— Ты кого-то ждешь? — спросил Скворцов.
Женщина отрицательно качнула головой, в глазах появилось растерянное выражение. Звонок снова сработал, а потом в дверь постучали.
Диана направилась открывать незваному гостю, прижимая руки к груди, где бешено колотилось сердце. Она боялась, что это мог быть Даниил. Но, слава Богу, ошиблась. На пороге стоял Максим, жених Маргариты, лучезарно улыбающийся и очень симпатичный. В одной руке он сжимал внушительных размеров чемодан, в другой — букет белых лилий.
— Диана, как я рад вас видеть! — воскликнул он, без разрешения и тени смущения вваливаясь в квартиру. — С таким трудом удалось вычислить адрес. В последний раз она звонила отсюда. Ну, и намучался я. Пришлось даже взятку дать. Маргаритка, где? Она снова телефон потеряла?
— Угу. — хмуро кивнула Диана, потрясенно разглядывая вошедшего гостя.
— А что не восстановила номер? Я чуть с ума не сошел. Мало ли что. Москва — большой город, здесь легко сгинуть без следа. А я-то тоже, как дурак. Завис с этими бюрократами. Заморочки у них всякие, а я жди. Думал, что не вырвусь из нашего городишки. — тараторил без умолку Максим, бросая в прихожей чемодан. Цветы протянул Диане. — Это вам. Маргаритке новые куплю. Она-то куда спряталась?
— Спит она, Макс. Заболела. Я ей укол сделала, отдыхает. Не буди ее сейчас, ладно? — попросила Диана, уткнувшись носом в красивые благоухающие лилии.
— А что стряслось? Простыла? — улыбка сползла с лица парня, в голубых глазах мелькнула неподдельная тревога.
— Нервный стресс у нее. — сдержанно пояснила Диана. — Перемена места жительства, новые заботы, беготня с квартирой и институтом, ну, сам понимаешь.
— Конечно, Ритка — она девушка впечатлительная. Я это сразу заметил. Чуть что — слезы, а через минуту уже смеется. Я сначала не догонял, потом приспособился. А что у вас с лицом?
Не привыкшая к подобной прямоте, Диана смутилась. Хорошо, что за букетом ее рук, покрытых синяками, не видно.
— Ерунда, с соседской кошкой неудачно поиграла. — ответила она.
— Ой, а вы это… не одна? — взгляд Макса скользнул за спину Дианы, прямиком к дверному проему, разделяющему кухню и прихожую. Не трудно догадаться, кого она там увидел.
— Максим, познакомься. Это Никита Скворцов. Мой друг. — взволнованно пролепетала Казанцева, повернувшись к бывшему бой-френду. — Ник, а это Максим. Жених Маргариты.
Мужчины шагнули друг к другу, обменялись рукопожатиями. Вежливые улыбки, изучающие взгляды. Ник чуть хмурит брови, но держится достойно, скрывая истинные эмоции. Макс откровенно счастлив, что, наконец-то нашел любимую девушку. В таком состоянии он не способен почуять неладное, и готов весь мир обнять.
— Чай? — тихо подала голос Ди.
— С радостью. — быстро отозвался Максим. — Устал с дороги и проголодался. В этом доме найдется что-нибудь съестное?
— Да, пирожные есть, колбаса, хлеб и масло. Пельмени еще в морозилке. Приготовить, к сожалению, ничего не успела. — механическим голосом сообщила Диана. Макс поспешил на кухню, оставив парочку позади. Заглянул в холодильник, словно давно распоряжался здесь.
Диана и Ник мрачно переглянулись.
Счастливый жених продолжал проявлять чудеса находчивости. Он словно не замечал напряженного молчания присутствующих. Красноречиво и бодро описывая свои злоключения, Макс виртуозно сотворил из минимума продуктов настоящий ужин, сварил кофе на всех, расставил тарелки, сбегал в прихожую, чтобы достать из брошенного чемодана бутылку коньяка, но пил и ел в одиночестве. Ник и Диана воздержались. Говорил тоже только Максим.
— А что такие траурные лица? — утолив голод и пропустив рюмочку, соизволил заметить Макс. Когда ему не ответили, он встревожено посмотрел на Диану. — Или вы мне не все рассказали? У Ритки что-то серьезное?
— Поспит немного и оклемается. Не волнуйся. — мягко сказала Казанцева. Молодой человек нахмурился.
— И давно она спит? — напряженно спросил он.
— Несколько часов.
— Может, я взгляну на нее? Будить не буду, обещаю. — Максим поспешно встал из-за стола. Он не спрашивал разрешения, а ставил перед фактом. — Я быстро. Вы кушайте.
Максим мгновенно покинул кухню, не дав Диане и Нику опомниться или остановить его. Выбор был не велик — оба последовали за Максимом.
Беспокойство оказалось напрасным. Маргариту безмятежно спала, тихонько посапывая, не металась и не бредила, на щеках появился румянец. Диана с неимоверным облегчением вздохнула. Хорошо, что она отнесла вещи Марго в ванную и прибралась в спальне, иначе не обошлось бы без объяснений. Ник стоял за ее спиной, и Диана чувствовала исходившие от него гнев и напряжение.
Максим осторожно присел на краешек кровати, и несколько минут любовался спящей девушкой. Улыбнувшись, он убрал с ее лица прядь волос.
— Макс. — предупредительно шепнула Диана. Он состроил виноватую гримасу.
— Извините. Я так соскучился. — признался парень. — Она очень красивая, правда?
— Да. — смягчившись, согласилась Диана. Нежная улыбка тронула ее губы.
Маргарита пошевелилась во сне, и все трое затаили дыхание. Девушка перевернулась на бок, просунув руку под подушку. Максим заботливо поправил плед.
Ник раздраженно фыркнул, но кроме Дианы никто ничего не заметил.
— Пойдем. Пусть спит. — шепотом позвала Казанцева. Максим с сожалением окинул взглядом любимую. Он явно был готов дежурить возле кровати до самого пробуждения девушки.
Стараясь не шуметь, Максим медленно выпрямился, и в этот момент Маргарита неожиданно открыла глаза. Но первый взгляд достался не расплывшемуся в улыбке жениху, и не оцепеневшей Диане. Она смотрела на мужчину, который стоял дальше всех, нервно кусая губы.
— Ник. — раздался слабый голос, подозрительно похожий на рыдание. В зеленых, как свежая листва, глазах застыл страх и отчаянье. — Ник… — повторила она.
Максим растерянно обернулся на «друга» Дианы, шагнув в сторону. В два стремительных шага Скворцов оказался возле Маргариты, оттеснив плечом опешившего от потрясения жениха, упал на колени, сжимая в ладонях ее холодные пальчики.
— Я здесь, малыш. Все хорошо. — прошептал он. Марго улыбнулась и, наклонив голову, поцеловала его руки.
— Я ничего не помню, Ник. Как я здесь очутилась? — спросила она, не отрываясь глядя на него.
Максим, потеряв дар речи, наблюдал на разыгравшейся сценой воссоединения влюбленных, в которой ему не досталось ни одной роли. Маргарита не видела никого, кроме мужчины, склонившегося над ней. И он… тоже.
— Нам лучше выйти. — тихо сказала Диана, тронув за плечо несчастного отвергнутого жениха.
Глава 14. До свидания, Ник
И вот они здесь. В раю.
И пусть Нику пришлось пережить с десяток гневных перепалок с отцом, обвиняющем его в бегстве от проблем и уклонении от возложенных на него ожиданий и обязанностей. К черту работу, к черту скучные разглагольствования о финансовой стабильности и карьере, о долге и нарушении должностных обязательств. Его руках главное сокровище, и единственная цель, ради которой и стоит жить — здоровье Маргариты, ее счастье и их совместное будущее. Больше ничего не нужно, не важно, не имеет значения… Бросить все, чтобы идти дорогой любви. Нет, это не жертва. Это дар. Все, о чем только можно мечтать.
Набежавший с океана ветерок шевельнул сочную раскидистую листву пальм на побережье. Ник с улыбкой наблюдал, как Марго, скинув платье на песок, бросается в теплые прозрачные волны. Она, как свет, как дыхание. Как мечта.
Не любить ее, все равно, что не жить.
И чтобы навеки осушить слезы любимой и исцелить ее душу, Ник готов перевернуть мир, босиком уйти за горизонт, лишь бы в его руке была рука Марго.
Когда один человек становиться для тебя центром вселенной, твоей душой и сердцем, не существует никаких препятствий и сомнений. Сомневается только разум. А любовь знает, ведет, управляет. Любовь — главная созидательная сила. Творец. Благо. И Истина.
И когда скорлупа цивилизованного разумного, обладающего аналитическим умом и трезвыми взглядами человека, рухнула в одночасье, Ник, наконец, открыл глаза, чтобы увидеть мир таким, какой он есть на самом деле — прекрасный одухотворенный мир без преград, без ограничений. Мы можем позволить себе, все, что захотим. Но мы разучились желать. Желать от глубины своей души. Нужно просто слушать свое сердце. Оно не обманет, если мы сами не обманываем себя, если мы не спутали любовь с чем-то иным, приземленным, ограниченным чувственностью и желаниями тела, разрушительным… Познать разницу способен только истинно любящий человек.
Ник стал таким. Чувствовал себя таким.
Странно, что сейчас в этот миг внутреннего триумфа, на краю света, в самом сердце райских кущ, он вспомнил другой день.
Тогда небо и земля казались одного цвета. Грязные серые оттенки, холодный липкий снег, глина, налипающая на промокшие красовки. Он стоял на краю могилы сестры и думал о смерти. Впервые за свои двадцать четыре года. Не было ни цели, ни смысла, ни надежды. Только забвение, которое он познал в объятиях блудного отца, вернувшего ему подобие жизни. Чтобы не упасть за последнюю грань, всем нам нужна соломинка, за которую мы цепляемся из последних сил, повинуясь инстинкту самосохранения, и медленными мучительными шагами двигаемся вперед, боясь оглянуться. Но кто знает, что мы оставили за спиной? Груз воспоминаний или собственные иллюзии. Совершенные ошибки, нереализованные желания, забытые жизни? Или отвергнутую неприглядную реальность?
Ник тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Только не здесь, где жизнь двигается по его правилам, на его условиях.
Никита медленно двинулся к лазурной кромке океана. Он тоже хотел искупаться в предзакатных солнечных лучах, разливающихся в теплых волнах, набегающих на берег.
Боль. Яростная дикая, разрывающая легкие. Кровь, вспышки света, агония. Скрежет металла, крик, рвущийся из пробитой груди. Время, словно замедленной съемке, рваные, мелькающие образы, и тишина. И снова боль, пронзающая все тело. Сломан, словно кукла, разбит на части. Тишина. Гулкая, мертвая, пугающая, звенящая в висках. Острожная и молчаливая, как смерть. Нежданная. Несправедливая. Нелепая.
И облегчение. Покой. Слабые волны, раскачивающие взад-вперед. Свет.
Голос. Знакомый. И такой родной.
«Ты должен проснуться, Ник».
Он открыл глаза, разбуженный собственным криком. Тело сотрясала дрожь, холодный пот, озноб, временное оцепенение. Ник повернул голову. Перевел дыхание. Успокоился.
Все хорошо. Просто сон.
В спальне полумрак, медленно колыхаются занавески на незакрытом окне, рядом спит Маргарита. Или не спит?
Не спит. Приподнявшись на локте, с тревогой в глазах всматривается в его лицо.
— Что тебе снится, Ник? — спросила она тихим голосом с ноткой грусти.
Скворцов откинулся на подушки, устало прикрыл глаза. Если бы он мог объяснить. Один и тот же кошмар преследует его на протяжении семи лет. Не каждую ночь, но все же…
— Я не знаю, Маргарита. — покачал головой Ник. Она доверчиво прижалась к его плечу.
— Расскажи…
— Иногда я думаю, что во сне словно переживаю смерть Юли. Моей сестры.
— Как она умерла?
— Спрыгнула с пятого этажа больницы, в которой лечилась. Разбилась.
— Ты мне не говорил.
— Зачем? Это страшные воспоминания, им нет места в нашей сегодняшней жизни.
— Но они преследуют тебя.
Ник повернул голову набок, посмотрел в зеленые глаза Маргариты. Она редко задавала вопросы. Очень редко. Раньше он считал подобный фактор признаком равнодушия. Сейчас все изменилось. Вопросы-ответы… Какой в них смысл? Узнать друг друга лучше? Ерунда. Жесты, взгляды, прикосновения, и, наконец, поступки расскажут больше, чем самые громкие и богатые по содержанию фразы. Если Марго захочет поведать ему трагическую историю своей матери, то сделает это, и незачем торопить ее, и, он уверен, что она считает так же. Вопросы необходимы тогда, когда человек хочет ответить на них, нуждается в исповеди, понимании или надежном непромокаемом плече.
— Во сне Юля постоянно говорит мне, что я должен проснуться. Не могу понять, что это значит. — тихо произнес Ник. Марго печально улыбнулась, коснувшись кончиками пальцев его щеки. Во взгляде появилось хрупкое беззащитное выражение. Девушка порывисто прижалась к нему.
— Не думай об этом. — прошептала она. — Останься со мной.
— А куда я денусь? — усмехнулся Ник, целуя любимую в затылок.
— Просто меня пугают такие сны. Нам хорошо сейчас. И это главное.
— Конечно, милая. Ты права…
Небольшую виллу, снабженными необходимыми условиями для цивилизованного пребывания, парочка влюбленных сняла на месяц с возможностью продлить срок аренды. Ник не спешил возвращаться домой, в пресловутые каменные джунгли. В уединенном тропическом рае на берегу океана легко забыть о насущных проблемах и просто наслаждаться жизнью каждый миг бытия. Он долго и тщательно искал самое тихое и далекое от дислокации других туристов место, чтобы создать иллюзию полной оторванности от реального мира. Уборщики, чистильщики бассейна и прочий технический персонал не появлялся на вилле, без предварительного разрешения Скворцова. Они выполняли свою работу только во время отсутствия отдыхающих. Продукты так же доставлялись по заказу. Ник сделал все возможное, чтобы воплотить желание Маргариты — оказаться с ним вдвоем на краю света.
Им не было скучно или одиноко. Не возникало потребности в общении с другими людьми или привычных для курорта вечеринках. Они обрели друг друга и не могли насытиться собственным счастьем.
— Ты — волшебник. — часто повторяла Марго. — я, словно, в сказку попала.
А Ник радовался как ребенок, довольный, что смог угодить ей.
Две недели бесконечного блаженства и неги, похожие на сон, пронеслись, как одно мгновение. И Ник решил сделать то, что хотел, как только увидел ее.
Утром, когда они собирались купаться, Скворцов специально задержался на вилле, позволив Маргарите пойти одной. Он позвонил в службу доставки продуктов, связался с курьером лично и попросил к списку стандартных продуктов добавить шампанское и цветы. Кольцо Ник успел купить еще в Москве. Еще несколько звонков решили вопрос с обеспечением романтической обстановки. Ключевым местом мужчина выбрал просторную белую веранду в тени пальм. Она находилась на небольшом расстоянии от виллы и облюбованного ими пляжа, и Марго при всем желании не смогла бы увидеть суетливые приготовления к торжественному моменту.
День они провели, как обычно. Купались, загорали, бегали голышом по горячему песку, дурачились, как дети, и гуляли, держась за руки, вдоль побережья. Как мужчина-добытчик, Никита залезал на пальмы, срывал кокосы, чтобы потом напоить и накормить Маргариту. А она была похожа на Еву, первую совратительницу мужчины на земле, прекрасную, как сам грех. А когда Марго выходила из воды, выжимая свои длинные черные волосы, совершенная в своей обнаженной красоте, Ник сравнивал ее с Венерой и Афродитой.