– И я тоже! – воскликнула Сабина. Она посмотрела на него снизу вверх и поторопилась объяснить: – Я новая помощница Сергея Филипповича.
– С ума сойти. А я – директор фирмы, Максим Колодник. Сергей – мой двоюродный брат. Вернее, это я – его двоюродный брат, – усмехнулся он. – Кузен принял меня на работу. Фирма принадлежит ему, а я всего лишь наемный служащий.
Возможно, его угнетало положение бедного родственника или он просто торопился прояснить свой статус, потому что Сабина ему понравилась. По крайней мере, ей казалось, что она ему понравилась. И он немного тревожился. Как будто они познакомились на автобусной остановке и девушка в любой момент может сказать ему: «Пока, приятель!»
– Вы таким необычным делом занимаетесь, – абсолютно искренне заметила Сабина. – Никогда не видела, как делают бумагу. Да еще вручную, как во времена Средневековья. Даже не представляю, как выглядит этот процесс.
– Еще сто раз увидите. К нам иногда записываются целые экскурсии. Мы изготавливаем бумагу из всего, что можно пустить в дело. Вплоть до крапивы и конопли, – засмеялся Максим. – Сырье перемалывается, отливается в специальные формы и прессуется. Работа жутко кропотливая. Зато получается эксклюзивный продукт.
Сабина никогда не догадалась бы, что Максим Колодник занимает руководящую должность. На своем веку она перевидала массу управленцев с целеустремленными лицами и жестяными глазами. Он не был похож ни на одного из них и казался чертовски милым. Мальчишеская улыбка довершала облик человека с легким характером.
– А на вашей бумаге принтер печатает?
– Еще как печатает. Перьевой и капиллярной ручкой на ней тоже можно писать. Вообще у нас товар – пальчики оближешь. Я вам все покажу, договорились? Только не прямо сейчас, а то у меня скоро совещание.
Он мельком посмотрел на часы и тихонько фыркнул.
– Я уже могу идти сама, – мгновенно всполошилась Сабина. – Бегите на совещание. Босс меня не похвалит за то, что я в первый рабочий день вмешалась в работу фирмы и что-то там сорвала.
– Да что вы! Вашего босса текучка не интересует, он стратег. Вообще-то я вам не завидую. Предыдущая его помощница буквально выбивалась из сил. Мне кажется, она и замуж вышла только для того, чтобы сбежать от моего кузена. Он сам трудоголик и хочет превратить в трудоголиков всех остальных.
Сказать по правде, Сергей – чертовски талантливый ученый. Иностранные компании пытаются его из России с мясом вырвать. Но он – ни в какую. Работает лишь по разовым контрактам. А «Бумажная птица» – это его якорь у родных, так сказать, берегов. Хотя производством он практически не занимается. Но офис у него здесь, на втором этаже. Вы, судя по всему, будете сидеть в приемной. Личного секретаря у Сергея нет, он в случае надобности пользуется услугами нашей Иры. Сейчас я вас с ней познакомлю.
Они уже подошли к «Бумажной птице», и Максим придержал дверь, давая Сабине возможность первой переступить порог. Холл оказался небольшим. Справа, за конторкой, сидела невыразительная девушка с расчесанными на пробор волосами, скрученными в пучок. Скупо подкрашенные губы поджаты, короткие брови нахмурены. Впрочем, увидев директора, она тотчас расцвела.
– Добрый день, Максим Петрович.
– Мы уже виделись, Ирочка, – ответил тот и обнял Сабину за плечи. – Познакомься, это помощница Сергея Филипповича.
– Сабина Брусницына, – представилась та. – Скажите, а заказанные книги привезли?
Новая фирма, незнакомые люди, со всеми придется налаживать отношения... А с секретаршей в первую очередь.
– Да, привезли. Сгрузили в приемной, не беспокойтесь. – Ира мельком взглянула на новую сотрудницу и снова сосредоточилась на начальнике, ожидая приказаний.
– Тверитинов здесь? – спросил тот.
– Еще не приехал. Хотя его ждут. – Она понизила голос. – Очень нервный товарищ. Утверждает, что он канадский представитель. Его привез партнер Сергея Филипповича и оставил на мое попечение. Этот тип искурил целую пачку сигарет и почти разломал стул – сидит и раскачивается. И иногда стонет, как будто у него зуб болит. Я ему три раза приносила кофе и два раза минералку. Он говорит, что, если Сергей Филиппович не появится в течение получаса, все пропало.
В Сабине мгновенно проснулся менеджер, съевший собаку на работе с клиентами. Да и те качества ее натуры, которые так не нравились Буриманову, разумеется, никуда не делись.
– Отведите меня к нему, – сразу же попросила она Иру. – Или покажите, куда идти.
– Я вас сам отведу, – мягко предложил Максим. – Здесь, в общем-то, легко освоиться. Внизу, в подвале, у нас производство. На первом этаже – технические службы, а на втором – руководство и менеджмент. Так что нам с вами на второй. – Он повел ее к лестнице, по-прежнему придерживая за локоть, хотя она почти не хромала. – Вы кого-нибудь из моих коллег уже встречали?
– Эмму Грушину, – ответила Сабина.
– А!
Это «А!» он произнес со странной интонацией, так что было трудно понять, как он относится к администратору. Впрочем, все выяснилось гораздо позже, когда у Сабины появилась возможность посплетничать с секретаршей.
– Эмма без памяти влюблена в Колодника, – доверительно сообщила Ира. Ей понравилась новая помощница босса, и она с удовольствием делилась с ней информацией. – Сумасшедшая тетка: ей сорок восемь, а ему тридцать пять! Да и вообще. Не с ее сержантскими замашками заводить амуры. – Сабина была с ней абсолютно согласна.
* * *
В небольшой приемной стоял стол с компьютером, а также кожаный диван для посетителей – холодный и скользкий. У него был вид сноба, с которым не хочется иметь дела. Вероятно, по этой самой причине канадский представитель уселся на единственный стул, который выдвинул в центр комнаты. И опасно раскачивался на нем, словно пытался сам себя убаюкать. На его лице читались страдания человека, бессильного изменить обстоятельства.
– Здравствуйте! – поздоровалась Сабина, с деловым видом входя в приемную.
Посетитель, отупевший от ожидания, качнулся еще раз и едва не грохнулся на пол – ножки стула громко стукнули. Клиент вскочил с места и вытаращил глаза:
– А Сергей Филиппович?!
– Еще не приехал. Но я – его личная помощница, Сабина Брусницына. Возможно, я смогу вам чем-то помочь?
– Девушка! – завопил он и простер руки в ее сторону. – Моя фамилия Саблуков. Степан Евгеньевич Саблуков. Я канадский представитель.
Сабина хотела сказать, что это еще ни о чем не говорит. Что значит – канадский представитель? Представитель чего? Однако она не успела озвучить свое недоумение, когда Саблуков снова подал голос.
– Надвигается катастрофа. Если Горьков сейчас же не перешлет текст, книга выйдет с двумя пустыми страницами, потому что типография не может ждать! И мы навсегда поссоримся с Сергеем Филипповичем. Навсегда.
– Так, давайте по порядку, – остановила его Сабина. Садиться она не стала, потому что с таким нервным посетителем вряд ли удастся поговорить спокойно. – Во-первых, кто такой Горьков и о какой типографии речь?
– Вы же уверяете, что помощница! – возмущенно завопил Саблуков. – А сами ничего не знаете!
– Я новая помощница, – ответила Сабина. – Может быть, я чего-то и не знаю, но многое могу.
Из его сбивчивых объяснений выяснилось следующее. Референт Тверитинова по фамилии Горьков должен был не позднее сегодняшнего утра позвонить Саблукову и переслать ему по электронной почте статью, которую босс подготовил для какого-то пафосного международного сборника.
Сабина попыталась вспомнить, не видела ли она утром на столе нового шефа что-нибудь похожее на статью. Вроде лежал там какой-то текст в пластиковой папке...
– Объясните поподробнее, о чем статья? – попросила она.
– О новых приборах, в разработке которых участвовал Сергей Филиппович. Для контроля качества бумаги. С их помощью можно определять уровень красковосприимчивости и пылимости. Приборы превосходят оборудование лучших зарубежных фирм! Если статья не выйдет, все мы будем в... В общем, всем нам придется несладко.
– Значит, Горькова вы найти не можете, – констатировала Сабина. – А Тверитинова?
– Он не отвечает на телефонные звонки!
Для верности она сама позвонила на тот номер, который ей оставил босс, и тоже не дозвонилась. Про референта Горькова она слышала впервые в жизни. Когда она попросила Саблукова подождать, тот закатил глаза и взвыл:
– Я больше не могу ждать!
Сабина спустилась к секретарше в холл, птицей слетев по лестнице.
– Зря вы так бегаете, – заметила Ира. – Ступеньки скользкие. Потом костей не соберете.
Где Горьков, Ира не знала, а к телефону тот, понятное дело, не подходил. Куда мог деться референт, у секретарши догадок не было.
– Это вы должны знать, – укоризненно сказала она напоследок.
Ничего не оставалось, как отправиться за помощью к Эмме Грушиной. Хотя после вчерашней встречи Сабине страсть как не хотелось иметь с ней дела. Согласившись худеть под чужой «чемодан», она чувствовала себя так, будто ее прилюдно унизили.
Сабина очень торопилась, поэтому постучала в дверь и сразу вошла. Не дождавшись разрешения. В сущности, в офисах никто никогда не дожидается разрешения. По крайней мере, в «Альфе и омеге» так и было. В любой кабинет, кроме хозяйского, мог войти кто угодно и когда угодно.
Эмма Бениаминовна сидела во вращающемся кресле, томно откинувшись на высокую спинку. Над ней, словно голодный коршун над кроликом, нависал мужчина с прилизанной рыжей челкой. Его щеки были усыпаны темными веснушками, похожими на россыпь дробленой гречки. Парочка или только что целовалась, или собиралась проделать этот нехитрый фокус прямо сейчас.
– Прошу прощения, – бухнула Сабина, не опуская глаз. Профессиональный долг заставил ее наплевать на условности. – Сложились форсмажорные обстоятельства. Необходимо найти референта Горькова. Мне нужна ваша помощь.
Рыжий мужчина выпрямился и повернулся к ней. В его маленьких холодных глазах, похожих на зеленые камушки, вспыхнул чисто мужской интерес. Наглый интерес. Не иначе, это петух в местном курятнике.
– А вы кто такая? – нараспев спросил он.
– А вы? – спросила Сабина, глядя мимо него. Она наблюдала за манипуляциями Эммы, которая, ни слова не говоря, достала густо исписанную тетрадь и уже водила пальцем по строчкам.
– Я – Чагин, бригадир. Зовут меня Борей. – И для верности повторил: – Боря Чагин.
Сложив мокрые губы бантиком, он послал Сабине воображаемый поцелуй и подмигнул. Он был омерзителен. Под его взглядом она почувствовала себя так, словно по ее телу полз червяк.
– У меня есть телефон и адрес матери Горькова, – сообщила Эмма, подняв голову. – Записывайте. Это все, чем я могу помочь.
Сабина записала, пулей вылетела из кабинета, промчалась по коридору и поскакала вверх по лестнице.
– Осторожнее на ступеньках! – снова крикнула ей вслед секретарша. – Костей не соберете.
В присутствии Саблукова Сабина позвонила матери референта, и после долгих расспросов та сообщила ей, что сын вроде бы отправился на квартиру босса.
– Едем туда! – решила Сабина. – Есть шанс или поймать Горькова, или найти статью. Вдруг она сохранена в компьютере Тверитинова? Правда, отыскать ее будет непросто. У него там столько документов...
Пока они спускались по лестнице, навстречу им попалось несколько мужчин, и Саблуков постоянно приставал:
– А это не Тверитинов? А вот это?
Оказывается, они никогда не встречались. Саблуков был лично знаком лишь с партнером Сергея Филипповича, который и привез его в «Бумажную птицу», когда исчерпал все другие возможности решить возникшую проблему.
Сабина посадила канадского представителя в свою машину и нажала на газ. Саблуков всю дорогу просидел молча и только в конце начал прикладывать ладони ко лбу – то левую, то правую.
– Наверное, у меня сосудистый криз, – сообщил он мрачным тоном. – Внутри черепной коробки все сжалось, словно кто-то плющит мои мозги.
– Сейчас приедем, и я вас чаем напою.
– Лучше коньяком, – немедленно откликнулся тот. – Коньяк действует быстрее.
Охранник продемонстрировал хорошую память и, завидев знакомый автомобиль, поднял шлагбаум. Сабина почти волоком тащила Саблукова за собой, поэтому в подъезд они вошли, по-детски держась за руки. Консьерж предупредительно улыбнулся. Он был молодым, упитанным и добродушным. Возле него на конторке лежала салфетка, а на ней – бутерброд с прозрачными ломтиками бекона и крупно наструганным огурцом.
– А Сергей Филиппович вернулся? – спросила Сабина, ощутив внезапный приступ голода. На секунду у нее даже в глазах потемнело.
– Да нет еще, – покачал головой тот. – Но там, наверху, этот... Референт.
– Горьков?! – радостно переспросила она, сглотнув. Слюны набрался полный рот, потому что проклятый бекон пах на весь подъезд.
– Да, Вадик. Давно уже приехал.
Консьерж привстал, с любопытством проводив глазами странную парочку, которая галопом промчалась к лифту – оба часто дышали и громко топали.
«Интересно, почему Горьков не отвечает на телефонные звонки?» – размышляла Сабина. На подходе к двери она достала выданную ей связку ключей, но сначала все-таки нажала на кнопку звонка. Никто не отозвался. Переглянувшись с Саблуковым, она вставила ключ в замочную скважину.
В квартире было тихо, и на их окрики никто не отзывался.
– Может, он умер? – вслух спросил канадский представитель, не решаясь первым ступить в коридор. Абсолютно пустой желудок подсказал Сабине, что это предположение не лишено оснований. Что, если Горьков страдает эпилепсией? Его хватил удар, и он лежит посреди комнаты, бледный и бездыханный?
Через минуту выяснилось, что Горьков не лежит, а сидит посреди гостиной, прямо на ковре, и глаза у него осоловевшие. Группа поиска поначалу единогласно решила, что референт пьян. И лишь спустя несколько минут им открылась правда.
– Здесь порожек отходит, – слабым голосом объяснил референт. – Я торопился отправить статью, зацепился носком ботинка, упал и стукнулся головой. Кажется, потерял сознание.
– Не кажется, а потерял, – прокряхтел Саблуков, пытаясь поднять бедолагу с пола. Сил у него явно не хватало.
Референт оказался длинным, как жердь, и каким-то вертким – так и норовил выскользнуть из рук. Его сильно тошнило, и Сабина решила, что парню необходим покой. Она велела Саблукову положить пострадавшего на диван. Однако диван оказался Горькову короток. Пришлось разложить его и умостить больного наискосок. Предварительно Сабина достала из ящика подушку и одеяло и накрыла референта до самого горла.
К счастью, Вадим был в состоянии разговаривать и объяснил, где находится злосчастная статья. Канадский представитель бросился к компьютеру и, отослав текст по электронной почте своему помощнику, без сил повалился в кресло.
– Спазмы так и не проходят, – несколько обиженным тоном сообщил он Сабине, в голове которой проносились видения тарелок, полных мясных рулетов, куриных потрошков и рыбных тефтелей.
Она полезла в сумочку, достала оттуда распечатку своей диеты и еще раз уточнила, что ей можно съесть на обед. Хотя и так все отлично помнила: два яйца, листовой салат, помидор. А поскольку время обеда давно прошло, был соблазн сразу и поужинать.
Сабина отправилась на кухню и наткнулась на утреннее блюдо с пирогами. Преодолев порыв проглотить хотя бы один, она решительно открыла холодильник. Там в специальных ячейках лежали крупные белые яйца в матовой скорлупе. Она вытащила две штуки, положила их в кастрюльку с водой и поставила на плиту. Тотчас явился Саблуков и уже внаглую потребовал коньяка. Сабина ему напомнила, что она тут вовсе не хозяйка, а Саблуков заявил, что раз она варит для себя яйца, то вполне может поискать для него коньяк. Она пошла искать и нашла целый бар, где имелись в наличии все мыслимые и немыслимые алкогольные напитки. Налив на два пальца темно-янтарной жидкости в пузатую рюмку на короткой ножке, она отнесла ее Саблукову на кухню, велев ему следить за яйцами.
– Слышите, телефон звонит? Я буду разговаривать и могу забыть про кастрюльку.