Гейбриел тоже замер. Он был уверен, что не проронил ни звука. Она никак не могла знать, что он рядом. Минуту спустя она пожала плечами, отвернулась от него и медленно поднялась на балкон, затем вошла в свою комнату, оставив двустворчатые двери открытыми.
А через несколько минут вслед за ней на балкон бесшумно поднялся Гейбриел. Прислонившись к стене, он стоял у ее двери, слушая, как она напевает испанскую мелодию, под которую недавно танцевала. Скоро она погасила лампу и легла в постель, которая слегка скрипнула под ней. Она немного поворочалась. Он слышал каждое ее движение, каждый шорох ее одеяла и каждый вздох, который, казалось, звал его. Наконец, она успокоилась, и до него донеслось ее равномерное сонное дыхание.
Он подошел к открытым дверям. Его глаза давно привыкли к темноте, и он без труда различил очертания ее тела в мягком лунном свете. Она лежала в облаке своих волос, и его единственным желанием было подойти к ней, наклониться и разбудить ее поцелуем. Но он не вошел, а остался перед дверью смотреть на спящую Мел.
После полуночи ему вдруг пришло в голову, что он представляет для нее гораздо большую опасность, чем похитители, настоящие или мнимые.
ГЛАВА 10
Последующие три дня прошли спокойно. Гейбриел был благодарен Мел за то, что она больше не совершала прогулок по ночам. Он мог сторожить ее на расстоянии, бодрствуя в нескольких футах от ее кровати. Он уже привык к ритму ее дыхания и знал, когда она спала достаточно крепко, чтобы он мог подойти и смотреть на нее.
Ничто не предвещало беду, но Джордж не переставал беспокоиться, и дежурство продолжалось.
Днем Гейбриел спал до полудня, ссылаясь на усталость от недружественных физиономий. После обеда Мел развлекала его, пытаясь учить ездить верхом и стрелять. Он признавал, что она необычайно терпеливо относилась к его напускной неумелости. По части стрельбы ему не приходилось притворяться. От природы он был левшой. По настоянию матери он научился есть правой рукой, но не мог ею достаточно хорошо ни писать, ни стрелять. Когда Мел протянула ему шестизарядный револьвер, он просто взял его в правую руку, и все пошло своим чередом.
В тот день Мел насадила полдюжины бутылок на забор, расположенный достаточно далеко от дома, чтобы не беспокоить Кармелиту, которая вчера выбежала из дома с криками, требуя прекратить этот грохот.
Мел плавно вытащила свой револьвер из кобуры и тремя короткими выстрелами разбила бутылки, находящиеся справа.
– Видите, как просто? Нужно твердо держать руку, прицелиться и плавно нажать курок.
Гейбриел выстрелил шесть раз и не попал ни в одну бутылку.
Мел лукаво усмехнулась:
– Никогда не встречала такого никудышного стрелка, как вы, Маленький Макс.
– Я думал, вы больше не будете меня так называть, – поморщился он.
– Простите. Ну что ж, Макс, хоть верховая езда дается вам хорошо. Возможно, в конце недели мы сможем отправиться на запад от дома. Там есть большая плоская равнина, покрытая травой. Она очень хорошо подходит для езды на лошади.
Все больше и больше Мел начинала чувствовать вину за то, как обращалась с Максом раньше. Он был приятным, забавным и ловким, если бы она не была столь решительно настроена против замужества и если бы он не был таким чужаком на Западе… Иногда он казался таким идиотом, а порой казалось, что это всего лишь игра. Он выглядел таким мужественным, особенно теперь, когда слегка загорел и потерял эту бостонскую бледность. Его зеленые глаза стали еще ярче.
Был даже момент, в тот дождливый день, когда она затеяла эту дурацкую возню в грязи, и оба они, казалось, перестали притворяться.
Мел заставила себя не думать об этом, пока ее мысли не унеслись слишком далеко. Этот человек был помолвлен, и к тому же, о Боже, он был с востока. Когда, наконец, она научится не обманываться смазливыми лицами?
Они оставили злополучный урок стрельбы на завтрашний день. Все мысли Мел были о горячей еде, теплой ванне и прохладных простынях ее постели.
Кармелита поджидала у дверей кухни. Она дала корзину с легким ужином в руки Мел, прежде чем та успела спешиться, и предложила им прогуляться верхом к реке. Мел не смогла проронить ни слова, как Макс объявил, что это хорошая идея, и Кармелита удалилась к себе.
Там, где они остановились на ужин, река была узкой, но быстрой. Они ели в молчании. Мел, не отрываясь, смотрела на бурлящую воду, а Гейбриел на нее.
Стряхнув крошки с колен, она повернулась к нему:
– Ну, как вам понравился Техас?
– Он прекрасен, – Гейбриел не отрывал от нее глаз.
– Знаю. Я никогда больше не уеду отсюда, – произнесла она горячо.
Гейбриел прищурился:
– Вам совсем не понравился восток? Где вы были? – спросил он. – В Филадельфии?
– Да.
Гейбриел растянулся на траве.
– Давайте, я назову что-нибудь хорошее в Техасе, а вы что-нибудь, что вам понравилось в Филадельфии.
Она устроилась рядом, склонившись над ним.
– Начните вы.
Он задумался на минуту.
– Закат, – произнес он наконец. – Такого в Бостоне нет.
Мел шутливо ткнула его в грудь.
– А восход еще лучше. Хотя сомневаюсь, что такой ленивый городской юноша, как вы, когда-нибудь сможет его увидеть. – Она улыбнулась.
Гейбриел не осмелился сказать Мел, что видел три последних восхода.
– Ваша очередь, – произнес он.
Он смотрел, как она изображает тяжелую умственную работу. Она сморщила нос и сощурилась. Наконец Мел улыбнулась. Она открыла было рот, но внезапно закрыла его.
– Ну же, – подгонял Гейбриел.
– Вы будете смеяться, – Мел покраснела.
– Никогда, – серьезно сказал он, переворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте, чтобы лучше ее видеть.
– Опера, – застенчиво произнесла она.
– Серьезно? – Его удивление было неподдельным.
Она искоса взглянула на него.
– Здесь я никому об этом не говорила. Они бы наверняка подняли меня на смех. – В некоторой растерянности она оглянулась на реку. – Я была в ней только раз. «Риголетто». Я не ожидала, что это так… захватывающе.
– Сам я был там только дважды, – нарушил молчание Гейбриел. – По-моему, вы хорошо это описали, но сам я к опере довольно равнодушен.
– А что, Пенелопа не любит оперу? – улыбнулась Мел, глядя сверху вниз.
– Кто? – начал Гейбриел, но потом вспомнил о своей «невесте». – Кто не любит?
Мел взглянула на внезапно посерьезневшее лицо Гейбриела. Не стоило напоминать ему о помолвке. Должно быть, он ужасно скучает по ней – он так расстроился при одной мысли о том, что ее нет рядом.
У него красивое лицо, и она снова подумала, что несколько дней на солнце сделали его еще красивее. Она давно поняла, что он совсем не похож на Эдварда. Ее изначальная ненависть к Маленькому Максу была необоснованной. Она на минуту представила, что означало бы быть его женой. Вроде бы неплохо, но бессмысленно везде, кроме города. Здесь, в Техасе, он совершенно беспомощен.
Ее отец не думал об этом, когда приводил в исполнение свой план. Она решила насладиться днями, оставшимися до его возвращения. Вернувшись, он будет искать другого мужа для нее. На этот раз им, вероятно, будет Бретт Томпсон.
– О чем вы задумались? – поинтересовался он.
– О Бретте Томпсоне, – выпалила она, не скрывая.
– Кто это?
Мел чувствовала, что у нее не было друзей, которым можно было бы довериться, и эту роль все чаще выполняет Макс. Кроме того, он скоро уезжает и не будет думать о ее мелких проблемах.
– Мой отец захочет выдать меня за него замуж теперь, когда вы… – она замялась.
– Выбыл? – подсказал он.
– Ну, вы же помолвлены, – оправдывалась Мел. – И уж извините, в фермеры не очень годитесь.
Гейбриел помрачнел. Именно такое впечатление он и хотел произвести на Мел и ее отца. Это ему удалось.
– Он живет недалеко? Может быть, пока я здесь, я встречусь с ним и потом скажу свое мнение.
– Его отец купил ваш старый участок. Вы наверняка на него наткнетесь. Не пропустите. Он блондин вот с такими плечами. – Она показала их ширину, раскинув руки.
– Вам повезло, – произнес он с сарказмом. Но в его словах было больше горечи, чем он хотел.
Мел вздохнула:
– С ним все в порядке. Я знаю его с детства. Он работяга, честный и не урод. Но он не…
– Не тот, – продолжил он вместо нее.
– Мистер Максвелл, у вас появилась неприятная привычка заканчивать фразы за меня, – строго заметила Мел, впрочем, улыбаясь.
– Я не прав?
– Нет. Бретт, наверное, подходит кому-нибудь еще, но не мне.
Ему захотелось обнять ее и – о чем он давно мечтал – поцеловать.
– А кто же подходит вам?
– Не знаю, – призналась Мел серьезно. – Я знаю только, кто мне не нужен.
– И все же, – выпытывал Гейбриел.
– Тот, кому нужны только ранчо или деньги моего отца. Не какой-нибудь бесполезный франт, который не может постоять за себя.
– О! – поморщился он. Мел рассмеялась.
– Я не имела в виду кого-то конкретно. Вы мне нравитесь больше всех остальных городских щеголей. – Она взяла его за руки. – Вы славный парень. Я не хотела обижать вас.
Гейбриел вскочил на ноги и зашагал к своей лошади. Он испугался, что сейчас она поцелует его в щеку и скажет, что любит его, как брата. Этого он бы не вынес.
– Давайте возвращаться, – предложил он. – Скоро стемнеет, и мне бы не хотелось заблудиться в темноте.
Мел казалось, что Макс не в себе, и она не знала, верить ли ему. Она тоже вскочила на лошадь, и они двинулись к дому.
Они ехали молча, пока не показался дом.
– Черт, что ему здесь надо? – произнесла Мел с явным раздражением, завидев белого жеребца, привязанного около дома.
– Чья это лошадь?
– Бретта, – процедила Мел. – Вы хотели его увидеть. Пользуйтесь случаем.
– Не оставляйте меня, – умоляюще прошептала Мел, когда они вошли в гостиную.
Она тут же повернулась к Бретту, и Гейбриел увидел, как ее лицо приобретает то же каменное выражение, с которым она когда-то разговаривала с ним.
– Привет, Бретт, – произнесла она ледяным тоном. – Чем могу быть полезна?
– А вы, должно быть, гость с востока, – улыбнулся Бретт, протягивая мясистую руку.
Гейбриел пожал ее и подумал, что Мел не слишком преувеличивала, описывая Бретта Томпсона. Одного роста с Гейбриелом, он был намного шире. Гора мускулов.
– Рад с вами познакомиться. Я…
– Я знаю, кто вы. В детстве я много слышал о вашем отце – Большом Максе. А вы Маленький Макс. Верно?
– Все здесь зовут меня просто Макс.
– Меня зовут Бретт Томпсон, – представился дюжий ковбой. – Мама хочет, чтобы мы с вами немножко сблизились, пока вы здесь, поэтому она послала меня сюда.
Бретт невыразительно улыбнулся Мел:
– Как насчет пятницы? Мама собирается пригласить музыкантов. Мы освободим первый этаж и устроим танцы.
На лице Мел был написан отказ. Но Бретт этого не понял, в отличие от Гейбриела, который опередил ее.
– Замечательно, правда, Мел. – Он старательно изобразил возбуждение. – Мне не терпится познакомиться с вашей семьей, Бретт.
Бретт широко заулыбался, сверкая белыми зубами:
– Не скрою, моя сестра тоже с волнением этого ждет. Она никогда не видела никого из Бостона так близко.
После непродолжительного обмена любезностями Бретт удалился, и Мел тотчас повернулась к Гейбриелу:
– Зачем вы это сделали? Терпеть не могу вечера Донны Томпсон.
Гейбриел изобразил обиду:
– Надо же? Я думал, это развлечение.
– Идите туда один, – решительно произнесла Мел.
– Пожалуйста, пойдемте вместе, – умолял Гейбриел. – Мне так хочется посмотреть ранчо, основанное отцом, даже если теперь оно не принадлежит нашей семье. – Он изо всех сил молил ее взглядом.
– Хорошо, – недовольно согласилась Мел. – Но я ненавижу вечеринки.
Гейбриел смотрел, как она вихрем взлетела по лестнице к себе. Женщина, ненавидящая вечеринки. А он и не знал, что такие существуют. Он улыбнулся. Через пять дней он будет танцевать, обнимая Мел.
ГЛАВА 11
Мел проснулась от странного шума. Она, не шевелясь, лежала с открытыми глазами и прислушивалась. Шум возобновился: шаркающие шаги по полу ее комнаты.
Ее глаза различили две фигуры, застывшие над ее кроватью. Она попыталась сесть, но один из незваных гостей заткнул ей рот рукой и прижал к постели. Инстинктивно Мел вцепилась в его руку зубами, не обращая внимания на грязь и запах пота. Незнакомец вскрикнул.
– Заткнись, идиот, – громко зашептал второй. Он схватил ее и одной рукой стал стаскивать с постели, приставив к ее голове револьвер.
– Не шуми, красотка, и тебя не тронут. Первый, замотав руку грязным носовым платком, приблизил свое лицо почти вплотную к ней. Большая часть лица у него была скрыта под красным шейным платком, но она все же поняла, что он нервничает и поэтому очень опасен.
– Он говорил, что она буйная, но я не думал, черт побери, что она будет кусаться.
Маленькими, близко посаженными глазками он смотрел на нее, прищурясь, из-под широкополой шляпы и свисавших до плеч спутанных волос.
Он всунул ей в рот скомканную тряпку, предупредив, что застрелит ее, если она будет еще кусаться, и завязал рот платком. Крепко связав Мел, он убрал револьвер от ее виска, и по звуку соприкосновения металла с кожей она поняла, что револьвер теперь в кобуре.
Когда эта угроза миновала, Мел принялась лягать державшего ее человека босыми ногами. Конечно, это было слабым оружием против пришельца, который только глупо усмехался:
– Тихо, красотка.
Никогда еще Мел не чувствовала себя такой беспомощной. Ее собственный револьвер лежал всего в каких-то пяти футах от нее, на ночном столике. Даже освободившись от незнакомца, она не успела бы схватить револьвер. Она продолжала бороться, пока не увидела третьего пришельца в дверном проеме, ведущем на балкон.
Он был словно тень, весь в черном, с черным платком на лице. Мел смотрела на него. Еще один. С тремя ей тем более не справиться.
Человек в черном бесшумно пересек комнату, и когда он плавно, без единого звука, левой рукой достал револьвер из кобуры, Мел перестала бороться.
– Глянь, – произнес державший ее человек. – Не так уж плохо. Никогда не делал деньги так легко. Давай вытащим ее отсюда.
– Не выйдет, – сказала тень.
Мел почувствовала, что руки, державшие ее, ослабли, и опять попыталась вырваться. Один из бандитов толкнул ее с силой, она отлетела к комоду, ударившись виском об острый угол. Оглушенная ударом, она упала на пол и смотрела, как человек в черном бросился за ее обидчиками к открытым дверям, помедлил, а потом вернулся к ней.
Она не испугалась, когда он склонился над ней и вынул кляп из ее рта.
– Вы в порядке? – прошептал он.
Мел кивнула, все еще не в силах говорить. Он взял ее на руки и бережно положил на кровать. Секундой позже он вышел так же бесшумно, как и вошел сюда. Мел не шевелилась. Она слышала, как убегают ее похитители, и вздохнула с облегчением. Совсем близко грохнули выстрелы, и Мел выпрыгнула из постели, не обращая внимания на острую боль в виске.
Мел влетела в холл одновременно с Кармелитой, появившейся внизу у лестницы.
– Что случилось? – Кухарка терла глаза, еще не проснувшись окончательно. – Мне показалось, стреляли.
В открывшуюся дверь холла робко просунулась голова Такера.
– Что за шум?
– Ничего, – слабо улыбнулась Мел. – Все в порядке. Я… я все расскажу вам утром.
Вернувшись в комнату, Мел заперла дверь, чего раньше никогда не делала. Она прислонилась головой к гладкой деревянной двери и глубоко вздохнула. Раньше она всегда могла себя защитить, но несколько минут назад она была совершенно беспомощной. То, что она растерялась, испугало ее больше, чем само происшествие.
Обернувшись, Мел увидела, что ее спаситель стоит около двустворчатой стеклянной двери, скрестив руки. Револьвер он уже убрал в кобуру.