— Хм–м–м, — сказал Пьер.
— И что нам из этого? — сказала Марта.
— Разве вы не понимаете? Если они живы, мы можем попытаться найти их, и вытащить из тюрьмы.
— Мы даже не знаем, где их держат — если они вообще еще живы, — сказала Марта.
— Мы знаем, что это держат в секрете, — возразил Пьер.
— Теперь наша задача — найти их, — сказала Елена. — Завтра вы будете разъезжать по всему городу. Эти хлыщи из Департамента Культуры будут вам показывать достопримечательности. Среди них будут апартаменты каудильо, почтовые офисы, музеи и клубы. Старайтесь выходить из экипажа, пользуясь каждым удобным случаем. Не думаю, что что этому будут препятствовать — так ведут себя все туристы.
— А ты? — поинтересовалась Марта.
— Скажи им, что я устала и не хочу выходить из отеля. Тем временем я увижу Дорна и поговорю с ним.
Елена вышла из комнаты и пошла по коридору. На широкой лестнице она встретила Фердинанда Зогбаума с двумя сопровождавшими его полицейскими и несколькими коридорными, несущими его багаж.
Она бросилась им навстречу.
— Дядя Ферд, почему эти противные полицейский ходят за тобой?
Тот слегка покраснел. Положив руку на ее плечо, он оглянулся на полицейских. Те, казалось, слегка опешили от этой детской атаки.
Он погладил ее по голове:
— Не волнуйся, Елена, все в порядке. Я не арестован. Эти джентльмены — мои друзья.
— Они — полицейские, — настаивала Елена. — Мама сказала мне, что они — полицейские. Почему они ходят за тобой, дядя Ферд?
Один из полицейских улыбнулся, а другой лишь поморщился.
— Это моя охрана, милая. Не беспокойся. Твой дядя Ферд — очень важная персона, он прибыл с Земли для очень важной работы, так что эти большие полицейские всего лишь охраняют его.
— Это правда? — требовательно спросила Елена.
— Конечно, моя лапочка, — ответил Зогбаум.
— Я люблю тебя, дядя Ферд, — сказала она. — Ты должен будешь сказать мне «до свидания», когда будешь уезжать из отеля. Или я пойду в посольство Объединенных Планет и скажу, что тебя похитили. Я могу врать очень правдиво.
— Не беспокойся, — повторил Ферд. — Если я буду уезжать отсюда, я скажу тебе «до свидания».
Елена улыбнулась, чмокнула его в щеку и запрыгала дальше по лестнице. Некоторое время Ферд глядел ей вслед со странным выражением на лице. Затем он отвернулся и продолжал восхождение, окруженный своей свитой.
3
Елена пробежала по коридору и остановилась у стола смотрителя.
— Где дядя Дорн? — требовательно спросила она.
Тот вопросительно поглядел на нее:
— Кто, сеньорита?
— Дядя Дорн!
Незаметный человек, стоявший за соседней колонной, наклонился и прошептал смотритлю что–то на ухо.
— А, сеньор доктор. Он уединился в своем номере, маленькая синьорита.
— Что это за сеньоры и сеньориты, о которых вы все время говорите? — Елена взглянула на него так наивно, как могут смотреть только маленькие дети.
— Видишь ли, девочка, когда мы покинули Землю — а это было много, много лет назад — земной бейсик уже был в обращении, но в соответствии с традициями мы сохранили несколько слов нашего старого языка. Ты понимаешь?
— Нет, — капризно сказала Елена. — Где дядя Дорн?
Коридорный ответил с профессиональным апломбом:
— Он в своем номере. Но я не думаю, маленькая сеньорита, что ему понравится, что его потревожили.
— Он — мой дядя Дорн, — проинформировала его Елена и направилась к указанной двери.
Подойдя к ней, она постучала. Дверь открыл один из фалангистских ученых, встречавших знаменитость в космопорте. Елена проскользнула под его рукой и очутилась в комнате.
Дорн Хорстен сидел в низком кресле викторианского стиля и беседовал с двумя местными биохимиками.
— А, маленькая принцесса. Ты тоже остановилась в этом отеле, моя дорогая? Как чувствуют себя твои родители?
Елена невинно посмотрела на него своими голубыми глазами и сказала:
— Дядя Дорн, я хочу сказку перед сном.
— Сказку перед сном, — доктор растерянно посмотрел на своих коллег, а затем в окно. — Но ведь сейчас полдень, милочка.
— Мама и папа поехали в город и оставили меня одну. Я устала и хочу сказочку, — капризно заявила Елена.
Доктор Хорстен поднялся кресла.
— Сейчас, моя дорогая…
— Я не хочу здесь, — заявила она. — Я хочу домой.
— Сейчас, сейчас, Елена. Твои папа и мама…
— Я хочу сказку, — потребовала девочка.
Доктор растерянно посмотрел на фалангистов.
— Сеньоры должны извинить меня, я вынужден их покинуть. Может быть, мы продолжим нашу дискуссию завтра?
Его коллеги поднялись прежде, чем он сказал первые три слова. Через несколько секунд они удалились.
Хорстен взглянул на маленькую агентессу:
— В чем дело…
Она приложила палец к губам…
— Какую же сказочку ты хочешь, маленькая принцесса?
Ее голубые глаза внимательно оглядывали комнату. Наконец, она обнаружили «клопа» и показала на него Хорстену. Он находился в том же месте, что и в комнате Лорансов.
Хорстен одел пенсне и посмотрел вверх.
— Хочешь сказочку про Алле–Опа? — спросил он тоном человека, говорящего с восьмилетней девочкой.
— Нет–нет, дядя Дорн. Ты всегда ее рассказываешь. Я хочу что–нибудь другое. Мы пойдем в наше место и там ты мне расскажешь другую сказку.
Он последовал за ней и они опустились в холл напротив номера Лорансов.
— Здесь будет одно из наших мест, — сказала она. — Пьер разбил нашего «клопа». Не мешало бы сделать то же самое и в твоем номере.
Хорстен нахмурился:
— Мне это не нравится. Комнаты оборудованы «клопами»… Ты думаешь, нас уже подозревают?
Елена пожала плечами. Они сидели в холле, держась за руки и представляли собой замечательную картину: большой мужчина и маленькая девочка, слушающая сказку.
— Может быть, они следят за каждым инопланетником 24 часа в сутки. Тогда это сделано не специально для нас.
— Значит, у нас будет хвост, — резюмировал доктор. — Это ограничит наши действия.
Они открыли дверь в номер Лорансов и вошли внутрь. Елена рассказала ему, куда и с какой целью пошли Пьер и Марта. Хорстен задумчиво кивнул:
— Возможно это ничего и не даст, но сейчас я не могу придумать ничего лучшего.
Он встал и подошел к окну. Елена присоединилась к нему, и они вместе стали смотреть на расстилающийся под ними город.
— Это очень красивый город, Дорн. Как будто бы он взят из исторического фильма по Три–ди.
Дорн ответил:
— Он выглядит как Мадрид девятнадцатого века. Видишь ту площадь? Это почти точное воспроизведение Плаза Майор.
— Она прелестна, — сказала Елена неожиданно мягко.
— Да, возможно. Правда, мадридская Плаза Майор использовалась инквизицией для проведения аутодафе. Интересно, что служит эквивалентом этому здесь?
Елена взглянула на него.
— Ты думаешь, здесь есть эквивалент?
— Я боюсь этого. Местная культура не продвинулась ни на йоту. Если кто–то пытается подтолкнуть ее, он погибает. Они создали для этого надежную систему. Далеко не случайно Секретная Полиция схватила и уничтожила трех оперативников Секции «G». Они были эффективны на других планетах, но справиться с этим обществом, отступившим назад, они не смогли.
— И все–таки это красивый город — местами он похож на музей.
Доктор поднял голову и посмотрел на небо.
— Где–то там, — сказал он, — находятся Планеты Зари. Пугающе близко. Рано или поздно человек обязательно встретится с ними лицом к лицу. Но чем дальше мы будем оттягивать эту встречу, тем будет лучше.
— Знаю. И поэтому мы не можем позволить существовать таким анахронизмам, как Фаланга.
— Что мы будем делать, когда найдем протоколы суда над нашими предшественниками?
Елена опустилась в кресло и нахмурилась.
— Давай не будем заглядывать так далеко.
Пьер Лоранс сидел за столом в ресторане отеля, и недоуменно на тарелку супа, которую официант поставил перед ним.
— Что это такое? — спросил он.
— Это gazpacho, сеньор Лоранс. Повар ждет вашего вердикта, — почтительно сказал официант.
— Ну, — сказал Лоранс, — тогда он будет ждать, пока ртуть не замерзнет.
Елена хихикнула.
Марта сказала:
— Не надо, Пьер.
Пьер игнорировал ее замечание и продолжал промывать косточки официанту.
— Gazpacho, без сомнения, вершина холодных супов. В основе своей это масло или уксус, но это еще не gazpacho, пока вы не добавите помидоры, чеснок, хлебный мякиш, свежие огурцы, зеленый перец и лук.
Официант вздрагивал, его глаза нервно бегали по залу. Все ближайшие столы заинтересованно слушали. Лоранс не обращал внимания на то, как громко он говорил.
— Да, сеньор Лоранс, — пробормотал официант. И тут он снова допустил ошибку; — Шеф–повар ждет вашего мнения.
— Мое мнение, что он — идиот, — брюзгливо сказал Лоранс. — Где, во имя Святых Основ, огурцы?
— Огурцы? — официант прикрыл глаза. — Я не знаю, что такое огурцы.
Лоранс посидел с минуту в молчании, а потом взорвался:
— Я уверен, что ты не знаешь этого. Пожалуйста, убери эти помои с глаз долой. На этой богом забытой планете нет угрей, нет сушеной трески, а теперь еще выясняется что нет огурцов! Пойди с этим прочь!
Официант взял тарелку с супом и повернулся в сторону кухни.
— И забери тарелки моей жены и дочери. Я запрещаю им есть эти помои.
— Но, Пьер, — начала Марта. — Это совсем не так плохо, как ты говоришь. Я это попробовала…
— Я сказал! — рявкнул Пьер.
Елена снова хихикнула:
— Мне тоже суп не понравился.
Тут она заметила доктора Хорстена, сидящего за столиком у дальней стены, и закричала ему:
— Дядя Дорн! Дядя Дорн!
Тот услышал ее и помахал рукой в ответ.
Лоранс мрачно водил пальцем по полированной поверхности стола. Даже непоседливая Елена замерла, под гневным взглядом отца.
Когда официант вернулся с новым блюдом, его сопровождал главный официант.
— И что это? — подозрительно спросил их Лоранс.
— Pastel de Pescardo, сеньор Лоранс, — ответил главный официант.
— Это печеная рыба? Значит на этой богом забытой планете есть рыба?
— Да, сеньор Лоранс. Если я не ошибаюсь, белая рыба, которую использовал шеф–повар для приготовления Pastel de Pescardo, удивительно похожа на земную камбалу.
Пьер Лоранс осторожно попробовал предложенное блюдо. Затем он сказал главному официанту:
— Все имеют выходной день. Без сомнения, у вашего повара сегодня выходной. Возможно, он серьезно болен. Может быть, даже при смерти. Марта! Елена!
Он поднялся из–за стола.
Марта и Елена, хорошо знавшие его привычки, не теряли даром времени. Пока он говорил, они быстро ели. После вторичного окрика они тоже поднялись.
Испанское лицо главного официанта исказилось от отчаяния. Все присутствующие наблюдали как известный на многих планетах повар, направился к выходу, а его жена и дочь последовали за ним.
Пьер Лоранс задержался возле стола Дорна Хорстена и заглянул в его тарелку.
— Ну разве это испанская flan?
— Я думаю, да, — доктор для верности заглянул в меню и подтвердил: — Да, flan.
— Дорогой доктор, вы рискуете отравиться. Окажите нам честь, отобедав вместе с нами в нашей комнате. Мы никогда не путешествуем без некоторых запасов. И среди них имеются несколько бутылок шамбертена — настоящего, из Нормандии. А также одна или две бутылки «Мартеля» многолетней выдержки. Уверяю вас, обед будет гораздо лучше, чем эта псевдо–flan.
— О'кей, — согласился доктор, заметив, как Марта подмигнула ему.
— Очень хорошо, весьма вам благодарен. Значит, настоящий, несинтетический коньяк? Это звучит заманчиво.
Войдя в номер, Пьер бросил взгляд наверх, затем взглянул на Елену и на Дорна, в то же время продолжая говорить что–то об угрях, треске и огурцах.
— Алле–оп, — крикнула Елена.
Доктор поднял ее и подбросил вверх так, что она чуть не коснулась потолка. Приземлившись, она сказала:
— Все в порядке.
Лоранс прекратил говорить о недостатках снабжения на Фаланге и посмотрел на часы.
— О'кей, — сказал он. — Пятнадцать минут.
Затем он продолжил свой монолог, говоря так, чтобы было слышно в холле за дверью.
Доктор Хорстен подошел к окну, открыл его и прыгнул вниз.
— Я никогда не привыкну к этому, — сказала Марта.
Елена залезла на подоконник и посмотрела вниз:
— На самом деле, ничего страшного. Всего четыре этажа, да еще и мягкий газон внизу. И еще учти, что он с планеты с высокой гравитацией.
И прыгнула вслед за ним.
Марта снова глубоко вздохнула.
Внизу доктор подождал свою маленькую партнершу и, взяв ее на руки, быстро зашагал в сторону ближайшей окраины Нуэва Мадрида.
Хорстен торопился. Они должны вернуться прежде, чем их отсутствие обнаружится.
— Я надеюсь, мы найдем то, что видели. Хотя и сомневаюсь в успехе.
— Ты думаешь, что я глупая, ты, большой простак.
— Нет, — сказал доктор Хорстен, — я не думаю, что ты глупая. Но я определенно рад, что ты именно такого размера.
— Почему? — подозрительно спросила Елена.
— Потому что, если бы ты была моего роста, я попросил бы тебя выйти за меня замуж.
— Фу, переросток!
— Ну ладно, лучше смотри по сторонам. Ни одно другое здание не может выглядеть так угрюмо и мрачно. Ты е помнишь, что Марта говорила о том, как узнать это окно?
Вскоре они нашли место, с которого Марта осматривала здание.
— Как ты думаешь, там есть охрана? — спросила Елена.
— Конечно. Это одно из немногих светлых окон в здании. А в этом крыле только оно и светится.
Хорстен задрал голову, изучая ситуацию:
— Я надеюсь, они не часто проверяют его. Думаю, что мне это удастся, — продолжил он. — Притяжение здесь слабее, чем на Земле. Вот только я не смогу попасть в это окно, если там будет вооруженная охрана. Они схватят меня раньше, чем я смогу что–нибудь сделать.
— Трусишка, — сказала Елена. — Ты хочешь возложить драку на плечи маленькой девочки.
— Да ладно тебе, — сказал Хорстен, примеряясь к стене. — У тебя есть идеи получше?
— Нет, — ответила она. — Алле–оп!
Она сильно оттолкнулась от земли и в немыслимом прыжке схватилась за железный подоконник, затем подтянулась забралась внутрь.
Комната была довольно просторной. Через несколько секунд она выглянула и сделала очень древний жест: круг из большого и указательного пальца. Хорстен быстро полез по стене. Затруднение вызвал лишь железный бордюр вокруг окна, но Хорстен успешно преодолел и его. Вскоре он оказался на полу комнаты. Елена стояла возле окна, сжимая в правой руке кастет.
— Где ты пропадал столько времени, медлительный олух?
Хорстен оглядел комнату. Она была прекрасно отделана. Затем он перевел взгляд на человека, растянувшегося на полу.
— Что ты с ним сделала? — спросил он.
— Ничего страшного, — ответила Елена.
— Хотел бы я знать, когда он теперь очнется, — пробормотал Хорстен. Он опустился на колено и потряс лежащего фалангиста за плечо.
Через несколько секунд его глаза раскрылись. Он обвел мутным взглядом Елену, Хорстена. После этого его рука метнулась к оружию, валявшемуся рядом. Доктор Хорстен перехватил его и взял оружие. Это был длинноствольный пистолет, калибра 9 миллиметров, такого старого образца, что на Земле ему было бы уготовлено место разве что только в музее. Хорстен завязал ствол в узел и вернул оружие охраннику.
Затем он нежно спросил:
— Где документы следствия по делу землян?
Фалангист выпученными глазами уставился на искореженный ствол.
— Пожалуйста, сеньор, ведь вы же не хотите, чтобы я… — Хорстен многозначительно не закончил предложения.
— Нет. Нет–нет. Я не знаю, чего вы хотите. Но это невозможно.
— Что невозможно?
— Я не знаю шифр.
Хорстен снова взял в руки пистолет и превратил его в подобие сухого бисквита, который немцы подают к пиву. Лицо охранника исказил ужас.