-Мальчик попал в аварию, и в чужом районе, где его не знали врачи, - бесцветным невыразительным голосом рассказывал он, в который уже раз неприятно резанув мой слух ласковым обращением по отношению к Хидео, словно не я, а он был его кровным любимым сыном. - В больнице ему сделали полное обследование и взяли анализы, которые и показали двухмесячную беременность. Когда он пришел в сознание и назвал свое имя, его узнали, и ситуация вышла из-под контроля прежде, чем мы успели вмешаться, так что пришлось срочно спасать положение. Ты же знаешь, Риота, как щепетильно и безжалостно бывает общество к нашим семьям, для которых нет ничего важнее незапятнанной репутации.
-И вы не нашли ничего лучшего, как свалить вину с больной головы на здоровую? Отец, а тебе не кажется, что это уже слишком? - сдавленным голосом вопросил я пространство. - Неужели наши дела настолько плохи, что от меня необходима подобная жертва, и я не только должен жениться на нелюбимом человеке, но и признать своим чужого ребенка? Зачем, ради чего я должен так поступать?
-Риота, в том, что случилось с Хидео, есть и твоя вина, - вспомнив, что нападение лучшая защита, пошел вперед мой родитель, - если бы ты так долго не противился браку, мальчик не начал бы искать таких приключений. Подумай сам, в его возрасте, в период полового созревания - и быть девственником? Это не так просто, омеги очень нуждаются в сексе, поэтому их стараются выдать замуж пораньше. Бедняга устал тебя ждать, вот и сорвался, не сдержавшись в пиковые дни, за что же его винить?
-Ну надо же, отец, ты еще и защищаешь этого пакостника?! Ты словно забыл, что я никогда не давал согласия на эту свадьбу, так что винить меня не в чем, и что бы вы там не выдумали с господином министром, я в вашей лжи не участвую!
-Риота, ты не можешь так поступить! Вся сеть и утренние газеты забиты сенсационной новостью, ваши имена, как самой счастливой пары века, в первых строчках на всех поисковиках, и если ты не подтвердишь, что являешься отцом будущего ребенка, пострадает не только репутация моего лучшего друга и ближайшего партнера. Наступит катастрофа, которая повлечет за собой непредсказуемые последствия. Рухнет половина национального бизнеса, тысячи людей потеряют работу, ты мой единственный сын и должен понимать всю серьезность необдуманного шага. Министра обвинят во лжи и с позором скинут с должности, инвесторы отвернутся от нас, не простив предательства, таким образом компании придет конец. Скажи, почему ты так противишься этому браку? Что тебя не устраивает? Этот шаг давно предрешен в обеих семьях, и ты прекрасно знаешь, что именно Хидео станет твоим супругом, так почему же всеми силами стараешься избежать того, чего избежать невозможно?
-Я не люблю его, он мне противен, а теперь я еще должен признать своим неизвестно чьего ребенка? Это абсурд и фарс, тебе не кажется? Патовая ситуация, в которой мне уготована роль клоуна, и я должен с этим смириться?
-Я тоже не в восторге от сложившейся ситуации, но все разрешимо, Риота. Министр понимает свою вину и не требует от тебя многого. Сейчас пик ажиотажа вокруг ваших имен, но любая новость имеет свойство быстро терять актуальность. Есть два варианта дальнейших событий: можно устроить Хидео выкидыш, фактически или формально, такая драма, кстати, всегда вызывает сочувствие и поднимает рейтинг политика, а после рождения отослать младенца в пансион за границу. В любом случае, тебе не придется воспитывать чужого сына, родите своих, и надеюсь, не одного!
-Отец, ты д-действительно принимаешь меня за марионетку, который можно управлять, д-дергая за ниточки? - я даже заикаться начал, возмущенный крайним цинизмом его слов. - Ты можешь заставить меня жениться, это в твоей власти, но внуков тебе не видать, потому что спать с этим Хидео я не стану, даже под страхом смерти!
-Жизнь покажет, как смогут измениться ваши отношения, - примирительно вздохнув, хлопнул меня по плечу мой старик. - Сейчас же от тебя требуется немногое - выйти к журналистам и сказать то, что нужно. Я уже отпросил тебя на две недели из колледжа, мероприятия расписаны и дата назначена. Мы пленники нашей судьбы, Риота, мы не свободны и не вольны принимать решения по своим желаниям... Повернись ко мне, я посмотрю на тебя. Выглядишь немного озадаченным, но это даже хорошо, все сочтут твое волнение естественным, в таких минуты людям свойственно радоваться и немного смущаться. Пойдем, и не вздумай выкинуть что-нибудь неподобающее, я не потерплю от тебя такого поведения, и ты горько пожалеешь, если подведешь нас всех!
***
Дальше был ад и сплошная ложь. Ежедневные интервью, встречи и позирование для журналов, примерка смокингов для церемонии, семейные ужины в ресторане, улыбки в камеры счастливых "суженых", а дома без свидетелей - виноватая рожа Хидео и его родни, льстивые речи и заверения в преданности. Я с трудом выносил вонь, исходившую от "женишка", ставшую теперь, с оттенком запаха неизвестного мне самца, обрюхатившего мерзавчика, еще более неприятной, и на каждую встречу с ним обливал себя с ног до головы самым стойким цветочным парфюмом. Тесть уверял меня, что он уже разобрался с "тем альфой", и он никогда не раскроет тайну зачатия, и все выспрашивал у меня, что я желаю сделать с нерожденным ребенком, но я упрямо переводил стрелки на отца и оставлял за ним последнее слово, потому что мне действительно было безразлично, что случится с "плодом греха". В принципе, ребенок ни в чем не виноват, и я не желал ему смерти, но участвовать в обсуждении его судьбы категорически отказывался.
Ночами накатывала такая вселенская тоска, что хотелось спрыгнуть с крыши, или перерезать себе вены, но одна мысль не давала покоя больше всего... Акира... Как он там, после всех этих внезапных ошеломляющих новостей? Должно быть, считает меня подонком, и правильно делает, ибо таким я себя и чувствовал, потеряв все, в том числе и самоуважение. Я не достоин счастья, я не заслужил его, и мне на роду написано влачить жалкую лицемерную жизнь, на людях мило улыбаясь ненавистному супругу, а дома избегать его как черт ладана. Я гнал от себя черные мысли, без конца мучая память воспоминаниями о той волшебной ночи в спорткомплексе, до дрожи в сердце желая увидеть Аки, милого и недоступного, или хотя бы услышать в трубке телефона его голос. Но у меня не было даже его номера, да и зачем он, что я мог сказать единственному любимому, кроме того, что лишний раз напоминать о себе и истерзать ничего не значащими словами его душу и сердце?
Свадебная церемония прошла как в мутном бредовом сне. Вереница лиц, весь светский бомонд, большая семья министра, мои родители отец-омега, как всегда в центре внимания, изысканный и прекрасный, словно модель на подиуме... Липкая ручонка Хидео на моем локте, его приторный голосок, звенящий от радости (и чему это он, придурок?), разрезание торта и фальшивые речи. Меня тошнило от этого фарса, и я считал минуты, когда можно будет стереть с лица надоевшую улыбку и смыться в тишину шикарного номера для новобрачных, где я мог скинуть "любимого" супруга со своего локтя и уединиться в одной из шести празднично убранных больших комнат. Слава богу, никто не требовал отправить нас в свадебное путешествие, по причине того, что я должен был вернуться в "Арай" и продолжать учебу. Для Хидео (вернее, для нас с Хидео) был куплен шикарный дом, и он поступал под негласный домашний арест, где нанятые учителя и наставники должны были охранять его и обучать обязанностям супруга и хозяина дома, а также готовить к предстоящим родам. Было решено объявить через месяц о выкидыше, но на самом деле позволить этому ребенку появиться на свет, после чего оставить в доме как дальнего родственника, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Наследником семейного дела он быть не мог, но безбедное существование этому малышу было обеспечено.
Меня не волновала судьба этого ребенка. Я рвался в "Арай", желая как можно скорее увидеть Акиру, но как же я боялся этой встречи! Я со стыда сгорю, умру от боли! Приехал утром, и сразу же пошел на занятия. Сейчас японская история... сердце билось как загнанное, руки похолодели и дрожали, я не знал, как скрыть свое волнение, куда смотреть и как держаться. Однокурсники списали мой взвинченный вид на женитьбу, подтрунивая и подкалывая брачной ночью, но я почти не понимал, о чем они смеются, не сводя глаз с дверей аудитории. Сейчас сюда войдет мой Аки, и я наконец увижу его... Радость переполняла меня, несмотря ни на что...
Вошел сенсей, пожилой альфа, приветливо поклонился и начал лекцию. Кто это, и где же Аки? Нежели уволился?! Нет, только не это... пожалуйста, только не это...
-Сайто-сенсей попрощался с нами на прошлой лекции, - Кото сам сказал, я даже не спрашивал. - У вас с ним точно ничего не было, Ри? Когда я дал ему тогда газету, ту самую, с Хидео, он так страшно побледнел и вцепился руками в кафедру, что я всерьез испугался, не упал бы в обморок. Он выглядел как призрак. И эти две недели сам не свой ходил, хоть и старался выглядеть обычно...
-Он не сказал, куда уходит?
-Нет, не сказал. А это важно? Могу узнать в директорате...
-Не надо, Кото... Пойду к себе, устал ужасно. Заходи, если хочешь, только попозже...
На душе было так мрачно, что хоть волком вой. Тем более что полнолуние сегодня...
13.
Акира
...Беспросветная тоска...ноющая тягучая боль... Она выворачивала наизнанку, не давая дышать, засасывая в себя, словно в омут. Я пытался выплыть, чтобы глотнуть свежего воздуха, что-то кричал, но голоса не было, и сон крепко держал в железных объятиях мой измученный страданиями разум.. Было страшно, мерзко, невыносимо тягостно... Отпустите, пожалуйста, хоть на секунду, из этого ада... туда, назад, в тот светлый мир, где ничего не болит, где светло и радостно, где мой Риота любит меня, а не уходит равнодушно в зыбкий туман, обняв за плечи какого-то омежку, который жмется к нему и злорадно скалит на меня зубы.
-Он мой, и только мой, потому что я, (а не ты!) родился с серебряной ложкой во рту, а ты никто, ты даже не омега, а какое-то жалкое недоразумение, и ты смел мечтать о том, на кого не должен был даже смотреть! Идиот, глупец, как ты смешон! - хохотал мальчишка, увлекая за собой Риоту, и они исчезали из поля моего зрения, и я больше не мог видеть своего любимого.
-Нет, нет, нет! - я тянул в пустоту руки, натыкаясь на клубы тумана, я никого не видел, но все еще надеялся на какое-то чудо... туман сгущался, и я тонул с головой в отчаянье, опять кричал, надеясь выпутаться из липких оков кошмара, но помощи не было, страшная пустота вокруг окружала меня, лишая надежды, и я уже ничего не хотел, только избавиться от мучительной боли и получить забвение...
***
Сигнал будильника на сотовом выдрал меня из сна в реальность, как делал это каждое утро, но кошмар, испытанный во сне, продолжался и наяву. Он никуда не уходил из сознания, владея им целиком вот уже восемь дней, и боль была жива, она становилась по утрам только сильнее, когда я осознавал, что все это правда, суровая реальность, и мне надо смириться с этим, более того, что я обязан вести себя мило и спокойно, как ни в чем не бывало, жизнерадостно улыбаться, читать лекции и вести семинары, а боль сердечную засунуть куда подальше, потому что показать ее, поделиться с кем-то в надежде убавить, переложив хоть частичку своих страданий на чужие плечи и получить спасительное сочувствие - было для меня запредельной роскошью...
Мой мир потух, сразу и внезапно, словно лампочку выключили... Мою любимую волшебную лампочку с именем Тамура Риота...
Нет, я не ждал от жизни чудес. Я не Золушка, а он не сказочный принц, призванный осчастливить безродного омегу. У нас не было будущего, и мы ничего не могли с этим поделать. Но реальность обрушилась на меня слишком внезапно, и я не успел подготовиться к ней. Одно дело знать, что когда-нибудь, в обозримом будущем, мой любимый поведет под венец этого хлипкого сынка министра, и совсем другое - когда это событие вдруг приблизилось вплотную, на ближайшие дни... что именно сегодня, сейчас, они где-то там в Большом Токио ходят вдвоем по модным бутиками и дорогим салонам для новобрачных, выбирают кольца и костюмы, обедают семьей в ресторане, планируют маршрут свадебного путешествия...
Это оказалось так больно, что я боялся не вынести этих страданий и задохнуться. Только сейчас я осознал и прочувствовал, как был бесконечно счастлив все эти четыре месяца, когда мог видеть Риоту среди студентов, когда стоило лишь бросить вскользь незаметный боковой взгляд - и его красивое лицо оказывалось в поле зрения, когда я мог чувствовать его присутствие, просто ощущать рядом. Меня грела его улыбка, даже на расстоянии и не мне предназначенная, я купался в его теплом мягком запахе, слышал волнующий любимый голос... Я просыпался утром с радостным настроением, чувствуя себя живым и нужным. Теперь колледж опустел, и заполнить эту щемящую отчаянную пустоту было нечем...
В тот самый первый черный день, во вторник, Огава Макото выходил из аудитории самым последним.
-Тамура-сан взял две недели отпуска от занятий, - проходя мимо кафедры, как бы вскользь бросил он. Он сам сказал, я ничего не спрашивал. Наверно, я все-таки выдал себя и свои чувства, чуть не свалившись в обморок на глазах всего курса, а может быть Макото-сан сам что-то знал от Риоты, или догадывался о наших нестандартных отношениях? - Так что не удивляйтесь его отсутствию на лекциях, сенсей... У него сейчас сложный период в жизни...
Я сдержанно кивнул, возвращая Огаве газету, но он не взял, а только вздохнул, оставив меня наедине с шокирующими откровениями Такаги Хидео. Я не знаток подковерных игр сильных мира сего, но все-таки кожей чувствовал во всем этом какой-то каверзный подвох. Обычно влиятельные люди не выставляют напоказ свои личные отношения, это знал даже я, обычный представитель среднего класса, и тот факт, что этот парень так откровенно поведал миру о своей беременности от неофициального пока что жениха, вызывало довольно серьезные сомнения. Что-то случилось в благополучном мирке лучших семей Японии, иначе такой скандальной новости политики и бизнесмены просто не допустили на страницы прессы.
Я поймал себя на странной мысли, что даже не ревную Риоту к этому мальчику, на расстоянии чувствуя, как моему альфе сейчас плохо. Он несвободен, будучи наследником одной из трех крупнейших корпораций страны, и должен подчиняться неписанным законам своего общества. Все эти правильные мысли должны были утешить меня, но мне стало от них еще хуже. Жестокая реальность сжала в тиски сердце, не давая дышать и думать здраво, выдавливая на глаза жгучие слезы, с которыми я боролся всеми силами, стараясь обуздать рвущийся наружу фонтан боли.