Остро захотелось с кем-нибудь посоветоваться. Передать в чужие руки свое замешательство и разъедающий хаос мыслей. Отойти на безопасное расстояние и наблюдать, как кто-то другой решает твои проблемы. Губы растянулись в горькой усмешке. Пригрезится же такое. Чем ближе тупик, тем ярче фантазии.
Весь день Кирилл валялся на кровати, бессмысленно щелкал пультом от телевизора, изредка задерживаясь на каком-нибудь канале. В одной из передач рассказывали о народных промыслах юга России. Оператор снимал в ярмарочном павильоне, где умельцы хвастались своим товаром: поделками и украшениями из камня, соломенными игрушками, глиняной кухонной утварью. Кирилл рассеянно следил за изображением, пока камера не сделала наезд на круглую фарфоровую фигурку кошки. Закадровый голос прокомментировал:
– Как и все изделия, представленные на ярмарке, эти необычные керамические статуэтки сделаны вручную. Фарфор, как правило, покрывают глазурью, но в данном случае ставропольские мастера взяли за основу «бисквит» – так называют матовый фарфор. Лишенный привычного глянца материал смотрится оригинально и вместе с тем аутентично. Согласитесь: этого забавного котенка так и хочется взять к себе домой.
Кириллу почудилось, что когда-то он уже видел подобную статуэтку. Попытался удержать намек на воспоминание, однако картинка на экране сменилась, и секундное дежавю испарилось.
За окном давно стемнело, в комнате повис неподвижный сумрак. Ремонтные работы прекратились, непривычная ватная тишина забивала уши. Электронные часы на прикроватной тумбочке показывали 21.20.
Громкий стук вывел его из задумчивости. Кирилл нехотя открыл дверь. На пороге стояла администратор мотеля, сочная пышногрудая женщина лет пятидесяти, и приветливо улыбалась.
– Простите, что я так запросто, – она поправила высокую прическу и взглянула на постояльца из-под густо намазанных ресниц. – Коллектив нашего отеля поздравляет вас с Новым годом и желает всяческих благ.
Кирилл приподнял брови:
– С Новым годом?
– Точно так! – женщина хохотнула. Она уже успела пропустить с коллегами стаканчик-другой и пребывала в приподнятом настроении. – Сегодня тридцать первое декабря, стало быть, через три часа наступит первое января.
– Действительно. – Кирилл развел руками. – Вылетело из головы.
– У вас такая насыщенная жизнь, что вы даже о Новом годе позабыли? Как любопытно, – последнюю фразу собеседница произнесла нараспев, явно наслаждалась беседой. Мужчин она любила, а новый постоялец был весьма хорош собой.
– Может, и так. А может, у меня просто плохая память.
Женщина рассмеялась и снова поправила волосы:
– Меня зовут Нина Серге… Нина. Знаете, если у вас нет планов на эту ночь, спускайтесь в холл, у нас там маленький сабантуй.
– Спасибо за приглашение. – Кирилл переступил с ноги на ногу, ожидая, когда сотрудница гостиницы уйдет, чтобы благополучно захлопнуть дверь.
– Приходите.
– Спасибо. Я подумаю.
Нина Сергеевна наклонила голову набок, залюбовавшись мужчиной. Вздохнула с умилением и еще раз повторила:
– Приходите. В компании веселее.
Оставшись в одиночестве, Кирилл снова сел на кровать, недовольно поморщившись: порезанные руки опять заныли, да и ломота в теле никуда не делась – побои давали о себе знать. Интересно, как там Ольга? Поди, ей тоже несладко: и суицид не удался, и убийство сорвалось, и перед мужем нужно оправдываться. Последний, без сомнений, очень расстроился, когда обнаружил исчезновение пленника. На Велецкого Кирилл не злился. Мужика понять можно. Отпахал на работе, пришел домой, а голая супруга плавает в кровавой ванне, да не одна. Тут ни у кого нервы не выдержат. Надо отдать Велецкому должное: он был еще мягок. Окажись Кирилл на его месте, отреагировал бы куда острее и церемониться не стал бы. Хотя как знать? Пока весь его жизненный опыт составляет менее двух недель. Тут есть о чем подумать. Но как же хочется просто наслаждаться жизнью, не тяготясь необходимостью принимать решения, от которых эта самая жизнь зависит. Кирилл натянул куртку и покинул номер.
Долго брел по мокрому от подтаявшего льда тротуару, не выбирая направления, не имея конечной цели. С каждым шагом ему дышалось легче и свободнее, тяжелые мысли постепенно таяли накал, и восхитительная звенящая пустота занимала их место. А вокруг горели окна домов, проносились автомобили, снежная жижа весело чавкала под ногами. Это был совсем другой город – загадочный и одухотворенный. Не тот, что неделю назад.
Кирилл машинально остановился возле кафе, в котором вчера завтракал. Сквозь стекло хорошо просматривалось пустое помещение – посетителей не было, однако заведение работало.
Улыбчивая официантка, завидев старого знакомого, неподдельно удивилась:
– Вы? Здесь? В такое время?
– То же самое могу спросить у вас, – он мельком взглянул на бейджик, – Рита. Молодой девушке в новогоднюю ночь нужно веселиться, а не торчать на работе.
– Предположим, ночь еще вся впереди, я успею реабилитироваться. Да вот и вы заглянули, и мне теперь совсем не скучно, – она сделала паузу, вопросительно глядя на посетителя. Тот ответил:
– Кирилл.
– Итак, чем вас угостить, Кирилл? – Рита достала из кармана брюк блокнотик и ручку, собираясь записать заказ.
– Чем-нибудь на ваш вкус. Я чертовски проголодался.
Официантка ненадолго исчезла на кухне и вернулась с подносом со снедью. Поставила на стол тарелки:
– Рекомендую вот эту горячую закуску. Очень вкусно… – хотела добавить «и недорого», но удержалась. Показавшийся бедняком в прошлый раз, сейчас мужчина производил иное впечатление. Одет он был так же – в добротную куртку, джинсы, неброский свитер. Но выглядел уже не таким удрученным. Перед Ритой сидел не затравленный, обиженный судьбой человек, искавший ночлега, а его счастливая копия.
– А вы не составите мне компанию? – предложил Кирилл.
– Вообще-то это категорически запрещено, но… – девушка заговорщицки осмотрелась по сторонам. – Но сейчас начальства нет, так что никто не будет возражать.
Рита принесла вторую чашку и уселась напротив, положив локти на стол.
– Хотите рассказать мне свою историю?
– Не особенно.
– Обидно. Я уже приготовилась.
Кирилл поковырял вилкой в салате.
– В последнее время все хотят от меня что-то услышать.
Девушка озорно сверкнула глазами.
– Значит, вы многим интересны. Чем не повод для радости?
– С какой стороны посмотреть.
– А какая сторона приятнее, с той и смотрите. – Рита налила себе из кофейника крепкий черный кофе, добавила сливки. Осторожно, боясь обжечься, отхлебнула горячий напиток. – Или вам ближе пессимистичный взгляд на жизнь?
Кирилл не сдержал улыбки, увидев, как забавно сморщился курносый нос собеседницы. Она казалась совсем юной, однако большие проницательные глаза выдавали определенный жизненный опыт. Светло-каштановые с рыжинкой волосы были убраны в узел на затылке, при этом прическа не выглядела неряшливой.
– Хотел бы сказать, что мне ближе реалистичный взгляд, – ответил Кирилл. – Но это значило бы солгать. Скорее меня кидает из крайности в крайность.
– Я заметила, – кивнула Рита. – Вчера на вас лица не было. А сегодня вы бодрячком.
– Вы всех посетителей запоминаете?
– Выборочно. – Она не обратила внимания на сарказм в голосе мужчины.
– Каков же принцип отбора? – Кирилл отодвинул полупустую тарелку и с интересом воззрился на официантку.
– Хотела бы я сказать что-то умное, – она скопировала интонацию собеседника. – Но это значило бы солгать. А глупости говорить не буду.
Он подумал, что такому красивому ротику можно простить любую глупость, а вслух спросил:
– Вам не с кем отметить праздник?
– Вы уже уходите? – вопросом на вопрос ответила она.
– Нет.
– Тогда мне есть с кем его отметить, – Рита встала из-за стола. – Подождите, я кое-что принесу.
Вернулась с бутылкой шампанского и фужерами:
– Вообще-то мы спиртного не продаем. Но я давно кое-что припрятала на случай торжества. Уже без четверти двенадцать. Давайте проводим старый год. Какое у вас мнение на его счет?
Кирилл открыл шампанское и разлил по бокалам. В обществе новой знакомой ему было комфортно. Она помогала удерживать внимание на настоящем моменте. Этого оказалось достаточно, чтобы получать удовольствие от общения, не отвлекаясь на свои проблемы.
– Прошлый год, как и все предыдущие, для меня загадка.
Они чокнулись и сделали по глотку.
– Планируете ее разгадать? – Рита вращала бокал, наблюдая, как плещется внутри игристое вино.
– Да вот думаю: стоит ли? – Кирилл помолчал. – А что у вас? Наделали каких-нибудь глупостей?
Девушка мечтательно подняла глаза.
– Ммм, было разное. Если из самого свежего, то вот, – она оттянула горлышко свитера, обнажив острое плечико. На бледной коже, покрытой россыпью веснушек, красовалась татуировка – ярко-розовый цветок с желтой сердцевиной.
– Ух ты, – искренне восхитился Кирилл. – Красиво.
– По-научному этот цветок называют Bellis perennis, что с латинского переводится как «вечная красавица». А если по-простому, то маргаритка многолетняя. Сделала себе такой подарок на день рождения, в честь себя же самой. Хотите, расскажу легенду про это растение?
Кирилл кивнул.
– Великое солнце, – начала Рита, – с сотворения мира любило цветы. А те, пользуясь благосклонностью светила, всегда о чем-то его просили. Одни хотели быть крупнее, другие – душистее, третьи – эффектнее. Только одно скромное растеньице, белыми и розовыми жемчужинами разбросанное по лугу, никогда не изъявляло никакого желания. Солнце заметило это и спросило у цветка, доволен ли тот своей участью?
«Спасибо, я счастлив», – последовал ответ. «Это прекрасно. Но мне хотелось бы сделать для тебя что-то особенное», – возразило солнце. «Если так, единственное, о чем я мечтаю, – цвести во всякое время года, чтобы приносить всем еще больше радости». Солнце выполнило просьбу скромного цветка. С тех пор пухлые лучистые соцветия маргаритки сияют даже в самый пасмурный день. Вот такая легенда. – Рассказчица неторопливо отпила шампанское, смакуя его вкус. – Когда я испытываю искушение впасть в уныние, подхожу к зеркалу и рассматриваю рисунок на плече. И верите – это помогает.
– Верю. Если бы у меня была возможность регулярно любоваться вашим обнаженным плечом, пусть даже без рисунка, мое настроение тоже бы улучшилось, – признался Кирилл.
Рита улыбнулась во весь рот и вдруг спохватилась, глянув на часы:
– Уже полночь! Прозеваем самое главное! Наливайте скорее!
Кирилл разлил шампанское по бокалам:
– За что пьем?
– За то, чтобы наше желание, загаданное сейчас, сбылось в грядущем году! Ну чего вы медлите? – спросила Рита. – Пейте скорее!
Мужчина смотрел, с каким ребяческим восторгом она отсчитывает секунды, и жалел о том, что его память не сохранила прежние встречи Нового года. Хотелось верить, что большинство из них было веселым или хотя бы не слишком грустным…
С новой знакомой Кирилл просидел до полвторого ночи, болтая о всякой всячине. О своей амнезии умолчал – атмосфера не располагала к траурным речам. Наоборот, в этом скромном неприметном кафе, где самым изысканным блюдом меню был салат «Цезарь», а из крепких напитков имелись лишь кофе и шампанское, так уютно мечталось о хорошем. Рита рассказывала вдохновляющие истории, скорее всего выдуманные, – слишком уж счастливо все заканчивалось. Но Кирилл жадно слушал, не задумываясь над тем, правда это или вымысел. Какая разница? Он давно не чувствовал себя так свободно и расслабленно. Тревога отошла на задний план, и лишь изредка, когда разговор внезапно обрывался, напоминала о себе неприятной, тянущей болью под ложечкой.
– Я вас не утомила? – поинтересовалась Рита, отправляя в рот кусочек ананаса. Вазочка с фруктами, которую она принесла часом ранее, порядком опустела. – Мы с вами так заговорились, что даже фейерверки пропустили. А мне так нравятся фейерверки! Знаете, у меня есть глупая мечта. Чтобы однажды кто-нибудь подарил мне салют. Чтобы я смотрела в небо на цветущие живые огни и понимала: вот это волшебство устроено специально для меня. Представляете? – ее широкие, почти прямые брови сложились по-детски жалобно.
На лице Кирилла отразилось неподдельное сочувствие. Захотелось притянуть девчонку к себе и нашептать в ухо утешительных глупостей. Он накрыл ее ладонь своей:
– У тебя все будет. Это ясно?
Что-то в его интонации заставило Риту посерьезнеть. Перед ней возник другой человек, не тот, с которым она познакомилась несколько часов назад. Этот другой твердо знал, о чем говорит. В его голосе не было сомнений. На долю секунды Риту посетила жуткая мысль: а может, с ним что-то не в порядке? Она ничего не знает об этом мужчине. Вдруг он преступник? Надо же быть такой недалекой, чтобы впустить в помещение неизвестно кого! Она соврала: сегодня у нее не было смены. 31 декабря кафе не работало. Рите приспичило забрать кое-что из личных вещей, оставленных накануне в служебной комнате. Ключи у нее имелись. Открыла дверь и, зайдя внутрь, не посчитала нужным ее запереть. Дел-то на две минуты. А тут появился вчерашний посетитель. Сама не зная зачем, она скинула куртку, нацепила бейджик и вышла в зал, чтобы принять заказ.
Кириллу показалось, что его слова напугали собеседницу. Он убрал руку и сказал более мягко, снова переходя на «вы»:
– Вы мне симпатичны. И я желаю, чтобы ваши мечты осуществились.
– Спасибо. – Рита почувствовала вину за приступ недоверия и поспешила реабилитироваться: – Хотите чем-нибудь еще перекусить?
– Вы меня и так до отвала накормили. На вашем месте я бы отправился домой. Коль уж все равно начальство отсутствует. А единственный посетитель уже уходит. – Кирилл дотянулся до куртки, висевшей на спинке стула, достал из кармана деньги и положил на стол несколько купюр. – Мне было приятно побеседовать с вами. Надеюсь, я вас ничем не обидел? – он испытующе посмотрел на девушку.
Та отрицательно покачала головой и пригласила:
– Заходите еще. Если меня не увидите, попросите любого сотрудника позвать Маргариту. Я могу находиться в другом помещении.
– Обещать не стану. Я не знаю, где окажусь завтра.
– В таком случае желаю вам исключительно приятных неожиданностей, – сказала улыбчивая официантка, провожая его до дверей. – Удачи.
– И вам. – Кирилл вышел на улицу, постоял немного, привыкая к прохладному воздуху, и бодро зашагал в сторону гостиницы.
Глава 9
Батареи грели на полную, но в комнате все равно было холодно. Окна глядели на север, его ледяное дыхание просачивалось сквозь микроскопические щели, усложняя и без того непростую жизнь обитателя квартиры. Егор сидел за столом, склонившись над вычурной деревяшкой. Эту изогнутую толстую веточку он подобрал прошлой весной, гуляя по парку. Долго думал, что бы из нее вырезать: очень уж необычной формы попался материал. Прикидывал: то ли птицу сказочную, то ли цветок… Промаялся неделю, да и забросил ее. После того как Егор перестал надеяться на лучшее, желание вырезать по дереву стало угасать.
Он по-прежнему стремился творить, наслаждаясь тем, как засохший кусок дерева обретает под его руками вторую жизнь. Он по-прежнему ждал вечера, когда его обычно посещало вдохновение, чтобы включить лампу и приняться за работу. Он по-прежнему делал ровные, выверенные движения. Однако получалось все не так, как раньше. Изделия выходили правильные, красивые. Но неживые. Не было в них души. Егор это чувствовал. И все реже отваживался взять в руки инструмент.
Сегодня был особенный день. Сегодня он не устоял. Достал из-под кровати коробку, где хранил бруски, и долго разглядывал свои сокровища. Взгляд выхватил позабытую веточку. И тут же пришло озарение: Голубая Змейка! Вот что спрятано внутри! Нужно убрать лишнее и помочь ей выбраться наружу.
С позабытым трепетом он уселся за стол, намереваясь сделать предварительный набросок. Наконец-то его посетила достойная идея, вместе с которой пришло стремление поскорее воплотить ее в жизнь. С замиранием сердца он взял стамеску и… Ничего не произошло. Ни через час, ни через два. Егор чувствовал себя студентом-практикантом в отделении хирургии. Он вроде бы учил теорию и даже тренировался на лягушках, но когда дошло до серьезного дела, впал в оцепенение. Собственная беспомощность повергла его в полушоковое состояние. Егор во многом сомневался, но только не в своем мастерстве резчика. Видя, как мелко дрожат пальцы, он терял то последнее, что имел.