– Я хочу понять, о чем она твердит. Что с ней случилось.
– Ты хоть что-нибудь почувствовал?
– Хаос. Страх. – Он покачал головой. – Кэроу, я ничего не знаю о магии. Даже базовых принципов. Такое ощущение, что у нас, у каждого из нас есть, – он поискал слова, – набор энергий. Не знаю, как правильно назвать. Больше, нежели разум; больше, чем душа. Протяженность. – Поиск слов. – Вселенная. Но я не знаю рельеф, правила навигации. Не знаю даже, как это все разглядеть. Все равно что пробираться в темноте на ощупь.
Кэроу чуть улыбнулась и делано беспечно спросила:
– А откуда тебе знать, что такое тьма? – Она тронула рукой его перья; они заискрились от прикосновения. – У тебя есть собственный свет.
Акива едва не сказал: «Я знаю, что такое тьма». Но тогда Кэроу могла бы решить, что он возвращается к прежнему состоянию, из которого она вытащила его в Марокко. Поэтому придержал язык, испытав облегчение, когда она добавила так тихо, что он с трудом расслышал: «И мой».
Он посмотрел на нее. Его душа менялась, расцветала – благодаря Кэроу, как прежде благодаря Мадригал. Менялась – и меняла тот «набор энергий», который он не смог описать. Протяженность, рельеф – все верно. А можно куда проще: когда загорается новая звезда, она освещает то, что прежде было тьмой. В ее лучах Акива стал ярче, полнее.
Только любовь может сотворить такое. Он взял маленькую прохладную руку Кэроу в свою и не выпускал. Счастье – вот оно, неотъемлемая часть повседневной обычной жизни, такая же, как печаль и забота. То, что несет свет.
Он спросил:
– Готова?
Пора навестить дядюшку.
Они простились без слов, поскольку Акива заявил, что прощаться – значит искушать судьбу.
Расставание вышло недолгим. Вирко дал Зузане последний урок языка, научив ее произносить: «Целую твои глаза и оставляю сердце в твоих руках» – старое химерское прощание. Конечно, Зузана тут же изобразила целую пантомиму: как внутри сложенных ковшиком ладоней стучит сердце.
Эстер хлопотала, снова войдя в роль сокрушенной разлукой бабушки. Она убедилась, что у них есть карта и что они выучили дорогу. Взволнованно спрашивала, как они планируют справиться с таким множеством врагов, но Кэроу не стала вдаваться в подробности.
– Ничего особенного. Просто попросим их уйти.
Эстер выглядела встревоженной, но не настаивала. Лишь сказала:
– Я закажу шампанское отпраздновать победу. Желаю только одного: чтобы шампанское мы выпили вместе.
Элиза так и сидела, уставившись в одну точку.
– Вы проследите, чтобы ей оказали помощь? Когда мы уйдем? – попросила Кэроу у Зузаны и Мика.
Лицо Зузаны немедленно приняло упрямое выражение; она отвела взгляд. Мик ответил за нее:
– Не волнуйся. Тебе и без того есть о чем беспокоиться.
Он понимал, почему Кэроу не берет их с собой. И несколько раз заводил разговор с Зузаной, пока они сюда добирались: «Мы ведь ни разу не самураи. От нас там никакой помощи. Лишняя обуза для Вирко – и все. А если придется сражаться…» – Мик обрывал фразу.
– Спасибо, – сказала Кэроу, бросив на Элизу еще один беспомощный взгляд. – Я знаю, что навешиваю на вас кучу проблем, но я показывала, как снимать деньги. Пожалуйста, тратьте их. На нее, на себя. Все, что требуется.
– Деньги, – пробормотала Зузана, как будто ей предложили нечто бесполезное и даже оскорбительное.
Кэроу развернулась к ней.
– Я вернусь, если смогу. – Она ненавидела это «если», словно лютого врага. – Я найду способ.
– Как? Ты же собираешься закрыть портал.
– Этот – да, но здесь есть еще порталы. Я найду.
– Хочешь сказать, у тебя найдется время охотиться за порталами?
– Не знаю.
Снова «не знаю». Не знаю, что мы обнаружим, вернувшись. Не знаю, осталась ли у мира надежда. Не знаю, как найду другой портал. Не знаю, останемся ли мы в живых. Не знаю.
Зузана с тем же упрямым выражением медленно наклонила голову, потом рванулась вперед и крепко обняла подругу.
– Будь осторожна, – шепнула она. – Не геройствуй. Если надо бежать, беги. И возвращайтесь. Оба. Трое. Мы сможем сделать для Вирко человеческое тело или еще что-нибудь придумать. Просто пообещай: если вы доберетесь туда, а все… – она не произнесла слова вслух «мертвы», – просто уносите ноги, возвращайтесь сюда. И живите.
Зузана знала, что Кэроу не сможет ей этого пообещать. Поэтому не дала возможности ответить, а просто двинулась вперед со словами:
– Отлично. Именно это я и хотела услышать.
Словно обещание было дано.
Кэроу обняла подругу, ненавидя прощания так же, как ненавидела «если».
А потом и вправду пришло время расставания.
56
Моя сладкая варварская девочка
Наконец-то они толком вымылись. Мик и Зузана сходили в ванну по очереди: караулили Элизу и появление свежих новостей про ангелов. Телевизор работал с приглушенным звуком, а в ноутбуке Эстер было открыто несколько вкладок с постоянно обновляемыми каналами новостей. Но ничего пока не происходило. И не должно было происходить: Зузана знала, что перед визитом в Ватикан Кэроу собиралась отправиться в Музей естественной истории. О чем с вызовом заявила перед расставанием. Это нервировало Зузану, которая знала, зачем подруга туда собралась. Пополнить запасы зубов, вот зачем – на случай, если души погибших в битве воинов удастся сохранить, и тогда можно рассчитывать на их оживление после завершения операции. А Зузаны с ними не будет!
Проклятая беспомощность. Похоже, стоит написать на футболке:
– Угу.
Мик, когда дошла его очередь в ванну, настолько трогательных чувств по отношению к своему грязному барахлу не ощущал. Он с удовольствием выкинул все в мусорное ведро, хотя прежде украдкой сунул руку в карман старых джинсов и вытащил…
…кольцо.
Возможно, серебряное, возможно, старинное, купленное им в марокканской лавчонке, когда мир сошел с ума. Мик покрутил его в пальцах и впервые с момента покупки внимательно рассмотрел. Зузана всегда крутилась неподалеку (и спасибо тебе за это, господи!), и раньше возможности достать колечко у него не было. Сейчас оно показалось ему сделанным грубо, особенно учитывая окружавшую их забавную помпезность. Но там, в Айт-Бен-Хадду, оно было на месте: примитивное, потускневшее, вероятно, несколько кривоватое. Сейчас же оно наводило на мысль о разграблении Рима варварами – слетело с мизинца дикаря-вестгота, когда тот сломя голову несся за добычей. Варварское украшение.
Безупречное.
Для моей милой варварской девочки, подумал он, собираясь переложить кольцо в карман новых шикарных брюк итальянского производства. Неловкое движение – и оно выскользнуло из пальцев. Зазвенело о мраморный пол и покатилось, будто пытаясь сбежать. Мик кинулся вдогонку, думая, что, похоже, купил-таки настоящее серебро, потому что только настоящее серебро издает такой чистый хрустальный звук. А затем настоящее серебряное кольцо закатилось в узкую щель за мраморной мойкой.
– Давай-ка назад, – позвал он. – У меня на тебя большие планы.
Он опустился на колени, чтобы нащупать потерю. В гостиной его милая варварская девочка поднесла воду к безостановочно шевелящимся губам Элизы Джонс, убеждая ее попить.
А в малой спальне в глубине роскошного люкса, заперев двери и включив музыку, Эстер ван де Влут набрала телефонный номер.
Ей было нелегко решиться на этот звонок, и – какое-никакое оправдание! – некоторое время она надеялась, что звонить не придется. Долю секунды Эстер колебалась, и на лицо наползла тень ее истинного возраста. Она резко выдохнула и нажала кнопку вызова.
В конце концов, за власть приходится платить.
Трое летели над крышами Рима. Музей естественной истории остался позади; теперь их ждали покои императора Иаила. Ночной воздух дышал ароматами итальянского лета; внизу проплывали крыши зданий, памятники, фонари и соборы. Полотно в пастельных тонах, прорезанное струной тьмы – рекой Тибр. Снизу доносились гудки сирен, скрип машин, обрывки мелодий и – все громче по мере того, как они приближались к Ватикану, – псалмы.
А еще вонь – ни с чем не сравнимый смрад сжатой людской массы. Судя по его густоте, как только паломники подбирались к заслону, они прекращали тратить время на такие пустяки, как личная гигиена.
Мило.
От ангелов ждали чуда. В новостях сообщали: люди приносили своих больных стариков к периметру в надежде, что сама близость ангелов излечит болезни, – или в совсем уж отчаянном уповании, что ангелы выйдут к ним и благословят. Говорили, что исцеления случаются; никто не знал, насколько это достоверно, но даже если и так, их перевешивали документально подтвержденные случаи смертей.
Обратная сторона чудес.
С высоты Ватикан казался клином: не совсем ровным клином, как сплющенный кусок пирога. Главной его достопримечательностью по праву считалась площадь у собора Св. Петра, окруженная знаменитой колоннадой Микеланджело. Сейчас площадь была забита военным транспортом, напоминающими уродливых жуков танками, снующими туда-сюда джипами, даже машинами для перевозки десанта.
Прямо за северным краем колоннады и лежал их пункт назначения – Папский дворец. Кэроу направилась к нему. Благодаря наличию «карманного кардинала» Эстер смогла снабдить их информацией о точном расположении занимаемых Иаилом комнат, и троица совершила над комплексом широкий разворот – дворец включал не одно, а несколько зданий, – внимательно разглядывая крыши в поисках следов присутствия ангелов.
Куда подевалась охрана? Человеческие солдаты были сосредоточены внизу: они патрулировали территорию с собаками и стояли в карауле у входов в здание как внутри, так и снаружи. Но почему на крышах нет солдат Доминиона? Это же стандартный тактический прием в Эреце, где атаки с воздуха и с земли одинаково вероятны.
А, вот они! Двое.
Легко.
– Не увечьте их.
Кэроу зачем-то напомнила об этом Акиве и Вирко. Быстрое движение; мелькнули клинки полумесяцем, опустились. Перед глазами тут же встала картина: Адельфийские горы, огненная волна, мечущиеся тени. Она увидела, как солдаты одновременно замерли – и потом рухнули. И не почувствовала жалости.
Быстрый удар по голове. Оглушены, но живы и в полном комплекте. Тела медленно покатились по крыше, Акива и Вирко их подхватили и положили. Позднее стражники придут в себя с огромными шишками на затылке и дикой головной болью – и все. Заслужили именно эти двое милосердия или нет, неважно; ведь главное требование их миссии – ни капли крови.
Это важно. Не побоище, не преступление – просто попытка убедить. Теперь нужно быстро проникнуть внутрь – пока солдаты не пришли в себя и не начали тереть свои разламывающиеся головы.
Кэроу легко приземлилась и бросила на одного из них быстрый взгляд. Без сознания. И на вид ничем не отличается от Незаконнорожденных в пещерах Кирин. Привлекательный, молодой, светловолосый. И жертва, и злодей одновременно. Она вспомнила предложение Лираз отнимать пальцы, а не жизнь; интересно, смогут ли солдаты Доминиона научиться существованию в обновленном мире, если, конечно, это обновление произойдет? Заслуживает ли такой солдат право выбора? Посмотришь – спящий невинный младенец. И ответить на вопрос было легко: да, заслуживает.
Возможно, проснувшись, он посмотрит вокруг с ненавистью, и тогда надежды не останется.
Но беспокоиться об этом им предстоит потом. Сейчас время решать другие проблемы. Они добрались. Отсюда уже видны окна Иаила. Песнопения за периметром докатывались сюда, словно рокот моря, но внутри была сфера тишины.
– Я придумала кое-что получше.
Так заявила Кэроу в пещерах Кирин, уверенная, что нашла способ избежать апокалипсиса. Быстрый и бескровный конец драмы. Без драки, без оружия, без появления «чудовищ».
Ангелы просто исчезнут.
Очень просто.
Она отправила Зузане эсэмэску, а потом выключила телефон и убрала его поглубже.
– Ладно. Займемся.
57
Скормить львам
В дверь Королевского люкса постучали – странное дело. Оба пса, Путешественник и Мафусаил, насторожившись, вскочили.
Мик и Зузана не вскочили, но тоже насторожились. Они перебрались из гостиной и сейчас расположились у окна столовой, окна которой выходили прямо на Ватикан. Оба старались уследить одновременно за экраном телевизора и за куском неба, видимым сквозь отдернутые бархатные шторы, словно ожидая начала какого-то спектакля там или здесь.
Кое-что точно должно было произойти, как только Кэроу и Акива добьются своего: «небесное воинство» поднимется в небо и, роняя тапки, понесется к узбекскому порталу. И флаг в руки.
Небо или ТВ. Где появится быстрее?
Телефон лежал на подлокотнике кресла на тот случай, если Кэроу пошлет сообщение или позвонит. Пока пришла только одна эсэмэска.