Часам к двенадцати ночи на Бугрова вышли друзья менты. Настойчиво напрашиваясь на парок.
- Тебе что ушата воды жалко, Роман, ну? - канючили мужики. - Терпения нет.
- Не в этом же дело, я не дома, а в гостях. Спрошу у хозяина? Подождите пару минут.
Сам он принять решение не мог и Бугров развернулся к старшему.
- Командир, что делать, заедаться вроде бы не след?
Тот помучил подбородок, потрепал ухо и хлебнув пивка дал согласие. Упорство может вызвать ни желательное любопытство и подозрение.
- Хрен с ними, пусть едут. Мы к вашему делу не имеем никакого отношения. Отмечаем очерёдное звание. Ты в гостях.
- Понял. Эй, там, на трубке. Хозяин дал добро. Здесь мужская компания, очерёдное звание обмываем, если вас устроит, рвите сюда.
- Уже летим, наводку давай.
- Лететь у них не получится, я ползуном прополз, - смеялся Роман.
Так оно и получился. - Дорога - дерьмо, на брюхе ползли и толкали больше, нежели ехали. Лечите, промокли, простыли, - жаловались мужики, осматривая группу рослых ребят. Раков вам принесли, пива.
- Партизаны пожаловали, - хмыкнул Роман. - Вот времечко подкатило. Милиция, чтоб банду уничтожить, шифруется. Профессиональный долг партизанскими методами умудряются выполнять.
- Новости смотрели?
- Нет, не до того нам, гуляем. Статую свободы в Америке украли и теперь, она ищет по миру её, разворачивая контингенты быстрого реагирования.
- Размечтался Бугров. На передовую никак добровольцем собрался. Показывали, как милиция со спецназом в результате совместной, хорошо разработанной операции полностью уничтожила две бандитские группировки, терроризирующих город.
- Прикалываетесь? - не очень поверил Роман. - Улётно.
- Тогда за нашу милицию и спецназ, - поднял стакан полковник.
- Спасибо, армия, за поддержку и сочувствие. Но то, что мы сегодня видели - сказка. Не спрашиваем у Романа, кто эти ребята, и на какие кабинеты горбатятся, понимаем не для нашего рыла информация. Только работают они загляденье.
- О чём там говорить, ювелирная работа, - поддакнул другу и второй мент. - Из раздела фантастики, Иванович прав.
- Давайте выпьем, армия, за этих ребят, их здоровье. Спасибо им за помощь, - поднялся Иванович. - Чувствуете дышать стало легче, это благодаря им дерьма поубавилось.
- Я им передам вашу благодарность, отдыхайте, - хохотнул Бугров. - Как я понял "крыша" тех покойных малых, не бунтует?
- От мёртвых открещиваются, кому они теперь нужны. А останься кто, затаскали бы нас. Бог с ними, гуляем. Бугров спой. Погрей душу.
Без поросячьей пьянки наши мужики - не мужики. Пить культурно, почти не пить. Ни пользы, ни удовольствия. Допиться до рытья мордой земли или снега - то кайф. Спали там, где упали, хорошо хоть в доме. Рано утром командир растолкал свою дружную команду. Ромка храпел в бане, на подлоге, у печки среди берёзовых веников.
- Подъём, воины. Труба зовёт. Служба, шевелись. Полчаса на всё про всё.
- Несправедливо, такая хорошая ночь и до безобразия короткая, - ворчал Иванович.
- Бугор, ты самый хитрый, себе отдельные апартаменты организовал, - смеялись ребята, расталкивая парня.
- Он там живой, не угорел? - кинулся к нему мент.
- Мёртвые по тише храпят, Роман, подъём.
- Не толкайтесь так, я заслонки все пооткрывал. Проснулся ночью, башкой о потолок хрясь, кругом веники, как в медвежьей берлоге. Не врублюсь где, пока вспомнил.
- Похмелиться надо, - намекнули на русскую традицию менты.
- Табу, - показал им Роман, - похмелку разбираем по домам. Служба такая.
Приведя себя в порядок, Роман спешил к Мише с Лизой, за женой. Народ в такой ранний час ещё спал. Квартиру долго не открывали. Бугров разнервничался.
- Вы, похоже, все сны решили за сегодня пересмотреть. Полчаса звоню, приготовился к худшему уже, чёрте, что в голову полезло, - выговаривал Бугров, идя за Мишей. - Где ваш папашка? Собака и та не тявкнула.
- Дик с Дашей спит, учуял, наверное, тебя, паршивец и решил не впускать. Ревнует.
- Чума болотная, Дашенька, цветик мой. - Понёсся Роман по комнатам. - Соскучился по тебе, солнышко. Дик, морда, пошёл отсюда, на мою жену глаз положил. Только такого конкурента мне и не хватало! Ещё ворчит, гад. Дашка, любовь моя, собирайся, я за тобой. Пойду на Лизавету посмотрю. - Выпустил он жену из своих железных объятий, погрозив недовольному псу, прикрывшему нос лапой.
На кухне Лиза спешно делала завтрак, в чашках дымился уже ароматный кофе.
- Как вы тут поживали, чертяки? Лизавета, посмотри на меня. Боевой вид, скажу я тебе. Недельку придётся дома посидеть. Иди я тебя пожалею, мадонна, прижав Лизу к себе, он нежно погладил её по голове. Вот воительница. Беги, малой, кажется, гундосит, мы сами с Мишей дожарим яичницу и разогреем котлеты с вермишелью.
- Папашку же "скорая" увезла, давление подскочило. Переволновался за Лизу. Проболтали весь вечер, уснули, как убитые. - Рассказывал Миша, кроша салат.
- Бугров, - вернулась Лиза с малым на руках. - Кто меня отбивал с тобой?
- Сослуживцы твоего мужа. Работяги, служащие, в общем, всякие мужики.
- Кто они?- допытывалась она не довольная простым ответом.
- Люди, Лиза, бывшие зеки, афганцы, те, кто прошёл месиво в своей жизни и грязи не боится. Кругом правильные и чистенькие... Такие в дерьмо не лезут.
- Сочный мат не отличал одних от других. Как только ты с ними управлялся?
- Мат, не самое страшное зло в той спайке. Девчонки пищат, мужики матюкаются. Крик души, выраженный по-разному, согласно полу, - посмеивался Роман, раскладывая еду по тарелкам. - Куда моя малышка пропала, не ваш ли барбос её держит. Миша, иди, разберись со своим членом семьи, обнаглел уже. Во всю кадрит мою жену.
- Бугор ты сдурел ты готов ревновать её даже к псу,- хихикая поплёлся за Дашей Миша.
Через пять минут Миша привёл смеющуюся Дашу, следом шёл обиженный Дик, пытающийся лизнуть хоть пальчик своей зазнобе.
- Дашка, а чем ты эту образину взяла? - усадил жену на колени Роман. - Пошёл отсюда. Не понял, упирается ещё, скотина.- Под общий хохот и негодование Бугрова, Дик всё же, проскользнув, но тяжко вздыхая, улёгся в ногах Даши. Роман смирившись с неизбежным, его не трогал. Чёрт с ним! Но при том, как Дашина рука взъерошивала стриженные волосы мужа, Дик принимался угрожающе рычать. Чтоб не доводить до кровавых разборок Дарья под каким-то предлогом сползла с колен.
Помогая на кухне убирать посуду, Дашка металась между друзьями и мужем. Её влюблённый взгляд находил и доставал Романа со всего пути перемещения. Бугор завёлся. Не утерпев, он настиг её в прихожей голодным поцелуем. Оказавшись намертво прижатой к твёрдой, как скала, мужской груди, Дашка вспыхнула, а тело под его рукой тут же затрепетало.
- Ты с ума сошёл, Миша..., - окликнула хозяина она в надежде, что Бугров угомониться. Но муж ничего не желал слушать. Руки сдавили обручем, язык прорвался во внутрь. Тепло его нетерпеливой руки, нырнувшей под шубку, напрягло грудь, наполнив чувственной силой.
- Понятно, нетерпение, любовная возня, забирай своё добро Бугор и топай домой, а то вон Дик переживает, может и покусать, ревность такая холера. - Притопал на Дашин писк Миша. - Топай, топай. Ещё кулак показывает, дурак. - Выпирал его из квартиры, придерживая рвущегося вслед Дика, хозяин.
- О-хо-хо. Напугал, - хохотал Бугров, забирая Дашу. Расстроенный Дик ещё долго бил лапами в дверь, просясь вслед за Дашей.
Чужие дети растут быстро. Вот уже и дочки Лены Машеньке исполнилось четыре годика, а Николке, сынишке Лизы, три. Отмечали вместе, разница в числах минимальная, решили собираться за один раз, учитывая всеобщую занятость. На столе два торта, у каждого свой. Задували свечи именинники, стоя на стульях, под аплодисменты родителей и гостей. Гуляли на профессорской даче. Традиционно жарили шашлык и по очереди катали на качелях именинников. Димка даже попробовал побегать на четырёх лапах лошадкой. Но вопль свалившихся с его спины детей, благополучно похоронили ту идею. А то и Роман приготовился под эту авантюру подставить свою спину, чтоб рассадить седоков. Перепоручив детей мужьям, девчонки шептались, выгуливая себя по садовым дорожкам. После обыкновенных дежурных вступительных фраз подруги перешли к серьёзному разговору. И решили быть настойчивыми настолько, насколько это было возможно.
- Дарья, ты ему сказала? - первой завела щекотливый разговор Лена.
Та отговорилась односложным ответом:
- Нет.
- Не глупи, красавчик, должен знать, - прицыкнула Лиза.
Этот ответ был опять не многословен:
- Ни за что,- выпалив поджала губы она.
- У тебя бзык, такое невозможно скрыть. Сколько же ты будешь шифроваться.
Даша не повела бровью.
- Сколько смогу. Завтра он уезжает в командировку, а там посмотрим.
- На какой срок, на сей раз?- уточнила Лизавета.
- Месяца на три.
- Куда, конечно, не знаешь?- кисло усмехнулась Лена.
- Нет.
Даша знает одно: офицеры того ведомства, к которому приписан Роман, как любые тайные люди, имеют обыкновения время от времени отправляться в загадочные командировки, и лишние вопросы в таких случаях не уместны. Именно поэтому, она не пыталась их ему задавать. Вот додумывать могла, это её право.
- Немного протянешь, а потом?
- Суп с котом. Не мучайте меня, девчонки, и так не по себе.
- Так скажи, - возмутилась Лиза, резко останавливаясь.
- Нет.
- Козлиха упрямая. Он классный мужик, не кретин. Мало ли мы при случае болтаем, язык-то сама знаешь без костей.
- Вернётся, тогда посмотрим по обстоятельствам, а сейчас рисковать не буду. - Упёрлась в своё Даша.
Подруги не догадывались, что профессору случилось опередить их и прогуливая Бугрова, пытался завести с парнем разговор. Он слышал от ребят решение Романа не иметь детей и неуклюже, по их просьбе пробовал поговорить с ним об этом. Поговорили, как водится о том, о сём, пока подошли к цели. Только Роман заговорил о внучки профессора, как тот воспользовавшись ситуацией перевёл разговор в нужное русло.
- Роман, ты превосходно находишь контакт с детьми. Тебе своих заводить надо. И по времени пора, годочки-то тюкают. Когда рожать собираетесь?
Бугров решительно отмахнулся от такого предложения.
- Нам без надобности, у меня уже один ребёнок есть, Дашутка. Посюсюкаться, Машка с Николкой имеются.
Профессор улыбнулся и мягко пошёл в атаку.
- Милый, это не то, надо своих. Я поздно Леночку на свет пустил. Не повторяй моих ошибок, многое мимо меня прошло. Сейчас жаль.
Бугров встал. Такая себе гора мужественности и мускул нависла над щупленьким профессором.
- Всё я понимаю, Николай Николаевич, но как представлю Дашутку такую маленькую, худенькую с огромным животом, а ещё и роды. Сколько боли девочке моей придётся выдержать. Это не для неё, она не вынесет, лучше не начинать.
Профессор снял очки, протёр и нацепив их снова на нос с полной серьёзностью заметил:
- Роман, мне кажется, ты недооцениваешь бабью силу. К тому же природа их так устроена- рожать. Время всё расставит по местам. Не глупи.
Но Бугров отведя взгляд, упрямо повторил:
- Дашутка мучится, не будет.
- Ну-ну.
На том и разошлись. Через неделю Бугров уехал в командировку. И такое ожидаемое любимое всеми лето сделалось для Даши нетерпимо долгим и ненавистным. Но прошло и оно. Упорхнуло, помахав последними цветами, уступив своё место осени. Она накатила, шелестя под ногами жёлто-красными листьями. Катясь по щекам осенним дождём. Бежала по улицам и судьбам холодным ветром, бесцеремонно врываясь в форточки квартир. Заползая под полы плащей. Подруги мёрзли на лавочке любимого сквера, прогуливая детей, старательно собирающих листья в огромные яркие кучи. Болтая, умудрялись останавливать чад у самого краю воды, старающихся промерить глубину зеркальных луж.
- Даш, неужели тебе Бугров не звонит и не пишет?
- В таких командировках молчат, Леночка.
- Мрак, как ты выдерживаешь, Димка на час задержится, я места себе не нахожу. Смотрю на тебя, ты сплошное спокойствие.
- Это видимость. А что я могу? Просто жду. По подаркам, вычисляя страну пребывания. Но мы никогда не говорили об этом. Таковы правила игры в нашей семье. Я знала, на что шла.
- Девчонки, мы с Мишей дом начали строить. Как-нибудь съездим, посмотрите. Оцените, перевела тему Лиза. Ты как, Дарья, себя чувствуешь, к врачу наведываешься?
- Всё под контролем, таксикоз только немного начал помучивать. Запах сырого мяса и рыбы не переношу. Простите телефон. - Да, да, да, я, дорогой. Ромаша, ты где? Дома? Чудеса. Я бегу. Девчонки тебе привет передают. Мы гуляли в скверике. Уже прощаюсь с ними и лечу. Я тебя тоже много раз целую.
Лена с Лизой вопросительно смотрели на неё.
- Слышали, Роман прилетел, я понеслась.
- Мы поняли, красавчику привет. Колись уже, подпольщица.
- Осторожно несись, не забывай, в каком ты положении.
- Даш, если что, звони.
- Телефон не отключай.
- Хорошо, - махнула Даша подругам, поднимаясь в трамвай.
Поворот ключа во входной двери, означающий приход жены, заставил Бугрова, оставив дела на кухне, выскочить в прихожую. В старом выцветшем камуфляже, шоколадный от загара, кружащий сейчас её на своих руках, как на карусели, живой, любимый, желанный. Бугров, чёртушка - стоял перед ней. Главное, что рядом и все тревоги вмиг исчезли, испарились, уступив место его улыбке и обаянию, мужской силе, покоряющей и ломающей любые преграды и спокойной мощи характера.
- Дашунечка, любимая, цыплёночек мой маленький. Я безумно скучал, - баюкал он её на своих ручищах. Горячий шёпот щекотал ушко, нетерпеливые, голодные поцелуи прошлись по шее, нырнули к груди. Огнём полыхнула под его руками спина. Детка, дай я тебе помогу сапожки снять, - бережно опустил он жену на кресло. - Девочка моя, как я тебя люблю. Уткнулся он в её колени. - Ноженьки маленькие, сладкие и усталые, а рученьки осенью пахнут. Забрав ладони жены, он утопил в них лицо.
- Листочками клёна. Машке и Колюньке собирала. Окраска листьев разная, а им непременно всё хочется иметь. Ручек не хватает, вот и помогала. - Счастливо улыбалась ему Даша. - Ромаша, любимый, я устала считать ночи без тебя. Мне так, дорогой, тебя не хватало. Летнее солнышко не грело тебя со мной на песочке, твои руки не вносили меня в речку. Соловушка не пел, а плакал в нашей роще. Плохо и грустно Дашутке без тебя. Не зная, где ты, что с тобой, дурею, пью успокоительное - ничего не помогает. Не могу жить без тебя! Я люблю тебя! - Ласкалась к мужу она, осыпая поцелуями любимое лицо. - Знаю: ты- сильный и смелый, ты можешь всё и везде; а я всего лишь слабая женщина, которая и дня не может прожить без тебя. Мне постоянно необходимы твоя любовь, забота, мудрость, твои сильные руки, твои глаза, улыбка, губы...
- Ты же знаешь, как я люблю тебя. Я живу ради тебя. Ты для меня родная, неповторимая и единственная. Малыш, я жил только надеждой на наше возвращение. Закрывал глаза и в тысячный раз прокручивал нашу встречу с тобой. Поднимаюсь, вхожу, целую тебя сонную, тёплую. И вот ты реальная, пахнущая осенью. Я дотрагиваюсь рукой до твоей груди, ставшей ещё округлее и прекраснее. Чувствую, как дрожит под пальцами кожа. А твой аппетитный поправившийся животик...
- Дорогой, у тебя что-то потрескивает на плите, - вернула мужа в реальность Даша. - Почему ты не позвонил мне сразу по приезду? - пошла она за ним на кухню.
- Хотел подготовиться основательно, иди сюда, я покажу, какое запеклось мясо. Осталось приготовить рыбку с лимончиком под сыром и майонезом.
Вид свежей рыбы вызвал у неё приступ тошноты. Зажав рот рукой, Дарья выскочила в ванную. Бугров сунулся следом.
- Малышка, что за ерунда, какого лешего с тобой?
Даша отдышавшись стараясь бодренько ответила:
- Ничего страшного, не беспокойся, сейчас пройдёт.
- Как не беспокоиться, если тебе плохо? Где ты вообще-то питаешься? В твоём холодильнике, кроме фруктов и сока, я ничего не нашёл. Пришлось спуститься и заскочить в магазин.
Роман, на эйфории встречи и не заметил, что переговоры идут через закрытую дверь. Отдышавшись и приведя себя в порядок, она погрозила своему аховому отражению в зеркале: "Второй раз провести его не удастся, на кухню ни шагу". Перед мужем Дашка предстала, улыбающейся и желанной. Завлечь Бугрова в спальню подальше от кухни не составляло большого труда. Ей достаточно было лёгкого касания маленьких пальчиков по широкой его груди, упругому животу. Пальчики шаля, спускались ниже, дерзкий нырок под пояс...