Ирина Комарова
Говорят, есть люди, которые любят дождь. Песни про него пишут, стихи сочиняют… Нет, я тоже не возражаю против короткого летнего ливня, а «слепой» дождик, окаймленный радугой, мне даже нравится. Но тусклые осенние дожди, на которые так щедра наша средняя полоса, вгоняют меня в настоящую депрессию.
Я сидела на подоконнике и смотрела на мокрую улицу.
– Что у них там, наверху, трубу прорвало? Или решили новый потоп устроить?
Гоша подошел ко мне, присел рядом.
– Синоптики обещали через пару дней ясную погоду.
– Они это уже две недели обещают. И тут же говорят, что в этом году, октябрь побил все рекорды по количеству осадков. Не то что сто лет, вообще никогда такого не было.
– Раньше не было, так пусть теперь побудет, – легкомысленно отнесся к моим жалобам напарник. – И вообще, дожди в октябре – это полезно для озимых.
– Кто тебе такую глупость сказал? Вымокнут твои озимые и все.
Возражала я из чистого упрямства. Я – девушка городская, про озимые только краем уха слышала, а лично встречаться нам не приходилось. Гошка разбирается в этом вопросе не лучше меня, но упрямства ему тоже не занимать. Он начал доказывать, что озимые благодаря дождям, наоборот, укоренятся. Наш сельскохозяйственный спор прервала Ниночка.
– Ребята, Сан Сергеич объявил окончание рабочего дня, так что разбегайтесь по домам! Но завтра не опаздывайте!
– А что у нас завтра? – заинтересовался Гоша.
– Встреча с клиентом, – подмигнула она.
– Когда? – я спрыгнула на пол. – Кто?
– По какому делу? – внес свою лепту напарник.
Нина улыбнулась.
– Отвечаю по пунктам. Когда: завтра в десять пятнадцать. Кто? Некий Черников Петр Кириллович. По какому делу? Пока не знаю.
– Справочку на него сделала? – спросил Гоша. – Что за человек?
– Милейший человек, не сомневайся. А справку завтра сделаю, «наше все» разрешил.
– Почему завтра, а не сегодня?
– Потому, что сегодня у меня свидание, понял?
– Какое свидание? С кем?
– Не твое дело, – Нина показала ему язык и вышла.
– Вот еще новости! – Гошка покинул подоконник, и двинулся за ней.
– Ладно тебе, – я ухватила его за плечо. – Все нормально. Нина уже большая девочка, может ходить на свидания без твоего разрешения. Что тебе не нравится?
– Мне эти свидания непонятно с кем, в принципе не нравятся, – проворчал Гоша, возвращаясь к окну. – Тем более, дождь на улице. Какие свидания под дождем? А это еще что?
– Где? – я тоже прижалась лбом к стеклу. И увидела, как Ниночка сбегает по широким ступеням крыльца и ныряет в гостеприимно распахнувший дверцу черный «мерседес».
«Мерседес» мигнул фарами и медленно покатил по улице.
– Номер! – рявкнул Гоша. – Номер записывай! «в 333 кх»!
Я испуганно схватилась за карандаш и, прямо на подоконнике запечатлела номер увозящего Нину «мерседеса». Потом, тем же карандашом постучала себя по лбу:
– Ты что? Решил, что Нину похитили? Она же ясно сказала, свидание у нее!
– Вот именно, – Гоша переписал номер в свой блокнот. – Ничего, сейчас я все выясню.
– Гоша! – я повысила голос. – Что ты собираешься выяснять?
– Разве не понятно? Я хочу выяснить, что за подозрительный тип морочит Нине голову.
– Почему подозрительный? – заступилась я за владельца черного «мерседеса». – Может, он вполне приличный человек.
– А номер? Додуматься надо – триста тридцать три! Такой номер – и у приличного человека? Ты хоть представляешь, сколько эти три тройки стоят?
– Гоша, ты придираешься. Может, у него просто чувство юмора такое. Или память слабая, вот он и приплатил за простой номер.
– Ага, юморист-склеротик. Не люблю я, когда такие типы возле Нины крутятся.
– Это не твое дело, – напомнила я.
– Именно мое, – напарник бросил на меня мрачный взгляд. – Запомни Ритка, все, что касается вас, это мое дело. И этот троечник, – он помахал в воздухе блокнотом, – тоже. Вот только узнаю его анкетные данные.
– Как ты узнаешь? Нина же ушла. Да и не станет она тебе…
– Причем здесь Нина? – перебил меня Гоша. – У меня свои каналы есть.
Он снова взмахнул блокнотом и вышел из комнаты.
– Ну и очень глупо, – сообщила я закрывшейся двери. Потом достала из ящика стола салфетку, поплевала на нее и принялась тереть подоконник. Хорошо, что сгоряча я схватила именно карандаш. Если бы мне под руку попался фломастер, уничтожить следы Гошкиного вмешательства в личную жизнь Нины было бы гораздо сложнее.
Отмыв подоконник, я решила воспользоваться добротой шефа и отправиться домой. Вот только разбаловалась я в последнее время, пешком идти не хочется, толкаться в автобусе – тем более. Да еще дождь. В такую погоду надо ехать домой на личном автомобиле. И он у меня есть. Не совсем, правда личный: неприметный синий «москвич» числится на балансе нашей фирмы, и пользуемся им мы с Гошкой по очереди. Точнее, не по очереди, а по настроению – то он отвозит меня домой, то я его.
Не застегивая, накинула на плечи куртку, взяла сумочку и вышла в приемную.
– Гоша, кто сегодня на машине катается?
Напарник, не прекращая разговора по телефону, скроил зверскую физиономию и взмахнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху.
– Не поняла, – я, действительно, не поняла его жеста. – Мне забирать машину и убираться или убираться пешком?
– Не мешай человеку, – ответил за него непривычно хмурый Баринов, выходя из кабинета. – Я тебя подброшу.
– А что Гоша…
Я не договорила. Тяжелая рука шефа легла мне на плечо, развернула и мягко подтолкнула к двери.
– Пошли.
– Да я, собственно, ничего и не хотела, – пробормотала я. – Пошли, что время терять.
– Вот именно, – ледяным тоном подтвердил Александр Сергеевич.
Я так и не поняла, почему вдруг испортилось настроение у мужской половины нашего дружного коллектива. Не из-за того же, что у Ниночки свидание с владельцем черного «мерседеса»? Их это совершенно не касается! Тем не менее, сейчас Гошка по неведомым «своим каналам» пытается выяснить о ее кавалере все, что только можно узнать неофициальным путем. Ревнует он, что ли? А если я вдруг роман заведу, что будет? При таком подходе, Гошка любого моего ухажера с потрохами съест – этакий комплекс «старшего брата». А у Сан Сергеича тогда что? «Комплекс отца»? Хм, пожалуй, это хорошо, что у меня в личной жизни глухой штиль.
Да, как ни печально, но к двадцати пяти годам я, не то, что мужем, постоянным парнем не обзавелась. Не считать же таковым Гошку. Он для меня – друг, наставник, упомянутый старший брат… одним словом, напарник. Когда я только начала работать в агентстве, намечался между нами взаимный интерес, но все как-то очень быстро заглохло и сейчас наши отношения исключительно дружеские и деловые.
Место рядом со мной пустует и кандидатов, желающих его занять, не наблюдается. Может, у меня требования слишком высокие? Или, слишком конкретные? Как-то, совершенно неожиданно для меня, выяснилось, что мне нравятся широкоплечие светловолосые и сероглазые мужчины, немногословные, неулыбчивые, со своеобразным, не всегда понятным мне чувством юмора. Точнее, мне нравится один такой мужчина – Витя Кириллов. Что еще я могу о нем сказать? Практически, ничего. Он занимается какими-то таинственными делами, о которых никогда не рассказывает, появляется в нашем офисе неожиданно и надолго исчезает без объяснения причин. Еще одной характерной чертой Кириллова является полное отсутствие интереса к моей персоне. Хотя, иногда, мне кажется, что интерес все-таки есть, только Витька успешно его скрывает. А интересно, если бы, действительно, я и Витя?.. Гошка что, точно так же, поднялся бы на дыбы?
Впрочем, какой смысл гадать? Кириллов больше месяца к нам не заглядывал, и это достаточно ясно говорит о его чувствах ко мне. Хотел бы меня увидеть, нашел бы, и время, и возможность. А раз не хочет – значит и думать о нем нечего.
Лучше тихо порадуюсь тому, что завтра к нам придет клиент. Обычно, мы радуемся таким сообщениям более дружно. Ведь именно клиенты – основа благосостояния нашего агентства, а следовательно, и нашего общего благосостояния. При этом, в наших чувствах имеются некоторые тонкие различия.
Александр Сергеевич Баринов, он же «Наше все», он же «Пушкин», он же «шеф» – основатель и руководитель детективного агентства «Шиповник», относится к клиентам спокойно и прагматично: у человека проблемы, а мы эти проблемы можем решить. Осталось только договориться о размерах нашего вознаграждения. Для Нины, которая выполняет в агентстве массу обязанностей – она и секретарь, и отдел кадров, и администратор базы данных – клиенты, это технические объекты. Она воспринимает их, примерно как файлы, из которых можно извлечь информацию. Понятно, почему и шефу, и Ниночке, больше нравится, когда люди действуют так же, как неизвестный нам пока Черников: заранее звонят и договариваются о встрече. Тогда у Ниночки имеется достаточно времени, чтобы приготовить на потенциального клиента полную справку, выдергивая из всемирной паутины самые разные сведения.
Гошка, в отличие от Нины с Александром Сергеевичем, клиентов искренне любит. Мой напарник и непосредственный начальник, старший оперативник Георгий Александрович Брынь, клиентами восхищается и считает каждого, постучавшегося в нашу дверь, милейшим человеком. А как же, ведь тот готов заплатить нам деньги, и немалые. «Работы мы не боимся, а деньги нам всегда нужны!» – если напарнику вдруг пожалуют дворянство, он сможет взять эту фразу в качестве фамильного девиза. Но Гошка предпочитает, чтобы взмыленный клиент прибегал к нам, не теряя время на формальности. «Человек, который торопится поделиться своими проблемами, торговаться не станет».
Что же касается меня… для меня наши клиенты – в некотором роде, экзотика. Да и вся моя теперешняя работа тоже, экзотика. Казалось бы, октябрь на дворе, скоро год, как я распрощалась со школой, могла бы уже и привыкнуть. А вот не получается пока, не привыкла.
На следующий день я добралась на работу так удачно, что была уверена – приду раньше всех. Но Ниночка уже сидела на своем месте, перед включенным компьютером – добывала информацию для справки на господина Черникова. Несмотря на ранний подъем, выглядела она замечательно – веселая, оживленная, глаза блестят. Сразу понятно, что вчерашнее свидание прошло на пять с плюсом.
Я подсела к ней, полюбовалась, как быстро меняется картинка на экране монитора и завела светскую беседу.
– Как жизнь? Что хорошего?
– Все хорошо, Рита! – засмеялась она. – Я бы сказала, что лучше не бывает, да сглазить боюсь.
– Тьфу, тьфу, – совершенно серьезно сплюнула я через левое плечо, чем заслужила еще один смешок Нины.
– А у тебя, как дела?
– Спасибо, тоже все хорошо, – я повернула голову к окну и внесла дополнение: – Кроме дождя, разумеется. А тебе, я смотрю, и дождь настроения не портит.
– Ни капельки!
Нина встала, чтобы заправить в принтер бумагу. Я смотрела, как она двигается, легкая, грациозная и счастливая. Честное слово, она выглядела моложе меня, а ведь у нас разница лет в пять, если не больше. Вот, что с человеком делает любовь. Я вздохнула и сменила тему.
– Как у Лены дела?
– В школе нормально, – Ниночка никогда не заговаривает о дочери первая, но на вопросы отвечает охотно. – А дома – нервы вперемешку с психами. Трудный возраст, что ты хочешь? Да еще ревнует, из-за Олега переживает.
– А, так его зовут Олег, – проницательно заметила я. – И что, он ей не нравится?
– Ой, ей никто не нравится! – принтер зажужжал и начал выбрасывать отпечатанные листы. – Я же говорю, трудный возраст, кругом одни враги. Ничего, пройдет. Я, в ее возрасте, еще хуже была, а Ленка хоть из дома не бегает.
– А ты что, – изумилась я, – ты бегала?
– Еще как! – судя по тому, как она весело расхохоталась, эту страницу своей биографии Нина вспоминала с удовольствием. – Два раза по-настоящему: с милицией искали. А уж раз-другой домой не придти ночевать – это даже не считается.
– Никогда бы не подумала, – призналась я. – Ты всегда такая аккуратная, такая деловая, дисциплинированная…
– Потому и дисциплинированная, что в молодости перебесилась, – печать закончилась и Нина быстро рассортировала листы, разложив их на три аккуратные стопки. Одну придвинула ко мне: – Справка на Черникова. А где наши мужчины?
Словно в ответ на ее вопрос, открылась дверь, и в приемную вошел мокрый Гоша.
– Нет, это не дождь, это наказание какое-то! Всех-то дел, от машины, до крыльца добежать! А теперь куртку сушить надо.
– Гош, ты как-нибудь, в порядке эксперимента, попробуй зонтиком воспользоваться, – Нина пыталась говорить сочувственным тоном, но получалось у нее плохо.
– Не верю я в них, – мрачно ответил Гоша. – Это англичане зонтики выдумали, чтобы остальной народ дурить. Малахольная нация.
Он снял мокрую ветровку и остался в не менее мокрой рубашке.
– Ой! Ты рубашку тоже сними, повесь на батарею! – теперь сочувствие Нины было непритворным.
– Брюки тоже снять? – надменно осведомился Гоша. – И при чем здесь батарея? У нас что, топить начали?
Поскольку последний вопрос он задал, обращаясь непосредственно ко мне, я виновато развела руками:
– Нет.
– Значит, буду так сохнуть, – напарник встряхнул ветровкой и удалился в нашу комнату.
– Этим утром он был суров и непреклонен, – выдала я короткую характеристику.
Ниночка хихикнула:
– Он что, тоже ревнует? Честное слово, хуже Ленки.
Снова открылась дверь – теперь явился Баринов. В руке он держал совершенно мокрый зонт, с которого продолжала течь вода. Судя по виду шефа, толку от зонта было немного: голова и плечи Александра Сергеевича остались сухими, но брюки промокли так же, как у Гошки. Мы с Ниной переглянулись.
– Похоже, Гошка прав. Дурят англичане народ.
– Причем здесь англичане? – хмуро спросил Баринов.
– Ни при чем, – заверила я. – Это мы так, о своем, о девичьем.
Шеф удостоил нас еще одного хмурого взгляда и спросил:
– Справка на Черникова готова?
– А как же! – жизнерадостно откликнулась Нина.
– Значит, через десять минут начинаем совещание. И сделайте, что ли, чаю горячего!
На совещание мы, как обычно, собрались в кабинете шефа.
– Черников, Петр Кириллович, – пропела Ниночка, когда все заняли свои привычные места, – пятьдесят два года, образование высшее, химфак нашего университета. Работал на режимном заводе, в девяносто третьем году ушел в бизнес: открыл фирму по производству игрушек. Сейчас у него три цеха: пластмассовые игрушки, резиновые – зверушки всякие с пищалками, и меховые. Фирма называется «Игрушечная страна». Проблем со сбытом нет, игрушки хорошие и в санитарном смысле все в полном порядке, за этим Черников особо следит. Деловая репутация безупречная, налоговики претензий не имеют…
– При таком счастье, зачем мы ему понадобились? – не выдержал Гоша.
– Я посмотрела сводку по городу, его квартиру позавчера ограбили. Неизвестные лица, неизвестным образом проникли в квартиру и вскрыли сейф.
– Что взяли? – с умеренным любопытством поинтересовался шеф.
– Драгоценности. У мадам Черниковой была неплохая коллекция ювелирных изделий. Подробнее я сказать не могу, но можно связаться с районным отделением, дело они заводили.
– Не надо. Подробности мы от самого Черникова скоро узнаем.
Черников и его жена явились точно в назначенное время. Вам, наверное, приходилось слышать, что супруги, которые много лет прожили вместе, становятся похожи друг на друга? Это совсем не общее правило, но в случае Черниковых, именно так и было. Оба среднего роста, у обоих солидная, деликатно выражаясь, фигура, короткая стрижка… даже коричневый шерстяной костюм Надежды Николаевны казался смягченным вариантом строгого костюма мужа. Но держалась эта пара так, словно два посторонних человека случайно встретились в нашем офисе. Не было ни жеста, ни взгляда, ни единой мелочи, выдающей хоть какую-то взаимную заинтересованность. В дверях, Петр Кириллович пропустил Надежду Николаевну вперед и даже коснулся спинки единственного в кабинете шефа кресла, предлагая его жене, но на заботу о близком человеке это нисколько не походило. Формальная вежливость по отношению к женщине и ничего больше. После того, как Надежда Николаевна села и устроила на коленях изящную кожаную сумочку, Черников тоже опустился на стул и больше на супругу не отвлекался. Она же, быстро оглядев кабинет, устремила рассеянный взгляд в окно.