Глава 9
Ася уныло рассматривала себя в зеркало. Прошли первые месяцы беременности, и ее перестали мучить тошнота и рвота по утрам, зато у Аси начались страшные отеки. Она не влезала ни в одну свою обувь. На улице полным ходом шла весна, и женщины сменили зимнюю обувь на изящные демисезонные ботинки и полусапожки. Ася же по квартире ходила в тапках мужа сорок третьего размера и в его же ботинках по вечерам выходила посидеть на лавочке в парке. Для выходов в город Ася приобрела женские сапоги сорок второго размера большой полноты, ее ноги выглядели в них, словно в ластах. Отекали также и пальцы рук, по утрам напоминая разварившиеся сосиски. Кольцо, которое она не успела снять раньше, теперь могла бы снять только служба спасения. Наблюдавшая Асю врач-гинеколог каждый раз все более озабоченно хмурила брови, просматривая листки с ее анализами.
– Если так пойдет и дальше, то мне придется положить вас, мамаша, в больницу, – сказала врач Асе в ее последнее посещение.
К тому же Борис стал каким-то рассеянным и отчужденным. Он продолжал заботиться и оберегать ее, но Асю не покидало чувство, что мысли его витают где-то далеко. Приятным и единственным приобретением в жизни Аси стала Настя. Вспоминала она и мужа сестры и очень сожалела, что не могла ему ничем помочь. Но больше всего Асю беспокоила Настя, которая регулярно передавала мужу передачи, но также все чаще встречалась с Ричардом, ожидая результатов расследования. Причем встречи эти переместились из офиса Ричарда к нему домой. Ася не считала себя глупой женщиной и предполагала, что в их отношениях появилось что-то, помимо бесед о Михаиле. В этой ситуации больше всего ее раздражал Ричард, кормивший Настю бесплодными обещаниями о том, что вытащит ее мужа из тюрьмы. При первой же возможности Ася решила поговорить с сестрой и Ричардом Тимуровичем, чтобы прояснить все свои сомнения.
Такая возможность представилась Асе на следующий же день, когда Настя зашла за ней, чтобы вдвоем пойти в женскую консультацию.
– Какая ирония судьбы! Мы столько лет не виделись, а теперь вместе ждем детей! Потом и гулять на детской площадке будем с ними вместе! – щебетала Настя, переносящая беременность на удивление легко и находящаяся всегда в хорошем настроении.
Ася вымученно улыбнулась и мысленно укорила себя: «Что у меня за тяжелый характер? Почему только темные мысли в голове крутятся? Вот посмотри на эту девочку и возьми с нее пример. Ее мужу светит лет десять лишения свободы, она ждет ребенка без отца и находит в себе силы улыбаться этому миру».
Вслух же Ася спросила:
– Настя, у тебя нет ничего с Ричардом Тимуровичем?
Лицо Насти побледнело, она отвела глаза и прошептала:
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ты – привлекательная женщина, он – чертовски обаятельный мужчина, ты сейчас одна, он фактически свободен, вы часто встречаетесь. Ответь мне, Настя, что между вами происходит?
Настя покраснела, помолчала, сунув руки в карманы весенней, легкой куртки, затем вынула их, подула на замерзшие ладони и тихо ответила:
– Не могу ничего поделать, даже летом руки мерзнут, муж смеется, холодная кровь, говорит. А насчет Ричарда Тимуровича я и сама не знаю, что со мной происходит. Я безумно люблю Мишу, я благодарна ему за все, что он для меня сделал. Я бы полжизни отдала, чтобы вытащить его из тюрьмы, но… Все чаще я ловлю себя на мысли – как это кощунственно ни прозвучит, – что, идя на встречу с Ричардом, я думаю не о том, как вызволить мужа из тюрьмы, а о том, что я снова увижу Ричарда. Это необыкновенный человек, я таких не встречала никогда в жизни. Ричард из тех мужчин, которые не говорят женщине, что у нее холодные руки, а просто берут их и греют. Меня тянет к нему, завораживает его взгляд, его голос. Умом я понимаю, что это подло по отношению к Мишке, но ничего поделать с собой не могу. Ночами я плачу, извожу себя, внушаю себе, что это мое увлечение Ричардом от безысходности, от желания иметь сильное плечо рядом, особенно в такой ответственный момент жизни. Больше всего меня притягивает в Ричарде то, что он не старается обольстить меня или понравиться, у него какое-то внутреннее, можно сказать врожденное, обаяние. Самое главное, что и Ричард в смятении, его тоже тянет ко мне, он относится ко мне с симпатией и огромным интересом!
– Господи, Настя, с чего ты это взяла? – спросила Ася, находясь в шоке после откровений сестры.
– Он сам мне сказал! Все чаще при наших встречах мы говорим по душам. Я тоже хотела спросить тебя, Ася, что его связывает с этой странной женщиной, ну, твоей Яной?
– Эта странная женщина – моя лучшая подруга!
– А я – твоя сестра! – упрямо ответила Настя.
– Ты ждешь ребенка от другого человека, которому сейчас, как никому другому, нужна твоя поддержка.
– Верно, но ты знаешь, какие мысли посещают меня, когда я одна лежу в кровати? Я думаю: а что, если Михаил все десять лет проведет в тюрьме? А каким человеком он оттуда выйдет? Я была там и знаю, как зона меняет людей! Неужели мне все это время жить одной? Неужели я не заслуживаю хоть капельку простого человеческого счастья?
Ася не знала, что ответить сестре, она не была в ее положении, не испытала такую страшную судьбу и считала себя не вправе судить ее. Сердце ее разрывалось, а в мыслях Ася ругалась с Ричардом: «Что он себе позволяет? Вскружил голову моей подруге, теперь подобрался к сестре! Не ожидала от него такой прыти! А что, если у него и правда чувство к Насте? Как я посмотрю в глаза Яне, ведь это я их с Настей познакомила. Зачем-то еще пошла к мужу Насти, теперь и его лицо будет стоять перед глазами немым укором».
Глава 10
Яна между тем, когда узнала, что заведение Ричарда закрылось, долго и искренне недоумевала, почему это случилось. Когда до нее дошли слухи, что это произошло из-за нее, она сначала расстроилась, затем разозлилась.
– При чем здесь я?! Я хотела как лучше, чтобы мы вместе работали, были вообще вместе!
Юлия Антоновна сокрушенно вздохнула:
– Ты умная девушка, но очень бесшабашная! Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь. Я – всего лишь скромный бухгалтер из жэка, а ты развернула такое дело! Что мы можем с тобой? Здесь должны работать профессионалы. Может, обратишься к своему знакомому Ричарду, тем более что он сейчас без дела? Он мог бы порекомендовать, к кому тебе обратиться.
– Нет, – упрямо покачала головой Яна, – я не хочу так быстро признавать свое поражение. Ричард засмеет меня и будет важно говорить, что он меня предупреждал! Я не должна подавать вида, что у меня что-то не получается. Ничего. Строительство уже почти закончено, сейчас пойдет отделка…
– Бедная моя, – погладила Яну по голове Юлия Антоновна, – ты гордая девочка и очень добрая, хоть и скрываешь свое доброе сердце. Я-то знаю, почему ты поспешила открыть одно крыло: «Пицца на дом», чтобы устроить всех сотрудников Ричарда на работу. К тому же платишь им приличную зарплату.
– Такую же зарплату, что платил им он, – мрачно ответила Яна.
Она подошла к окну, заляпанному побелкой, и посмотрела на пустующее здание ресторана Ричарда. В груди у нее защемила тоска. Это здание стояло как укор ей, вызывая воспоминания, ведь когда-то она в нем работала официанткой.
– Как будто я в чем-то виновата.
И все-таки Яна поехала к Дику домой. Дверь ей открыла домоправительница Ричарда – Агриппина Павловна. Увидев Яну, она перекрестилась:
– Господи!
– Да нет, что вы, это всего лишь я, – смутилась Яна.
– Проходи, – вздохнула Агриппина Павловна, – Ричард дома, он теперь все время дома! – подчеркнула она холодным тоном.
Яна пропустила эту колкость мимо ушей и присела на край дивана в гостиной. Домоправительница величественно удалилась. Вниз по лестнице легкой походкой сбежал Ричард. Яна невольно залюбовалась им: как всегда, стройный и подтянутый, в джинсах и черной кожаной куртке, он выглядел превосходно.
– Привет, – бросил он, как показалось Яне, очень равнодушно и спокойно, – пришла сообщить мне, что собираешься строить рядом с моим домом «Макдоналдс» или бройлерную?
– Я пришла предложить тебе работу у меня в ресторане.
Глаза Ричарда смеялись. Яна с удивлением отметила, что он не выглядит горем убитым безработным и, казалось, совсем не сердится на нее.
– Спасибо, конечно, но дело в том, что я уже работаю.
– Где?
– Не важно.
Ричард посмотрел на часы, темная прядь упала ему на лоб.
– Извини, Яна, но я уже опаздываю.
– Хотя бы скажи, что мне делать с твоим рестораном, он, как гнилой зуб, стоит посредине моего комплекса и совсем не вписывается в архитектуру.
Ричард безразлично пожал плечами.
– Сровняй его с землей или устрой там комнату смеха, – он нетерпеливо скользнул глазами по входной двери.
Яну пугала его холодность и отчужденность. Ей захотелось взять его и хорошенько встряхнуть, чтобы привести в чувство, и увидеть прежнего Ричарда.
– Ты так просто говоришь такие ужасные вещи о своем ресторане? Это же твое дело! Я не хотела тебя разорять!
– Ты всегда хочешь, как лучше, а получается, как всегда, – отрешенно ответил Дик.
– Твой коллектив вспоминает о тебе, – попыталась смягчить его сердце Яна, – я признаю, что по сравнению с тобой я очень неопытный руководитель.
В этот неподходящий момент в дверь зазвонили. Ричард очнулся и, подойдя к входной двери, открыл ее.
В дверном проеме стояла и лучезарно улыбалась Настя в светлом пальто, с косынкой на шее и все в тех же кремовых старых, но в хорошем состоянии полусапожках. Глаза ее горели и были устремлены только на Ричарда.
«Где-то я уже видела такой же ненормальный, по-собачьи преданный взгляд, – подумала Яна. – Ах, да, у моей медсестры Светы».
– Здравствуй, Ричард! – между тем поздоровалась Настя.
– Здравствуй, Настя. Я уже готов, можно идти.
Он обернулся к Яне:
– Будешь уходить, захлопни дверь, пожалуйста.
– Ой, здравствуйте, тетя Яна! Извините, я вас не заметила! – всполошилась Настя.
Ричард, пряча улыбку, отвернулся и, увлекая за собой Настю, вышел из дома. Скоро раздался шум отъезжающей от дома машины.
«Тетя Яна, – крутилось в голове у Яны, – да она издевается надо мной, какая я ей тетя?! Прямо из-под носа уводит Ричарда, наглая девица!»
Яна сидела в опустевшей гостиной, слушая монотонный ход напольных часов. В комнату бесшумно вошла Агриппина Павловна и протянула Яне бокал с минеральной водой.
– Выпей, легче будет!
Яна сделала глоток холодной воды и спросила, внутренним чутьем чувствуя своего союзника:
– Часто она здесь появляется?
Домоправительница отвернулась к окну.
– Чаще, чем хотелось бы.
– Разве не о такой милой девушке вы мечтали для своего ненаглядного Ричарда? – с горечью спросила Яна.
Агриппина Павловна подбоченилась:
– Вот только не надо ни на кого злиться, детка! Ричард был без ума от тебя. Поверь мне, если мужчина перевернул свою жизнь с ног на голову в возрасте сорока лет – это дорогого стоит! Это я у тебя должна спросить, что ты с ним сделала в Италии, что он вернулся совсем опустошенный и разбитый? Я так надеялась, что вы будете счастливы, уже смирилась с тобой, и вот! Ты сама во всем виновата, и нечего теперь локти кусать! – напоследок сказала Агриппина Павловна, вполне довольная собой.
Яна залпом выпила принесенную ей воду и вытерла рот рукавом, совсем позабыв про хорошие манеры.
– Я и без вас все это знала. У меня ощущение в последнее время, что я иду по канату без страховки, с завязанными глазами, и куда ни сделай шаг, все равно упадешь. Так же и в отношениях с Ричардом, что бы я ни делала, это еще больше отдаляет нас друг от друга.
– Да, – протянула Агриппина Павловна, – с его рестораном у тебя круто вышло! Вернулась из Италии, чтобы добить его.
– Вы-то мне верите, что я не хотела, чтобы так вышло? – в отчаянии спросила Яна, вцепившись в рукав бирюзового халата Агриппины Павловны.
– Я-то верю. Твоя беда, что ты не можешь подчиняться мужчине и слушаться его во всем или хотя бы делать вид, что слушаешь. Они это очень любят.
– Как эта самозванка?
– Да, она смотрит ему в рот и согласно кивает, как китайский болванчик.
Агриппина Павловна задумалась и добавила:
– Все равно она мне не нравится. Во-первых, она слишком молода для Ричарда.
– А я, значит, – старушка в самый раз? – обиделась Яна.
– Ты – совсем другое дело, ты относишься к тому типу женщин, которые навсегда остаются двенадцатилетними подростками, сколько бы им лет ни было, – изрекла умную мысль Агриппина Павловна.
У Яны открылся рот.
– Как это? Я что, в вашем понимании, отстала в умственном развитии?
– Не в умственном развитии, – терпеливо пояснила домоправительница, – а в эмоциональном восприятии мира. Например, почему у тебя в волосах заколка в виде бабочки?
Яна потрогала рукой злосчастную заколку.
– Не знаю, она мне понравилась.
– Вот! Такие же я видела на маленьких девочках! Почему у тебя на сапогах бантики, а блузка вся в глупых сердечках? – строго спросила Агриппина Павловна.
Яна, вконец растерявшаяся, пробормотала:
– Почему в глупых? Мне кажется, что это красиво.
– Вот я о том и толкую. Есть такие женщины, которые в семьдесят лет заплетают косички и надевают детские панамки посидеть на лавке, а потом недоумевают, почему окружающие на них смотрят с удивлением. Причем делаете вы это не оттого, что хотите выглядеть моложе, а просто из-за своей инфантильности! – с удовлетворением подытожила она.
Яна сидела, потрясенная словами домоправительницы Ричарда.
Агриппина Павловна наклонилась к Яне и прошептала:
– У меня есть одна приятельница, ей исполнилось пятьдесят шесть лет, и она, господи, прости, проткнула пупок и вставила туда какой-то колокольчик. При этом радовалась, как дитя, и очень сожалела, что во времена ее молодости не было таких забавных штучек! Что ты на это можешь сказать?
Яна покраснела и отвела глаза, радуясь, что сейчас не лето и на ней не короткая футболка, потому что и Янин пупок украшало серебряное колечко со слоником.
– Почему вам еще не нравится Настя? – перевела она разговор в менее опасное русло.
– Мне кажется, что, несмотря на ее обходительность и улыбчивость, она неискренна и умеет очень ловко манипулировать людьми. Беда в том, что Ричард этого не чувствует!
– Я была о Дике лучшего мнения, – тряхнула хвостом светлых волос Яна, – я и не предполагала, что он так просто забудет все, что между нами было, и так легко увлечется такой пустышкой.
Агриппина Павловна рассмеялась.
– Самое интересное, что Ричард сказал те же самые слова о тебе и о каком-то итальянце. Вы как дети, честное слово! Кто-нибудь из вас сделает первый шаг к примирению?
– Я сделала уже не шаг, а целую стометровую пробежку! – пожаловалась Яна.
– Не бегай за ним, не поможет, – посоветовала ей Агриппина Павловна.
– Он очень ловко привил мне чувство вины, вот я и хожу за ним как неприкаянная. А вообще, – Яна хитро улыбнулась, – если уж и вы на моей стороне, то я верну его, надо будет – и локоть укушу, плечо вывихну, а укушу!
Уже уходя, Яна поинтересовалась:
– Агриппина Павловна, вы случайно не знаете, где работает Дик?
– Нет, но запах от него исходит, когда он приходит с работы, отвратительный! – поморщилась домоправительница.