Я пришла в бешенство от того, что Джералд не принял ни меня, ни Нелл.
— Женщин не принимают в клубы, — заявил Джералд с высокомерием избалованного юноши.
— Что ж, — ответила я с не меньшей надменностью, — мы с Нелл организуем свой собственный клуб, куда не будет доступа никому из вас.
Я завербовала Сьюзен (разумеется, тогда она не была еще миссис Шентон) и Элис Торнтон (дочь богатейшего из арендаторов графа), и мы обосновались в павильоне для рыбной ловли.
Все лето оба клуба соперничали, и каждый стремился превзойти другой. Мальчики прыгали с амбара в сено. Девочки, сделав плот, выплыли на середину озера. Мальчики провели ночь на деревенском кладбище. Девочки «одолжили» одну из телег отца Сьюзен, и я на глазах у наших соперников смело въехала на ней прямо в деревню. Тогда мне было десять лет.
— Просто чудо, что никто из нас не пострадал, — сказала я Джасперу. — При мысли, что когда-нибудь Джайлз может последовать нашему примеру, у меня стынет кровь в жилах.
Он рассмеялся:
— Но ведь нам было так весело! Я хорошо помню, как мы вчетвером собирались в спальне и замышляли разные проказы. Но вы всегда умудрялись превзойти нас.
— Да уж, мы не скучали.
— Все же лучшей нашей выдумкой был костер, — сказал Джаспер.
— А мне приятнее всего вспоминать, как мы играли в привидения.
Джаспер взъерошил волосы.
— В Испании я часто думал о том лете и по утрам, перед сражениями, обычно вспоминал о наших тогдашних проделках. Эти воспоминания словно предохраняли меня от всех несчастий.
Мои глаза затуманила печаль.
— После того лета произошло так много событий. Ты был на войне. Стивен управлял плантацией на Ямайке. А Джералд… Джералд умер.
Джаспер покачал головой:
— Никак не могу поверить, что его больше нет, Аннабель. Джералд — «дитя солнца», златокудрый мальчик! Мы делились с ним самыми заветными мечтами. — Он опустил голову. — Разве кто-нибудь думал, что Джералд так рано уйдет?
— Хорошо, что вы со Стивеном благополучно вернулись домой.
Джаспер бросил на меня загадочный взгляд:
— Да. Но признаться, меня удивило, что Джералд назначил Стивена опекуном Джайлза. Ведь братья никогда не были близки.
Выйдя из небольшой рощи, мы увидели павильон. Порция и Мерлин бросились к нему.
— Есть и хорошие новости, — сказала я. — Ты, конечно, слышал, что Джек выиграл крупную сумму, а Нелл получила четыре предложения руки и сердца.
— Кое-что об этих предложениях я слышал. Мы оба рассмеялись.
— В павильоне кто-то есть, — сказал Джаспер.
Собаки залаяли. К нам метнулась маленькая фигурка.
— Мама! — закричал Джайлз. — Я уловил еще одну рыбу!
Он налетел на меня с такой силой, что я покачнулась.
— Поймал, а не уловил, Джайлз.
Джаспер поддержал меня, схватив под руку.
— Осторожнее, молодой человек. Ты чуть не сшиб маму.
— Прости, мама! — Как всегда, в минуты счастья, светлые серо-зеленые глаза Джайлза сияли. — Дядя Стивен и Джени ничего не поймали, а я поймал.
Павильон представлял собой летний домик с одной комнатой и открытой верандой. На ступенях крыльца стояли мужчина и женщина. Добежав до павильона, собаки вернулись, а Стивен и мисс Стедхэм, спустившись с крыльца, выжидающе смотрели на нас.
Джаспер поздоровался с ними.
— Как жаль, что вам не повезло на рыбалке.
Гувернантка рассмеялась. В своей широкополой соломенной шляпе и светло-лиловом муслиновом платье она выглядела очень мило.
— Джайлз просто рожден рыболовом, у него особый дар, — сказала она.
Мой сын радостно засмеялся.
Порция села у ног Стивена. Как и Джаспер, он снял сюртук и закатал рукава сорочки. Он был выше и стройнее Джаспера. Белая сорочка оттеняла его загорелое лицо, шею и руки.
— Я рассказал дяде Стивену о том человеке, которого мы встретили утром, мама, — сообщил Джайлз.
— Да, Джем Уошберн вернулся, Стивен. — Я положила руку на плечо сына. — Его отец умер сегодня утром.
— Я так и сказал, — с досадой заметил Джайлз.
Стивен и Джаспер посмотрели на мальчика, явно удивленные его тоном. Я крепко сжала плечо Джайлза. Даже если я порчу сына, это никого, кроме меня, не касается.
— Джем просил передать, что если ты не захочешь видеть его, он это поймет, — холодно добавила я.
Заметив встревоженный взгляд Джайлза, я слегка разжала пальцы и тепло улыбнулась ему.
— Почему он думает, что ты не захочешь его видеть? — спросил Джаспер у Стивена. — Вы ведь были неразлучными друзьями.
— Ума не приложу, почему он так сказал. Я хорошо знала причину, но промолчала.
— А известно ли тебе, что вскоре после твоего отъезда на Ямайку Джем бежал из дома? — спросил Джаспер.
— С тех пор мы ничего о нем не слышали, но несколько месяцев назад он вернулся. Наверное, кто-то сообщил ему, что его отец умирает.
Стивен отчужденно кивнул.
— Он заплатил моему отцу всю задолженность, — продолжал Джаспер.
— Джем заплатил арендную плату? — удивилась я.
— Так сказал мой отец. За два квартала. Он спросил Джема, чем тот занимался все эти годы, но получил уклончивый ответ.
— По словам Сьюзен Фентон, Джем хочет взять ферму в аренду, — заметила я. Джаспер кивнул:
— Так он сказал и отцу.
Джайлз топтался на месте, явно недовольный тем, что не может принять участия в беседе.
— Что ж, если Джем хочет хозяйничать на ферме, это вполне осуществимо, — проговорил Стивен.
— Конечно, — согласилась я. Все посмотрели на меня.
— Тебе не нравится Джем Уошберн, мама? — спросил Джайлз.
Признаться, я не выносила Джема, но уклонилась от ответа:
— Никогда об этом не думала. Кстати, а где та рыба, которую ты поймал, Джайлз?
Я хочу на нее взглянуть.
— Она там, мама. — Сын схватил меня за руку и потащил к ведерку. — Взгляни на нее.
Мы все были рады случаю сменить тему, а Джайлз зарделся от похвал.
***
Рыболовы собрали снасти, и мы все отправились домой. Стивен нес удочки, а Джайлз ведерко с рыбой. Сын, к моему удивлению, предпочел идти между Стивеном и мисс Стедхэм, а не со мной и Джаспером.
Мы с Джаспером следовали за бегущими впереди собаками, прислушиваясь к разговору за нашей спиной, весьма смахивающему на допрос. Джайлз безжалостно засыпал Стивена вопросами, большая часть которых начиналась словами: «Дядя Стивен, ты когда-нибудь?..»
Тот отвечал ему с поистине героическим терпением.
Под ногами у меня шуршал гравий, рука Джаспера слегка прикасалась ко мне. По обеим сторонам тропы тянулись деревья, а за ними виднелись прелестные лужайки. В тени великолепных каштанов паслось стадо оленей.
— Джайлз, нехорошо, что ты все время говоришь один, — ласково заметила мисс Стедхэм.
— О! — Джайлз смутился, но тут же великодушно сказал:
— Если вы хотите задать мистеру Грэндвилу вопрос, пожалуйста, задайте.
Стивен тихо засмеялся, и от этого смеха что-то сжалось у меня в груди. Солнце палило мою голову и плечи, лоб покрылся испариной.
— Прошу вас, мисс Стедхэм, — предложил Стивен, — спрашивайте.
— Признаться, мне очень хотелось бы узнать, как поживает мой брат. Я не видела его уже шесть лет.
— Что именно вы хотели бы знать? — спросил Стивен.
— Ну, например, не останется ли он в ближайшем будущем без работы. Его письма рисуют мрачную картину экономического упадка на Ямайке.
— Увы, экономика там не в лучшем состоянии, мисс Стедхэм, — подтвердил Стивен.
— Это я уже слышала. Но что значит «не в лучшем состоянии»?
По ее голосу я поняла, что она очень переживает за брата.
— Я приведу такой пример, — начал Стивен. — В конце семнадцатого столетия плантация приносила нашей семье двенадцать процентов прибыли. Когда же я пять лет назад приехал туда, ей грозило разорение. А ведь наша плантация была одной из самых прибыльных на острове.
Джаспер присвистнул и, обернувшись, спросил:
— В каком состоянии ты ее оставил, Стивен? В таком же? Или дела пошли еще хуже?
— Как помнишь, я вышел из дела, — ответил Стивен.
— Да, верно.
— Нам всем приходится труднее, чем прежде. Внезапно я почувствовала, что Джаспер смотрит на меня. Перехватив мой взгляд, он отвел глаза. Между тем Стивен продолжал:
— С начала столетия для погашения долгов на Ямайке были проданы более ста плантаций, а против ста пятнадцати других возбуждены судебные дела. — Помолчав, он мягко добавил:
— Боюсь, одна из этих плантаций принадлежит лорду Нортрэпу, мисс Стедхэм.
Этот мягкий голос был слишком хорошо мне знаком. Голова моя поникла.
— Этого-то я и опасалась, — тихо сказала мисс Стедхэм.
— Но, может, с окончанием войны дела плантаторов пойдут лучше? — спросил Джаспер. — После того как Наполеон потерпел поражение, весь континент опять стал открытым рынком.
— Да, у кубинских и бразильских плантаторов, которым бесперебойно поставляют рабов, дела пойдут, вероятно, лучше, — с горечью ответил Стивен. — Но едва ли улучшится положение ямайских плантаторов.
— Потому что Ямайка принадлежит Англии и ввоз рабов туда запрещен?
— Да.
Потеряв надежду завладеть вниманием Стивена, Джайлз подбежал ко мне и взял меня за руку. Рыба заплескалась в ведерке, и он заглянул в него.
Я бросила через плечо:
— Не беспокойтесь за брата, мисс Стедхэм. Если он лишится работы, Стивен поможет ему. Он никогда не оставляет друзей в беде. — Голос мой прозвучал так приторно-сладко, что все уставились на меня. Покраснев, я порадовалась, что мое лицо затенено широкими полями шляпы.
— Мы и в самом деле обсудили с Томом, за какую работу ему взяться, если плантация разорится, мисс Стедхэм. Полагаю, вам нечего опасаться за его будущее.
— Приятно слышать. — Мисс Стедхэм явно испытала облегчение. — Думаете, Том вернется домой, мистер Грэндвил?
— Он останется на Ямайке, пока не будет официально объявлено о банкротстве плантации. Но к Рождеству вы, вероятно, увидитесь с ним.
Обернувшись, я увидела сияющее лицо гувернантки. Стивен мило улыбался ей. Взглянув на Джаспера, я пробормотала что-то невнятное о погоде.
Он, благослови его Господь, поддержал эту тему, и всю дорогу до дома мы непринужденно болтали.
Глава 7
Ночью меня разбудила гроза.
«Хорошо, — подумала я, перекатываясь на спину. — Может, завтра не будет такого пекла».
Окна в спальне были распахнуты настежь, и в комнату врывался холодный ветер. Зевнув, я пошла проверить, не намокли ли шторы, но убедившись, что они сухие, вновь юркнула под одеяло, натянула его повыше и свернулась клубочком.
Сверкнула молния и прогремел гром.
Когда-то я боялась грозы, но теперь она доставляет мне удовольствие.
В спальне было свежо. Я зарылась головой в подушку, закрыла глаза, и разреженная грозовая атмосфера напомнила мне о том, что произошло много лет назад.
Мне девять лет, за окнами спальни оглушительно гремит гром, и я сжимаюсь от страха.
Бояться гроз я начала после смерти отца, хотя до этого, кажется, почти не замечала их. В Уэстоне мой страх усилился, поскольку вблизи залива грозы неистовствуют с особой силой.
Я замирала, слыша отдаленные раскаты грома, однако днем, когда меня окружали люди, мне было легче. По ночам же, в одиночестве, я трепетала от ужаса при первых звуках грозы.
Итак, удар грома разбудил меня. Яркая молния осветила мою детскую, большой комод с зеркалом, мои любимые картины с изображением лошадей, книжные полки.
Я нырнула с головой под одеяло, вся дрожа.
Однако даже под одеялом я увидела еще одну вспышку молнии и захныкала.
— Аннабель! Аннабель! — Он дважды повторил мое имя, прежде чем я откликнулась. — Не бойся, Аннабель, гроза скоро кончится.
Высунув голову из-под одеяла, я увидела при вспышке молнии, что он стоит возле моей кровати — взъерошенный и озабоченный.
— Я б-боюсь г-гроз, Стивен.
— Знаю. Но здесь, дома, ничто тебе не угрожает. Ты в полной безопасности.
Он догадался, что я не поверила ему. Гром загрохотал так, что я подпрыгнула.
— Может, остаться с тобой, пока гроза не кончится?
— Да.
— Тогда подвинься.
Я перекатилась к стенке, и полуобнаженный Стивен нырнул под одеяло. Однако я успела заметить, как блестит его гладкая кожа. Положив голову на одну из моих подушек, он повернулся ко мне спиной и тут же уснул.
Я коснулась ладонью его теплой спины.
Гремел гром, сверкали молнии, но худая спина мальчика, казалось, вселяла в меня чувство защищенности. Вскоре я тоже заснула.
Когда вновь разразилась ночная гроза, я не стала дожидаться Стивена, а, взяв подушку, бросилась в его спальню. Он крепко спал, раскинувшись на кровати. Я потрясла его за плечо, и мальчик открыл глаза.
— Опять гроза, Стивен. Можно я побуду у тебя, пока она не кончится?
Удивленно поморгав, он подвинулся, и я устроилась рядом с ним.
Через пять минут мы оба спали.
Пока мне не исполнилось шестнадцать лет, кроме меня и Стивена, в детской бывала только моя гувернантка мисс Арчер. Наши со Стивеном спальни располагались рядом в конце коридора. Спальня Джералда была тоже поблизости, а гувернантки — в конце коридора, между комнатой для игр и классной.
Позднее я часто думала, как неблагоразумно поступила мать, позволив нам со Стивеном занимать примыкающее к детской крыло. А между тем она вынашивала план выдать меня замуж за Джералда.
Ей и в голову не приходило, что я могу предпочесть младшего сына графа.
Сейчас мне было двадцать три года, я уже не боялась гроз и лежала впотьмах, предаваясь воспоминаниям, пока раскаты грома не стихли вдали. Моя душа была в смятении. Когда-то я очень любила Стивена, но он не оправдал моих надежд, в сущности, предал меня. Я не простила ему этого, и, возможно, никогда не прощу. Но мое сердце обливалось кровью, когда я вспоминала о том, кем мы были когда-то друг для друга.
О, если бы те времена вернулись! Увы, это невозможно.
***
Завтрак у нас всегда подавали в столовой с семи тридцати до десяти. Поэтому, войдя на следующее утро в столовую, я не удивилась, что вся семья уже сидит за столом. Налив себе кофе, я расположилась рядом с Нелл.
Положив вилку, Стивен объявил, что на несколько дней уезжает погостить в Кент к своему дяде Фрэнсису.
Это сообщение явно огорчило Нелл, а мне доставило облегчение.
— Конечно, тебе следует туда поехать, — сказала тетя Фанни. — Мистер Патнам твой крестный отец и всегда очень любил тебя. Представляю, как он обрадуется!
— Торнхилл — небольшое, но хорошее поместье, — заметил дядя Адам.
— Когда-нибудь ты унаследуешь его, Стивен. Так что тебе не мешает поинтересоваться им.
Замечу кстати, что Стивен, в отличие от других младших сыновей, имел недурные перспективы. Мать оставила ему пятьдесят тысяч фунтов, а ее брат Фрэнсис Патнам, бездетный вдовец, завещал племяннику все свое состояние.
— Пока я был на Ямайке, дядя Фрэнсис писал мне каждый месяц. Можно ли такое забыть?
— Мне хорошо известно, что ты любишь своего дядю, — проговорил Адам.
— Конечно, сэр. — Стивен улыбнулся.
— Надолго ты едешь? — осведомилась я.
Стивен сидел рядом с Адамом и Фанни, напротив Нелл. Когда наши глаза встретились, мне показалось, что мы с ним одни в комнате.
Я почувствовала знакомое стеснение в груди. Ни у кого на свете нет таких глаз, как у Стивена, — голубых и вместе с тем темных.
— Точно не знаю. Мы поедем вместе с дядей в Лондон кое с кем повидаться. Я сообщу тебе.
— В Лондон? — удивилась тетя Фанни. — Но в августе Лондон пуст: все уезжают в Брайтон или в загородные поместья.
— Там состоится собрание аболиционистов, и я хочу принять участие в нем, — объяснил Стивен.
Покончив с телячьей котлетой, Адам поднял глаза:
— Аболиционист — это сторонник освобождения рабов?
— Да, — ответил Стивен. — Теперь, после завершения войны, распространились слухи о том, будто французы собираются возобновить работорговлю. Весь мир должен бороться за отмену рабства. Повсюду возрождаются аболиционистские комитеты и собирают информацию о том, как повлияла отмена рабства Англией на положение рабов на островах. Об этом хотят расспросить и меня.