах так тронул его, что он обнял девушку, прижав ее голову к своей щеке. Она снова всхлипнула и затихла, и этот момент, казалось, длился бесконечно долго. Затем она вытерла слезы о майку, не отодвигаясь от обнимавшего ее мужчины.
— Давай по порядку, — шепнул ей на ухо Закери. — Билл не раз рассказывал мне о Томе, и от того я знаю, что твой дедушка очень любил тебя. И даже если сердце его перестало биться, в каждом уголке дома Шепардов есть частичка его души. И здесь, на берегу, — везде осталось что‑то от него. Все, что ему было дорого, хранит след его любви. Не страшно, что ты не успела попрощаться с ним, — можешь это сделать сейчас. Думаю, он услышит тебя.
Линн снова всхлипнула, но промолчала, ожидая продолжения. Значит, она поняла его.
— Ты беспокоишься о доме, и я понимаю твою тревогу. Но знаешь, ведь не вечно он будет выглядеть таким жалким и обветшалым. После ремонта дом станет еще чудеснее, чем в те времена, когда Том жил в нем. Ты сможешь вернуть дому величие, разве это не стоит того, чтобы сначала кое‑что в нем подправить? Что еще тебя беспокоило? Ах да! Люди, которые отвернулись… Не понимаю, почему тебя это волнует. Если они привыкли судить о книге по обложке, тебе все равно с ними не по пути. Гораздо лучше, когда у тебя мало хороших друзей, чем много плохих, готовых предать за малейшую ошибку. Не злись на себя — эти люди оказали тебе услугу, потому, что лишь благодаря им ты стала самостоятельной. Теперь у тебя есть свое дело, а это лучше, чем быть на побегушках в чужой фирме, разве нет? Линн подняла голову:
— Так ты знаешь, что со мной случилось?
— Билл рассказал мне.
Закери не имел ни малейшего желания обсуждать типа, который явился причиной ее ошибки, зато он очень много мог сказать о том, кто бросил ее так подло.
— А что касается идиота, который разбил твое сердце, то мне плевать, из каких соображений он действовал, я не прочь встретить его и вызвать на дуэль.
— А ты умеешь быть джентльменом! — засмеялась Линн. — Но это все равно лишнее. — Она выпрямилась гордо, и Закери нехотя снял руку с ее плеча. — Эрик разорвал нашу помолвку, и я чувствовала себя оскорбленной. Однако ему не удалось разбить мне сердце. Уже много позднее я поняла, что окружающие куда больше восхищались нашими отношениями, чем я сама. Сказать по правде, я приняла предложение Эрика только потому, что все вокруг твердили: «Ты поступишь очень глупо, если откажешь. Посмотри на себя, — говорили мне, — ты не становишься моложе, а время идет, и тот, кого ты ждешь…» — Она сжалась.
Зак ждал продолжения, но девушка молчала.
— Тот, кого ты ждешь… — что?
Линн бросила на него короткий взгляд и усмехнулась смущенно:
— Да не важно. Все равно ты не поймешь. Это глупая детская мечта.
— Ну, скажи. Говорят, я очень понятливый человек.
— Когда я была маленькой, то очень любила сказки, разные романтические истории о любви. — Она вздохнула. — Став старше, я поняла, что в жизни не так уж много места для волшебства, даже если его можно творить своими руками. Люди, как правило, очень прагматично смотрят на вещи, и мне слабо верится, что среди холодных и расчетливых мужчин может встретиться тот, кто превратит для тебя жизнь в сказку. Знаешь, вроде той глупой мечты всех женщин найти своего рыцаря на белом коне. Даже если он будет пешим, его всегда узнаешь, стоит только встретиться с ним взглядом.
Закери едва заметно улыбнулся:
— Наверное, с рыцарем все будет иначе? Его взгляд будет совсем не таким, как у остальных мужчин, а его поцелуй…
Линн улыбнулась, вспомнив, как впервые увидела глаза своего собеседника.
— Если он меня поцелует, земля уйдет из‑под ног.
— Странное, должно быть, ощущение! А если вы займетесь любовью?
— Это будет вроде прогулки к небесам. — Девушка вздохнула и откинула назад голову, зажмурившись.
Ничего Закери так не хотелось, как стать ее гидом в этой прогулке. Он встречал на своем пути множество женщин: и расчетливых акул бизнеса, не оставлявших в своей жизни места романтической чуши, и наивных дурочек, надеявшихся на волшебство любви и приходящих в восторг от каждого комплимента. Но никогда жизнь не сталкивала его с такими, как Линн: сильными и выносливыми, умными, но сохранившими в душе веру в чудо. Это удивляло и восхищало его.
Он постарался вернуться к разговору:
— Значит ли это, что Эрику не удалось показать тебе дорогу к небесам?
— Пф‑ф… — фыркнула девушка. — Скорее, он вернул меня с небес на землю.
Мысленно Закери радостно вскочил с места и сплясал джигу на песке.
— Значит, и жалеть не о чем. Он точно не был твоим рыцарем.
— Рыцарем? Это даже не смешно. Он бы и оруженосцем не мог быть. Сказать откровенно, я уже не жду встречи со своей половинкой, это все больше начинает казаться мне наивным. В жизни так не бывает, увы… Но хватит обо мне. Как насчет тебя? Ты уже встретил в жизни свою принцессу?
Закери подождал, пока она посмотрит на него, и долго удерживал ее взгляд, пока не уверился, что притяжение взаимно.
— Что касается меня, то я абсолютно уверен, что встретил женщину своей мечты. А значит, ничего невозможного нет. Но я в затруднении, потому что не знаю, что теперь делать. Видишь ли, я дал ей обещание, что не сделаю ни одного лишнего шага в отношении ее, иначе она распрощается со мной без сожалений. А этого я хочу меньше всего.
Линн облизнула внезапно пересохшие губы.
— А что, если… — она порывисто вздохнула, — ты уже сделал что‑то, заставившее ее волноваться, но распроститься с тобой после этого и она хочет меньше всего?
Зак протянул руку, чтобы коснуться щеки девушки, но тут же отдернул.
— Если это действительно так, она должна дать мне знать, как широко, раздвинулись границы дозволенного. Например, если мне можно коснуться ее волос, она должна посмотреть мне в глаза и улыбнуться.
Мгновением позже ее губы чуть изогнулись. Улыбка вышла неуверенной, но он понял.
Зак вновь протянул руку и прикоснулся тыльной стороной ладони к шелковистой пряди, заложил ее за ухо, скользнул указательным пальцем вдоль линии бровей, по нежной коже щеки и шеи до самого плеча. Девушка застыла не дыша. Осмелев, он взял ее руку в свою и слегка сжал. Затем внезапно охрипшим голосом произнес:
— Наверное, мне не стоит делать поспешных выводов, поэтому я вновь задам вопрос. Предположим, девушка захочет попробовать мои губы на вкус, чтобы узнать, уйдет земля у нее из‑под ног или нет. В этом случае одной улыбки будет недостаточно. Ей придется придвинуться ближе, закрыть глаза и прошептать: «Могу ли я попробовать на вкус твои губы?»