– Тогда тебе повезло, что ты работаешь по дому. Иначе ты бы ездила на охоту вместе с ними.
– Да, я благодарю за это Бога, – она минуту помолчала. – Они решили взять с собой бедную Бесси. Она ужасно боится. Эти звери совсем изъездят ее.
Вечером, когда Летти прибралась на кухне и возвратилась в свою лачугу к Эзу, Роксана спросила Малкольма:
– Дядя Малкольм, разве Летти замужем за Эзом?
Присев на стул напротив нее, Малкольм отпил из чашки кофе и только после этого ответил:
– Нет, Рокси, ни один из них тут не женат. Они пришли сюда четыре года назад и попросили взять их на работу.
Мужчины сразу сказали мне, что с ними живут женщины. Здесь, в горах, не задают липших вопросов и не осуждают. Они делают свою работу, для которой я их нанял.
Роксана долго молчала, вспоминая тех ужасных женщин в доме Келеба. К ее удивлению, сама мысль о том, что он может взять в постель такую женщину, показалась для нее невыносимой. Она глубоко вздохнула, пытаясь представить его себе – в той жалкой, убогой лачуге. Как мог он делить жизнь с такими же жалкими людьми?
Рассердившись на свои мысли, Роксана заставила себя не думать о Келебе. Какое ей дело до того, что он делает!
До недавнего времени война казалась им чем-то далеким. Они думали о ней только тогда, когда кто-нибудь из гостей привозил новости. Но однажды обнаружилось, что на торговом посту стало не хватать провизии, и это глубоко взволновало здешних обитателей.
В результате английской блокады на море стоимость продовольствия и других товаров в Штатах взлетела на немыслимую высоту. Цена на порох поднялась до одного доллара за фунт.
Малкольм охотился теперь и на мелкую дичь, расставляя вокруг силки и капканы. Было много кроликов, да и дикие индейки в поисках еды близко подходили к усадьбе.
– Не хочешь прогуляться со мной, Рокси? – предложил однажды Малкольм.
Она с готовностью кивнула. Что угодно, только бы отвлечься от монотонности обычного длинного дня.
Высокие дубы, мрачные и голые, распростерли свои ветви над заснеженным лесом. Роксана шла за Малкольмом, который, ступая, поднимал над тропинкой снежные облачка. Впереди на долгие месяцы – этот снег, холод, одиночество и скука, подумала Роксана.
Теперь, когда выпал снег, мало кто из соседей приедет к Шервудам. Из того, что рассказывал Гидеон, она поняла, что люди в горах влачат жалкое существование. Особенно женщины. Он говорил, что работают они как лошади и что у каждой по весне рождается новый ребенок. Наверное, они тоже сходят с ума от одиночества, подумала она.
Это одиночество, которое испытывают женщины, живущие здесь, в горах, и заставляло ее думать о Сете Хейле как о возможном муже. Если ей все же не удастся уговорить его уехать отсюда, он, по крайней мере, знает, как следует обращаться с женой.
Ее мысли перекинулись на Сета, и она впервые серьезно задумалась о нем.
До сих пор она видела лишь его красивое лицо и приятные манеры. Но что на самом деле скрывалось под этим? Может быть, его вежливость и спокойствие скрывали нечто противоположное? В конце концов, что делает образованный человек, джентльмен, в этой глуши – фермерствует?
Может быть, он приехал сюда по той же причине, что и дядя Малкольм: чтобы забыть о том, что разбило его сердце. Но она сразу отмела это предположение. В его глазах не было печали и боли.
Вдруг, к своему удивлению, она поняла, что его глаза не выражают никаких особенных чувств. В них редко можно было прочитать даже желание обладать ею. Только иногда ей удавалось подловить его и вызвать выражение желания – как, например, вчера вечером. Гидеон и дядя Малкольм после его приезда скоро удалились. Она ждала, что Сет подойдет и сядет рядом с ней. Но он не делал никаких попыток воспользоваться их уединением. Он оставался сидеть в кресле напротив, и она почувствовала беспокойство: что же он за человек?
Когда он собрался уезжать, хотя было еще рано, она уже решила, что не хочет провести остаток дней таким холодным человеком. Но, к ее удивлению, уже подойдя к двери, он вдруг прижал ее к себе. Ее страстная натура откликнулась на нежность – Роксана прильнула к нему. Он еще крепче обнял ее, и она бедром ощутила его напряжение. Она успела поду мать: он тоже живой человек! Но тут он отпустил ее.
Роксана вздохнула. Сет никогда не волновал ее и не заставлял ее сердце биться так, как это удавалось сделать охотнику. Но при этом он был таким, какой понравился бы ее матери.
За два часа Роксана с дядей объехали все капканы. На плече у Малкольма висела добыча – шесть кроликов; кроме того, они везли домой несколько бобров. Их мех, густой и блестящий, Малкольм собирался продать по хорошей цене. Когда последний капкан был снова установлен, Малкольм с робкой ухмылкой взглянул на Роксану:
– На том холме живет Рут. Не заехать ли нам к ней на чашечку кофе?
Роксана с трудом поднималась за дядей на вершину холма, стараясь ступать в его следы, и улыбалась своим мыслям. Она догадывалась, что он хотел бы получить здесь не только чашку кофе.
Она уже видела Рут Грин – правда, это было вскоре после смерти родителей, и поэтому она плохо ее запомнила. Она знала, что уже много лет Рут была женщиной дяди Малкольма. Он выкупил девушку у ее жестокого отчима. Ей было тогда всего четырнадцать лет. Малкольм построил ей небольшой домик в нескольких милях от собственного, где и устроил ее. Год за годом он регулярно навещал ее и учил, как доставлять мужчине в постели удовольствие. За столько лет она ни разу не предпочла ему более молодого человека; это доказывало, что все это время он оставался хорошим учителем по этой части.
«Конечно, есть еще и Гидеон, – подумала Роксана. – Но, я думаю, он не считается».
Именно Малкольм впервые отвел Гидеона к Рут, и Гидеон сам рассказал Роксане об этом.
– Мне было всего тринадцать, и я боялся, как черт, он смущенно усмехнулся. – Но дядя Малкольм навел меня в ее домик и с порога закричал своим хриплым голосом: «Рут! Этот парень забавляет сам себя. Возьми-ка его в постель и покажи ему все».
Роксана заморгала глазами:
– И она показала?
– Клянусь, показала! – Гидеон поднял глаза к потолку. – Я пока не встретил равной ей. Ты себе представить не можешь, что эта женщина проделывала со мной.
Роксана была удивлена и спросила его:
– Ты был там всего один раз?
– Конечно, нет. – Гидеон широко ухмыльнулся и потряс головой. – С тех пор я бываю там регулярно.
– А дядя Малкольм знает?
– Конечно, знает. Иногда мы ездим к Рут вместе. Он думает, что лучше мне ездить к Рут, чем к какой-нибудь шлюхе. С такими надо быть поосторожнее, чтобы не подхватить какую-нибудь болезнь. Мы с ним могли бы иметь шлюх Эза Джонсона – этот парень предлагал их дяде Малкольму." Но дядя сказал, что размозжит мне голову, если поймает меня у них.
– А как ты думаешь, дядя ходит к ним?
– Не-ет.
Она размышляла: почему естественным считается, что у мужчины, даже тринадцатилетнего, обязательно должна быть женщина? Почему же, думала она, если женщина хочет мужчину, ее называют шлюхой. Роксана покачала головой. Это было несправедливо.
Гидеон, который внимательно наблюдал за кузиной, вдруг озорно спросил:
– Почему бы тебе не поучиться у Рут? Охотник не уехал бы, если бы ты сделала его счастливым в постели.
Замахнувшись кулаком, она бросилась к Гидеону через комнату:
– Ах ты! Как ты мог подумать, что я хочу оказаться с ним в постели?
Гидеон уклонился от удара и, смеясь, продолжал ее дразнить:
– Меня не обманешь, сестричка. Я знаю, что он тебе нравится.
Она бросилась в свою комнату и осталась там до ужина. Гидеон был прав, и она ненавидела себя.
Роксана облегченно вздохнула, когда они добрались до дома Рут. Должно быть, та видела, как они приближаются, потому что, как только они взошли на крыльцо, она открыла дверь. Приветливая улыбка сияла на ее миловидном лице. Малкольм шумно поздоровался с ней и схватил в объятия.
– Вот, Рокси захотела чашечку кофе, а я хочу… ты знаешь, чего я хочу, женщина.
Он запустил руку под блузку Рут, и Роксана заметила через ткань, как он мнет ее груди. Она смущенно отвернулась, а Рут засмеялась и шлепнула его по руке.
– Постыдись, Малкольм, при Рокси!
Роксана поняла, что это было притворство. Одной рукой Рут обняла Малкольма за шею, а другой прижала его голову к своей полуоткрытой груди.
Потом, прямо на ее изумленных глазах, Малкольм отнес Рут в постель и задрал ей юбку до пояса.
«Боже, – подумала Роксана, быстро усаживаясь к ним спиной, – он собирается заниматься с ней любовью прямо перед моим носом».
Она услышала скрип поднимавшейся и опускавшейся кровати и покраснела от злости. Она выбежала бы из дома, если бы не мороз.
Потом скрип прекратился, и тяжелое дыхание понемногу стихло. Вскоре они все сидели за столом и пили кофе с печеньем. Сначала Роксана стеснялась смотреть на них. Но Рут и Малкольм вели себя так, словно ничего особенного не произошло, и озабоченно обсуждали текущие дела.
Она подумала: «Почему я должна смущаться? Ведь это они вели себя как пара собак».
Рут разлила по второй чашке кофе и обратилась к Роксане:
– Как дела у вас с Сетом? Скоро ли мы услышим свадебные колокола?
Роксана не успела ничего ответить, потому что Малкольм ответил за нее:
– Не понимаю я этого Сета Хейла. Он приезжает в дом каждый вечер и ничего не делает, только сидит. Если бы это был кто другой, Рокси давно выгнала бы его палкой.
– Но, может быть, когда вы окажетесь с ним в постели, Рокси, он растает и станет настоящим мужчиной, – засмеялась Рут. – Когда на улице и в доме холодно, парочка забирается под одеяло, чтобы согреться.
– Вы имеете в виду, что они вместе спят?
– Ну, не совсем, – вмешался Малкольм. – Сколько девушек в такие ночи потеряло нижние юбки!
– И не только юбки, – смеясь, подхватила Рут. Малкольм тоже засмеялся басом, но потом заметил:
– Ну, я думаю, что Рокси не стоит волноваться по этому поводу. Сет – слишком правильный и ляжет с невестой не раньше, чем разрешит ему священник.
Рут взглянула на него с лукавой улыбкой:
– Это ты так думаешь.
Ее собеседники удивленно посмотрели на нее. Наконец, не выдержав, Малкольм прорычал:
– Ну же, Рут. Продолжай.
Рут помолчала, потом положила руку Роксане на плечо.
– Дорогой, не знаю, может, я вмешиваюсь не в свое дело, но я думаю, ты должен кое-что узнать. Каждый день к Сету приходит индейская девушка. Я видела, как она перебирается через реку. Сет всегда ее встречает.
– Это ничего не значит, может быть, она работает у него, – фыркнул Малкольм.
Рут повернулась к нему:
– Да? А однажды я видела, как он взял ее прямо на земле.
Малкольм вопросительно посмотрел, и Рут продолжала рассказ:
– И я еще кое-что могу рассказать – что Эз, который работает у тебя, тоже крутится вокруг нее.
Перед глазами Роксаны встала картина с Эзом и девушкой на чердаке. Она разозлилась. Сет отдает Белой Звезде то, что возбуждает в нем Роксана.
Но, когда они с дядей шли домой, она поняла вдруг, что совсем не ревнует Сета.
Глава 9
Уехав из дома Шервудов, Келеб Коулмен весь день гнал коня. Встреча с приглаженным и приличным Сетом Хейлом застелила его глаза гневом.
– Вот кого она хочет, – бормотал он, галопом поднимаясь в гору.
Он спешил еще и потому, что хотел вернуться до того, как его товарищи покинут стоянку. Из-за стычки с индейцами он пропустил общий сход местных охотников. Он знал, что основная группа уже отправилась в дальний переход. Но оставался шанс застать тех, с кем охотился он сам.
До заката оставалась еще пара часов, когда он остановился перед старой, покосившейся лачугой. Изнутри не доносилось ни единого звука, из трубы не поднимался дым. Они ушли без него.
Келеб отвел коня в сарай, пристроенный к задней части лачуги, облегченно вздохнул, обнаружив там немного зерна. От движения его грудь разболелась, и он понял, что он гораздо слабее, чем думал. Ноги дрожали, перед глазами все расплывалось. Он нашел дом изнутри таким же, каким его оставил. Келеб брезгливо сморщил нос. За последнюю неделю он привык – к чистоте и свету. От царившей в комнате промозглости у него побежали по спине мурашки. Он присел на колени перед засыпанным золой очагом и достал из кармана кремень и огниво. После нескольких попыток вспыхнул огонек, от которого занялись ветки. Он продолжал подкидывать их до тех пор, пока в очаге огонь не запылал в полную силу.
Мрак немного рассеялся, и Келеб почувствовал себя лучше.
Он взял помятый кофейник и наполнил его водой из ведра, смолол кофе и засыпал горсть в кофейник. Пока на красных углях варился кофе, Келеб поискал еду. Ничего не обнаружив, он шумно вздохнул:
– Вот сукины дети! Не осмелились высунуть нос и оставили меня без провизии.
Потом он вспомнил, что они вывешивали мясо снаружи, на тонком деревце, на которое не мог забраться хищник. Выйдя на крыльцо, он довольно улыбнулся. Там действительно висела оленина. Пригнув дерево, он отрезал себе пару кусков.
За одиноким ужином Келеб вспоминал, как Шервуды собираются за столом, какие это ужины, и вдруг перестал жевать. Он вспомнил, как перешучиваются и поддразнивают друг друга Гидеон и Роксана, как какое-нибудь мудрое слово прекращает разгоревшийся спор, как Малкольм, посмеиваясь, наблюдает за племянниками.
Потом он стал думать об одной Роксане. В дороге он пообещал себе, что, когда приедет домой, сядет перед огнем и вспомнит все то время, что они провели вместе.
Когда полено прогорело и рассыпалось в золу, он вздохнул. В комнате стало почти темно – солнце село. Келеб зажег свечу и стал ходить по комнате туда и обратно. Луна была в своей первой четверти, и ее свет не проникал сквозь ветки деревьев. В любом случае коню надо дать отдых, решил он.
Он сел перед огнем и зажег трубку, налил себе еще чашку кофе. Но ни то ни другое не принесло ему успокоения, и через некоторое время он загасил огонь на ночь.
Войдя в спальню, Келеб почувствовал еще большее уныние. Растянувшись на комковатом матрасе и натянув на себя сырые одеяла, он подумал о сухой теплой постели, на которой лежал еще прошлой ночью, и ударил кулаком по подушке.
До этого момента его образ жизни нисколько не тяготил его. На самом деле ему нравилось такое бездумное существование. Он мало думал о завтрашнем дне, если только дело не касалось охоты или какой-нибудь женщины. Ему было все равно, какими одеялами укрываться и вкусна ли его пища. Но что-то с ним произошло. Теперь он смотрел на свою жизнь другими глазами.
Он еще поворочался и, наконец, уснул.
Его сон был прерывистым, и с первыми лучами солнца Келеб был уже на ногах. Разведя огонь, он подогрел себе остатки кофе. Грызя сухой кукурузный початок и запивая его обжигающим кофе, Келеб обдумывал, что ему делать дальше. Интересно, когда уехали его приятели? Сможет ли он догнать их? Ему не улыбалась перспектива охоты в одиночестве. В такой глуши одному можно сойти с ума. Тишина заснеженного леса и желание услышать хоть чей-нибудь голос могут заставить охотника кричать до тех пор, пока он не порвет связки и не захрипит.
Наконец он решил, что у него остался хороший шанс перехватить их. Поскольку с ними есть женщины, они будут вынуждены разбивать каждую ночь лагерь. Но он-то будет идти вперед – он может спать и в седле.
Когда Келеб начал укладывать вещи, он обнаружил, что паковать ему надо лишь упряжь. Охотники собрали все его капканы и повесили их на крючки в углу комнаты. Он вытащил сумку из бизоньей кожи и разложил ее на столе. Келеб методично укладывал пули, порох, табак, вяленую оленину, сухую кукурузу, топорик. Свой длинный острый охотничий нож он убрал в ножны, закрепленные на ремне.
Когда он закрыл за собой дверь дома, небо на востоке уже порозовело. Минуту он вдыхал морозный свежий воздух. Вдруг из-за хижины донесся хруст веток и шуршание листьев.