Результат его ошеломил. Дриады вдруг все замерли на месте, округлив в ужасе и без того большие глаза, и мгновенно слились с природой, используя эффект хамелеона. Замер и Сергей, перепугавшись не меньше их и не понимая, в чем тут дело. Стало тихо. Никто не шевелился.
Первой очнулась Лея, вдруг скинув с себя этот столбняк и быстро прижавшись к Сергею, словно ища у него защиты и успокоения.
– Извини, маленькая, – зашептал он ей на ушко, чувствуя необъяснимую вину, и стараясь как можно нежнее гладить ее спину и голову. – Я же не знал. Извини.
Следом очнулись и остальные. Они почему-то тоже все прижались к Сергею, словно маленькие дети, а в их наивно-детских глазах все еще стоял пережитый ужас. И Сергей гладил и успокаивал их всех.
Впрочем, их дрожь потихоньку проходила, и Эя вдруг быстро исчезла в зарослях и тут же появилась снова, неся в ладошках что-то похожее на маленькие белые сморщенные грибы. И дриады разобрали их, словно это было какое-то огромное лакомство или скорее всего – необходимое лекарство. Лея протянула один гриб и Сергею, и он взял, действуя по принципу – раз уж предстоит жить в этом мире, то попробовать надо все.
Гриб был безвкусным. Первое время. А потом в голове потеплело, словно он выпил полный стакан водки, и мышцы сами собой окрепли. Сергей огляделся. Дриады раскраснелись и улыбались ярко и раскованно.
И тут такое началось…
Полностью раскрепостившись, дриады, стоя на коленках и часто касаясь друг друга, словно по команде принялись неторопливо раскачиваться в каком-то танце. И эти касания незаметно перешли в легкие поглаживания и ласки. И Лея, не дожидаясь обряда с цветами, вдруг прильнула к нему, энергично ласкаясь, а остальные дриады смотрели на них, возбуждаясь все больше и больше…
Чем-то недобрым повеяло в воздухе. Это похоже на пир во время чумы, вяло подумал он, не в силах выплюнуть эту белую безвкусную жвачку.
Сергей попробовал было сопротивляться, но Лея и присоединившиеся к ней дриады были очень настойчивы, а наркотическое действие грибов захватывало все больше и больше. И вот уже окружающий мир стал добрым и ласковым, и покачивающиеся в бесшумном танце дриады, с шальными пьяными глазами, мелко вибрируя в трансе, стали невероятно родными и близкими, и все вокруг было просто замечательно, и что-то неизмеримо радостное витало в окружающей атмосфере. А от ласковых прикосновений дриад в голове весело мелькало что-то красное, желтое и голубое.
И он потонул в этой огромной лавине хаотичных красочных картинок…
8) На пути к небу.
Уже больше двух часов он упорно поднимался наверх. Весь путь, естественно, проходил по лианам – лифтов здесь не было. Иногда подъем довольно сильно затягивался и тогда Сергей устраивал себе небольшой привал. Потом следовал опрос дерева о дальнейшем маршруте (иногда, балуясь, он находил Лею, но потом и она куда-то пропала). И снова – в путь. Желание расширить горизонты своих знаний об этом мире было очень велико.
К концу пути первого этапа его маршрута заросли стали особенно густы и он лез по лианам в сплошной зеленой каше, совершенно ничего не видя, но твердо зная, что где-то наверху есть ветка, за которую цепляется нижняя часть той странной конструкции, что притягивала его все это время – первой цели этого путешествия.
Он лез по лианам, чувствуя, что уже начинает уставать, а сколько еще взбираться – неизвестно, может – метров десять – пятнадцать, а может – ветка уже в полуметре, прямо за этими скоплениями фиолетово-красных цветов.
Какие-то мелкие жучки и насекомые сновали среди зарослей, иногда падая ему на плечи и спину. Ядовиты они или нет он конечно не знал. Но они не кололись и не кусались, щекотя его своими лапками и мохнатыми брюшками, и Сергей старался не обращать на них внимания. Правда, один паучок никак не хотел покидать его плечо и Сергея это стало в конце концов раздражать. Остановившись и крепко переплетя ноги лианами, чтобы не соскользнуть вниз, он подставил пальцы левой руки к мохнатому насекомому. Паучок, осторожно оптрогав потные пальцы своими лапками и усиками, все же переполз на подставленную руку, и Сергей поднес паучка к ближайшему цветку, предлагая своему попутчику сменить место. Цветок покачнулся, заросли чуть разошлись и взгляд Сергея уперся в шершавую темно-коричневую кору долгожданной ветви.
Он стоял на прочной опоре и смотрел на выступающую из зарослей маленькую часть этой гигантской конструкции. Она была деревянной и сложена из тонких и гладких бревен, неизвестно как скрепленных между собой. Щели были тщательно проконопачены сухими листьями и пухом и замазаны чем-то бордовым, вроде смолы. Но что больше всего поразило его в конструкции, так это наличие двери, висевшей на белых и толстых шнурах возле аккуратного прямоугольного проема чуть пониже его роста. Ровный и гладкий пол уходил куда-то вверх и вглубь, и внутри было темно. И чем пахло оттуда Сергей определить не мог – чем-то сладковатым и не резким.
Сергей внимательно осмотрел двери, особо остановившись на веревочных петлях – складывалось такое впечатление, что веревки сразу заплели в кольца прямо в двери – никаких швов или узелков не было.
Он долго мялся в нерешительности – заходить или все-таки не стоит? Ведь там в темноте может быть все что угодно – от скопления гигантских пауков, ос или муравьев до жилища каких-либо невраждебных разумных существ, либо вообще оно давно уже заброшено и там никого нет. Впрочем, если это улей или муравейник, рассуждал он про себя, то зачем ему такие плоские полы и ярко выраженные стены и потолки? Ведь такая планировка характерна только для существ, передвигающихся исключительно по горизонтальным плоскостям.
Но и не зайти тоже будет неправильно – иначе зачем было лезть на такую высоту?, подумал он наконец, оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло послужить хоть каким-то оружием, но ничего подходящего не нашел – молодые ветки руками сломать было невозможно, какими бы тонкими они не были, а ни шипов ни сухих веток поблизости не было. И он решительно ступил внутрь, продумывая систему движения, чтобы не заблудиться.
Метров через десять крутого подъема в сгущающейся темноте он вышел на ровную темную площадку. Отсюда расходились три пути: правый – снова куда-то вниз, средний – еще дальше вверх и левый шел горизонтально.
В многоярусных лабиринтах нет смысла придерживаться правила левой руки, подумал он задумчиво. Тут надо свой путь чем-нибудь отмечать на каждой развилке. Например – выкладывать плодами или лианами. Но в любом случае в темноте здесь делать нечего – необходим источник света. Так что придется отложить исследование до лучших времен, решил он. А сейчас – поднимусь еще по среднему коридору – и обратно.
Метров через пять он неожиданно споткнулся о ступеньку, потом – еще об одну, понимая, что теперь пчел и муравьев уже точно можно исключить – им такие детали конструкции явно ни к чему. Он пошел осторожнее, прощупывая в темноте дорогу босыми ногами и держась за стенку. И тут неожиданно его руки провалились в пустоту. Правда – тут же снова уперлись в деревянную стенку. Это была небольшая ниша, размером метр на метр и полметра в глубину. Сергей тщательно ощупал ее стенки – ведь для чего-то же ее сделали? Но вроде щеколд и задвижек нет, и стенка достаточно крепкая, так что на люк или закрытое окно не похоже. А так – что еще может быть? Для чего обычно делают ниши? Для ваз с цветами – единственное что пришло ему на ум. Сергей стал осторожно ощупывать ее дно и тут же наткнулся на какой-то холодный округлый предмет. Еще не видя его, он понял – это был череп. Причем – череп человека, или по крайней мере, человекообразного существа, но никак не дриады, судя по твердости кости.
И в этот момент где-то вдалеке что-то свернуло. Словно кто-то прошел с факелом… Или с фонарем.
Его погоня не была долгой. Таинственный свет так же внезапно пропал, как и появился. А на его крики никто не прореагировал – не вернулся с источником света, чтобы хотя бы посмотреть – кто это здесь шумит? И Сергей, быстро пробежав четыре поворота, остановился – темнота была кромешной, а догонит он этот источник света или нет – было совершенно неизвестно. А остаться здесь и бродить в темноте всю жизнь ему совсем не улыбалось.
Выбравшись из этой конструкции на свет Сергей убедился в правильности своей догадки. Гладко отполированный череп был сильно похож на человеческий и никак не мог быть черепом дриады – у той в теле не было таких крепких и массивных костей.
Да уж, подумал он, там в глубине наверняка ведь скрывается море таинственного и загадочного. Впрочем, любой незнакомый мир на первый взгляд хранит в себе очень много тайн, которые на самом деле всегда имеют какое-то простое и естественное объяснение, подумал он, сожалея что нет здесь никаких автономных источников света – сорванные фосфоресцирующие листья тут же гасли.
Походив еще немного возле двери и постучав в нее несколько раз, в слабой надежде, что вдруг кто-то откликнется и выглянет, Сергей, вздохнув, привязал череп к своему набедренному поясу и полез дальше вверх, стараясь добраться до самой верхушки дерева, увидеть небо, солнце, наконец-то одним взором окинуть этот мир сверху.
В скором времени ветки становились все тоньше, а качание дерева – все ощутимее.
Изредка что-то мелькало в листве, но кто это был – местная дриада или еще кто-либо, Сергей разглядеть не мог. Впрочем, кто бы то ни был, они были у себя дома, и если не захотят показаться – он их никогда не сможет увидеть, а захотят – сами покажутся.
Наконец, изрядно устав, он поудобнее устроился на узком листочке – листьев побольше здесь уже не было – стараясь не свалиться с тонкой ветки от качания. А амплитуда была уже порядочной – пару сотен метров в одну сторону – толчок, остановка, и снова мощный мах в другую… И зачем я сюда забрался? – промелькнула предательская мысль. Скинет ведь. Он усмехнулся. Нет уж, сказал он самому себе, хватит того, что не смог выполнить поставленной цели в первом своем путешествии – добраться до почвы этой планеты. А недостижение результата это, оказывается, очень обидно.
Он лежал, набираясь сил, и думал, что совсем неплохо бы найти еще и воду. Внизу, в просвете, он ясно видел дриаду, сидящую у небольшого вогнутого листа, наполненного водой. Прикладывая к волосам разные цветы, она явно любовалась своим отражением. Но не спускаться же к ней, туда, вниз.
А потом он отвлекся на легкое движение справа.
Тонкое гибкое тело ловко скользило среди густых веток, листьев и цветков. Сергей с любопытством наблюдал за дриадой, до сих пор поражаясь их умению как бы плыть среди местных зарослей и ни за что не цепляться.
Дриада остановилась над Сергеем, свесив длинные тонкие ноги. Полупрозрачная, покачиваясь, она сидела на небольшой веточке, обхватив руками колени, и в ее глазах сквозило легкое любопытство и что-то еще, ему непонятное.
– Добрый день, – сказал он, улыбнувшись.
Дриада тоже улыбнулась в ответ, хотя на ее красивом лице не отразилось никаких эмоций.
Может, у нее узнать про воду? – подумал Сергей. Ведь дерево совсем не сообщает в каких цветах или листьях есть вода, а все встреченные по пути цветы-колокольчики были пусты, а спускаться вниз, к тому озерку, у которого сидела и любовалась своим отражением дриада, примеряющая наряды, он считал лишней тратой сил и потерей времени.
Чуть приподнявшись он медленно протянул к девушке раскрытую ладонь, как бы показывая ей, что хочет что-то сказать. Дриада, не шевелясь, с легким интересом наблюдала за приближающейся рукой.
Сергей смог дотянутся только до ее ноги. Взяв дриаду за тонкую щиколотку, он попытался передать ей образ цветка, наполненного водой, но видно через ногу общения не получалось. И тогда он несильно потянул к себе девушку. Она послушно соскользнула с веточки, прямо ему на руки, совершенно свободно обвив его шею своими тонкими нежными руками и потеревшись своей зеленой щечкой о его бороду.
Она очень удивилась, когда он решительно отказался от предложенных цветов. С таким явлением местный мир явно сталкивался впервые.
Однако трудно мне тут будет, подумалось ему, глядя вслед упорхнувшей дриаде. Обидевшись, она потеряла к нему всякий интерес и выслушивать его просьбы не пожелала.
Наконец ветви стали совсем тонкими и сильно прогибались под его тяжестью. А амплитуда колебания дерева – просто угрожающей – такой что приходилось постоянно привязываться двумя лианами и при передвижении просто перевязывать лианы друг за другом – иначе его точно бы скинуло вниз. Он понял – вершина совсем уже близко. Немного передохнув у тонкого ствола, привязанный лианой, он осторожно пошел по ветке, балансируя в качке и держась за края небольшого листа.
Многочисленные солнца неожиданно ударили в глаза сразу же со всех сторон и он с силой зажмурился, с трудом привыкая к непривычному свету. Потом медленно приоткрыл стиснутые веки. Да, подумал он, это точно не Земля. Такой она никогда не была – да и не будет.
На темно-фиолетовом небе неподалеку друг от друга висели два солнца. Массивные розоватые тучи цепляли ветви деревьев. А перед ним расстилался сплошной зеленый ковер. И только где-то вдалеке в облаках терялись гигантские фиолетовые горы.
Совсем неподалеку над кроной деревьев завис рой, состоящий неизвестно из кого. Кругом порхали бабочки, летали гигантские стрекозы. А где-то вдалеке что-то парило в воздухе, словно висело на одном месте – но местные ли это птицы или какие-нибудь летательные аппараты – Сергей сказать не мог.
Солнц, как оказалось, здесь было все-таки трое. Разных цветов и размеров. Одно большое и желтое находилось в зените, а двое остальных – красное и белое – нависли над горизонтом. Сергей сквозь пальцы быстро засек положение светил относительно дальней кроны деревьев. Досчитав до ста, он снова сверил их положения. Верхнее светило быстро уходило к горизонту, а два остальных перемещались вдоль горизонта, но с небольшим наклоном вниз и рано или поздно оба должны были скрыться, причем почти одновременно. Значит точно, подумал он, этот мир неуклонно темнеет. Впрочем, при таком количестве светил темнота должна быстро пройти.
Плотно привязав себя к гибким веткам, под стремительные рваные колебания верхушки дерева, Сергей пытался что-нибудь соорудить этакое, что с высоты бы воспринималось как признак присутствия разумного существа – на всякий случай – вдруг в этом небе кто-то все-таки летает, разумный?
Конечно, лучше всего было вывесить большой флаг яркой расцветки, из материала явно не местного производства. Но ничего подобного у него, естественно, не было и Сергей не смог придумать ничего лучшего, как просто связать длинные и тонкие ветки верхушки в один большой пучок, в надежде, что такое явление окажется единственным в этом мире и привлечет к себе постороннее внимание.
Качаясь на этих гигантских качелях, так что перед глазами мелькало то небо с облаками, то кроны более низких деревьев, он почти на ощупь находил ветки, уходящие еще дальше вверх, и на несколько раз стягивал их кусками лиан. И когда голова совсем закружилась и к горлу начала подступать тошнота от непрерывной болтанки (отвык от непривычки, наверное – на тренировках подготовки штурманов раньше и не такое бывало), Сергей решил, что хватит уже, и, отдышавшись, осторожно полез вниз.
Неплохо бы еще на звезды взглянуть, думал он по дороге. Как стемнеет, надо будет подняться сюда. Я хоть не обладаю такими знаниями как Женька, но все же, какой никакой, но бывший штурман, и вдруг что-нибудь прояснится, мысленно добавил он.
Превозмогая усталость, он спускался вниз, подальше от этой изнуряющей качки, ища место, где он сможет наконец-то как следует отдохнуть.
И когда колебания дерева стали вполне приемлемыми он с огромным удовольствием растянулся на крепком вогнутом внутрь листе, ощущая как обрадовались клетки его организма.
Немного отдохнув, он побродил по ветке, нашел воду, напился как следует и от души побрызгал на себя, смывая пот, а потом взял найденные плоды и снова улегся в приглянувшийся листок.
Утолив голод и удобно устроившись и закинув руки за голову, он смотрел на редкий в этом зеленом мире, еще видимый в небольшой просвет кусочек неба, сквозь который пробивались редкие лучи солнца, придавая природе веселый, жизнерадостный вид. Непроизвольно прислушиваясь к стрекоту местных насекомых тоже гигантских размеров, мух, бабочек, стрекоз и птиц, и наблюдая за их полетом, он совершенно не к месту подумал, что, наверное, здесь, на этой планете, кислорода должно быть больше, чем на Земле. Ведь там размер насекомых впрямую зависит от его процентного содержания в воздухе. Хотя, скорее всего, эти существа никакого отношения не имеет к членистоногим, неожиданно закончил он. Просто похожи. И также, наверное, и дриады.