— Их убили, потому что они — паразиты. Они нажили свои деньги, эксплуатируя других. Людей, которые не умеют за это отомстить.
— Ага, я понял! — воскликнул Бриггс и нахмурился. — Вы отвели себе роль мстящего ангела. Вы и ваши сподвижники решили казнить богатых от имени тех, кто не был настолько удачлив, как миссис Дональдсон. Как миссис Дональдсон, умолявшая сохранить жизнь ее детям в обмен на собственную жизнь. Но нам известно, как все закончилось.
Бриггс вытащил из папки черно-белые фотографии убитой женщины и положил их на стойку перед Крофордом. Тот взял фотографии, взглянул на них и удивленно поднял брови.
— Здесь она не очень-то похожа на себя, — сказал он, возвращая снимки прокурору. Соскользнув со стойки, они упали на пол.
Взволнованный гул голосов вновь нарушил тишину, и опять застучал молоток председательствующего. Сидевший в последнем ряду инспектор криминальной полиции Питер Торп осторожно толкнул соседа и указал на дверь. Сержант полиции Вик Райли поднялся, и они выскользнули из зала.
В коридоре Торп вытащил из кармана пачку «Ротманса», предложив сигарету Райли. Тот уже искал в карманах спички, поскольку зажигалка Торпа не срабатывала.
Райли прислонился к стене. Они дружно задымили. Сержанту исполнилось тридцать семь, он был на три года моложе своего начальника, но у него в волосах уже появилась седина.
— Классовая война, — сказал Торп. — Этот парень заварил серьезную кашу.
— Да, он и его приятели. И черт знает, кто они такие, — пробурчал Райли.
— Плохи наши дела, — сказал Торп, глубоко затянувшись.
— Господи! Этот ублюдок Крофорд хочет настоящей войны! Одно хорошо — его посадят.
— Да, возможно. Но нам еще предстоит найти всех его сообщников. — Бросив сигарету на пол, Торп растоптал ее. — Пока не появились новые жертвы вслед за миссис Дональдсон и ее детьми.
Глава 2
— Ты уверен, что здесь безопасно?
Дэнни Веллер замотал шею полотенцем и, задрав голову, посмотрел на потолок. Сквозь зияющие дыры в крыше он увидел звездное ночное небо. Словно кто-то раскидал блестки по черному вельвету.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Шон Робсон. — Если беспокоишься, что нас здесь найдут копы...
— Нет, этого я не боюсь. Я боюсь, не рухнет ли что-нибудь на голову...
Робсон отрицательно покачал головой и высморкался в руку. Он внимательно изучил слизь на пальцах, затем вытер их о штаны.
— Сегодня сносят башни, — заверил он своего компаньона, — так что здесь все будет тихо. Когда-нибудь, конечно, они доберутся и сюда. Но сегодня можно поспать. Все лучше, чем на улице.
Они пробирались по ночному супермаркету. Под ногами пружинил толстый слой пыли и грязи. Повсюду валялись обломки крыши, почти все окна были выбиты, но здесь, по крайней мере, их никто не потревожит.
Робсон обшарил пустые полки, и у него забурчало в животе. Ему представились прилавки, заваленные продуктами; и тут же острая боль пронзила желудок. Он решил оставить свои фантазии и сосредоточиться на зажатой в руке бутылке виски. Робсон отхлебнул изрядный глоток и протянул ее компаньону. Тот сразу жадно приник к бутылке. Слишком жадно. Робсон протянул руку, чтобы забрать виски.
— Не увлекайся, — отрезал он, — это все, что у нас осталось.
Веллер устало посмотрел на своего спутника и, облизнув губы, кивнул.
Робсон был на три года старше двадцатилетнего Дэнни. Оба уже пять лет были безработными, а алкоголиками — и того больше. Последние три года даже не имели крыши над головой. На жизнь зарабатывали как придется: выклянчивали, воровали и очень часто брались за всякую унизительную работу. Обещание, что их за это покормят, часто казалось более заманчивым, чем перспектива получить жалованье. Но если у них все же появлялись деньги, они тут же тратили их на выпивку.
Робсон имел к виски особое пристрастие. Он знал, что спиртное его убивает, разрушает мозг и разъедает кишки, но ему было все равно. Это просто вопрос времени. Последние восемь месяцев он медленно умирал от рака легких, и какая разница, от чего он в конце концов сдохнет — от выпивки или болезни.
Веллера он встретил два года назад в Вормвуд-Скрабс, куда попал на семь дней за хулиганство, а тот отбывал двухмесячный срок за вооруженное нападение. Он угрожал ножом хозяину закусочной, потому что тот отказался его обслужить.
Отношения между ними были несколько странными. Не сексуальными, хотя поначалу Робсон думал, что его компаньон хитрит. Определение «хитрый» как нельзя лучше подходило к его внешности. Он выглядел хитрым. Его лицо было слишком гладким, Робсону даже показалось, что к щекам Веллера никогда не прикасалась бритва. Черты мягкие, почти женские. Правда, Веллер никогда не предпринимал попыток сблизиться с Робсоном, за что тот был ему признателен.
Сейчас он покрепче сжал бутылку и сделал еще один большой глоток. Веллер ничего не знал о своем товарище, кроме того, что он был женат, частенько бил жену, за что она в конце концов выгнала его из дому.
Веллер знал, что Робсон способен на отчаянные поступки, в чем не раз имел возможность убедиться. Своего компаньона он скорее боялся, чем уважал, старался подстроиться под его характер. Последнее время Веллер был очень одинок, и сейчас радовался обществу даже такого человека, как Робсон. Он знал, что Робсон умирает, и даже думать боялся, как будет жить, когда не станет товарища.
Только теперь, когда Робсон закашлялся, харкая кровью, Веллер испытал к нему нечто вроде жалости. Он взял бутылку и, прежде чем выпить, стер с горлышка кровавую слизь. Кашель товарища по-прежнему звучал у него в ушах.
Робсон схватился за грудь и, когда боль немного улеглась, оскалился в улыбке. Он осторожно вздохнул, но даже это едва заметное движение вызвало новый приступ боли, и он потянулся за бутылкой, которую Веллер предусмотрительно спрятал за спину.
— Твою мать! — выругался Робсон, растирая грудь. Он снова закашлялся, по бороде потекла слизь.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался Веллер.
— Конечно нет! — задыхаясь, ответил Робсон. — Но что я могу сделать? — Он вытер бороду рукой.
Веллер пожал плечами.
В темноте раздался вопль, заставивший их обернуться.
— Что за черт? — пробурчал Робсон, моментально забыв про боль.
Крик повторился. Вопль. Завывание. Рев боли или неистовства. На несколько секунд все стихло, затем началось снова, с большей силой. У обоих волосы встали дыбом. Несколько страшных мгновений друзья сидели молча, не в силах пошевелиться. Затем Веллер поднялся и направился к видневшемуся справа окну. Оно было забито досками, но сквозь щели можно было разглядеть, что делается снаружи.
Водянистая луна освещала развороченную строительную площадку. Веллер прильнул к щели и смотрел по сторонам, отыскивая вопившего. Что-то двигалось. Его внимание привлекло быстрое, едва уловимое движение среди наваленных глыб. Очертание исчезло в тени еще до того, как он успел в него всмотреться.
— Наверное, дети, — сказал Робсон.
— Что-то не похоже на крик ребенка, — ответил Веллер, продолжая всматриваться в темноту.
Вопль повторился. Теперь он был таким громким и резким, что между стен прокатилось эхо. Казалось, кричат в самом супермаркете. На сей раз крик был протяжнее. Низкий вначале, он перешел в такой пронзительно высокий, что их охватила дрожь. Он оборвался внезапно, отчего стало еще страшнее.
— Какие, к черту, дети? — прошипел Робсон. — Что же это все-таки такое? — Он тяжело задышал, и даже в полумраке Веллер увидел, как он побледнел.
Краска полностью сошла у него с лица, когда дверь в дальнем конце здания задрожала. Оба резко обернулись, пытаясь разглядеть в темноте главный вход.
Дверь была заперта и забита, но снаружи на нее давила какая-то страшная сила. Казалось, она дрожит под неистовым напором ветра.
— Пойдем, — прохрипел Робсон, потянув компаньона за рукав.
Второго приглашения Веллеру не требовалось. Он мгновенно повернулся, и они направились в противоположный конец здания, к двери, через которую сюда вошли. Пройдя через комнату, где до сих пор стояли холодильные камеры размером с автомобиль, в которых прежде хранились продукты, они наконец оказались у выхода. Робсон распахнул дверь.
Он даже не смог закричать. В дверном проеме стояла некая фигура. От взгляда этого существа у него остановилась в жилах кровь и перехватило горло.
Похоже, они в ловушке. Они не могли ни выбраться отсюда, ни закричать от ужаса.
Робсон словно прирос к полу и только вращал глазами не в силах отвести их от загородившей проход фигуры. Он попытался отступить, но ноги не слушались, в животе забурчало, и к горлу подступила желчь. Наконец он покачал головой, словно отгоняя чудовищное видение.
Это движение было последним.
К нему протянулась рука и, схватив за горло, легко подняла его над землей.
Увидев поднятого над полом Робсона, бешено бьющего в воздухе ногами, Веллер истерически зарыдал. С невероятным трудом ему удалось повернуться, и он побежал обратно в магазин. На секунду он замешкался, споткнувшись обо что-то в обволакивавшей его темноте, и вдруг увидел, как распахнулся главный вход. По пыльному проходу между стеллажей к нему направились темные фигуры.
Три фигуры.
Они двигались быстро, целенаправленно.
За спиной он услышал громкий булькающий звук, который, как он понял, издал Робсон. Но тут же обо всем забыл, осознав свою собственную участь. Они уже были рядом, и в нос ударило жуткое зловоние, какого он не ощущал прежде никогда.
В вышине похожая на огромный прожектор светила луна, освещая сквозь многочисленные дыры в крыше интерьер супермаркета.
В полосе света оказались лица фигур. Веллер упал на колени и молитвенно вознес руки, словно Всемогущий мог прогнать видение. От страха и ужаса у него по щекам текли слезы. Он запричитал, словно маленький, потерявшийся ребенок, а потом из груди вырвался вопль отчаяния.
Они встали над ним.
Глава 3
Рэй Картер крутил ручку одновременно хрипевшего и свистевшего радио. Пока стрелка ползла по шкале, в салоне «ягуара» звучали вперемежку то речь, то музыка... Затем в приемнике что-то забулькало, он его выключил, и стало тихо.
Ветер усиливался, и на лобовое стекло упали первые капли дождя. Картер включил «дворники». Ночь вокруг него сверкала огнями клубов, кафе и ресторанов. Под красивыми неоновыми вывесками мелькали силуэты людей. На улице, у входа в кафе, громко ругались двое. Высокая темнокожая женщина пыталась ухватить мужчину за рукав. Он же, по-видимому, старался убежать от нее.
В дверях ресторана стоял здоровенный детина, в маленьком, не по размеру, костюме. Он дымил сигарой и притоптывал ногой в такт доносившейся из ресторана музыке. Над входом горели красные лампы, и в их свете казалось, что швейцара искупали в крови.
По улице ветер гнал коробки от гамбургеров. Эта картина напомнила Картеру перекати-поле, которые он видел на Западе. Он даже засмеялся над тем, что Сохо в одиннадцать вечера показался ему похожим на Дикий Запад.
Мимо машины прошли два орущих подростка. Один из них ударил по крыше, и оба, ухмыляясь, взглянули на Картера. Но их веселье тут же испарилось, когда они увидели его лицо. Если бы взглядом можно было убить, то оба юнца уже сыграли бы в ящик. Картер преследовал их взглядом до тех пор, пока они не побежали прочь, подгоняемые необъяснимым страхом.
Картер заулыбался, откинулся на спинку сиденья и посмотрелся в зеркало заднего вида. Подбородок был темным, и он провел ладонью по щетине. Не мешало побриться.
Сегодня Харрисон неожиданно вызвал его. А он любил, чтобы его люди выглядели опрятно. В противном случае у них могли возникнуть неприятности. Картер посмотрел в сторону ресторана. Сквозь окно был виден его шеф, сидящий напротив очаровательной блондинки. Некоторое время Картер внимательно их разглядывал, а потом вновь принялся крутить радио.
Легкий стук по стеклу заставил его вздрогнуть, и правая рука инстинктивно оказалась под мышкой, где в кобуре под пиджаком висел автоматический девятимиллиметровый «смит-и-вессон». Повернувшись на сиденье, он увидел смеющееся лицо брата.
Он вновь расслабился и дружелюбно распахнул дверцу машины.
— Замечтался? — спросил Джеймс Картер, ущипнув брата за щеку.
Тот в ответ ткнул его пальцем. Оба рассмеялись.
Братья были похожи. Оба — около пяти футов одиннадцати дюймов ростом, но Рэй казался сильнее. Он был на год моложе Джеймса, но их часто принимали за близнецов. У обоих были темно-каштановые волосы, и оба смотрели на мир стальными, серыми глазами. У Джеймса был глубокий шрам от уха до носа. Еще чуть-чуть ниже — и выкидной нож задел бы сонную артерию. Ему повезло, что он отделался всего лишь пятьюдесятью наложенными швами.
— Думаю, ты не откажешься выпить, — сказал Джеймс, кивнув на ресторан, — за машиной я присмотрю.
— А Харрисон? — спросил Рэй, указав на босса.
— Не беспокойся. Сейчас он полностью поглощен Тиной.
— Насколько мне известно, раньше он был не прочь выкинуть какую-нибудь штуку, чтобы посмотреть, как работают его люди.
— Возможно, но они здесь уже три часа. Наверное, это настоящая любовь, — усмехнулся Джеймс, пересаживаясь за руль.
Рэй поднял воротник пиджака, засунул руки в карманы и направился через улицу к ресторану, пиная перед собой банку из-под колы.
Маленький колокольчик над дверью возвестил о его приходе. Фрэнк Харрисон тут же обернулся и приветственно поднял руку, после чего вновь сосредоточил все свое внимание на блондинке.
Тина Ричардсон, прелестная женщина двадцати трех лет, была почти вдвое моложе Харрисона. Картер слышал о ней еще до того, как она переехала в Кенсингтон, в квартиру, которую ей купил Харрисон. Одни говорили, что она фотомодель, другие — актриса. Но правды в этих рассказах, скорее всего, было мало. Конечно, с такой внешностью она могла добиться успеха в любой из этих профессий. Волосы — почти серебряные, чем она была обязана природе, а не перекиси. Они струились по ее плечам, словно сверкающий водопад. Лицо свежее и ясное, без косметики, лишь слегка подведены глаза. Великолепные голубые глаза, в которые восхищенно глядел Харрисон.
Картер увидел, как она подняла бокал. Харрисон сделал то же самое, они чокнулись и выпили.
К Картеру подошел официант с застывшей на лице профессиональной улыбкой.
— Что желаете, сэр? — спросил он с сильным акцентом.
— Одно пиво, — ответил Картер и посмотрел сначала на Тину, затем на Харрисона.
Он выглядел моложе своих лет. Под жилетом уже угадывалось брюшко, но на лице не было ни одной морщины, а волосы были длинными и густыми. Его глаза казались запавшими, но Картер знал, что это просто игра освещения. Он не слышал, о чем они разговаривают, так что ему оставалось только любоваться Тиной и потягивать пиво.
Кроме них, в ресторане никого не было. Никто не нарушал уютной и интимной обстановки. Картер раскрыл меню и пробежал глазами цены. «Ничего удивительного, что в этом проклятом месте нет посетителей», — подумал он и посмотрел в окно на «ягуар». Джеймс ковырял спичкой в зубах. Похоже, его совершенно не беспокоило, что они потеряли уйму времени, ожидая Харрисона. Брат всегда был терпеливее Рэя.
Рэй был не просто нетерпеливым, иногда даже нетерпимым. Джеймс же всегда все делал не спеша. Он никогда не торопился.
Картер допил пиво и сделал знак официанту, что хочет повторить. Он вытащил сигареты, закурил и уже в который раз посмотрел на часы. Сколько еще Харрисон собирается здесь торчать?
Размышляя об этом, он увидел, как рядом с «ягуаром» остановился черный «датсун». Он подумал, что это туристы, хотят узнать дорогу. Ему было трудно разглядеть, кто в машине, поэтому он поднялся и, подойдя к окну, раздвинул листья декоративных растений.
Джеймс Картер услышал, что рядом остановился автомобиль. Он поднял глаза. Шофер жестами просил его опустить стекло. На минуту он заколебался, стараясь получше разглядеть его в темноте: плотная фигура с толстой шеей показалась ему чем-то знакомой. Джеймс увидел, как в той машине опустилось стекло. Увидел, что шофер перегнулся к самому окну «ягуара», а его рука потянулась к бардачку. Затем увидел направленный на него «магнум-357».