Домина испуганно отступила: на Лили было страшно смотреть.
– Они ничего не сказали.
– Куда они ее увели ?
– Не знаю.
– Неужели они не оставили записки ?
– Нет, синьорина.
Лили взглянула в заплаканные глаза служанки. Этого не может быть. Это происходит не с ней! Она бросилась в детскую, споткнувшись о ступень и не чувствуя боли. В комнате ничего не изменилось. Разбросанные игрушки, смятое; платьице на стуле. Кроватка была пуста.
Лили схватилась за сердце, раздался страшный, душераздирающий крик.
– Нет! Нет, Николь! Нет!
Вздрогнув, Лили вернулась к реальности. Уже два года прошло. Два года! Помнит ли она мать? Да жива ли она?! От этой мысли ее горло сжалось, она еле дышала. Наверное, печально подумала она, это наказание за ее грехи. Но Господь должен быть милосерден – Николь была так невинна, так чиста. Чего бы ей это ни стоило, она найдет дочь!
Алекс никогда не видел, чтобы такая миниатюрная женщина ела с таким аппетитом. Может, это и есть источник ее неиссякаемой энергии? С милой последовательностью Лили проглотила полную тарелку ветчины под винным соусом, изрядную порцию картофеля и вареных овощей, булочку, свежие фрукты. Она без конца болтала и смеялась, и лампа отбрасывала мягкий свет на ее оживленное лицо. Несколько раз Алекс ловил себя на том, что неотрывно смотрит на нее. Его тревожили и ее очарование, и загадочность.
О чем бы ни шла беседа, ей было что сказать. Она хорошо разбиралась в охоте, лошадях, азартных играх, и у нее была манера этакого своего парня. Но стоило ей перейти на обсуждение светских новостей, она тут же превращалась в утонченную светскую даму. И, что самое поразительное, ее обаяние затмевало прелесть младшей сестры.
– Пенни будет самой красивой невестой в Лондоне! – воскликнула Лили, а сестра смущенно заулыбалась. Лили повернулась к матери. – Я рада, что исполняется твоя заветная мечта – устроить пышную свадьбу для дочери. Особенно после всех огорчений, которые доставила я.
– Но были ведь не только огорчения, милочка. И я пока не потеряла надежду устроить свадьбу и для тебя!
Про себя Лили расхохоталась, но лицо ее оставалось невозмутимым. Скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем я выйду замуж, мрачно подумала она. Она украдкой взглянула на Алекса, который делал вид, что поглощен уже остывшей едой.
– Непросто найти мужчину, за которого я согласилась бы выйти замуж.
Пенелопа с любопытством посмотрела на Лили.
– Какой же он должен быть?
– Вряд ли я смогла бы описать его одним словом, – задумчиво протянула Лили.
– Тряпка? – подсказал Алекс.
Лили со злостью выпалила:
– По моим наблюдениям, такой брак гораздо выгоднее для мужчин, чем для женщин. У мужа всегда в руках кнут, и в юридическом, и в финансовом смысле. А несчастная жена тратит свои лучшие годы на вынашивание его отпрысков и заботу о его благополучии, пока не сгорит как свечка.
– Но, Вильгемина, это не так. Женщина нуждается в защите и руководстве.
– Я не нуждаюсь!
– Вот как? – заметил Алекс.
Его неподвижный взгляд буквально приковал ее к месту. Она беспокойно заерзала в кресле, но ответила ему таким же смелым взглядом. Видимо, он слышал о ее связи с Дереком Крей-веном. Что ж, его мнение о ней ровным счетом ничего не значит. И не его дело, содержанка она или нет.
– Да, так, – холодно ответила она. – Но, если бы я захотела выйти замуж, то я бы выбрала мужчину, который способен отличить силу от жестокости. Для которого жена – друг, а не рабыня. Который…
– Лили, хватит, – сказал отец с мрачным видом. – Превыше всего я ценю спокойствие, а ты опять устраиваешь сцены. Пожалуйста, помолчи.
– Пусть продолжит, – спокойно сказал Алекс. – Расскажите, мисс Лоусон, чего еще вы ждете от мужчины?
Лили почувствовала, что щеки ее вспыхнули. Странное чувство охватило ее – одновременно тревожное и теплое.
– Я не хочу продолжать, – пробормотала она. – Думаю, и так все понятно.
Она откусила кусочек цыпленка и с трудом проглотила его – еда вдруг потеряла для нее всякий вкус. Все молчали, Пенелопа с беспокойством переводила взгляд с сестры на жениха.
– Правда, – через минуту продолжила Лили, обращаясь к матери, – с возрастом я, похоже, становлюсь степеннее. Мне бы хотелось найти мужчину, который прощал бы мои недостатки и имел терпение сносить мои дикие выходки. – Она многозначительно помолчала. – И, кажется, я нашла его.
– О чем ты, милочка? – спросила миссис Тотти.
– Через день-другой я ожидаю гостя. Совершенно очаровательный молодой человек, и, кстати, ваш сосед, лорд Рэйфорд.
Миссис Тотти обрадовалась.
– Ты не обманываешь меня, Вильгемина?
А кто это? Я его знаю? Что же ты раньше молчала?
– Да не знаю даже, что тут рассказывать, – застенчиво сказала Лили. – Да, вы его знаете. Это Закери.
– Виконт Стэмфорд?
Изумление всего семейства вызвало на лице Лили улыбку.
– Он самый! Как вы знаете, мы стали близкими друзьями после моего разрыва с Гарри. За эти годы наша дружба окрепла и переросла в нежную привязанность. У нас прекрасные отношения. А в последнее время наши чувства приобрели еще большую глубину.
Превосходно, с гордостью подумала Лили. Она выбрала верный тон – легкий, спокойный, слегка беспечный.
У Алекса вертелся на языке вопрос – а что думает по этому поводу ее любовник, Дерек Крейвен, но он сдержался. Что за парочка! Стэмфорд – безобидный щенок, Лили будет водить его за аристократический нос.
Лили виновато улыбнулась Пенелопе.
– Мы знаем, милая Пенни, что Зак когда-то питал к тебе нежные чувства. Но в последнее время он увидел меня в новом свете. Надеюсь, тебя не слишком огорчили наши планы?
Выражение лица Пенелопы было очень странным. В ее глазах можно было прочесть изумление и ревность. Она выдавила улыбку.
– Лили, я только рада – ведь ты нашла человека, который сделает тебя счастливой.
– Зак будет мне хорошим мужем, – задумчиво сказала Лили. – Хотя придется заняться с ним стрельбой. В меткости ему до меня далеко.
– Что ж, – сказала Пенелопа с напускным оживлением. – Виконт Стэмфорд – благородный и разумный мужчина.
– О да, – пробормотала Лили.
Пенни – просто открытая книга. Ее убило известие о том, что мужчина, который так настойчиво за ней ухаживал, собирался теперь жениться на другой. Все прекрасно получается. Сияя, Лили повернулась к Алексу.
– Надеюсь, вы не против того, что у меня будет гость?
– Ни за что на свете я не посмел бы вмешиваться в ваши матримониальные планы, мисс Лоусон. Кто знает, подвернется ли вам другая такая возможность?
– Как вы любезны, – сухо сказала Лили и откинулась в кресле, позволяя слугам убрать со стола.
***
– Мисс! Мисс, может быть, принести вам чего-нибудь из кухни? Может, чашку чаю?
Лили услышала, как поднимают шторы. Она пошевелилась и застонала, пытаясь проснуться. В глаза ей бил яркий дневной свет. Поворачивая голову, она поморщилась от боли в шее. Какой ей приснился ужасный сон! Она бежала за дочерью, пытаясь догнать ее, но та исчезла бесследно.
Горничная никак не хотела оставить ее в покое. Наверно, Уолвертон приказал разбудить ее ни свет ни заря, чтобы поиздеваться.
– Нет, не надо чаю, – пробормотала она. – Я хочу немного поспать и…
Лили ахнула, когда наконец открыла глаза. Ее сердце бешено забилось. Она не в постели. Она даже не в своей спальне. Она… Господи, она в библиотеке, лежит, скрючившись, в кожаном кресле. Горничная, молодая рыжеволосая женщина, стояла над ней с озабоченным видом. Лили опустила глаза. На ней полупрозрачная ночная рубашка, ни халата, ни туфель! Она заснула в своей спальне, а оказалась здесь. Весь ужас в том, что она совершенно не помнит, как встала с постели и спустилась вниз. Она не помнит ничего!
Опять с ней это происходит.
В растерянности Лили провела ладонью по лицу. Если бы она была пьяна, это можно было бы как-то объяснить. В свое время она натворила глупостей, когда была под хмельком. Но вчера она пила только крепкий кофе.
Такое с ней случалось раньше. Дважды. Первый раз в своем лондонском доме она заснула в спальне, а проснулась в кухне. А другой раз Бэртон, дворецкий, обнаружил ее в холле. Бэр-тон подумал тогда, что она или крепко выпила, или находилась под действием наркотиков. Лили побоялась тогда признаться, что бродит по дому во сне; нормальные женщины так себя не ведут, правда?
Горничная явно недоумевала.
– Я… Мне не спалось ночью и… я спустилась выпить, – сказала Лили, нервно теребя подол ночной рубашки. – Такая глупость – заснула прямо здесь, в кресле.
Горничная посмотрела вокруг и не обнаружила стакана. Лили выдавила из себя некое подобие смеха.
– Я тут задумалась… И заснула, так и не выпив!
– Да, мисс, – с сомнением сказала горничная.
Лили пригладила растрепанные волосы. В голове будто стучали молотки.
– Пожалуй, я поднимусь к себе наверх. Пришлите мне туда кофе, хорошо?
– Да, мисс.
Закутавшись как могла в ночную рубашку, она выбралась из кресла. Стараясь держаться на ногах твердо, она прошла через холл. Из кухни слышался стук ножей и звон тарелок, голоса прислуги. Надо скорей пробраться в свою комнату, пока ее не увидел кто-нибудь. Подняв подол рубашки, она помчалась вверх по ступенькам. Она почти достигла верха, когда дорогу ей преградила темная высокая фигура. Сердце ее упало. Это был лорд Рэйфорд в костюме для верховой езды. Лили в ужасе замерла перед ним.
Уолвертон бросил быстрый оценивающий взгляд на ее фигуру.
– Что это вы шатаетесь по дому в таком виде? – грубо спросил он.
Лили не знала, что сказать. Вдруг она вздернула подбородок и ответила как могла весело:
– Может быть, я беседовала с одним из ваших лакеев! Чего еще вы ждали от такой женщины, как я!
Наступило молчание. Лили целую вечность смотрела ему прямо в глаза, а когда попыталась отвести взгляд, оказалось, что это невозможно. Вместо льда в его глазах вспыхнуло пламя. Они стояли неподвижно, но казалось, земля поплыла у них под ногами. Она пошатнулась и оперлась на перила.
Когда Уолвертон заговорил, металлические нотки в его голосе были еще отчетливее, чем обычно.
– Если вы собираетесь остаться в этом доме, мисс Лоусон, прошу вас впредь воздерживаться от демонстрации вашего натруженного тела. Это понятно?
Презрение в его голосе резануло ее. «Натруженное»? Лили перевела дыхание. Никогда в жизни она не испытывала такой яростной ненависти! Первой реакцией было ответить ему такой же грубостью, но потом вдруг ее охватил страх и ей захотелось одного – убежать.
– Понятно, – прошептала она и бросилась прочь.
Алекс даже не обернулся ей вслед. Он спускался по лестнице почти с той же скоростью, с какой она неслась наверх. Забыв о верховой прогулке, он бросился в библиотеку и захлопнул дверь с такой силой, что стены задрожали. Он задыхался. Он хотел ее – с той самой минуты, когда увидел ее в прозрачной ночной рубашке. Он и теперь дрожал от возбуждения. Он хотел прямо там, на ступеньках, повалить ее и пронзить насквозь, пригвоздить к ковру. Ее волосы, эти проклятые рыжие волосы, так и хотелось запустить в них пальцы… Эта белая шея… Эти маленькие груди…
Алекс выругался и провел рукой по подбородку. Его страсть к Каролине была исполнена нежности и тепла. Но сейчас им владело одно лишь необузданное желание. Эта вспышка страсти – предательство по отношению к Каролине. Лили была опаснее, чем он думал. Ему всегда удавалось держать себя в руках, но когда она рядом… Нет, он не уступит соблазну! Не уступит, черт возьми, даже если это будет стоить ему жизни!
Глава 4
– Закери! Закери, милый, как чудесно, что вы заехали!
Лили приветствовала его с видом хозяйки особняка. Она приподнялась на цыпочки, подняла к нему лицо, и он чмокнул ее в щеку. В черном шелковом галстуке и элегантном костюме для верховой езды Закери представлял собой идеал деревенского помещика. Дворецкий почтительно принял его плащ, шляпу, перчатки и удалился. Увлекая Закери в дальний конец зала, Лили прошептала:
– Они все пьют чай в гостиной – мама, Пенни и Уолвертон. Не забудьте, что вы влюблены в меня, а если вы будете строить глазки моей сестре, я вас ущипну! Ну, пойдемте!
– Подождите, – прошептал Закери, удерживая ее. – А как Пенелопа?
Лили улыбнулась.
– Не расстраивайтесь. У вас, старина, есть шансы.
– Она все еще любит меня? Она вам говорила?
– Нет, она молчит, – вынуждена была признать Лили. – Но Уолвертона она точно не любит.
– Лили, я умираю от любви. Наш план должен сработать!
– Сработает. – Лили решительно взяла его под руку. – Ну, в бой!
Рука об руку они покинули вестибюль.
– Надеюсь, я приехал не слишком поздно?– спросил Закери громко, чтобы его могли услышать в гостиной.
– Что вы, милый, как раз к чаю.
Лили подмигнула, широко улыбнулась и повела его в просторную светлую гостиную.
– Вот и мы, – радостно объявила она. – Все друг друга знают. Как удачно – не нужно никого представлять. – Она нежно пожала ему руку. – Должна сказать, Зак, чай в Рэйфорд-Парке просто восхитительный. Почти такой же, как у меня в Лондоне.
Закери улыбнулся всем присутствующим.
– У Лили действительно самый вкусный чай, какой я пробовал. Она заказывает его по особому рецепту, и этот состав никто не может повторить.
– Я узнала рецепт во время своих странствий, – сказала Лили, усаживаясь в изящное кресло. Она украдкой взглянула на сестру и с удовлетворением отметила красноречивый взгляд, которым обменялись влюбленные. Глаза Пенни были полны печали и тоски. Бедняжка, подумала Лили, не грусти, я все устрою. Может, вы с Заком и докажете мне, что настоящая любовь существует.
Закери как благовоспитанный молодой человек подошел к Пенелопе и Тотти. От его взгляда не укрылся яркий румянец на щеках Пенелопы. Закери обратился к матери.
– Леди Лоусон, как приятно снова видеть вас и вашу очаровательную дочь. Полагаю, у вас все в порядке?
– Благодарю, все хорошо, – ответила Тотти, она чувствовала себя неловко. Она никогда не приветствовала его ухаживаний за Пенни, но относилась к нему с теплотой. Она, как и все вокруг, прекрасно знала, что чувства Закери чисты и благородны. Однако семья с ограниченными финансовыми возможностями должна руководствоваться практическими соображениями. Лорд Рэйфорд куда более выгодная партия для Пенелопы.
Алекс наблюдал эту сцену, стоя у камина. Когда он закурил сигару, Лили выразительно посмотрела на него. Грубиян! Джентльмены курят только в мужской компании, когда обсуждают свои мужские проблемы. Курение при дамах еще можно было бы простить пожилому человеку, который мирно попыхивает своей трубочкой, но Уолвертону, безусловно, следовало воздержаться.
Закери сухо кивнул Алексу:
– Добрый день, Уолвертон.
Алекс кивнул и поднес ко рту сигару. Он выдохнул дым, и его глаза сузились, превратившись в холодные льдинки.
Что за отвратительный тип, подумала Лили. Он, наверное, чувствует себя уязвленным в присутствии такого очаровательного, воспитанного джентльмена. Закери нравится всем, а Уолвертон не смог бы никому понравиться, даже если бы очень захотел. Лили бросила на него злой взгляд и с улыбкой повернулась к Закери:
– Присаживайтесь, Зак, и расскажите, что нового в Лондоне.
Закери уселся рядом.
– Вез вас, дорогая, как обычно, ужасная скука. Впрочем, недавно я обедал в гостях и обратил внимание, что Аннабел после свадьбы с лордом Дихерстом выглядит просто чудесно.
– Прекрасно, – подхватила Лили. – Думаю, она заслужила немного счастья после десяти лет брака с этим вздорным старым козлом сэром Чарльзом.
– Вильгемина! – в ужасе воскликнула Тотти. – Как ты можешь называть покойного сэра Чарльза таким ужасным словом!
– А как его еще называть? Аннабел заставили выйти за него, когда ей было пятнадцать лет, а он в дедушки ей годился. И всем известно, что он плохо с ней обращался. Я очень рада, что он вовремя отдал концы и Аннабел смогла найти себе мужа помоложе.