– Тебе очень нравится Тимоти, да? Поэтому ты хочешь пойти?
– Да, мисс. И из-за вас тоже. Мы все знаем, что они сделали с вами, мисс. Это неправильно. И если они поступили так со своей плотью и кровью, то, что уж тут говорить об остальных. Теперь никто не хочет здесь оставаться. Большинство собираются искать себе новое место, хотя хозяйка и не даст никому хорошей рекомендации. Вы всегда были по-настоящему добры к нам, и я подумала, если вам нужна горничная…
Иззи покачала головой:
– Я очень благодарна тебе за предложение, Бетти. И это хорошая идея. Я просто не знаю, что буду делать дальше. И я даже не смогу платить тебе.
Бетти лишь непонимающе взглянула на нее:
– Вы выйдете за его милость, само собой. Что еще вы будете делать?
Возможно, ей стоит принять предложение Бетти. Джулиан никогда не позволит, чтобы девушка голодала, и рано или поздно она найдет другое место. К тому же было бы просто безобразием разлучать ее с Тимоти, видя, как близки, похоже, стали эти двое. Иззи никогда раньше особенно не задумывалась о практике отказа слугам в личной жизни, будучи так долго ограничена в свободе.
– Хорошо, Бетти, можешь пока пойти со мной.
– И правильно сделает.
Иззи подняла глаза и увидела Милли, бледную, напряженно стоявшую за открытой дверью.
– То, что сделала мама, неправильно. Может, я не должна так говорить, но это правда. – Острый подбородок Милли чуть приподнялся, словно она ожидала неприятия или упрека. – Вряд ли ты мне поверишь, но я понятия не имела о случившемся. – Глаза ее наполнились слезами, а нижняя губа по-детски задрожала. – Это все из-за меня. Они взяли это для меня. Для моих платьев, нарядов и всего прочего. Но я ничего не знала. Клянусь.
Плача навзрыд, Милли взглянула на потрясенную Иззи. Когда ничего не последовало, ее узкие плечики опустились, и она повернулась, чтобы уходить.
– Подожди, Милли, пожалуйста, подожди. – Когда девушка снова повернулась к ней, Иззи постаралась изобразить улыбку. Попытка оказалась не слишком удачной, но девушка все равно повеселела. – Я знала, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Хотя теперь мы не так близки, как раньше, я уверена, что ты никогда не причинила бы мне зла.
С облегчением вздохнув, Милли кивнула: – Я желаю тебе добра, Иззи. И мне хотелось бы… – Глядя на свои руки, Милли пожала плечами. – Мне бы хотелось, чтобы мы могли время от времени поговорить, как это бывало раньше.
Иззи покачала головой. Милли, в сущности, неплохая девушка, но в силу полученного воспитания пустоголовая.
– Пока что это невозможно, Милли. Но если я тебе вдруг понадоблюсь, знай, что до конца сезона я буду в городе.
Помирившись с Милли, Иззи почувствовала облегчение. Оставив Бетти делать свою работу, Иззи спустилась к ожидавшему ее Джулиану.
Глава 11
Сюзетта начала волнообразно извиваться на кровати перед Джулианом, и он смотрел на ее роскошное тело, запутавшееся в шелковых простынях.
– Идите же ко мне в постель, милорд. Я жду вас с нетерпением. – Хитрая кошачья улыбка появилась на ее смуглом чувственном лице, когда она увидела его возбуждение. Сев так, чтобы собравшаяся в складки простыня вместе с длинными черными локонами обрамляла полные груди, она поманила его или, скорее, его возбужденную плоть.
Он придвинулся ближе, ничего не сказав, когда она поласкала его через брюки. Прошло уже много времени с тех пор, как он последний раз навещал Сюзетту, – упущение, вызванное приготовлениями к воцарению Иззи в обществе и последующими балами и приемами.
Он говорил себе, что это его долг – сопровождать Иззи на светские мероприятия. Теперь, однако, Иззи временно поселилась в элегантном городском особняке Селии, зализывая раны и пытаясь определиться с будущим.
Он все еще не сказал Иззи о своем решении, что они непременно, обязательно поженятся. Оказалось, легко убедить себя, что сейчас не время, что чем дольше она проведет в светском вихре сезона, тем охотнее примет его предложение.
Причина его трусости – это то, что привело его сегодня сюда. Печаль и беда Иззи оказали на него гораздо большее воздействие, чем он готов был признать. Он чувствовал, что меняется, а это не то, чего он хочет. Ему необходимо вспомнить мужчину, которым он был прежде, – мужчину, чье сердце непроницаемо, чьи мотивы безупречны в своем эгоизме.
Джулиан хотел вернуть того мужчину. Словно почувствовав его невнимание, Сюзетта встала на колени, и простыня соскользнула, обнажая весь арсенал ее прелестей. Она обвила его шею руками и скользнула языком ему между губ, не прикасаясь к ним своими.
Это был плотский поцелуй, откровенно чувственный, такой, который всегда воспламенял его.
До сих пор. Внезапно он показался грубым, почти животным. Джулиан с отвращением отстранился от ее рта.
Скользящими чувственными движениями она отодвинулась от него к дальнему краю постели.
– Иди ко мне, Джулиан.
Он вздрогнул. Она никогда не называла его иначе, как «милорд», иногда – «мой дорогой Эппи». То, что накрашенные губы Сюзетты произносят имя, данное ему Иззи, казалось кощунственным. Он словно вывалялся в грязи.
Эппи – тот человек, которым Джулиан снова хочет стать, не так ли? Джулиан – тот, кто подвержен необъяснимым всплескам щедрости и доброты. Джулиан – тот, кто рискует своей душой, тот, кто способен любить.
Да, Эппи, определенно тот, кем он должен быть. Испорченный и эгоистичный, не способный ни на какие благородные порывы, невосприимчивый к эмоциональной зависимости любого рода. Эппи может хладнокровно с помощью интриг и обмана жениться на женщине корысти ради.
Глядя на Сюзетту, Джулиан вдруг обнаружил, до чего она манерна. Ноги соблазнительно раздвинуты, руки приподнимают груди.
И все же впервые ее роскошное тело показалось Джулиану чересчур пышным и вульгарным.
Тело меньше и тоньше возникло перед его мысленным взором, полное пылкой невинной страсти и изящной чувственности.
Тряхнув головой, чтобы прогнать образ Иззи, Джулиан попытался сосредоточиться на Сюзетте. Он не испытывает желания к Иззи. Сюзетта – вот то, чего он хочет, чего всегда хотел.
До сих пор. Пока не начал проводить время с девушкой-эльфом, которая заставляет его думать, смеяться и не быть равнодушным. Теперь мысль о совокуплении с Сюзеттой оставляла его холодным.
– Кажется, время пришло, моя дорогая, – сказал Джулиан наконец. Он отвернулся, застегивая брюки. – Я непременно пришлю тебе какой-нибудь пустячок, прощальный подарок. Можешь жить в этом доме в течение месяца. – Он не хочет оскорбить ее, она была хорошей любовницей, стремившейся доставить мужчине удовольствие и осмотрительной в своей неверности.
В карете он вынужден был тщательно проанализировать свое решение. Почему он почувствовал отвращение к той самой женщине, которой еще совсем недавно просто не мог насытиться? Почему ее прелести, которые вполне в его вкусе, оставили его равнодушным?
Наконец он с некоторым облегчением пришел к выводу, что это совершенно естественно – устать от Сюзетты. В конце концов, она была с ним почти год. А поскольку он скоро должен жениться, сейчас вполне подходящее время закончить эту связь.
Как только он женится и Иззи благополучно поселится в имении, он подыщет себе новую любовницу. Более утонченную, с изящной фигурой. Возможно, ему удастся отыскать женщину образованную. С Сюзеттой даже не о чем было поговорить.
Джулиан откинулся на мягком сиденье, вполне удовлетворенный своим планом.
Коротко постучав по крыше экипажа, он дал отрывистые распоряжения через люк возницы. Теперь пришло время претворить в жизнь еще один план. Вновь расслабившись на сиденье, он гадал, что скажет на это Эрик.
Когда Иззи проснулась и увидела солнечный свет, вливавшийся в окно комнаты, то была сбита с толку. Солнце? В ее комнату никогда не проникает ни луча солнца вплоть до самых последних часов перед закатом. Она села в замешательстве от окружающей ее роскоши. Комната была большой и богато обставленной. И теплой. Даже во время своего пребывания у Колуэллов, деля комнату с неопрятной Грейс, она никогда не просыпалась среди такого великолепия.
Постельное белье и покрывало были не просто красивыми, а шикарными. Элегантные драпировки из темно-синей парчи окружали резные кроватные столбики, и яркие богатые тона переливались, когда солнце падало на узоры ковра. И тут на Иззи нахлынули воспоминания. Предательство семьи, крушение надежд и мечтаний заставили ее содрогнуться. Закрыв глаза, чтобы не видеть образа самодовольного, злого лица Хильдегарды, она натянула одеяло повыше, чтобы унять поселившийся внутри озноб.
Чувства беспомощности и ярости боролись в ней, достаточно противоречивые, чтобы вызвать приступ тошноты. Она сделала дрожащий вдох, подавляя панику.
Могло быть и хуже. Правда, она теперь бедная, но не совсем без средств. У нее есть добрые друзья в лице Джулиана и Селии. И хотя ей претит быть зависимой, на данный момент у нее есть убежище. Напряжение чуть отпустило ее, и она смогла мыслить ясно.
Что касается ее планов, связанных с Америкой, ей просто придется быть изобретательной. Возможно, она сможет заработать на проезд, утроившись гувернанткой в семью, совершающую морской вояж.
Говоря по правде, она может справиться и с работой кухарки, и экономки, и садовника везде, где пожелает. Молодая и сильная и умеет работать. А такая женщина нигде не пропадет. Она даже умеет ездить верхом на лошади и стрелять!
Ее размышления прервал стук в дверь, появилась Элли. Иззи откинула одеяло, смутившись, что все еще в постели в такой час.
– Не шевелитесь, мисс. Вы, небось, все еще вымотаны после того, как пришлось тащиться ночью в такую даль.
Иззи улыбнулась. Элли налила в таз воды и поставила поднос с завтраком на залитый солнцем столик.
Быстро умывшись и надев одолженное нижнее белье, Иззи облачилась во вчерашнее платье, свежее вычищенное Элли. Непривычная к такому вниманию, Иззи смущенно благодарила девушку, когда Селия постучала в дверь и вошла.
– Ты уже вполне оправилась, Иззи? Готова для компании?
Селия казалась сдержанной, словно не была уверена, что ей рады. Взяв подругу за руку, Иззи усадила ее на сапфировую кушетку и села рядом с ней.
– Селия, не знаю, как и благодарить тебя за то, что ты выручила меня.
– Нет, Иззи, это я должна тебя благодарить. – Опустив взгляд, Селия застенчиво погладила бархатную обивку сиденья. – Ты говорила обо мне с леди Гринли, не так ли?
– Я просто вскользь упомянула, что ты очень застенчивая, а я нахожу твое общество восхитительным. – И верно истолковала материнский блеск во взгляде леди Гринли, когда та посмотрела на предположительно надменную леди Боттомли в этом новом свете. Иззи сменила тему, полностью доверяя покровительственным инстинктам леди Гринли.
– Было очень мило с их стороны включить меня в свой круг. Мы все вместе делали покупки и вместе навещали приятных людей, и теперь ты здесь и можешь присоединиться к нам. Вот веселье! Я никогда не смогу отблагодарить тебя, Иззи, – сказала Селия. – Они самые чудесные женщины, которых я когда-либо знала, не считая тебя. Я счастлива, иметь таких друзей.
– Тебе было очень одиноко, да, Селия?
– Да. Есть вещи, которых ты не знаешь, которые… Иззи ждала, не желая давить на нее.
– Если ты какое-то время будешь жить у меня, я чувствую, что есть кое-что, что ты должна понимать. Этот дом не является надежным убежищем для тебя, дорогая. Мой дом временами может быть… полем битвы.
Видя непонимающий взгляд Иззи, Селия покачала головой, но не смогла продолжить.
Иззи почувствовала, как легкий холодок тревоги пробежал по ней от молчаливости ее подруги. Она придвинулась ближе и положила ладонь на холодные руки Селии.
– Селия, чего ты боишься?
Подбородок молодой женщины резко вздернулся, словно в непроизвольной реакции на это слово.
– Боюсь? – Ее голос осекся. – Страх – мой постоянный спутник. Почти друг. По крайней мере, я знаю, что все еще живу после…
– После? После чего? – Тихий шепот Иззи едва нарушил тишину, и все же Селия с молниеносной быстротой вскочила с дивана.
– Ничего. Здесь нечего бояться. – Пытаясь незаметно стереть слезы, текущие по щекам, она послала Иззи ослепительную улыбку. – Просто мой муж не любит гостей в доме. Ты поживешь здесь лишь до его возвращения. – Отведя глаза, она отряхнула юбки и повернулась к зеркалу, чтобы поправить волосы.
– Оставь их. Они в полном порядке.
Иззи подошла сзади и посмотрела на отражение подруги в зеркале. В прекрасных глазах Селии она увидела такую боль и безнадежность, что сердце ее сжалось.
Ее подруга не просто несчастна, не просто боится. Она утопает в водовороте такого безысходного отчаяния, какое даже трудно себе вообразить.
– Селия, посмотри на меня. Здесь явно есть чего бояться. – Когда подруга попыталась высвободить руку, Иззи не отпустила ее. – Нет, я это так не оставлю. Ты должна рассказать мне, чтобы мы смогли положить этому конец.
Хрупкое самообладание Селии вдруг сломалось. Громкие судорожные всхлипы, словно прорвав плотину сдержанности, потекли из нее, когда она неподвижно стояла, все еще глядя в зеркало. Только теперь глаза ее были сцеплены с глазами Иззи, сцеплены так, словно это жизненная нить, соединяющая их, ее единственная надежда на спасение.
Мучительно переживая за свою дорогую страдающую подругу, Иззи крепко-крепко обняла Селию, прижимаясь к ее спине, словно пыталась не дать ей упасть под порывами ураганного ветра. Сжатые в кулаки руки Селии побелели, рот перекосился от горьких всхлипов. Две женщины стояли, накрепко соединенные взглядами, телами и болью, перед зеркалом, которое отражало в безжалостном контрасте роскошную комнату позади них.
Глава 12
После эмоциональной бури они сидели, тесно прижавшись, друг к другу и сцепив руки. Хотя Селию все еще била дрожь, голос ее звучал спокойно.
– Мне нелегко говорить об этих вещах, но я должна была сказать, чтобы не подвергать тебя опасности… Как-то ты у меня спросила, не хочу ли я заново придумать себе жизнь. О, как бы мне этого хотелось. Я стала такой, какой никогда не хотела быть. – Селия на мгновение отвела глаза. Затем снова повернулась к Иззй. – Ты никогда не спрашивала меня о той ночи. Об Эппи… я имею в виду, о Джулиане и обо мне. Я знаю, ты плохо обо мне думаешь, потому что я нарушила брачные обеты. Хотя на самом деле я никогда этого не делала. – Криво улыбнувшись, Селия продолжала: – Я доверяю тебе, Иззи, иначе никогда бы не рассказала тебе об этом. Это мой позор. Мне не следовало бы говорить о таких вещах с незамужней женщиной, но этот мрак порой угрожает поглотить меня. Я часто думаю, что если бы могла излить кому-то душу… Могу я признаться тебе, дорогая Иззи, хотя это может тебя шокировать?
Иззи кивнула.
Селия судорожно вздохнула и начала:
– Меня продали за титул и пятьдесят тысяч фунтов, когда мне было семнадцать. У меня не было дебюта, не было периода ухаживания. Просто короткая церемония, и мы отбыли в Шотландию на охотничий сезон. Его милость – заядлый охотник, видишь ли. Я ни разу не видела его до того дня, понятия не имела о плане, пока не оказалась перед викарием. – Она перешла почти на шепот. – Отец сказал мне, что я единственная надежда на спасение имения, что мои мать и сестра останутся бездомными без этого брака. Я была до смерти напугана, но, разумеется, согласилась. Я никогда не думала, что сама смогу выбрать себе мужа, хотя полагала, что это произойдет, когда я стану постарше, что у меня будет светский сезон. Мой муж увез меня в замок в Шотландии и там делал все возможное, чтобы получить от меня наследника. Почти пять лет, он держал меня взаперти и приходил ко мне каждую ночь. Ночь за ночью. – Ее била дрожь, руки сжались в кулаки. – Все это время я не видела никого, кроме слуг. Он никогда не возил меня в город, не позволял навещать своих родных. Эта продуваемая всеми ветрами груда камней стала моей темницей. Ко мне никто не мог прийти, слуги постоянно следили за мной… В конце концов, он решил обследовать меня. Как вещь, которая неисправно работает. Как лошадь, которая не приносит ожидаемого потомства. – Ее передернуло. – По приезде в Лондон меня осматривали доктора. Они тщательно исследовали мое тело, словно я преступница, скрывающая способность к деторождению от своего законного владельца. Под конец все врачи пришли к единому мнению. Один из нас бесплоден. Разумеется, все они предпочитали верить, что это я. Особенно мой муж.