– Официант, шампанского! – пронзительно крикнула одна из одалисок.
Если бы не музыканты, которые взобрались на свой помост и неожиданно обрушили на зал заводную мелодию, наверняка стало бы слышно, как скрипит зубами мадам Кологривова.
– Забавный дядька. – Максим наклонился вперед, пытаясь перекричать музыку. – Но каков сокол! Ухитрился разглядеть твои ноги.
Часть посетителей ресторана, та, которая уже дошла до нужной кондиции, отправилась танцевать. Вокруг помоста прыгали и подскакивали раздухарившиеся женщины и расхристанные мужчины. Сабина ничего не успела ответить, когда к столику качающейся походкой приблизился главный аналитик Песков. Он остановился рядом с Сабиной, щелкнул каблуками и сказал:
– Как только я вас увидел... Когда я увидел вас... – Он помолчал и сформулировал по-другому: – Моя потрясающая задница в вашем полном распоряжении!
– Чего? – воскликнул Максим и вскочил на ноги. Стул отлетел в сторону и чудом удержался на ножках.
– Брось! – воскликнула Сабина. – Пойдем лучше потанцуем!
Желудок не согласился с ней, глухо заурчав. Он хотел еды, пусть даже вареного мяса. И большую гору салата, можно лежалого.
– Нет, мне нужно кое-что сказать этой заднице! – ершился Максим.
Сабина оттеснила аналитика Пескова плечом, втолкнув его в пляшущую толпу, которая немедленно унесла его куда-то на середину зала. Подошла к своему кавалеру и взяла его за руку. Словно специально для них быстрая мелодия сменилась медленной, и клавишник задышал в микрофон какие-то лирические стихи, задрожал веками и затряс кудрями, имитируя лирический экстаз.
Максим обнял Сабину за талию, а она положила руки ему на плечи. Это был очень приятный и очень интимный момент. Она почувствовала жаркое мужское дыхание на своем виске...
В этот момент администратор Величко, некоторое время ходивший кругами вокруг парочки, разрушил очарование момента. Его распаренное розовое лицо втиснулось в узкое пространство между танцующими и сообщило:
– Пас-с-сушайте! Попросите ее укусить вас за ухо. Она так кусается – зашибись! С тех пор как меня укусили, я полон эротических желаний!
Величко скрылся, громко икнув напоследок, а Максим отстранился и внимательно посмотрел Сабине в глаза:
– Ты всегда пользуешься такой популярностью у мужчин?
– Только у пьяных, – ответила та и передвинула руки. Теперь уже она обнимала его за шею, заставляя забыть обо всем остальном.
Когда песня закончилась, возле их столика возник официант с тарелками. Перед Максимом он расставил необычайной красоты блюда – с цветными подливами, веточками зелени, оливками, икринками, розочками из масла и паштета с сырной корочкой, из которой торчали кусочки запеченного лука.
Перед Сабиной оказалась большая тарелка, на которой лежало три потных салатных листа. На них был водружен серый и неаппетитный кусок отварного мяса.
– Что это? – мертвым голосом спросил Максим, указав вилкой на кулинарное недоразумение.
– Мясо по-римски, – ответил официант, хлопоча над бутылкой вина, в которой играли золотые искорки.
– Хотите сказать, в Риме едят такую гадость?!
– Едят, – подтвердил тот.
– А это, выходит, деревенский салат?!
– Разумеется. В деревне любят зелень.
– Вы меня разыгрываете.
– Ни в коем случае. – Официант был невозмутим, как дворецкий, которому достался сумасшедший хозяин.
Максим привстал и вырвал из рук проходившей мимо девушки меню в кожаном переплете. Сабина уже схватила приборы, но он коротко приказал:
– Не вздумай это есть. – Быстро нашел нужную строчку и прочитал: – Старинный рецепт знаменитого и очень вкусного блюда. Главный его секрет в том, что мясо нарезано тонкими слоями. Кто-нибудь видит здесь слои?
Свидетели молчали. Официанту просто нечего было возразить, а Сабина умирала от желания впиться зубами в кусок говядины и проглотить салат.
– Еще здесь полагается быть окороку, листочкам шалфея, соусу из белого вина, а также тушеным овощам с маслом. Может быть, у меня что-то не так с глазами?
– Максим, все нормально, – примирительным тоном сказала Сабина. – Я легко обойдусь без шалфея и овощей!
В этот момент возле столика появилась мадам Кологривова собственной персоной. Сабина метнула взгляд в сторону брата и увидела, что тот находится в драконьих объятиях одной из одалисок, у него оглоушенный вид, а на лбу – отпечаток чьих-то жадных губ. Рассчитывать на его молниеносную реакцию не приходилось.
Мадам Кологривова держала в руках бокал с красным вином. На ее лице было написано равнодушие отравителя, пришедшего на похороны жертвы. Проходя мимо столика, она резко наклонила бокал, и вино, длинным языком лизнув скатерть, выплеснулось Сабине на колени.
– Ах, боже мой! – вскричала виновница происшествия, взметнув вверх выщипанные брови. – Какая неприятность! Я так ужасно извиняюсь!
Официант закудахтал и попытался промокнуть Сабинину юбку своим белоснежным полотенцем, бледный от гнева Максим вскочил и озирался по сторонам, не зная, на ком выместить свое раздражение.
– Подайте счет! – рявкнул он.
– Не волнуйся! – попыталась успокоить его Сабина. – Просто киоскерша оказалась ведьмой. В следующий раз выберем ресторан сами.
Она надеялась, что обещание новой встречи хоть немного притушит его гнев. Не тут-то было. Как раз зазвонил его мобильный телефон, и Максим грозно рявкнул в трубку:
– Ну, что там? – Тотчас лицо его изменилось, и он воскликнул, обращаясь к Сабине: – Нужно срочно ехать! «Бумажная птица» горит!
– Как горит? – ахнула та.
На самом деле ее потряс не сам пожар, а то, что из-за него придется оставить здесь это прекрасное мясо, которое она мысленно уже много раз разжевала и проглотила! Внезапно инстинкт подсказал ей выход из положения. Она всучила своему спутнику номерок и отослала в гардероб. А сама достала из сумочки пудреницу. У пудреницы была сломана защелка, поэтому приходилось носить ее в пакетике, чтобы содержимое случайно не просыпалось на подкладку. Содрав пакетик, Сабина засунула в него кусок мяса, добавив туда же смятый комком салат.
– В цивилизованных странах, – сообщила она застывшему официанту, – остатки ужина посетителям кладут в коробочку.
– На вашем месте, – бесстрастно ответил тот, – я бы выбрал рыбный пирог.
– Сабина! – крикнул от двери Максим. Он держал ее плащ развернутым, чтобы она легко могла попасть в рукава.
Они выскочили на улицу и бросились к его «Фольксвагену». Забираясь внутрь, Сабина сломала розу, оставленную на сиденье. Розу было жалко, и она хотела приколоть головку к воротнику, но Максим открыл окно, забрал у нее цветок и бросил его на асфальт:
– Будем считать, что сегодняшнего вечера не было, – сказал он, стартовав с места. – Приглашаю тебя на ужин в другой ресторан.
– В котором ты совершенно уверен? – спросила Сабина. Мысль о мясе в сумочке расслабляла ее.
– Я уверен только в самом себе, – ответил он, мельком посмотрев в ее сторону. – Значит, вот что. Я приглашаю тебя на ужин... домой. Я сам приготовлю еду. Если все сложится, будем считать это свиданием. Если нет – просто дружеской вечеринкой. Все будет так, как ты захочешь, честно.
Вообще-то, она ни секунды в этом не сомневалась. Он вел себя с ней так, словно она была египетской принцессой, свалившейся в руки офисному работнику. Ради нее он готов был подраться с сумасшедшим, приготовить ужин... да что угодно!
– Ты любишь готовить? – на всякий случай спросила она.
– Только в исключительных случаях.
Он дал ей понять, что она – исключительный случай, и это было приятно.
Машина мчалась сквозь жидкие сумерки, рассекая шинами мелкие лужи, нафаршированные огнями. Вместе с брызгами огни разлетались в разные стороны. Они выбрались на Садовое кольцо, нырнули вниз, к Цветному бульвару и замедлили ход возле цирка – на переходе, как всегда, собралась целая толпа, из которой то и дело выскакивал какой-нибудь нетерпеливый пешеход и бросался в промежуток между машинами.
– Мне позвонила Эмма и сказала, что загорелся кабинет бригадира.
– Чагина?
– Ты его знаешь? – удивился Максим.
– Видела мельком. – Сабина вспомнила рыжую физиономию Бори Чагина и сморщила нос.
– Довольно специфический тип. Дешевый покоритель женских сердец. Не знаю, что там случилось у него в кабинете. Сейчас все кинулись туда. Еще бы! У нас есть чему гореть.
– Главное, чтобы людей внутри не оказалось, – пробормотала Сабина.
На стоянке возле «Бумажной птицы» в полном беспорядке были разбросаны автомобили. Тверитинов только что подъехал и уже рванул было к двери в офис, откуда струился слабый дым, но внезапно резко остановился. Потому что увидел «Фольксваген» двоюродного брата Макса, из которого вылезала... его собственная помощница!
– Сергей Филиппович! – воскликнула та, решив, что его перекошенная физиономия знаменует отчаяние владельца фирмы, терпящей бедствие.
– Просто Сергей, – напомнил он. – Не бегите, там уже все потушили. Я надеюсь.
На самом деле его чувства не имели ничего общего с теми, которые ему приписала Сабина. Он испытал сильный, неожиданный и совершенно иррациональный приступ ревности. Какого черта она делает в машине Макса?! Какого черта они разъезжают вместе?! Она работает у него первый день и уже успела подцепить на крючок самого симпатичного холостяка фирмы? Разумеется, Тверитинов не считал своего кузена таким уж симпатичным. Просто он слышал, как об этом судачил технический персонал. А уж то, что Эмма Грушина втюрилась в директора, было ясно даже ему.
На самом деле он любил Макса, и они еще ни разу не ссорились. Вероятно, потому, что между ними никогда не вставала женщина. Тверитинов всегда был честен сам с собой. Глядя на то, как кузен помогает выбраться Сабине из машины, он вынужден был признать, что взял ее на работу только потому, что она ему понравилась. Так бывает иногда: ты встречаешь человека и вдруг понимаешь, что он не безразличен тебе и ты хочешь видеть его снова и снова. Она понравилась ему сразу и безоговорочно. Разве ему было не наплевать на то, с какой скоростью она печатает письма, владеет ли английским и на иные ее деловые качества? Да, ему было наплевать. Он едва на нее взглянул – и сразу принял решение.
Кажется, он рассчитывал на то, что они сработаются и, возможно, подружатся. Сабина поймет, какой он талантливый и сколько у него достоинств. И что сейчас? Не успел он и глазом моргнуть, как она спелась с Максом. Теперь у него нет никаких шансов. Макс моложе, современнее, он не так сильно загружен и в отличие от него блондин. Говорят, женщины не могут устоять перед блондинами. Какой-то невероятный генетический парадокс. Впрочем, красавчикам вроде Антонио Бандераса тоже кое-что перепадает. Но он далеко не латинский любовник. Он обыкновенный мужчина с обыкновенной внешностью и не самым легким характером. У него собственное дело, куча проблем и полное отсутствие свободного времени. К тому же он не всегда способен понять, проявляет женщина внимание к нему лично или к его бизнесу. В смысле, к его деньгам. Сам он деньгами никогда особенно не интересовался и всегда рассматривал их как средство решения проблем, а не как пропуск в мир сибаритов. Деньги были побочным продуктом его работы, вот так.
– Ты знаешь, что произошло? – спросил у него Максим, подняв воротник плаща.
Все втроем они торопливо двинулись к офису. У Сабины на плече висела маленькая сумочка, а к груди она прижимала пакет с какой-то книжкой. Возможно, той самой, которую заворачивала сегодня в его «Экономические вести»? Интересно бы выяснить, что там такое. Может быть, «научный» трактат «Как приручить дикого мужчину?» с подзаголовком «Замуж за десять дней» или «Как стать богатой и знаменитой? Недельный курс продвижения к славе».
– Мне позвонила Эмма и сказала, что Безъязыков задержался на работе. Ждал какого-то звонка и заснул головой на столе.
– Опять накачался пивом, – пробурчал Макс. – Лучше бы он лакал водку. Был бы бескомпромиссным пьяницей. А так – попробуй придерись к нему! Не то он под мухой, не то трезв, как гимнаст перед Олимпиадой. Меня от его железных банок с кольцами уже тошнит.
– Короче, когда этот тип проснулся, почувствовал запах гари. Бросился в коридор и увидел, что из-под двери бригадирского кабинета на первом этаже ползет дым.
– А почему не видно пожарных машин? – спросила Сабина.
– Сейчас выясним, – пробормотал Тверитинов, взбегая по ступенькам.
Ворвавшись в холл, все трое были вынуждены закрыться руками: такой здесь стоял едкий дым. Он заполнял помещение целиком, и сквозь него почти ничего не было видно.
– Фу-фу-фу! – закряхтел Максим. – Какого черта не открыли окна? Эй, есть кто-нибудь?
В ту же секунду им навстречу из белесой завесы выскочил тот самый Безъязыков, о котором только что говорили. Днем, когда он приходил в квартиру Тверитинова, Сабина в его сторону даже головы не повернула. И лишь сейчас разглядела как следует, отметив невысокий рост, длинные волосы, которые выбились из «хвоста», раскосые глаза и острый женский подбородок.
– Там! – крикнул он истеричным голосом. – Там еще что-то горит!
– А где пожарные? – рявкнул Тверитинов.
– Мы думали, что сами справимся. Может, и справимся, у нас огнетушителей больше, чем мусорных корзинок.
Безъязыков нырнул обратно в пелену дыма, Тверитинов – за ним. Последним туда же рванул Макс, бросив через плечо:
– Сабин, выходи на улицу и жди там, хорошо? Не надо тебе дышать всякой дрянью...
Она послушалась, вышла наружу и некоторое время бродила туда-сюда возле крыльца, разглядывая билборды с красивыми мордами, рекламировавшими все подряд – от спортивных автомобилей до тараканьей отравы. На ближайшем плакате молодой человек с хитрой улыбкой держал возле уха мобильный телефон. Надпись гласила: «Будем вместе?» Интересно, что он предлагает – новый тарифный план или сексуальные услуги? Да уж, отечественная реклама годится только для русских, поскольку требует сообразительности и чувства юмора. Неподалеку сиял огнями круглосуточный супермаркет, по стоянке ходил служащий и собирал тележки. Лицо у него было брезгливым, как будто он делал это не за деньги, а по принуждению.
Сабину колотила дрожь. Сначала она решила, что в этом виновато нервное напряжение, но потом сообразила, что к ночи на улице сильно похолодало, да к тому же юбка у нее была насквозь мокрой! И как она забыла? Дурочка она, вот и все. Нужно немедленно войти в помещение, иначе можно простудиться и заболеть. И это в первый же рабочий день! Что там Петька говорил по поводу того, что она – жемчужина? Ничего себе – драгоценность. Чего только она не вытворила за сегодняшний день! Влезла в спальню босса, вытащила из тайника чужой дневник...
Она прижала пакет с дневником к животу. Желудок немедленно издал такой же звук, какой издает опустошенный сливной бачок. Сабина почувствовала очередной приступ голода. Черт побери, у нее ведь с собой ужин! Что ей мешает немедленно подкрепиться? Она вошла в холл и направилась к стойке, за которой сегодня видела секретаршу Иру. Откуда-то из глубины коридора доносились топот и голоса, однако, судя по всему, никакая опасность офису не грозила. По крайней мере, дыма становилось все меньше.
В любой момент в холл могли войти люди. Чтобы не есть при всех, Сабина не придумала ничего лучше, как сесть на корточки. В таком неудобном положении она достала из сумки пакет, вытащила кусок мяса и, не в силах сдержать стон, впилась в него зубами. Мясо показалось ей таким вкусным! Просто божественным. Она принялась пережевывать его, склонив голову к плечу и закрыв глаза. Именно в этот момент к зданию подъехали пожарные, которых сразу же вызвал разумный Тверитинов. Он, кстати, уже возвращался в холл, ведя за собой команду борцов с возгоранием и отчитывая по дороге Эмму Грушину, которая прибыла на место происшествия одной из первых.
– Даже ребенок знает, что, заметив огонь, следует вызвать пожарную команду!
– Да они бы все здесь залили! – оправдывалась та срывающимся голосом. – У нас же готовая продукция на складе! А они разве разбираются? Тычут своими шлангами куда попало!