Впрочем, справедливости ради следует подчеркнуть, что зерно «мрачной тайны», составляющей главную притягательность произведений Эдгара По, упало на благодатную почву — средневековая Япония, с её борьбой кланов, тайными обществами, самурайскими поединками, буквально изобиловала всевозможными сюжетами для детективов на любой вкус.
Не случайно, что первый японский художественный кинофильм, получивший всемирное признание и удостоенный главного приза Каннского фестиваля (а это шедевр Акира Курасава «Расёмон»), представляет из себя подлинный детектив, сюжет которого построен на японских исторических хрониках XII века.
Вместе с тем, конечно, на рождение детективного жанра в японской литературе новейшего времени огромное влияние оказали социальные преобразования, связанные с развитием капитализма в Японии. В результате этого японский детектив стал одним из наиболее распространённых жанров массовой литературы, во многом определяющим тенденции в развитии общественного сознания.
Японский детектив — в лице сильнейших представителей жанра, таких, как Эдогава Рампо, Сэйтё Мацумото, Сэйити Моримура, — это, прежде всего, захватывающая интрига, мастерское преодоление рифов извилистого сюжета, неожиданная концовка. Но наиболее удачные образцы жанра (а к ним, я надеюсь, относятся и включённые в этот сборник повести) несут, помимо того, правдивую и очень «осязаемую», конкретную информацию о том, какие люди японцы, увлекательно и Достоверно рассказывают об их психологии, укладе жизни, привычках, стереотипах поведения. Всё это позволяет таким талантливым писателям, как Сэйтё Мацумото, рельефнее выделить существо явлений, складывающихся в понятие национального характера.
Мацумото известен советскому читателю как автор больших романов, ярко бичующих пороки современного японского общества: «Чёрное Евангелие», «Земля-пустыня», «Поблекший мундир», «Подводное течение». Для японцев же, пожалуй, само понятие
Почти одновременно с «Чёрным туманом над Японией» выходят две большие повести Мацумото — «Звериная тропа», рассказывающая о нравах политических деятелей, и «Поблекший мундир», разоблачающая реваншистские устремления японской военщины.
В 1963 году Мацумото избирают генеральным секретарём Ассоциации японских писателей детективного жанра. Снова и снова обращает он свой взор к актуальным проблемам современной Японии, публикует эссе «О современной бюрократии», выступает с многочисленными статьями по вопросам политики, правопорядка, судебной системы. В 1964 году выходит его книга «Раскопки эпохи Сева», в которой писатель критически рассматривает современное устройство своей страны. С 1966 года Мацумото начинает серьёзно заниматься древней историей Японии, что помогает ему создать целый ряд произведений в жанре исторического детектива. В 1967 году он получает ещё одну литературную премию — имени Ёсикава Эйдзи. В 1969 году Мацумото отправляется на Кубу для участия в Международном конгрессе деятелей культуры. Затем он совершает поездку по Северному Вьетнаму — путевые очерки об этой поездке публикуются одновременно в буржуазном еженедельнике «Сюкан-Асахи» и газете Компартии Японии «Акахата».
В своих произведениях Мацумото затрагивает различные сферы жизни, различные слои и классы общества, показывая социальные и психологические корни преступлений. Не случайно автор монографии «Проблемы детективной литературы» Мандзи Гонда утверждает, что только Мацумото можно назвать автором социальных детективов в подлинном смысле этого слова[33]. Детективы Мацумото тесно связаны с послевоенной демократизацией японского общества и нарождением нового самосознания населения страны, нашедшим яркое проявление во всевозможных демократических движениях и формах протеста, в активизации роли прессы.
В своём эссе «Реальность» Мацумото размышляет об истоках и природе жанра детектива. Сущность детективного произведения, считает он, неизменна со времён Эдгара Аллана По, Конан Дойла, Честертона и до нашего времени: «разгадка тайны», на пути которой должна лежать серия трюков, уловок, загадок. Именно поэтому Мацумото уподобляет автора детективов изобретателю трюков, благодаря которым произведение становится своего рода ареной интеллектуального состязания между писателем и читателем. Но всё-таки, считает Мацумото, такого рода читателей, скажем, воспитанных на произведениях Агаты Кристи, этаких асов детектива, сравнительно немного, это до известной степени избранная, элитарная публика. Вместе с тем японская детективная литература — начиная от Эдогава Рампо и вплоть до середины 50-х годов — представляла собой именно это направление: состязание искушённого читателя с хитроумным автором, причём используемые трюки становились всё изощрённее, всё искусственнее, всё дальше от жизни. Но, по мнению Мацумото, трюки нельзя изобретать бесконечно. Заслуживают похвалы только трюки выдающиеся, те, которые производят ошеломляющее впечатление, но при этом воспринимаются совершенно естественно.
Между тем, по мнению Мацумото, задача состоит в том, чтобы завоевать «среднего» читателя, который умело сконструированным трюкам предпочитает узнаваемость человеческих характеров, психологическую глубину, образную повествовательность стиля. Мацумото считает, что детектив должен строиться на изображении реальной жизни, поскольку малейшая неточность или недостоверность могут вызвать ощущение неправды у читателя и плохо сказаться на восприятии произведения. Автор не должен нагнетать всевозможные ужасы и страсти и изображать какие-то сверхъестественные личности, которые от произведения к произведению всё больше и больше становятся похожими на манекены, а создавать естественное напряжение, описывая события, сходные с теми, которые случаются в обыденной жизни. Короче говоря, следует апеллировать к повседневному опыту читателя, завоёвывая тем самым его доверие. Собственно, этим путём и идёт сам Мацумото.
Конечно, увлекательное повествование привлечёт к этой книге всех поклонников детективного жанра. Но для советского читателя этот сборник может представить интерес ещё и тем, что попутно с захватывающим «действием» происходит знакомство с нравами, обычаями, привычками японцев. Бытовые зарисовки, всевозможные пейзажи (а действие романа постепенно переносится в разные, в том числе красивейшие, уголки Японии), динамика жизни городов, и прежде всего Токио, — всё это складывается в живое полотно, имя которому — современная Япония.
Занимательный сюжет «Стены глаз» не должен заслонять от читателя основной социальной проблемы, которую исследует в этом произведении Мацумото. Стержневой «узел» повести — это финансовая афёра. Не случайно по выходе повести автор получил множество писем от самых различных людей, оказавшихся жертвами подобных авантюристов. Да, собственно, и сам сюжет повести пришёл из жизни — он был подсказан автору одним из современников, которому приходилось сталкиваться со многими случаями такого рода «интеллектуальных» преступлений.
Как показывает в одном из своих эссе сам автор, под «стеной глаз», вероятно, имеется в виду та стена общественного мнения, которая противостоит мафии и позволяет в конечном счёте разоблачить её в нелёгкой, а подчас и неравной борьбе. И действительно, могущество мафии, изображённое на страницах этой книги, поражает. Поражают и масштабы её деятельности, которые, благодаря искусно построенной Мацумото интриге, вырисовываются постепенно, как бы выплывают из тумана, из