Планкет снова уселся на свой камень, зажег погасшую сигару и снова задымил вместе с драконом. Через несколько минут появился Сэм, уже изрядно уставший, со старинной книгой под мышкой, волоча за собой длиннющий меч.
– Добрый день, шкипер! Я еле ноги таскаю. А где дракон?
– Вон он, старик. Видишь? Еще дрыхнет. Наверно, плотно позавтракал кем–нибудь. А тебе, я вижу, худо?
– Да. Какой… э–э… какой он, этот дракон?
– Не стану скрывать от тебя, старина, здоровенный зверюга и злющий. Оборудован по всем правилам, разве только кухонной плиты не хватает. Гляди–ка.
Сэм взглянул на дракона.
– Пожалуй, у него и плита есть, – сказал он мрачно. Он сел и открыл древнюю книгу.
– Нашел время читать, старик!
– Это книга наставлений для драконоборцев, король где–то раскопал ее для меня, – сказал Сэм, листая страницы. – Ей–богу, мне кажется, старикан впадает в детство.
– Единственный король, которого я знал близко, – это Ум–Дунга–Слоо с Берега Слоновой Кости. Всучил ему двести пятьдесят будильников и пять граммофонов. Из них играл только один.
– Поговорим лучше о драконе, – сказал Сэм с беспокойством. – Как по–твоему, какой он – мечехвостый, копьехвостый с желтым крестом на брюхе, рогохвостый или же рыбохвостый с красными отметинами?
– Понятия не имею, старина. Ты, конечно, как знаешь, но я не собираюсь подходить близко и осматривать его хвост.
– И я не собираюсь, – сказал Сэм, снова уткнувшись в книгу. Планкет поглядел на дракона. Густые клубы дыма все чаще вырывались из его ноздрей. – Он, кажется, разводит пары.
– Боже! – Сэм в отчаянии поднял голову от книги.
Планкет крепко пожал ему руку.
– Ну, желаю успеха, старик. Рад бы помочь тебе, да сам знаешь, это против правил. Я буду тут, поблизости, вон на той тропе. Счастливо, старик.
Убедившись, что дракон на него не смотрит, Сэм попробовал раз–другой взмахнуть двуручным мечом и понял, что это нелегкое дело. Теперь дракон изрыгал дым без передышки и пыхтел, как рассерженный паровоз. Сэм подошел ближе, чтобы поглядеть на него, но сразу попятился.
– Эй! – Это был Планкет, он вернулся на поляну. – Что, уже началось? – спросил он громким шепотом.
– Нет еще. Но он пыхтит, как паровоз.
– Тебе придется бросить ему вызов, старик. Такое правило.
– Молчал бы уж насчет правил.
– Сэм, старик, ты не волнуйся. Ну, теперь уж, пожалуй, дело за тобой.
– Воображаю, как прозвучит этот вызов – смех один.
Сэм кое–как совладал с собой, крепко сжал рукоять меча и подошел к дракону почти вплотную.
– Послушай, – начал он громко, но с дрожью в голосе. – Я вызываю тебя… э–э… на поединок. Но ведь драться на смерть не обязательно, как по–твоему?
Дракон открыл желтоватый глаз величиной с глубокую тарелку. Сэм попятился.
– Ну, что скажешь? Несколько дружеских раундов, и будет, а? Такая разминка пойдет тебе на пользу. Ты слишком много куришь. Но помни – я бросаю тебе вызов, чтобы потом не вышло недоразумения.
– Сэм, – сказал дракон. – Бросьте.
– Бросить?
Сэм был поражен.
– Ну да, ведь это я.
– То есть как это – ты?
– Это я, Диммок.
– Диммок? Что же вы делаете в брюхе у дракона?
–Я не в брюхе у дракона, – сказал Диммок с раздражением.
– Я и есть дракон.
– Откуда же вы тогда знаете, что вы Диммок?
– Знаю, и все тут. Откуда вы знаете, что вы – Сэм Пенти? И не думайте, что быть драконом – такое уж удовольствие; это все равно как если у тебя изжога от макушки до самых пяток. – Он закашлялся. – А к тому же – жара, дым…
– Как же это получилось?
– Волшебник Мальгрим заколдовал меня. Сперва он превратил шкипера в Красного рыцаря, а потом меня – в дракона.
– Но погодите, – сказал Сэм. – Ведь я должен вас убить, чтобы жениться на Мелисенте.
– Не валяйте дурака, Сэм, – поспешно сказал Диммок. – Мы с вами всегда были друзьями. Ни к одному из наших художников я не относился лучше, чем к вам. Если вы считаете, что заслужили прибавки, я охотно поставлю этот вопрос перед правлением фирмы…
– Погодите, – сказал Сэм. – Прежде всего, я не намерен возвращаться на службу. А вы в таком виде все равно не можете поставить вопрос перед правлением, верно ведь? Спрашивается, что же мне теперь делать? Я поклялся бросить вызов дракону…
– Но при чем здесь я? Ступайте найдите настоящего дракона.
– Нет, вы и есть тот дракон, которого я должен одолеть. О других речи не было.
– Ладно, Сэм. Но ведь если вы устроите так, что меня расколдуют – или как это здесь называется – и я снова стану самим собой, а дракон исчезнет, какая, собственно, разница? Так что ступайте разыщите этого волшебника или второго, старика. Если нужно, я готов предложить одному из них место в правлении. По всей форме. Кажется, Пегги здесь? Я как будто слышал ее голос. – Он разинул чудовищную пасть и позвал: – Пегги! Пегги!
Кто–то промчался во весь дух по лесу. Конечно же, это была Пегги с блокнотом в руке. При виде дракона она нисколько не удивилась, предоставив удивляться бедняге Сэму.
– Слушаю, вас, мистер Диммок.
– Я продиктую вам письмо мистеру Пейли. «Дорогой Герберт! Место, откуда я пишу тебе, называется Перадор. Со мной случилась здесь маленькая неприятность…» – Он замолчал, видя, что Сэм не двигается, а Планкет, выйдя из леса, направляется к ним. – Ну, чего глаза вылупил, Сэм?
– Если бы вы увидели дракона, диктующего письмо секретарше, вы бы тоже вылупили глаза, – ответил Сэм.
– Ступайте–ка разыщите этих волшебников. Это не только в моих интересах, но и в ваших. Шкипер, помогите ему.
– Так, значит, это Диммок! – воскликнул Планкет. – Скажи, старик, ты и вправду чувствуешь себя драконом?
– Чувствовал до сих пор, И это было здорово противно, но теперь все прошло. Так вот, шкипер, вы с Сэмом должны устроить, чтоб меня расколдовали.
– Попробуем, старик. Но только нельзя, чтобы ты торчал здесь на поляне и диктовал письма. Все ждут, что Сэм тебя изничтожит. Придется тебе спрятаться в лесу, покуда ты еще дракон.
– Ладно. Только вы поскорее.
– Кстати, – сказал Сэм. – Поскольку это может иметь научное значение… Вы случайно не знаете, какой вы дракон? Ну, скажем, мечехвостый или копьехвостый…
– Я свирепый исполинский винтохвостый дракон, – сказал Диммок не без гордости…
– Надо будет поглядеть про них в книге, – сказал Сэм. – Ну так вот, мы, конечно, сделаем все возможное, но, ей–богу, нельзя вам лежать здесь все утро и диктовать письма. Пошли, шкипер.
– Ступайте, ступайте. Так на чем мы остановились, Пегги?
– «…со мной случилась здесь маленькая неприятность…»
– повторила Пегги.
– Поставьте тут точку. Дальше: «Но, если мне повезет, все может обернуться к лучшему. Здесь есть волшебники, и не исключено, что один из них пожелает войти в правление. В этом случае надо будет, как мы не раз говорили, выставить вон старика Уоллеби, а заодно, видимо, избавиться и от Тукса…» Ну, чего вам еще?
Он бросил яростный взгляд на Сэма и Планкета, которые снова появились на поляне.
– Не гляди на нас так, старик, – сказал Планкет, – Ты забыл, что у тебя глаза как прожекторы.
– Мне нужно кончить письмо. Чего вам, ребята?
– Да вот не знаю, как быть с этим мечом, Диммок, – виновато сказал Сэм. – Ведь, если я вас убил, меч должен быть обагрен драконовой кровью. И ставлю десять против одного, что это особая кровь, старый Мелиот узнает ее с первого взгляда.
– Факт, – сказал Планкет. – Так что ты должен нам помочь, старик. Легкий надрез или два…
Может быть, Диммок просто хотел возразить, но это был поистине драконов рык, его наверняка слышали наверху, в замке, и, вероятно, вообразили, что чудище уже в агонии,
– Не отвиливай, старик, это нечестно, – сказал Планкет с укоризной. – И не рычи так больше. Ужасно воняет серой.
– Ну, тогда сделайте где–нибудь маленькую царапину, – сказал Диммок.
– Ничего не выйдет, – сказал Сэм. – Судите сами. Ведь это все равно что пытаться поцарапать броню танка. Нужен глубокий надрез.
– Ну–ка, дайте сюда этот меч, – сказал Диммок, потеряв терпение. Своей огромной лапой он поднес меч к пасти, отхватил лезвие почти по самую рукоятку и швырнул обломок к ногам Сэма.
– Если уж это их не убедит, значит, их не убедишь ничем.
– Признаться, старик, – сказал Планкет, – я рад, что ты
– Диммок. Теперь мы знаем всю эту механику, и если есть здесь человек, который слышать не хочет про драконов, так это капитан Планкет.
– Да уйдите вы наконец! На чем мы остановились, Пегги? Ах да, на Туксе. «Для нового дела, которое я задумал, Тукс никак не подходит, у него нет ни предприимчивости, ни настоящего размаха. Можно было бы взять на испытательный срок одного из волшебников и поручить ему финансовые операции и налоговые дела фирмы».
– Железный малый, – сказал Планкет Сэму, когда они ушли с поляны, – Только тут он, кажется, малость пережал. Надо бы полегче. Кстати, старина, расскажи–ка мне об этой Энн Датон–Свифт.
Глава пятнадцатая. Слишком много неожиданностей
– Признаться, – сказала Энн Датон–Свифт Планкету, – я, как говорится, в колдовских делах ни бум–бум. Объясните, пожалуйста, дорогой шкипер, что тут было?
– Сию секунду, детка. Мальгрим примчался сюда, увидел, что Диммока и меня сцапали по приказу короля Мелиота, и выпросил у него разрешение взять нас в работу…
– То есть заколдовать вас?
– Вот именно. Меня превратил в Красного рыцаря, а Диммока
– в дракона. И надо отдать ему справедливость – чистая была работка. Но старый Марлаграм – с виду–то он совсем развалина, а на самом деле малый не промах – он тут же явился, хихикая как полоумный, и побил Мальгримова туза.
– Только без этих карточных словечек, дорогой шкипер. Ненавижу бридж.
– И я тоже, – сказал Планкет. – Ничего не признаю, кроме покера. А говорил я вам… или… Ладно, как–нибудь в другой раз. Так вот, старый Марлаграм предсказал, что Перадору будут грозить две опасности – лютый Красный рыцарь и дракон, ну, король и согласился, что тот, кто их победит, женится на его дочери. А это значило, что дело в шляпе, Сэм может не беспокоиться.
– Так вот почему здесь так торжественно празднуют этот, как бишь его? Никогда не слыхала раньше этого слова… ах да, сговор. А Сэм очень мил в своем наряде, правда?
– Да, король немного помешан на костюмах, но сегодня и он не скажет, что Сэм одет черт знает как. Все по–перадорски!
Сэм, стоявший перед королем в ожидании Мелисенты, был в коротком плаще, камзоле и штанах в обтяжку. Правая штанина у него была зеленая, как незрелое яблоко, а левая – белая в зеленую полоску, камзол был нежно–розовый, а плащ – темно–зеленый.
– Будь у него ляжки потолще, – сказал Планкет, – ни дать ни взять актриса на мужских ролях в пантомиме. Должен вам сказать… Нет, лучше потом, дело терпит.
– Интересно, в чем будет Мелисента, – задумчиво сказала мисс Датон–Свифт.
– Что бы там ни было, а она заставляет себя ждать. Старый Мелиот теряет терпение. Поглядите на него. Еще минута – и он взорвется, а уж тогда кто–нибудь непременно угодит за решетку.
– Я не вижу ни одного волшебника, – сказала Энн, оглядывая переполненную банкетную залу.
– Наверно, заняты где–нибудь еще. Но глядите… что это там?
Главный герольд, неправильно истолковав нетерпеливый взгляд короля, начал:
– Слушайте! Слушайте! Слушайте! Его королевское величество Мелиот, король Перадора, повелитель Бергамора, Марралора и Парлота…
– Нет! Нет! Нет! – взревел король. – Погодите начинать! Где наша дочь? Где эта несносная девчонка? Эй, кто–нибудь, ведите ее сюда. И если она еще не закончила свои туалет – все равно ведите! Мы больше не можем ждать.
Сэм уже давно не находил себе места, а тут он заметил. что среди фрейлин, которые, подобрав юбки, со всех ног побежали разыскивать Мелисенту, Нинет не было. Не было видно и Мальгрима.
А вдруг они замыслили что–нибудь недоброе? Марлаграм конечно, знает, в чем дело, но и его тоже нет.
– Несите факелы, – приказал король. Было уже поздно и за окнами почти стемнело.
Фрейлины прибежали назад, размахивая руками и визжа:
– Ваше величество, ваше величество, принцессы Мелисенты нигде нет! Она исчезла!
– Исчезла? Вздор! Обыщите замок. Обшарьте все. – Король Мелиот повернулся к своим советникам. – До чего ж хотела выйти замуж за этого типа, а теперь, когда мы дали свое согласие, исчезла перед самым сговором. Ну, вылитая мать!
– Государь, – внушительно начал главный советник, – я всегда считал, что женщины…
– И мы тоже, и мы тоже! – прервал его король. – Но найдите ее, найдите, обшарьте весь замок. А где волшебник? Если не можете найти нашу дочь, найдите хоть кого–нибудь из волшебников.
Сэм подошел к Планкету и Энн Датон–Свифт.
– Вы не видели старого Марлаграма? Нет? Ну, тогда все мы погорели, можете мне поверить. Десять против одного, что Мальгрим и Нинет снова что–то затеяли. Марлаграм! – крикнул он. – Где вы? Что с Мелисентой? Как мне ее найти?
– Ступай в темницу, в самый дальний угол.
Голос, тихий, но отчетливый, донесся словно издалека.
– Это вы, Марлаграм?
– Хи–хи–хи!
– Старик, ну ясно же, это он, – сказал Планкет. – Давай иди в темницу.
– Только смотри, Сэм, не испорть свой чудесный костюм, – сказала Энн.
– Да пропади он пропадом! Мне нужен факел. Ну, до скорого.
С факелом в руке Сэм протолкался через толпу, бурлившую вокруг него, бегом спустился по длинной лестнице и, задыхаясь, влетел в темницу. Торопясь пробраться в дальний угол, он забыл, какой здесь скользкий пол, шлепнулся на спину и, болтая ногами в воздухе, заскользил куда–то вниз. С ревом налетел ветер. Вокруг были огни, шум, толпы людей. Он с трудом поднялся на ноги в своем родимом мире – лучшем из миров, с позволения сказать. Встать ему помогли две девушки.
– Вот, Эдна, та самая расцветка, о которой я тебе говорила, – сказала одна из них. – Зеленая. Правда, миленькая?
– Где я? – спросил Сэм, – Что здесь происходит?
– Бросьте, кого вы хотите одурачить? Да еще в этом костюме!
– Он, наверно, из павильона консервированного горошка, – сказала Эдна. – Такой павильон в виде средневекового замка, помнишь?
– Послушайте, никого я не хочу одурачить. Наверно, когда я упал, у меня отшибло память. Где я и что тут такое? Похоже на «Олимпию»/Выставочный зал в Лондоне./.
– Непременно наберу себе такой материи, – сказала Эдна.
– Так вот, если вы действительно все позабыли, это выставка консервированных и свежезамороженных продуктов тысяча девятьсот шестьдесят первого года.
– Большое спасибо, – сказал Сэм, – А теперь мне нужно разыскать одну мою знакомую. Раз я здесь, значит, и она должна быть где–то поблизости. Привет!
К его облегчению, костюм его не привлекал особого внимания, если не считать улыбок нескольких девушек и кривых усмешек мужчин. Он задержался у палатки, где пухлая женщина демонстрировала моментальное приготовление сбитой яичницы по методу миссис Милкин. Как только она, перевернув сковороду, выложила дымящуюся яичницу на тарелку, шестеро зрителей, собравшихся у палатки, начали расходиться. Пухлая женщина неприязненно поглядела им вслед.
– Не знаю, как вам здесь понравилось, – сказала она Сэму, принимая его за одного из своих, – а только, по мне, они хуже дохлых кошек. Все говорили: «Вот погодите, приедем в Лондон». Ну, вот мы и в Лондоне, верно? Нет уж, лучше Манчестер и Бирмингем. Заелись они здесь, вот что. Не хотите ли закусить, дружок?
– С удовольствием, – сказал Сэм. – Я голоден.
– Тогда сделайте одолжение, съешьте вот это. Каждую минуту может подойти наш коммерческий директор, так пусть думает, будто кто–то пробовал яичницу.
Сэм взял вилку, а женщина тем временем круто посолила и поперчила свою стряпню. Когда она протянула ему тарелку, на лице у него, должно быть, отразилось сомнение.
– Берите, яичница не так уж плоха. Правда, жидковата и малость припахивает, но у нас бывало и похуже. Если хотите запить, у меня под прилавком есть бутылка пива, только пейте быстро.