— Кать, а где Кит? — спохватилась я, вспомнив, что видела его за несколько мгновений до взрыва, когда он пошел к пиротехникам.
— Вон… там. Его взрывной волной отбросило, — подруга кивнула в сторону забора, отделявшего нашу территорию от участка Никиты.
Сосед действительно ничком лежал там, странно вывернув руки. Его костюм уже не был светлым, потому что пропитался кровью почти насквозь.
— Он мертв? — шепотом спросила я, хотя все и так было ясно. Выжить при таком взрыве просто невозможно. Понимала это и Катерина, вместо ответа она мрачно поинтересовалась:
— Ты ментов вызвала?
Немолодой грузный человек с уныло висевшим носом уже третий час вел с нами задушевную беседу. Правда, велась она в присутствии понятых, и каждое сказанное слово фиксировали, в протоколе. Да и дядька был отнюдь не праздным зевакой, а следователем прокуратуры по особо важным делам. С ним прибыли еще несколько человек: парни с автоматами и в форме, оперативники в количестве двух единиц, эксперты-криминалисты и врачи «Скорой помощи».
— Итак, вы утверждаете, что никого из гостей не знаете, — в сотый раз повторил Лютиков. Так нам представился следователь.
— Не знаем, — устало подтвердила Катька.
Я кивком головы выразила согласие: открывать рот сил уже не было.
— Хорошо. А что вы можете сказать о погибшем? — Было заметно, что Лютикову до смерти надоела беседа с нами, но за неимением других свидетелей он решил выжать из нас все соки.
— Да ничего особенного, — пожала плечами Катерина. — Мы даже фамилии его не знаем.
— Как же так? Он ведь ваш сосед, пригласил вас на праздник, наверняка и в гости к вам заглядывал чайку-кофейку попить, поболтать по-соседски…
— Ну и что? Мы же не прокуратура, чтобы интересоваться паспортными данными. Кит всего месяц назад въехал в свои хоромы. Пока ремонт доделал, то, се… Новоселье только сегодня решил справить. А гостей его мы вообще впервые в жизни видели, даже имен толком не запомнили.
— Катька пыталась их задержать, но они как услышали про ментов… Ой, простите! — смутилась я и быстро поправилась: — Про милиционеров… только их и видели. Ломанулись так, что ворота едва не снесли.
Лютиков еще с полчаса мучил нас вопросами, но в конце концов понял, что ничего нового не услышит, и отпустил нас с миром, предупредив напоследок о возможности новых встреч в будущем.
Придя домой, я первым делом согрела молоко, добавила туда мед и уселась в кресле, завернувшись в плед. Все тело сотрясала противная мелкая дрожь, унять которую никак не удавалось. Катерина устроилась напротив, только в руках у нее была не кружка с молоком, а банка с пивом. Несмотря на то что за окном уже светало, а прошедшая ночь стала для нас тяжким испытанием, спать совсем не хотелось.
— Надо что-то делать, — после непродолжительного молчания глубокомысленно изрекла подруга.
— М-м… — промычала я из кружки. — Я не хочу ничего делать.
— Ты что же, вот так будешь сидеть и покорно ждать, пока нас постигнет та же участь, что и Никиту?
— А почему она нас должна постигнуть? — Упоминание имени несчастного соседа вызвало внезапный приступ тошноты. Мне совсем не хотелось оказаться на его месте!
— Ты не бледней, Санчо, это всего лишь предположение. Мы ведь не можем утверждать со стопроцентной уверенностью, что убить хотели именно Кита. Теоретически целью убийцы мог быть кто угодно из гостей. В том числе и мы. Вот я и хочу исключить нас из числа подозреваемых. То есть я хотела сказать, потенциальных жертв.
Я призадумалась. Чудилась в словах Катерины смутная истина: причины трагедии нам неизвестны. Гостей мы не знаем совсем, о Никите известно немногим больше. Однако этого вполне достаточно, чтобы неугомонная подруга затеяла самостоятельное расследование. Ох, любит она это дело! Любить-то любит, а страдать приходится мне, потому что по натуре я человек домашний, спокойный, а расследование всегда влечет за собой постоянное нервное напряжение, беготню по инстанциям и существенный риск для жизни. Спорить с Катькой бесполезно — от рождения идеи до воплощения ее в жизнь у нее, как правило, проходит не больше пятнадцати секунд, так что, можно сказать, к расследованию мы уже приступили.
— Для убийства нужен этот самый… как его? Повод… А какой смысл нас убивать? — пожала я плечами. Волшебный эликсир из молока и меда оказал благотворное влияние на организм, дрожать я перестала, успокоилась и теперь могла рассуждать более или менее здраво.
С поводом у Катерины проблем не возникло. Она с ходу выдвинула версию:
— Твое наследство, будь оно неладно! — Тут Катька немного кривила душой — с моим наследством ей жилось очень даже неплохо. А вот мне, напротив, головной боли лишь прибавилось. — Хочешь не хочешь, а за дело взяться придется. На Лютикова, сама понимаешь, надежды мало. Ему, известное дело, трупы подавай…
— Чьи трупы? — пролепетала я с замиранием сердца.
— Ну, на худой конец наши. Если повезет, то других гостей Никиты.
— Кать, но если целью убийства был Кит, то трупов больше не будет.
— А если не Кит? Мы что же, так и будем сидеть и ждать, пока на нас покусятся? Все, Санчо, решено: принимаемся за расследование! — решительно рубанула рукой воздух Катерина.
— Спаси нас, господи, — пробубнила я под нос, осеняя себя крестным знамением.
После недолгого оперативного совещания было решено провести тщательный осмотр места преступления, ибо Катерина ни секунды не сомневалась, что милиционеры пропустили что-нибудь важное. Затем следовало обыскать соседские хоромы, а потом наведаться на товарно-сырьевую биржу — место службы соседа, — чтобы узнать, не имелось ли у него там недоброжелателей. В общем, график следственных мероприятий оказался довольно плотным. Я его одобрила (а куда денешься?), но с одним условием: первое, что мы сделаем, и немедленно, — отправимся спать. Моей нервной системе требовался отдых.
— И после всего ты сможешь заснуть? — хмыкнула Катька.
— Не знаю. Не уверена, — подумав, ответила я, — но попробовать стоит.
С этими словами я поднялась в свою комнату.
Примерно через полчаса тщетных попыток заснуть правоту Катерины пришлось признать. Стоило закрыть глаза, как страшные картины последствий взрыва возникали передо мной снова и снова. Отогнать их усилием воли никак не получалось, я злилась, ворочалась с боку на бок, но в конце концов, буркнув: «Хоть ванну приму», — поднялась с кровати. И тут же в комнату просочилась Катька. Такое впечатление, что она стояла за дверью и терпеливо дожидалась, когда я признаю свою ошибку. Если бы Катька хоть словом на эту тему обмолвилась, я бы снова забралась под одеяло и принципиально продолжила бы собственные мучения. К счастью, подруга промолчала. Тенью скользнув за мной в ванную комнату, она уселась на унитаз, демонстрируя тем самым готовность составить мне компанию в мокром деле.
— Санчо, у меня мыслишка одна имеется, и я ее думаю, — перекрывая шум льющейся воды, торжественно сообщила подружка.
В данную минуту меня увлек процесс образования радужных мыльных пузырьков под мощной струей. Интересно, а кто-нибудь знает, как именно они получаются и почему у истока водной струи пузырики большие, а в отдаленных закоулках ванны — совсем маленькие? Однако любопытство мне вовсе не чуждо, потому я с неохотой оторвалась от философских рассуждений.
Катерина размышляла вслух:
— У Никиты служит домработницей местная тетка. Кажется, ее зовут Римма. Или Рая, я точно не помню, но Кит говорил, что она раньше работала в Ждановской школе нянечкой.
— Кем?
— Ну, или уборщицей. Не в этом суть. Сейчас она на пенсии, вот и подвизалась у богатея. Сейчас это широко практикуется. Знаешь, сколько классных учителей, врачей и даже инженеров пашут на новоявленных олигархов? Между прочим, и нам не мешало бы воспользоваться услугами местных кумушек. Только не надо волноваться, Сан Саныч! — Катька вытянула руки вперед, словно защищаясь. Ей было прекрасно известно, что эксплуатация человека человеком глубоко противна моей альтруистической натуре. — Твои принципы всем известны. Но мне почему-то кажется, что ты тратишь слишком много энергии и времени на содержание нашего дома. И потом, дай старушкам шанс получить солидную прибавку к пенсии! Они будут нам только благодарны.
— Ближе к делу, Катя! — попросила я подругу. Ей удалось посеять в моей душе сомнения, а это всегда нервирует.
— Ах, да! Так вот. При желании найти эту Римму или Раю не составит труда. В Ждановке все друг друга знают, да и школа тут одна-единственная на три деревни.
— Это понятно. А нам она зачем?
— Не понимаешь?
— Пока нет.
— Встретимся с теткой, побеседуем… Домработницы, как правило, очень смекалисты. Они являются бесценным источником информации о своих хозяевах.
Похоже, Катерина была в восторге от собственных умозаключений. Жаль разочаровывать девушку, но придется!
— Вряд ли тетка раскроет секреты своего хозяина, — покачала я головой и нырнула в ароматную пену.
Терпение никогда не являлось положительной чертой характера подруги. К тому же она терпеть не может, когда ей возражают. Должно быть, именно в силу этих особенностей своей натуры она не стала дожидаться, пока я всплыву. Не слишком нежно пальцы Катерины сомкнулись на моей шее. Разумеется, восторга это у меня не вызвало. Катька хотела вытащить меня наружу и получить объяснения, но я вылезать не стала. Вместо этого, в свою очередь, вцепилась в Катькино горло и что было сил потянула ее вниз. Подруга не удержалась и прямо в одежде свалилась в воду.
— Офигела, что ли?! — отфыркиваясь, как тюлень, возмутилась Катерина. — Это же настоящие «Версаче»!
Она имела в виду свои новые джинсы, купленные на днях в модном бутике за совершенно неприличные деньги. Покупкой Катька осталась довольна, а на мой взгляд, штаны с рынка мало чем отличаются от этих самых «Версаче».
— Ничего, пусть искупаются вместе со своей хозяйкой. Не надо было меня за шею хватать.
— Я просто хотела узнать, почему Никиткина домработница ничего не расскажет. Думаешь, я не смогу ее разговорить? Да запросто! — Катька стянула мокрую одежду, заботливо развесила джинсы на сушилке для белья, завернулась в махровую простыню, а затем снова уселась на унитаз.
— В твоих способностях никто не сомневается, — пожала я плечами. — Дело вовсе не в этом…
— А в чем же?
— Никита совсем недавно въехал в свой дом, значит, и тетка недолго у него проработала. Она просто не знает всех секретов хозяина. Даже спрашивать бесполезно.
Катерина крепко задумалась. Сейчас она здорово напоминала знаменитого роденовского Мыслителя. Правда, у того лицо, пожалуй, более одухотворенное.
После напряженных размышлений Катерина глубокомысленно изрекла:
— Правильно мыслишь, Санчо. Вряд ли удастся вытянуть из тетки много информации. Но мы все равно с ней встретимся. Хоть что-то да успела она узнать о своем хозяине. В общем, собирайся, родная, труба зовет! Сейчас осмотрим место взрыва, потом дом Кита, а там, помолясь, приступим к поискам его домработницы.
Я покорно приняла указания подруги. В нашем тандеме она всегда главная, спорить с ней по меньшей мере, опасно для здоровья. В лучшем случае она внимательно выслушает мои соображения (зачастую не лишенные здравого смысла), чтобы при удобной оказии выдать их за свои собственные.
… Повторный осмотр места происшествия не принес никаких результатов. Вопреки чаяниям Катерины местные стражи порядка со своими профессиональными обязанностями справились на «отлично». Сей факт почему-то вызвал крайнее раздражение у Катьки.
— Нет, ну что за народ, а? — ворчала подруга, ползая на коленях по двору Никиты. — Когда не надо, работают по-стахановски, а когда их помощь нужна как воздух, сидят на печи, подобно Емеле.
— Ты о ком? — не поняла я. По примеру Катерины я тоже бороздила землю четырьмя конечностями в поисках улик.
— О ментах, о ком же еще?! Все подобрали!
Нынче модно ругать милицию. Все, кому не лень, с удовольствием критикуют работу стражей порядка. Дескать, и ленивые они, и взяточники, и грубияны, а то и вовсе оказываются оборотнями в погонах. Наверное, доля истины в подобных умозаключениях присутствует, но лишь доля. Лично я глубоко убеждена, что все поголовно милиционеры не могут быть плохими, оттого сочла необходимым вступиться за родные правоохранительные органы:
— Это их работа, Кать. Нужно радоваться, что они ее хорошо выполняют.
— Да я радуюсь, — отозвалась Катерина, но искренности в ее словах я что-то не заметила. — А нам теперь что делать? Как преступление распутывать, если никаких улик на руках нет?
Вопрос я отнесла к категории риторических и отвечать не стала. Вместо этого осторожно поинтересовалась:
— А ты твердо уверена, что это действительно преступление, а не несчастный случай?
Катька взволнованно запыхтела, опустилась на пятую точку и так интенсивно замахала руками, что стало понятно: мысль о несчастном случае крайне неудачна.
— Эй, что вы там шныряете? — раздался грозный окрик со стороны ворот. — Чего ищете?
Я распласталась на земле и прикрыла голову руками. Тенденция, однако! Если так пойдет и дальше, придется учиться шустро передвигаться по-пластунски.
— Здравствуйте! — Голос Катерины звучал приветливо и немного заискивающе. Так обычно бывает, когда ей чего-нибудь нужно. Подивившись про себя (что на этот раз понадобилось моей неугомонной подруге?), я отважилась приподнять голову. У ворот, уперев руки в бока, стояла женщина с точеной фигуркой. Церетели точил, стопудово! Пестрый платок небрежно обнимал могучие плечи дамы. Длинные волосы она собрала в идеальный пучок — ни одна волосинка не осмелилась выбиться из строя. Лицо тетки из-за дальности расстояния я разглядеть не смогла, но готова спорить, что оно не было похоже на доброе лицо Девы Марии.